Вышел Приказ министра обороны маршала Малиновского Р.Я. о демобилизации
нашего призыва. Демобилизация из нашей части началась массово, но меня не отпускали.
- Как же так, - высказывал я своё возмущение командирам, - всегда говорили, что при хорошей службе, демобилизуешься в числе первых. Я, судя по наградам и благодарностям, служил хорошо. Но первыми демобилизовались как раз те, которые не отличались рвением по службе.
Меня уговаривали остаться на сверхсрочную службу в качестве прораба, подготовили приказ о присвоении мне звания младший лейтенант (было такое положение для отличников военной службы), предоставляли комнату для жилья, а в течение года обещали квартиру, обещали бесплатно перевезти сюда жену со скарбом, а так же в течение года послать на учёбу в высшее инженерное училище. «Эх! Если бы эстоночка Анне согласилась стать моей женой, остался бы, не раздумывая. А призвания к военной службе, даже в качестве специалиста-строителя, я не чувствовал. А, может, я уже соскучился по жене, по дому? В общем, я не согласился. Тогда мне поставили условие - закончить монтаж четырёх этажей (я был монтажником крупноблочных зданий). Только после этого получишь документы.
Стройбатовцы уезжали домой с хорошими деньгами. В течение службы мы зарабатывали так же, как гражданские строители. Часть денег высчитывали за питание и обмундирование, часть выдавали на руки, остальное как бы зачислялось на сберкнижку. К концу службы почти у всех скапливалась значительная сумма. Бухгалтерия с ног сбилась, доставая деньги или оформляя аккредитивы.
В бухгалтерии работала жена нашего замполита. Это была женщина всего на пару лет старше меня, с красивым лицом, гибкая и стройная. Ходила она в обтянутом брючном костюме. Мне приходилось контактировать с ней, когда во время закрытия нарядов на выполненную работу, требовалось уточнить, что и как. Она всегда с видимым удовольствием помогала мне разбираться в бухгалтерских заумностях, всегда была со мной любезна и оживлена, а, увидев на улице, издали приветливо махала мне рукой. И я нередко сосредоточивал внимание на её статности, облизывал пересохшие от возникавшего желания губы, но не допускал мысли посягнуть на жену одного из высших офицеров части.
Чтобы ускорить выполнение поставленной передо мной задачи, я трудился в две смены. Когда оно было выполнено, я прибежал в бухгалтерию с требованием срочно выдать мне расчёт. Но не тут-то было. Мило улыбаясь, Елена Александровна пояснила, что у неё запарка и придётся подождать.
- Как, подождать? Мне говорили, что всё готово.
- Нет, не готово.
Я от расстройства громко ругнулся и, устыдившись собственного бескультурья, поспешно вышел. Елена Александровна выбежала следом.
- Коля, ты перестань по вечерам работать, зайди сегодня после пяти ко мне домой.
- Зачем? – не врубился я.
- Что за вопрос!
Я понял суть приглашения, вспомнив, что её муж- замполит до позднего вечера находится в части, кивнул головой в знак согласия, но придти к ней убоялся: случайно попадёшься столь высокому чину, и Колымы не избежать.
- Ты почему не пришёл? – спросила она меня на другой день.
- Я не могу. Я собираюсь к жене.
Она отошла, ничего не сказав. Но расчёт не был готов ни сегодня, ни завтра, ни на третий день.
- Почему? – спросил я Елену Александровну.
- Поступило новое указание: когда смонтируешь пятый этаж, тогда получишь расчёт.
- Такого указания мне не давали.
- Отстань. Не мешай работать, - ответила она сухо и демонстративно отвернулась.
Что делать? Поднять скандал? Женщины-бухгалтера, работающие в эти дни с перегрузкой, вряд ли поддержат меня. Раскрыть замполиту её лицемерие? Вряд ли это ему понравится, и могут быть непредсказуемые для меня последствия. До Нового года оставалось четыре дня, и мне хотелось встретить его вместе с женой. Не найдя другого выхода, я пошёл к Елене.
Она встретила меня в бордовом атласном халате, резко оттенявшем ослепительную белизну её шеи, а гладко причёсанные, с каштановым блеском, волосы подчёркивали бледность её лица. Я оценивающе посмотрел на эту красивую женщину. Взгляд скользнул по её стройным ногам в лёгких белых туфельках. Да, я хочу эту женщину!
- Аперитив выставить?
- Не мешало бы, для храбрости.
- Насколько я знаю, с другими ты всегда был храбр.
- Откуда ты заешь?
- Не смеши. Я ведь много времени проводила в ваших строительных конторках, слышала все пересуды и многое видела своими глазами. Скажу тебе откровенно: завидовала и мечтала встретиться в интимной обстановке.
- Почему ж так долго тянула?
- Боялась случайностей. Боялась огласки, боялась потерять мужа.
Пока шёл этот неторопливый разговор, я успел осушить полбутылки водки (она лишь чуть-чуть пригубливала). Настроение поднялось, я начал целовать её колени. Она стала, не торопясь, расстёгивать пуговицы на халате, медленно обнажая изящные изгибы бёдер. Халат упал с плеч. За ним последовала комбинация и лифчик, под которым открылись конические груди с крупными розовыми сосками. Приспустив трусики на бёдра, она взялась рукой за спинку кровати для устойчивости и начала освобождать сначала одну точёную ножку, высоко подняв её и показав во всём блеске закучерявленный холм Венеры, а потом, повернувшись вполоборота, освободила вторую ножку. Эффект был потрясающим. Мой …
Вдруг в окно тихонько постучали. Боже! Хорошо, что не успел раздеться. Я пулей вылетел в дверь и столкнулся с сослуживцем, который пришёл к ней, не условившись предварительно.
Утром Елена Александровна дала мне расчёт, предварительно взяв с меня обещание, чтобы о вчерашнем инциденте никому ни слова. Я сходил в город, сменил военное обмундирование на гражданскую одежду и после полудня сел в поезд. Согласно демобилизационному предписанию я должен был после увольнения из армии возвратиться в Голубовку, то есть, туда, откуда призывался. Но мы с женой в письмах договорились встретить Новый 1964 Год в Крыму у моих родителей. Выехал я из города Валга 28-го декабря, то есть, по проездным документам, которые мне выдали в воинской части, я явно не успевал. Пришлось, практически за свои деньги, мчаться в Крым по кратчайшим маршрутам и на самых скоростных поездах, что дало мне возможность буквально за час до наступления Нового Года оказаться в объятиях жены, родителей и многочисленной родни.