Вчера, в сумраке, идя домой, думала: «Почему так завишу от его рук? Не обласканная, не укрытая ими, а – распакованная, как подарок, расплетённая, как волосы, раздетая, как избранница, – этими руками. Почему понятая ими? Найденная в них?..»
Снова оказалась у той двери, – вернулась. Трепет такой – как будто вина, а не нежность; как будто боль, а не ласка; как будто тяжесть, а не тяга. Вхожу. Свидание с руками… угли на ладошке… ожоги… лужа солнца на полу… крепость – настежь.
Казалось: были одни. Руки не отрывались друг от друга – как любовники, глотали друг друга, и поили друг друга – теплом, нет, жаром, достающим до подошв.
Какие горячие у него руки… «Почему так завишу от его рук?» - в уме. «Почему они у Вас горячие?» - ему. «…» - он: мне.
Доверие. Когда хочется спать, тихо спать рядом с другим человеком. Полнее становясь и плотнее друг в друге, не знали, что всё ближе подходили к расставанию. Знали бы – не свернули. Падали бы так же, туда же, – в душу.
Ночь злилась на нас – хотела спать…
Когда ночь укутывалась лунным туманом, я вся была залита его руками. Он притрагивался нежно и вдумчиво, как бы читая руками, как бы впитывая ими, погружая их: во что-то моё – что уже менее моё, чем его. Была открытая ими, облитая ими, поднявшая их, - обречённая на них. Я была почти что – ими.
Дома. Грустно… Счастливое тогда истинно, когда – грустно. И, только одна запись: «Руки в отношении к душе – это: этап».