Крейсер кайзеровского флота Германии «Кёнигсберг» был, если можно применять подобную терминологию к кораблям, старшим кузеном «Эмдена», и, в отличие от него, изначально не был предназначен для службы в колониях. Заложили его и спустили на воду в 1905 году, сдали флоту в 1907-м, после чего семь лет тёзка восточно-прусской столицы служил попеременно на Северном море и Балтике, успев даже побывать в резерве флота. Это был классический лёгкий крейсер начала века – 3814 тонн полного водоизмещения, 10 105-миллиметровых орудий с щитовыми прикрытиями, лёгкое бронирование палубы, скорость в 23 узла и 322 человека экипажа. Изящный трёхтрубник, хороший для времени постройки – но в те годы гонки морского оружия корабли старели и устаревали быстро. Он был обычным крейсером. К началу войны в кайзеровском флоте у него имелись уже более мощные и современные братья.В должность командира корабля, переоборудовавшегося в Киле для службы в тропиках, 1 апреля 1914 года вступил фрегаттен-капитан (по-нашему – приблизительно капитан 2 ранга) Макс Лооф. Здесь, уже зная историю «Эмдена», уместно будет заметить: точно так же, как британские речные канонерские лодки порой назывались «лейтенантскими кораблями», немецкие лёгкие крейсера стоило бы назвать «фрегаттен-капитанскими»; впрочем, Лооф был ещё, по меркам кайзеровского флота, довольно молод для своей должности – 40 лет.
28 апреля 1914 года «Кёнигсберг» вышел из Киля, направившись через Ла-Манш, Гибралтарский пролив и Средиземное море к Суэцу, через 37 дней беспрепятственно выйдя в Красное море. Столь долгое пребывание в пути было связано с тем, что первоначально крейсер должен был войти в состав немецкой Средиземноморской эскадры (на этом настаивал её командующий небезызвестный адмирал Сушон, державший флаг на не менее небезызвестном «Гебене»). Однако Тирпиц своему подчинённому отказал, приказав, чтобы «Кёнигсберг» направился далее в Африку. Ещё ровно через неделю, 12 июня 1914 года, «Кёнигсберг» пришёл в столицу немецкой Deutsch-Ostafrika (что в переводе, как известно, соответствует нашему «Германская Восточная Африка»), порт Дар-эс-Салам.
Пресловутая Германская Восточная Африка, состоявшая на тот момент из территорий будущих Танганьики, Руанды и Бурунди, могла бы выглядеть жемчужиной германской колониальной империи, как в силу размеров, так и из-за природного богатства этой страны. При ближайшем рассмотрении, однако, меркли как великолепие колонии, так и величие Германии в ней. Восточная Африка существовала на дотации из метрополии, которые не перекрывались доходами от колонии. Охрану огромного пространства, почти равного по площади Франции, несли примерно 14 тысяч солдат, из которых лишь три тысячи были немцами. Вдобавок их командующий полковник Пауль фон Леттов-Форбек находился в весьма напряжённых отношениях с губернатором колонии Генрихом Шнее, обострившихся во время боёв до предела.
В подобных условиях «Кёнигсберг» имел, очевидно, шансы бесславно погибнуть на защите германской колонии в неравном бою с британским флотом – кроме него присутствие в этих водах обозначали лишь канонерка «Гайер» и несколько вспомогательных судов. Да и как может кончить корабль, который местные жители называют «Мановари На Бомба Тату» (в переводе это значит просто «Корабль с тремя трубами»… Но звучит)? Вдобавок ко всему, крейсер пришёл в Дар-эс-Салам в довольно плохом состоянии. На протяжении следующего месяца экипаж выщелачивал котлы, чинил засолённые холодильники и регулировал подшипники главных валов. После этого крейсер выходил несколько раз в море на ходовые испытания, совмещая их с изучением будущего ТВД; впрочем, приходится заметить – по сравнению с другими рейдерами кайзеровского флота, экипаж «Кёнигсберга» район будущих действий знал недостаточно.
Бушевавший в Европе политический кризис мало затрагивал жизнь колонии. Тем не менее, было ясно, что войны не избежать (хотя герр Шнее был по этому поводу иного мнения, и рассчитывал отсидеться. Не удалось, хотя об этом в другом месте и в другой раз). Поэтому вскоре Лооф получил радиограмму с приказом вывести корабль в море и ожидать дальнейших распоряжений. Крейсер стал готовиться к бою.
31 июля 1914 года в гавань Дар-эс-Салама пришёл немецкий пароход «Табора», сообщивший о том, что в море встретил три британских крейсера, идущих к колониальной столице. В случае войны – а в воздухе уже «пахло порохом» - судьба будущего рейдера была бы решена. Поэтому в тот же день в 16.30 «Кёнигсберг» вышел из Дар-эс-Салама. Но, двигаясь на север, в тот же день, в 17.55, «Кёнигсберг» встретился с тремя британскими крейсерами - «Астрея», «Пегас» и «Гиацинт», шедшими под флагом командующего британской Южноафриканской эскадры контр-адмирала Герберта Кинг-Хэлла. Хотя война в Европе уже шла, Германия и Великобритания доживали последние дни в мире, и орудия молчали. Тем не менее, британские крейсера окружили «Кёнигсберг» с носа, кормы и левого борта, причём их намерения оставались неизвестными. В подобных случаях английские моряки, несмотря на гордость традициями, никогда не проявляли излишней щепетильности – достаточно вспомнить Копенгаген, Кронштадт и Оран. Однако немецкому кораблю повезло – внезапный дождевой шквал скрыл его от английских крейсеров, и, дав полный ход и положив право на борт, рейдер сумел оторваться от потенциального врага.
Уйдя от трёх крейсеров, «Кёнигсберг» крейсировал восточнее африканского побережья 6 дней, пока 5 августа не получил радиотелеграмму о начале войны (Фактически Германия находилась в состоянии войны с Россией уже 5 дней, а с Великобританией – три, но по неизвестным причинам сообщение об этом задержалось). Немедленно после получения приказа, капитан Лооф повернул свой корабль на север, в район Баб-эль-Мандебского пролива, к Африканскому Рогу. Там можно было рассчитывать на богатую добычу – здесь проходило большинство судов союзников, следующих в Индию или обратно. Однако первый транспорт, обратившийся в бегство при встрече с «Кёнигсбергом», стал причиной анекдотичной ситуации. Когда крейсер, пользуясь преимуществом в скорости, нагнал его и дал предупредительный выстрел, пароход лёг в дрейф и показал свой флаг. Германский. Сухогруз «Голденфельс» вёз в Европу груз копры, и принял «Кёнигсберг» за британский корабль. Вечером того же дня было встречено другое судно, оказавшееся японским лайнером и также отпущенное.
На следующий день, однако, рейдеру улыбнулась удача. 6 августа 1914 года немецкий крейсер захватил у берегов Аравийского полуострова британский пароход «Сити оф Винчестер», загруженный чаем. Шкипер судна принял «Кёнигсберг» за английский корабль, поэтому не пытался уйти; так «Город Винчестер» стал первым из многих английских судов, захваченных рейдерами в этой войне. 12 августа британец, отведённый в небольшой залив, был затоплен – до того с него сняли продовольствие, кассу и небольшое количество угля (он оказался отвратительного качества) – а экипаж отправлен на берег.
Англичане, правда, быстро опомнились от удара. 8 августа уже упомянутая «Астрея» появилась в виду Дар-эс-Салама и обстреляла город, разрушив немецкую радиостанцию. Более того, чтобы преградить путь англичанам, комендант порта после этого затопил в фарватере судно, тем самым лишив «Кёнигсберг» доступа в единственный оборудованный немецкий порт на всём восточном побережье Африки… В это время рейдер тщетно искал добычу в Аденском заливе, но не встретил ни одного судна противника. Вместе с тем, эти переходы привели к ряду проблем. Во-первых, из строя вышел один из котлов, а в остальных стали происходить поломки. Во-вторых, крейсирование приводило к быстрому истощению запасов угля – а, в отличие от «Эмдена», «Кёнигсберг» всё время был связан нехваткой топлива, имевшего, к тому же, низкое качество. Из-за почти полного истощения бункеров корабля, в последние дни августа 1914 года, скрепя сердце, фрегаттен-капитан отдал приказ идти на юг. Первоначально он рассчитывал пополнить запасы во французском городке Мадзунга, на северо-западе Мадагаскара. Однако когда крейсер 30 августа вошёл на рейд, выяснилось, что порт эвакуирован вместе с запасами. Поэтому, ограничившись разрушением радиостанции, на последних тоннах угля корабль ушёл в Германскую Восточную Африку.
С 3 по 19 сентября «Кёнигсберг» отстаивался в Сеимба-Уранга - одной из южных проток дельты Руфиджи, южнее Дар-эс-Салама. Его стоянка долгое время была совершенно неизвестна союзникам, но о ней пойдёт речь дальше. Здесь, на импровизированной базе, экипаж крейсера лихорадочно чинил, насколько это было возможно, свой корабль, тогда как капитан и местные немецкие таможенники искали уголь, за которым послали в Дар-эс-Салам. Вскоре оттуда поступило топливо, а 19 сентября - и важная новость. Береговые посты наблюдения установили, что в гавань британского порта Занзибар вошёл одиночный крейсер…
И рано утром 20 сентября Лооф вывел свой корабль на рейд Занзибара. В порту в этот момент находился один из английских крейсеров, охотившихся на «Кёнигсберг» - «Пегас». Английское командование, потеряв рейдер из вида, проявило вопиющее легкомыслие: не ожидая нападения, «Пегас» ремонтировал машины, и не мог дать полный ход. Хотя Кинг-Хэлл и отдал его капитану Инглсу приказ быть постоянно готовым к выходу в море, последний решил, что проще и быстрее будет чинить все котлы сразу... На таком расстоянии от берегов Танганьики это было, по меньшей мере, безрассудно, хотя объяснение этому весьма просто – союзники считали (так как постоянно прослушиваемый радиоэфир молчал, не выдавая местоположения крейсера – в Первую Мировую англичане, достигшие немалых успехов в радиопеленгации, изрядно преувеличивали значение радиосвязи и недооценивали возможностей действий в условиях радиомолчания), что «Кёнигсберг» ушёл от берегов Восточной Африки, поэтому «Астрея» вышла к Цейлону, в ожидании объединения «Кёнигсберга» и уже прорвавшегося в Индийский океан «Эмдена», а «Гиацинт» отправился к мысу Доброй Надежды, чтобы там перехватывать немецкие суда и быть готовым к прорыву в Индийский океан эскадры адмирала Шпее.
Итак, жертва была одна, без хода и с вооружением в виде 102-миллиметровых орудий, с малой дальностью стрельбы (о чём Лооф прекрасно знал). Двумя выстрелами «Кёнигсберг» заставил покинуть судно экипаж буксира «Гельмут», нёсшего брандвахтенную службу, а затем направился к неподвижному «Пегасу».
Немецкие комендоры быстро пристрелялись по «британцу» - в начале войны они отличались великолепной подготовкой. Уже второй залп дал накрытие. Третьим, в 5.21 утра, «Кёнигсберг» добился попаданий, стреляя с дистанции в 3-4 мили, оставаясь неуязвимым для английских пушек…
Это было фактически избиение. В результате первых же попаданий погибли старший помощник и старший артиллерист крейсера, следующие снаряды буквально разделали борт «Пегаса». За 15 минут английский корабль получил 60 снарядов, и стал серьёзно крениться. В 5.37 капитан крейсера приказал выбросить белый флаг, и огонь прекратился, но к этому моменту 42 английских моряка погибли, ещё 60 были ранены. Разделавшись с бронепалубным «Пегасом», немецкий корабль, как на учениях, расстрелял береговую военную радиостанцию (погибло 45 британских солдат), передававшую сигналы бедствия. Затем с борта крейсера было демонстративно сброшено в воду несколько бочек (британские посты наблюдения, беспомощно наблюдавшие за боем, после этого сообщили о минах в гавани), и уже в 7 часов утра ушёл обратно в дельту Руфиджи – на ремонт. Выход к Занзибару, хотя немецкий корабль в нём и не потерял ни одного моряка и не получил ни одного попадания, стоил «Кёнигсбергу» тяжелых повреждений котлов и паропроводов; для того, чтобы восстановить ходовые качества рейдера, требовался ремонт, невозможный в открытом море. Это повреждение сорвало планировавшийся рейд и во многом предопределило дальнейшую судьбу немецкого лёгкого крейсера. Сам же «Пегас», несмотря на попытки англичан спасти его, посадив на мель, перевернулся и затонул в 13 часов 20 сентября.
Потопление «Пегаса» было плевком в лицо английского общественного мнения. Вслед за этим новому унижению гордый Альбион подверг «Эмден», беспрепятственно обстрелявший 22 сентября 1914 года Мадрас. В газетах появились уместные, в общем-то, вопросы: почему, несмотря на превосходство в силах, флот Его Величества не может обеспечить даже своей безопасности, не говоря уже о безопасности судоходства? Командование флота Великобритании в ответ пошло на серьёзные меры. В Индийский океан для охоты на «Эмден» было направлено интернациональное соединение крейсеров. Пользуясь этим, стало возможным перевести в западную часть океана, для поисков «Кёнигсберга», лёгкие крейсера «Дармут» и «Веймут», а из Красного моря к берегам Восточной Африки направился современный бронепалубный «Чатем»…
В это время «Кёнигсберг» продолжал отстаиваться в дельте Руфиджи, ремонтируя машины и корпус. Укрытие, использовавшееся немецким кораблём, давало великолепные возможности для обеспечения его от нападения. Река Руфиджи образует в своём устье развитую дельту, со множеством проток и островов. Многие острова густо заросли кустарником, а вся дельта реки – место, где находятся крупнейшие в мире мангровые заросли. Протока, в которой стоял крейсер, была весьма мелководной, и «Кенигсберг», имевший осадку 3,2 метра, был в ней практически недосягаем для британских крейсеров с осадкой в 5 метров (сам он вошёл в Сеимба-Уранга во время прилива). И, наконец, кроме использования благоприятных природных условий, капитан Лооф и неутомимый Леттов-Форбек приняли серьёзные меры для охраны крейсера. Вдоль побережья располагались хорошо замаскированные береговые посты, следившие за акваторией и немедленно сообщавшие о появлении в поле зрения кораблей. А для обороны самой дельты Руфиджи от возможных десантов англичан из моряков-добровольцев, местных немцев и солдат колониальных войск был создан отряд под командованием капитана Шёнфельда, называвшийся… отрядом «Дельта». В нём имелось около 150 винтовок, несколько лёгких орудий, снятых с рейдера, и пулемётов, и это небольшое подразделение сыграло позже немалую роль в защите крейсера.
Англичане, впрочем, долгое время не имели ни малейшего понятия о том, где им искать врага. Крейсера рыскали вдоль африканских берегов, но немецкий рейдер словно испарился. Капитаны гражданских судов опасались встречи с ним, Адмиралтейство запрашивало о ходе поисков – но они были бы безрезультатными, если бы не везение, пришедшее на этот раз к англичанам. 19 октября 1914 года они захватили немецкое судно «Президент», а на нём – документы, говорящие о доставке угля в дельту Руфиджи; уголь этот мог предназначаться только «Кёнигсбергу». 29 октября на один из островов дельты был высажен небольшой десант, которому вновь повезло – это было чуть ли не единственное место, не охранявшееся почему-то немцами. Разведчики же сумели обнаружить – по мачтам и антеннам – «Кёнигсберг» и угольщик «Сидней».
1 ноября 1914 года «Кёнигсберг» наконец-то получил сушей из Дар-эс-Салама отремонтированный котёл, но в тот же день место его стоянки было обстреляно британским крейсером «Чатем» из 152-миллиметровых орудий. Огонь не принёс ни малейших результатов, но на следующий день к «Чатему» присоединились крейсера «Веймут» и «Дартмут». В 6.00 вся троица снова открыла огонь из орудий главного калибра по невидимому противнику. «Кёнигсберг» не пострадал и на этот раз, однако от нескольких попаданий пошёл на дно реки пароход «Сомали» с остатками запасов угля – их хватило бы ещё на один дальний выход в море, скажем, для прорыва к турецким владениям. Впрочем, возможность такого прорыва мимо трёх британских кораблей выглядит весьма сомнительной, тем более что командир английского отряда капитан Друри-Лоу (хотя немцы об этом и не знали) получил приказ уничтожить «Кёнигсберг» любой ценой. Поэтому в реальности 3 ноября крейсер со вновь установленным котлом поднялся вверх по протоке примерно на половину мили, выйдя из квадрата, обстреливавшегося британскими кораблями, которые не знали больше его точного местоположения.
Таким образом, сложилась удивительная ситуация в духе русского народного «я медведя поймал». Немецкий рейдер был надёжно заблокирован в дельте Руфиджи, и выйти в крейсерство незамеченным не мог. С другой стороны, английские корабли также не могли войти в протоку, чтобы дать там врагу настоящий бой (из-за соотношения сил для моряков кайзерлихмарине он наверняка стал бы последним). И, наконец, снять импровизированную блокаду было практически невозможно – немецкий корабль мог бы пойти на прорыв, оставив англичан с носом, и нанести серьёзный ущерб судоходству до того, как будет перехвачен. Поэтому британское командование вынуждено было стягивать к Руфиджи крупные силы (которые не помешали бы, к примеру, в охоте на «Эмден»), одновременно ища пути к уничтожению бывшего союзникам как кость в горле корабля.
Так началась блокада стоянки «Кёнигсберга», продолжавшаяся 255 дней! Английские корабли патрулировали африканский берег и пытались время от времени прощупать немецкую оборону, отправляя мелкие суда на разведку. Отряды «Дельта» патрулировали входы в судоходные протоки реки и встречали англичан огнём. 7 ноября 1914 года группа катеров, в том числе один, на скорую руку переоборудованный в торпедный, попыталась подняться вверх по течению, но была отбита, причём торпедный катер получил попадание снаряда. Следующим шагом Друри-Лоу была попытка закупорить «Кёнигсбергу» выход в море. Для этого рано утром 10 ноября на речном фарватере под сильным огнём немцев был затоплен угольщик «Ньюбридж». Результат от этого действия был равен практически нулю – крейсер мог выйти в море по другой протоке.
Из Индии англичанами было доставлено несколько гидросамолётов, чтобы с воздуха выяснить, где стоит крейсер, однако самолёты не оправдали возложенных на них надежд. «Кёнигсберг», великолепно замаскированный не только сверху, но и с бортов зеленью, обнаружить с воздуха не удалось, а британские самолёты несколько раз возвращались с пробоинами в крыльях и фюзеляже. Наконец, 10 декабря 1914 года в плен попал английский пилот Д. Каттлер. Его гидросамолёт ещё с 18 ноября участвовал в поиске «Кёнигсберга», но в этот день у самолёта отказал мотор. Гидроплан пошёл на вынужденную посадку, и англичанин был взят в плен одним из немецких береговых патрулей. Леттов-Форбек, правда, утверждал, что мотор на «Кёртиссе» остановился не просто так, а в результате обстрела с земли, и самолёт «дельтовцы» могут записать на свой счёт. Впрочем, для господина Каттлера это ничего не меняло. Вскоре получил повреждения и второй гидросамолёт.
Время шло. Назойливая активность англичан привела к тому, что 18 декабря крейсер поднялся ещё выше по протоке Руфиджи, встав на якорь в новом месте; река там сужалась, и мангровые заросли обеспечивали дополнительную маскировку. Весной английские моряки вновь попытались прорваться в дельту Руфиджи с боем, и вновь эти попытки были отражены с потерями для гордых сынов Альбиона. Немецким морякам, ополченцам и аскари удалось даже отбить ранее захваченный небольшой пароходик «Адъютант» вместе с установленным на нём заботливыми британцами вооружением. Позже его перегнали на озеро Танганьика, где он и действовал в составе немецкой озёрной флотилии. Друри-Лоу продолжал блокировать крейсер, пытаясь обнаружить его стоянку при помощи доставленных 20 февраля 1915 года самолётов «Сопвич» (один из которых вскоре также разбился), но не достиг серьёзных результатов. К этому моменту «Кёнигсберг» оставался единственным немецким крейсером за пределами метрополии, и его уничтожение было делом чести как для Адмиралтейства, так и лично для адмирала Кинг-Хэлла, который 7 марта 1915 года лично прибыл к устью Руфиджи на броненосце «Голиаф». По его приказанию из Южной Африки был доставлен знаменитый охотник Питер Преториус, тайно разведавший, наконец, место стоянки крейсера. Впрочем, толку от этого для англичан было мало – их орудия не добивали с моря до немецкого корабля.
К этому моменту целая британская эскадра фактически бездействовала, бесполезно пережигая уголь в крейсерском плавании у берегов Восточной Африки, время от времени задерживая мелкие немецкие суда. Такое положение могло сохраняться долго, и прервалось лишь благодаря приказу адмирала Тирпица: «Кёнигсбергу» прорываться в Германию…
Сложно понять, чем руководствовался талантливый командующий кайзеровскими ВМС, отдавая подобное приказание… Выход в море был бы для «Кёнигсберга» почти гарантированным самоубийством. Кроме того, пользуясь бездействием крейсера, энергичный Леттов-Форбек вовлёк его в свою, сухопутную войну – как уже говорилось, орудия малого калибра и пулемёты были сняты и использованы на суше, а больше ста человек экипажа переведены в наземные подразделения. Крейсер не имел достаточного запаса горючего, запас снарядов тоже был ограничен. Выйти в море он не мог, но англичане об этом не знали, и, перехватив 13 апреля 1915 года блокадопрорыватель «Рубенс» с грузами для «Кёнигсберга» (его история заслуживала бы особого рассказа), и слыша в эфире радиограммы крейсера, обращённые к судам снабжения, ожидали его выхода в море. Поэтому эскадра, блокировавшая Руфиджи, была усилена. Хотя в марте «Голиаф» был отправлен к Дарданеллам (где и нашёл свою гибель), вскоре Кинг-Хэлл имел уже 8 крейсеров и несколько вспомогательных судов!
Английские моряки всерьёз готовились уничтожить врага. Для этого из Англии было доставлено на буксире две канонерские лодки – «Северн» и «Мерси» (строившихся, вообще-то, для Бразилии, и конфискованных в начале войны). В литературе их называют мониторами, что, вообще-то, не совсем верно – это были мелкосидящие, но не плоскодонные бронированные речные канонерки, вооружённые 6-дюймовыми орудиями; сразу после перехода в Индийский океан (15 мая) их бронирование было ещё более увеличено. Кроме того, для использования в качестве патрульных кораблей было вооружено четыре буксира. Подготовка удара по «Кёнигсбергу» заняла довольно много времени. Лишь 5 июля 1915 года Кинг-Хэлл собрал капитанов подчинённых ему кораблей, и отдал приказ – на следующий день «разделаться» с немецким крейсером.
С 5.45 по 6.15 6 июля 1915 года четыре британских крейсера и вооружённые буксиры, пользуясь высоким утренним приливом, медленно вошли в Сеимба-Уранга, ожесточённым огнём подавив немецкие засады. Под их прикрытием «Северн» и «Мерси» сумели войти в реку и сблизиться с «Кёнигсбергом» на дистанцию выстрела. Британские «мониторы» отдали якоря, и в 6.58 утра открыли огонь. Всего в течение двух часов два английских корабля выпустили 656 снарядов, но добились немногого – лишь четыре попадания (по другим данным – 13, но серьёзных было именно 4), в результате которых погибло два матроса, и 4 немца были ранены. Ответный огонь рейдера был куда эффективнее – «Мерси» получил два повреждения (разбито носовое орудие, пробоина в корпусе у ватерлинии, корабль чудом не взорвался, лишь благодаря тому, что экипаж выбросил за борт горящий снаряд; на нём погибло 4 матроса и ещё 4 были ранены) и чуть не погиб при отходе, «Северн» же также получил попадания, хотя и не такие серьёзные, и отступил.
Лишь 11 июля английские корабли, починив повреждения, вновь пошли в бой. На этот раз «Северн» и «Мерси» вошли в Руфиджи под прикрытием переваливших через речной бар крейсеров «Веймут» и австралийского «Пионер». Кроме того, англичанам удалось обеспечить наведение орудий с помощью самолёта. В 10.40 канонерки вошли в реку, и, хотя через полтора часа «Кёнигсберг» вновь двумя снарядами разбил ещё и кормовое орудие «Мерси», вынудив её отойти, «Северн» при поддержке крейсеров открыл прицельный огонь по немецкому кораблю.
«Кёнигсберг» серьёзно опустошил свои погреба ещё 6 июля 1915 года, выпустив в том бою больше 400 снарядов, и теперь не мог отвечать плотными залпами. С 12.42 «Северн» добился ряда попаданий, повредив одно из орудий, боевую рубку, сбив среднюю труду крейсера и вызвав на нём пожар. Уже через 10 минут, в 12.53, в результате попадания снаряда взорвался кормовой погреб крейсера. На счастье немцев, в нём оставалось немного снарядов, и крейсер не погиб. Однако отвечать огнём на обстрел он больше не мог; более того, пришлось затопить погреба. Хотя при этом немецким морякам и удалось сбить самолёт-корректировщик, британские комендоры уже успели пристреляться по неподвижной цели, и давали накрытие за накрытием. Из 213 человек, находившихся на борту, 19 были убиты и 45 ранены; в наибольшей степени пострадала орудийная прислуга, (сам капитан Лооф получил ранение ещё 6 июля, а 11-го был ранен снова, дважды). Крейсер осел в воду, и невозможно было перевести его ещё выше по реке. Шансов вырваться из блокады у него не было уже давно. Поэтому раненный капитан корабля отдал в 13.30 приказ: снять замки с орудий и утопить их, после чего взорвать корпус крейсера, чтобы корабль не мог быть использован противником. Старший помощник капитана заложил в трюме боеголовки торпед, и после взрывов подрывных зарядов в два часа дня крейсер сел на дно с креном на левый борт в точке 07°51' S 39° 15'. Остатки его корпуса долго были видны в реке, и лишь в 1963-65 годах заржавевший остов разобрали на металл… Английские корабли ещё некоторое время продолжали стрельбу, хотя второй самолёт-корректировщик и сообщил, что цель уничтожена, но вскоре ушли…
Гибель «Кёнигсберга», однако, не привела, как и в случае с «Эмденом», к концу эпопеи для его экипажа. Оставшиеся в живых моряки вошли в подчинение Паулю фон Леттов-Форбеку, и были немедленно приставлены им к делу. Часть матросов и офицеров влилась в наземные части, часть – перешла на корабли немецкой озёрной флотилии. Большая часть их погибла в Африке; всего на родину вернулось 15 членов экипажа крейсера, включая капитана. Со дна Руфиджи, как только стало ясно, что англичане удовлетворятся потоплением крейсера, и не будут предпринимать попыток установить контроль над опасной дельтой, были подняты замки от 105-миллиметровых орудий. Постепенно к крейсерским пушкам были изготовлены импровизированные лафеты, и они пошли в дело. Пять орудий установили в Дар-эс-Саламе, по два — в Танге и Кигоме и одно — в Муанзе; они, имея расчёты из моряков, неоднократно вступали в бой с английскими канонерками, нанося им повреждения, причём ни одна из стапятимиллиметровок не была повреждена ответным огнём.
История «Кёнигсберга» серьёзно отличается от истории других германских крейсеров Первой Мировой… В ней не было ни потрясающей удачи, как у «Карлсруэ», ни благородного безумия, как на эскадре Шпее, ни невероятной дерзости, отметившей путь «Эмдена». Успехи «Кёнигсберга» невелики – один транспорт и один устаревший крейсер. И, вместе с тем, тяжело найти в истории флотов другие примеры подобной «бесполезной полезности», подобного неожиданного отражения принципа fleet in being… Неподвижный крейсер с неполным экипажем почти год был причиной головной боли английских моряков во всей западной части Индийского океана. И восемь месяцев продолжалось действо, которое стоило бы поименовать нелепым словосочетанием «осада крейсера «Кёнигсберг»», и в котором участвовали броненосец «Голиаф», девять крейсеров («Астрея», «Гиацинт», «Веймут», «Дартмут», «Пегас», «Пионер», «Пирамус», «Фоке», «Чатем»), две бронированные канонерские лодки - «Мерси» и «Северн», и множество вспомогательных судов и катеров. Каждому из этих кораблей британский флот мог бы найти гораздо лучшее применение. Но вместо этого они бесполезно проводили своё время возле берегов Германской Восточной Африки.
А на суше происходило почти то же самое – охота на неуловимых и неуязвимых… И те же огромные и неоправданные потери, та же беспомощность англичан перед своим противником, что и в охоте на крейсера. Но об этом – о солдатах гения партизанской войны (не раскрученного дилетанта Лоуренса, а великолепного профессионала) Пауля фон Леттов-Форбека – когда-нибудь в другой раз.
(с) Виталий Эрвит, 2009. Опубликовано на ЗБГ 17 апреля 2009 года.