«Она слишком добрая. Добрая. И глупая» - так думал он, глядя, как она спит, смешно положив под щёку маленькую ладошку . Она просто человек. Девушка. Но с ней не скучно. Это ценно.
Стоя у иных за плечами, приходится невыносимо скучать. Другие заставляют ненавидеть. Презирать. Он сам себе во время их жизней казался гадким и слабым. Отчего? Да от бессилия. Только представьте: они пакостят, лгут, играют в какие-то игры, обжираются, совокупляются, как звери. А он? А он смотрит. Да ещё и помогать им вынужден. Ну и работёнка…
А она другая. Его даже зло берёт иногда, такая она странная. Раз стояла на подоконнике, но не прыгнула. А теперь? Теперь любит. Нашла тоже кого любить… Этого подхалима, притворщика. И как ей глаза открыть? Улыбается во сне… Шепчет что-то. Скоро утро. На горизонте загорается огненная черта. Черта, которая так ясно их навсегда разделила.
Он спит. Беспокойно, мучительно-тревожно, как спят те, у кого неспокойно на душе.
Она сидит у его постели. Так близко, что если б она умела дышать, он проснулся бы. Жаль было бы разбудить. Гладит его по голове. Как будто успокаивается. Дышит ровнее, веки перестают дрожать. Она думает о своей роли. Как жаль, что нельзя вспомнить, какая она в том другом мире, что приходит за рассветом. Она осталась бы, наверно, с ним. Если б могла выбирать. Он настоящий. Она таких не встречала. Другие лгут, притворяются, играют в других людей. Он тоже, впрочем, во многом не прав. Слишком резкий, иногда злой, циничный. Остаться, и можно было бы всегда вот так быть с ним, а не только на краткий предрассветный миг. Но горизонт разрывает огненная полоса. Она их так ясно разделила.
Он просыпается с лёгкой головой. Что снилось? Дивно. Кажется, ничего. А, впрочем, кто-то, словно шепнул ему: «Я вернусь…» Или он сам шепнул кому-то?..