Это было на втором курсе, на занятиях по общей хирургии. Помнится, они проходили на втором этаже республиканской больницы. Отделение, было на ремонте, и мы устроились где-то в холле, рассевшись кто на чем мог, вокруг какого-то круглого стола.
Чтобы восприятие было более объективным, скажу уважаемым читателям несколько слов про этот предмет. Учебник по общей хирургии представлял собой нехилую по объему книгу, в которой излагались как общие принципы этой чрезвычайно многоликой науки, так и некоторые частные ее вопросы. Дополнительно прилагались различные практические руководства. Объем информации, подлежащей усвоению, был очень большим, сложным, и мы, естественно, буксовали. Но, конечно же, не один объем в этом был виноват. Это были лучшие годы, кровь била ключом, а вокруг было столько соблазнов!
Преподавал нам этот предмет сам заведующий кафедры, доктор медицинских наук, профессор Юсупов Борис Эдуардович. Это был невысокий человек, плотного сложения, около пятидесяти пяти лет, с чрезвычайно колоритным лицом. Особо выделялся его огромный, орлиной формы нос, из зияющих ноздрей которого, да и из ушей тоже, торчали пучки волос. Густые и кучерявые черные брови, чем-то похожие на приклеенную бутафорию, соединялись перемычкой на переносице, оттеняя под собой большие, черные глаза, удивительно живописные, несмотря на обилие морщин вокруг. Борис Эдуардович был человеком угрюмым. Улыбался он редко, но когда такое происходило, его лицо светилось неповторимым обаянием, а стоящие как-то особливо два верхних зуба, делали его похожим на мультяшного зайчика. Так мы между собой его и называли – Мультик. Мультик был противоречивым и жестким человеком, который, если мы на то давали повод, часами мог ходить вокруг нас и негодовал, планомерно зажимая наши юные души в своих психологических тисках.
Темой того самого занятия были переломы и вывихи, объемная и весьма сложная. Проверив наличие группы, он приступил к опросу. Не отрывая своего взгляда от журнала, он произнес:
- Кто мне перечислит объективные признаки переломов? Это сделает… - не отягощенные серьезными знаниями по теме, каждый из нас пытался вести себя так, чтобы профессор не почувствовал его присутствия, - это сделает…, так-так-так…, - он вдруг посмотрел на нас поверх массивных черных очков, вызвав ужас и смятение, - это сделает Каримова Лариса.
Наступило колоссальное чувство облегчения, сравнимое разве что с ситуацией, когда ты мечешься с переполненным мочевым пузырем в поисках туалета, и, наконец, находишь его, забегаешь туда, быстро расстегиваешь ширинку и… издаешь протяжный вздох облегчения… И наслаждения. ..
А вот Лариса того самого замечательного чувства в тот день так и не испытала. Но была она не из робкого десятка, хотя ее девичьи мозги не были обременены вообще никакими знаниями.
Она встала с видом, серьезность которого не могла вызвать и капельки сомнения в глубине ее знаний по теме.
- Итак, объективные признаки переломов. – первые ее слова вселяли надежду, - Переломы имеют определенное количество объективных признаков, которые помогают врачу определить его наличие или отсутствие. И каждый раз врач при подозрении на перелом должен искать эти самые признаки. Если он находит их, значит перелом имеется, и, наоборот…
- Давайте без пролога, - мягко перебил ее Борис Эдуардович, не отрываясь от какой-то книги, - перечисляйте эти самые объективные признаки.
- Итак, перечень объективных признаков переломов. - Лариса была похожа на делегата какого-то съезда, стоящего на трибуне, - Борис Эдуардович, называть по порядку или можно вперемежку?
- Как Вам угодно.
- Итак, объективный признак номер один. Хотя это и самый первый признак, бывает, что врач обнаруживает его последним, а первым может обнаружить, наоборот, самый последний признак…
Борис Эдуардович оторвался от чтения и, пристально посмотрев на Ларису поверх очков, спокойно произнес:
- Я уже тону в Вашей воде. Повторяю, называйте объективные признаки переломов, неважно как, по порядку или сзади наперед. Приступайте.
- Хорошо. Объективные признаки переломы очень важны…
Профессор резко встал, хлопнул ладонью по столу, почти крича:
- Вы издеваетесь надо мной? Будете, наконец, отвечать или нет?!
- Да-да, конечно… - растерялась Лариса.
- Назовите хотя бы один из них!
- Ну…, это…, как его, это когда висит и болтается… - робко произнесла она, буквально пожирая профессора взглядом и стараясь по его виду определить, относится ли этот признак к объективным.
Нам, наблюдающим за этой сценой, приведенный Ларисой признак показался подозрительным, но не имея точки опоры в собственных же мозгах, мы терялись в догадках. И ничего не оставалось, кроме чем ждать реакции профессора.
Он был удивительно спокоен. Скрестив руки на груди, он подошел к окну и минуту что-то высматривал. Затем повернулся и медленным шагом направился к Ларисе. Его шаги зловещим стуком отдавались в голове, приближая нас к состоянию ужаса.
Он медленно подошел к Ларисе и молча встал рядом, пристально смотря ей в лицо. Не в силах выдержать его, ничего не значащего взгляда, она опустила глаза. Затем он положил свою волосатую руку на ее хрупкое плечико и произнес:
- Запомни, дочь моя! Не все, что висит и болтается – перелом!