Ездили попроведовать стариков. Пожилые милые родственники. Бодры для своих лет. За семьдесят им. Это радует…
Но простой провинциальный их городок Балашов Саратовской области, некогда цветущий и кипящий жизнью, стал «серым», словно глубокая осень, которая растеряла краски, одаренные весной и летом, коснулась его. Осень то готовится принять белизну снега, то потом, как весна, на чистом белоснежном листе снова начнёт творить прекрасные картины. Но это, что касается природы, а город «умирает». Печально. Люди же – живут, смирились.
Мы несколько дней гуляли по Балашову, и мой неустанный проводник был наш дядя Саша.
Сколько лет дяде Саше? Если я бы встретился с ним на улице в первый раз, то сказал бы, что ему за шестьдесят. Среднего роста, не худой, но худощавый, подтянутый, бодрый. И ещё одно слово подойдёт – подвижный. Его неповторимая добрая улыбка, на чисто выбритом лице, не оставляет равнодушных, смотрящих на него, а особенно женщин. Чисто выбритое его лицо хочу отметить особо – это в то время, когда пошла мода на небритых мужчин.
Мы гостили у них дней десять, и каждое утро у него начиналось с того, что он заходил в ванную, тщательно брился, умывался, а потом шёл на кухню своей «хрущёвки» пить кофе, или завтракать с нами.
Но я-то знал дядю Сашу давно, и приехали мы, чтобы отметить пятидесятилетний юбилей его дочери. Поэтому ему не может быть «за шестьдесят», да он и не женщина, чтобы скрывать свои года. Ему 76. Браво!, я рад за него!
Он не курит и не пьет, да и спортом занимается. День у него начинается с утренней гимнастики. Он от пола отжимается двадцать раз, на вращающемся диске стоит, стараясь удерживать равновесие. Он активен. Живя на пятом этаже в доме без лифта, он по несколько раз в день по делам бегает вниз-вверх.
А вот его жене, тёте Вере, это проделывать даётся с трудом, – ноги уже не слушаются. Спустится, – а подниматься не так-то просто! Ещё давление и одышка от полноты. Приходится на каждом этаже стоять, отдыхать.
Давление у дяди Саши тоже даёт о себе знать. Но в воскресенье он давление «отодвигает в сторону», и бежит на танцы в клуб «Кому за пятьдесят». Но ему-то за семьдесят, а выглядит о-го! Он года два ходит в клуб. Многие на него посматривали, но он на это, улыбаясь, давал ответ: «У меня дома жена. Сил выслушивать жалобы на её «болячки» у меня хватает, а вот выслушивать других, про их «болячки», сил не хватит.» Это он нам рассказал, когда тётя Вера, то ли с завистью, то ли с ревности, спросила: «Что это, почтальонка не даёт танцевать другим с тобой? Ты, что, – её собственность?..»
Прошло несколько дней, как мы дома. Сижу, пишу, и вспоминаю дядю Сашу в тельняшке. Она постоянно на нём, не в дань моде, а в память о молодости. Он служил на подводной лодке. Потом учился в Ташкенте, был лидером среди студентов. Женился. А после большого Ташкентского землетрясения 1964-го года они выехали в Саратовскую область, на родину тёти Веры, с двумя детьми, оставив квартиру.
В Балашове поступил на завод, проработал там до пенсии мастером. Новую квартиру получил, детей вырастил. Вот уже сорок лет они живут в ней в городе Балашове.