Оранжевый карандаш вырисовывал /наверно зелёную/ траву, по стебелькам которой ползала чёрная божья коровка. А над всем этим великолепием дышало в лицо художнику огромное красное солнце!
- Разве бывает оранжевая трава?
- Ещё как бывает. Порой она такая оражво-оранжевая, аж красная! – Теперь жёлтый грифель рисовал красивые черты незнакомки.
- А насекомое! Оно то уж точно красное и в крапинку.
- В крапинку – согласился Мастер – в большую, чёрную крапинку, просто ты не домысливаешь, согласись. Чёрную горошину трудно разглядеть на чёрном фоне. Это как родинка на теле негра. Но можно – подытожил он.
- Да, любезный. Ну и фантазия в Вас бушует. И солнце, конечно красное, потому как всемирный катаклизм на дворе. – То ли спросил, то ли утвердил, глядя на всё это буйство цветов.
- Знаешь. Я об этом не подумал, но может так оно и есть. А?
- Если конец света, тогда зачем нарисовал эту жёлтолицую красавицу? Не жалко губить цветную душу?
- Она красивая, правда? Тебе нравиться?
- Нравится. Но может, хоть глаза сделаешь другого цвета. Всё же женщина, не рысь.
- Я не Бог, что бы делать. А глазки, самое оно! Весь шарм в них!
Художник продолжал украшать рисунок несуразными цветами. Когда он окончил работу над своим «гербарием», прикнопил лист к стене, отошел и любовался переливами цветов под заглядывающее в окно настоящее солнце.
- Философ. Что скажешь?
Сумбур цветов, штрихов и ядовитых полутонов неожиданно сложился в замечательный образ. Даже удивительно. Как не рассмотрел сразу.
- За это дело стоит выпить!
Безакцизная водка организм не грела, просто упала кувалдой в желудок и спутала все-все мысли. Мы заговорили о женщинах, о стихах, о деньгах. Вспомнили Калифорнию и Надым, «писающего мальчика» и «памятник Тёще», а когда уходил, уже в дверях
- у тебя золотые руки. Ты воскрешаешь к жизни иконы, ходишь в Храм не ради моды, но скажи. Зачем. Зачем рисовал то, что кроме меня и тебя никто не увидит? Зачем эти неестественные цвета? Не скрою, мне понравилось, очень понравилось, но ведь не поймут!
- Я рисовал «чёрную кошку в чёрной комнате», разве ты не понял?