__
О., или тот же мой Вовка – мне всегда казалось, что они из породы неловких дуболомов; мол, ничего-то у них не должно выходить – но нет, на удивление…
Чувствую, что опыт, конечно, будет ценнейшим капиталом. Но как он дорог – столько нервной энергии тратишь…
По простому, по живому у них ничего не рисуется и не пишется – всё с претензией на совершенство.
Религиозные всё время с грехами борются, а не понимают, что самый большой грех – отказ от благодати, от жизни, от творчества. …Все регламентировано, всюду кабинеты, «отделы». Тоска смертная. И запираются в таком кабинете, к примеру, врачиха с санитаром и начинают грешить – регламент отнюдь не нарушая (хотя он на пупырчатой стенке мухами засижен)
«Пусть я умру, но останутся мои книги» - «Будешь незримым часовым при них стоять?!»
***
Вспомнил, как папа себе сердце сорвал: после женитьбы купил маме швейную машину – финская, мол - и на себе её волок через весь город – надорвался (легковушку нанимать казалось дорого?!). А мама и не шила почти; и, в конце концов, продали её как-то нелепо и неудачно, перед денежной реформой... …Я, кстати, тоже подходил к грани: они меня мучили, и сам себя изводил – той же грошовой «коммерцией». Сейчас благодать – может, на райском курорте здоровье поправится…
***
Глядит русский на Запад и видит бога, но чахлого какого-то, глядит на Восток и видит здоровяка, но скотообразного почему-то – и не может русский выбрать, кем ему быть, и начинает пить с горя.
__
Г. – злой как пес, полупотерявший хозяина (не кормит, пьет, бьет и прочее)
***
Рисуя: «первый блин, замечаю, как раз всегда удачный ком. В нем всегда много от детства; от сна, в котором под утро мерещилось детство, блаженство…»
***
Теперь разбираю людей – так же, как себя раньше. Хочется освободить их и не загнать себя в угол. Жизнь моя – детектив, боевик и евангелие…
…Он пережил возрождение, но только то, после которого «видишь людей как деревья»…
А. как дите: не понимает, что родилась в плену и броню ей ещё рано носить…
***
Вовкин сон: мы с ним в какой-то таре несли трех огромных жаб, которых почему-то любим. Но когда проходили мимо какого-то болота, две из них выпрыгнули туда. Вовка пошел было за ними, но они от него тяжело зашлепали, и он остановился в недоумении: мы же им добра желали! (Сон о Р.,Ж. и Н.?!)