Невский проспект вечером всегда заполняется огромным количеством народа, собирающегося сюда со всего Питера. Здесь можно здорово провести время, встретить кучу знакомых людей, узнать такую же кучу незнакомых, а, в общем, убить вечер, который становится до безобразия скучен, когда приходиться оставаться дома. Конечно же, не все здесь просто «убивают время», как бы сказал почтенный гражданин в шикарном костюме, проходящий мимо группы подростков возле салона сотовой связи, которые с безразличным видом, почти уснув, смотрели в свою очередь на него. Да и прошедший, а точнее пробежавший вслед за ним мужчина с огромного размера портфелем вряд ли знает, что такое быть без дела. Кроме людей, целиком и полностью посвятивших себя бизнесу с его подводными камнями и огромными акулами, есть на Невском и совершенно другая группа людей, которая вроде бы и не занята работой, но и не остается без дела, как те собравшиеся возле салона сотовой связи. Это туристы, которые просто заполонили улицу, не желая уступать ее местным жителям. Они быстро перебегают от одного памятника к другому, желая все увидеть и везде успеть в самое короткое время. Поэтому переливы иностранной речи считаются здесь музыкой, заглушая доносящиеся издалека звуки уличного музыканта, а постоянные вспышки фотоаппаратов делают из улицы нечто похожее на красную дорожку, по которой, красуясь самыми последними дизайнерскими вещами, проходят суперзвезды.
В такой вот вечер, когда весна уже вступила в свои права, прибавив городу количество отдыхающих иностранцев, по Невскому проспекту, среди сотен лиц, медленным шагом гулял Сергей. Этот мальчишка постоянно здесь околачивался, и лицо его стало до боли знакомым многим постоянным прохожим. Собственно лицо его ничем не выделялось из толпы. Было оно круглое, с бледными чуть раскосыми глазами, со слегка курносым носом и с большими губами, которые время от времени растягивались в самодовольной улыбке чеширского кота. Его кудрявые волосы были в постоянном беспорядке, напоминая какой-то безобразный авангардный рисунок здешнего художника, где в один неразборчивый клубок слились разнообразные линии, видимо что-то символизирующие. Что именно, Сергею некогда было думать, он лишь поморщился, взглянув на подобное творчество, и почесал в затылке, совершенно не подозревая, что художник пытался нарисовать его портрет, но успел запомнить только его рыжеватую шевелюру.
Встретив знакомого, как раз переходившего проезжую часть, Сергей издал обычный возглас приветствия, который, в сущности, не был каким-то определенным словом, а скорее так, просто звуком.
- Как жизнь? – спросил знакомый.
- А-а! – махнул рукой Сергей. – В школе пару схлопотал, да очередной выговор. С предками поцапался, от брата получил…
- Сильно! И все за один день?
- Да уж! Не жизнь, сказка!
- На концерте будешь?
- Не знаю, предки денег не дали из-за скандала.
- Жаль. А то там все собираются. Классная туса будет!
- Смотри, какая тачка! – указал рукой Сергей на проезжающую мимо иномарку последней модели, блестящую на солнце так, что глазам становилось больно. – Вот жизнь! Сам себе хозяин, никаких тебе родителей, никаких учителей! Взрослая жизнь! - Сергей молчал, соображая, где же можно деньги достать.
- Ну, ты не унывай! Достань money где-нибудь, да приходи! Оторвемся! – уверенно проговорил знакомый и шмыгнул во двор, заметив идущего впереди отца.
И Сергей побрел дальше, размышляя о своей отнюдь невеселой жизни. Было ему 15 лет, тот самый переходный возраст, о чем постоянно твердила мать. И Сергею казалось, что жизнь его катится под откос. Везде был полный кавардак: в комнате, на столе, в книгах и тетрадях, а главное – в голове. И никто не мог помочь ему разобрать этот кавардак. Мать, по прежнему называющая его Серуня, была занята младшими двойняшками, а его считала достаточно взрослым, чтобы самому разобраться в себе. Отец, хоть и не называл его этим унижающе-отвратительным именем, тоже был не в состоянии поговорить с ним, потому что был занят то на работе, то в пивной с друзьями. Брат, с горем пополам заканчивающий второй курс какого-то училища, высмеял бы его за подобные мысли, да Сергей и сам бы никогда не стал с ним говорить. Учителя в школе уже настолько привыкли думать, что он отъявленный хулиган и непоправимый прогульщик, что, попытайся он заговорить с кем-то из них, точно бы не поняли и отмахнулись бы как от назойливой мухи. Да и говорить там было, в общем-то, тоже не с кем. Хотя новенькая учительница по истории Сергею нравилась за понимание и за то, что на ее уроках было интересно.
Так вот Сергей и жил, с нескончаемым бардаком, присутствовавшим везде. И сейчас, в одиночестве проходя по Невскому проспекту и вдыхая свежий ветер с залива, он уже в сто первый раз размышлял, как же сложно жить, особенно подростку, которому не хватает совсем немного, а именно свободы! Хотя, что он будет делать с этой свободой, и как она выглядит, Сергей даже представить себе не мог. И все же в самых секретных мечтах он думал о том, как бы было хорошо стать независимым человеком и, наконец, делать то, что хочется, а не сидеть на уроках, уступив отцовскому ремню и маминым нравоучениям, а вот так просто жить без школы и без родителей, наслаждаясь каждой минутой свободы. Вон как хозяин той пролетевшей мимо машины. И тут Сергей увидел ее, стоящую на парковке, дожидаясь владельца.
Машина была стального цвета и привлекала внимание многих. Сергей подошел к ней и медленно начал обходить ее, не сводя восхищенного взгляда с ее капота, лобового стекла, тонированных стекол…
- Что, нравиться?
-Очень! – затаив дыхание, проговорил Сергей.
- Хочешь, прокачу?
- Еще бы!
- Ну, тогда запрыгивай!
Машина неслась по улицам Петербурга, а в душе у Сергея не стихало чувство ошеломляющего восторга, и в голове появилась мысль, что именно такую жизнь он и хочет себе.
- Тебя как зовут?
- Сергей, - отвлекся от своих мыслей подросток.
- А меня Макс. Сделка у меня удачная сегодня, вот и решил прокатить тебя на радостях.
- Спасибо.
По лицу мальчишки пробежала тень зависти, и Макс, будучи весьма чувствительным человеком, заметил в его глазах ее огоньки.
- Хочешь такую? – с ухмылкой спросил он.
- Еще спрашиваете!
- А зачем она тебе?
- Ну, как? Когда ты на крутой тачке, то весь мир к твоим ногам. Жизнь – кайф!
- Да уж, это точно! Кайф… - задумался Макс, а после минутного молчания назидательно заметил: - Учись хорошо, и жизнь придет такая.
- Мать тоже так говорит.
- А ты что?
- Да при чем тут учись? Ведь машины не за «пятерки» дают!
- Логично. Но пахать надо дай боже, чтобы такую получить. И головой варить! А голова варит, если в ней есть что-то.
- Вам, взрослым, теперь легко говорить! Вы-то в школу уже не ходите. А сами раньше, когда учениками были, как будто все делали так, как сейчас говорите! – Макс громко рассмеялся, а непонимающий Сергей уже хотел обидится.
- Прости, - вытирая глаза, сказал Макс. – Вспомнилось тут! – проговорил он и опять расхохотался. - Конечно, ты прав, - продолжил он, когда приступ смеха прошел. - Но на то нам и родители, чтобы говорить о таких вещах, которые мы в детстве не понимаем. Так что ты слушай родителей, малец! – закончил речь Макс, останавливаясь возле здания банка на канале Грибоедова.
- Спасибо, - еще раз проговорил Сергей.
- Не за что! – проверяя сигнализацию, улыбнулся Макс. – Ну, бывай!
«Эх, надо было денег у него на концерт попросить», - запоздало подумал Сергей и решил немного подождать, может банкир скоро выйдет. Но, простояв на Итальянском мосту около часа, решил отправиться домой.
Всю дорогу из головы не уходила мысль о том, как это – быть другим человеком. «Интересно, что бы я почувствовал, став на один день хотя бы этим Максом? Вот бы было прикольно!» И тут взгляд его упал на запыленную монетку на асфальте. Сергей нагнулся, и в руках его оказался блестящий пятак. «На концерт не хватит», - ухмыльнулся мальчишка, но засунул монету в карман потертых брюк. Тратить ее было пока не на что, да и почему-то не хотелось. Побродив еще по двору и никого не встретив, Сергей стал подниматься домой. Вечер был безнадежно испорчен!
Расстроенный из-за невозможности побывать на концерте, Сергей заперся в комнате и, повалившись на диван, стал вертеть пятак в руках, вспоминая Макса и его машину. Он так и заснул, не раздеваясь и не выключая света.
Как же Сергей был ошарашен и испуган, когда с утра в зеркале ванной комнаты увидел не свое лица, о физиономию того самого Макса, который катал его вчера! И комната была не его, и квартира, и вид из окна! А в той кровати, с которой он встал, спала какая-то блондинка! «Боже! Что происходит! Этот тип меня закрутил на своей машине! И черт меня дернул сесть в нее!» - бегал он из угла в угол. Когда момент первой, неудержимой паники прошел, и Сергей стал лучше соображать, он решил поскорее уйти из этого чужого ему дома, ставшего родным в это кошмарное утро. Схватив с вешалки в прихожей пальто, которое вчера видел на Максе, он, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящую женщину, вышел из квартиры.
Во дворе элитного дома, в котором жил Макс, стояла новенькая серебристая Toyota. Когда рука нащупала ключи от этой чудо-машины в кармане, Сергей тут же забыл все свои недавние страхи и, повеселев, сел за руль. Лишь на мгновение в его голове мелькнула мысль о том, что он не умеет водить (те два раза, когда отец позволял ему сесть за руль своего старого Москвича, не в счет), но руки сами делали то, что необходимо. Издав победный клич, который был распространен у индейцев, снимавших скальп, Сергей подумал, что вот оно – счастье.
Практически все утро Сергей-Макс колесил по Питеру, открыв окно и насвистывая запомнившуюся мелодию, залихватски окликая проходивших мимо девушек, играя в догонялки со всеми встречаемыми машинами и совершенно по-детски радуясь, если удавалось вырваться вперед на светофоре. Когда же это занятие ему наскучило, он вспомнил о спящей блондинке дома и, решив, что это его, то есть Макса, жена, отчаянно развернул машину по направлению к элитному дому на Невском.
Квартира была пуста. На холодильнике он обнаружил гневную записку блондинки, которую, оказывается, должен был разбудить, и подумал, как хорошо, что так поздно вернулся. Пятикомнатная квартира была шикарно обставлена, буквально напичкана техникой, и Сергей тут же включил любимую радиостанцию, поставив звук на предел. Весь в рэпе, пожирая запасы из холодильника, Сергей провел время до обеда. И тут его потревожил звонок на сотовый. Брать трубку не хотелось, но звонки были настойчивы, а на экране высветилось «Генеральный директор», так что ответить пришлось. В трубке раздался сердитый мужской голос, требовавший немедленного появления на работе с объяснением утреннего отсутствия на важном совещании.
- Я неважно себя чувствую, - смог промямлить Сергей, и, видимо, голос его настолько дрожал и заикался, что генеральный директор поверил ему.
- Почему не отзвонился и не сообщил заранее? – все еще строго, но не так злобно спросил голос в трубке.-
- Я… мне было плохо. Только что смог встать… - медленно, стараясь придать болезненность своему голосу, проговорил Сергей.
- Что, отметил вчера на радостях? – пожурил его голос.
- Да нет… - не совсем понимая, что имеется в виду, выдавил Сергей.
- Ну ладно, ладно. Отлежись, прими аспирин, а завтра выходи на работу. Чтоб как огурчик был!
- Конечно, - пообещал Сергей, закончив этим разговор.
Стало как-то не по себе после столь неприятной беседы с генеральным директором. Есть уже больше не хотелось. Решая, чем заняться дальше (а планов было великое множество), Сергей вновь услышал звонок. На экране высветилось «Малыш». Не успев понять, что бы это могло обозначать, Сергей уже тянул к уху трубку, из которой доносился женский разъяренный голос.
- Объявился! Какая муха тебя укусила с утра? Почему не разбудил меня? Почему не надел костюм, приготовленный с вечера? – только тут Сергей понял, что пальто надел на голое тело. – Что с тобой происходит?
«Наверное, та блондинка», - подумал он, но в слух ничего не произнес.
- Почему молчишь? – требовательно спросила телефонная трубка. - Отвечай же! Ты что дар речи потерял?
Сергей так и не решился что-то сказать, чем окончательно разозлил обладательницу голоса, и она, в конце концов, бросила трубку, сказав, что поговорит с ним вечером.
После этого телефон не переставал звонить. На экране то и дело высвечивались самые разнообразные надписи: «Менеджер», «Главный бухгалтер», «Агент», «Отдел по связям», «Министр» и так далее, и так далее. Все эти люди звонили и утром, когда Сергей катался по городу, а теперь настойчиво перезванивали. На звонки Сергей не отвечал, помня свое неумелое общение с блондинкой, и смутно понимал, что портит все в жизни незнакомого ему Макса, который с утра, как это ни парадоксально, стал ему самым близким человеком. Сергей вдруг четко осознал, что у этого мужчины, в теле которого он сейчас находился, есть обязательства, серьезная работа, которая не простит подобного наплевательского отношения к ней и выльется, возможно, отменой какого-нибудь супер-важного договора.
Когда телефон замолчал, и в квартире наступила необычайная тишина, действовавшая Сергею на нервы, он выскочил на улицу, чтобы спокойно подумать. Стоило ему лишь выйти из подъезда, как на него наскочил какой-то человек в огромного размера очках и унижающе начал просить о чем-то, вроде бы о продлении кредита.
- Оставьте меня! Оставьте! – закричал Сергей-Макс и со всех ног бросился от этого человека, завернув за угол дома.
Пока он бежал, в голову ему приходили самые разнообразные мысли. То ему казалось, что все прохожие, так удивленно смотревшие на него, знают, что он украл чужую жизнь и наделал кучу гадостей в ней, и вызовут сейчас милицию, которая будет его пытать. То он вспоминал свой дом и лица родных. То перед глазами появлялся Макс, приглашающий его прокатиться. А потом ему вдруг начинала казаться, что он вот сейчас упадет и умрет, и будет виновен не только в своей кончине, но и в кончине Макса. И, в конце концов, к нему пришло чувство ответственности, никогда раньше не посещавшее его. Он вдруг понял, что за каждую мысль, за каждый свой поступок в этой жизни приходится отвечать. Возможно, не перед другими людьми, но перед самим собой уж точно!
Выбившись из сил, Сергей остановился и, тяжело дыша, сел на лавочку в Летнем Саду. Здесь было совсем мало людей, поэтому сидеть возле большого дерева было спокойно. «Вот она и взрослая жизнь, - думалось мальчику. – Работа, ответственность, куча обязательств! И ведь сколько надо пахать, чтобы чего-то добиться! Вот мой батя… Большую часть жизни проводит в пивной… И ничего у него нет! А чтобы жить как нормальный человек, как Макс нужно вертеться и чего-то стоить в жизни!» На ум ему приходили и кружили там, как назойливые мухи, мысли о своей собственной жизни. Раньше он думал, что самое главное для человека – свобода. Но что с ней делать, как ей распоряжаться? И зачем свобода глупому? Утомленный размышлениями (он за всю свою жизнь не надумал столько, сколько за эти несколько часов) Сергей-Макс заснул прямо на лавочке, закутавшись в стильное пальто.
Утром, когда Сергей, поеживаясь, проснулся от холода, то увидел на скамейке возле себя Макса, молча курившего свои любимые «Sobranie».
- Привет, - сказал он, сделав очередную затяжку.
- Привет, - хриплым голосом пробормотал Сергей.
- Ну что?
- Я сделал кучу ошибок.
- Не сомневаюсь.
- Прости, но я, кажется, поссорил тебя с блондинкой и подвел тебя с работой.
- Ладно, уладим как-нибудь.
- А зачем ты меня вселил в себя?
- Это не я. Это вот она, - сказал Макс, протягивая Сергею найденную им позавчера монету.
- Она волшебная что ли?
- Вроде того.
- Дурацкая монета! – размахнулся Сергей, чтобы выкинуть ее.
- Стой! Не выкидывай ее так! Разве она тебя ничему не научила?
Сергей призадумался, вспоминая все свои вчерашние мысли.
- Научила…
- Вот видишь. Поэтому эта монета заслуживает лучшего отношения.
Сергей встал с лавочки и аккуратно положил монету на тропинку, уходившую далеко в глубь Сада.
- Чтобы ее кто-нибудь еще нашел и тоже понял главное в жизни, - сказал он.
- Да уж… - проговорил Макс задумался о своем.
- А Вам монетка помогла понять что-нибудь?
- Да. Твоя семья напомнила мне моих родителей. Я им обязательно позвоню сегодня. А ты что понял?
- Что в этой жизни просто так ничего не дается.
- Это точно! Знаешь, сколько мне пришлось пахать, чтобы сейчас иметь такую машину, жить в такой квартире? - Вопрос повис в воздухе, но ответа и не нужно было: каждый его знал. – А еще, парень, не торопи время. Все будет! Главное, не забывать, что ты – это ты. Что твоя жизнь не лучше и не хуже чьей-то другой, она просто твоя. Ты просто добивайся всего сам. Все, что тебе нравится в каком-то человеке должно вызывать у тебя не зависть, а желание добиться того же в своей жизни. Чужую шкуру носить тяжело…
- Я это понял. Лучше уж все свое, родное. А добиться желаемого результата всегда можно. Нужно лишь захотеть и приложить максимум усилий.
- Что верно, то верно.
- Ух ты! Не думал, что когда-нибудь скажу такое сам! Прям как мать!
- Ну, бывай, малец! Свой урок ты выучил! – Макс протянул свою огромную ладонь Сергею.
Пожав на прощание руки, они разошлись в разные стороны, чтобы каждый снова начал жить своею жизнью лишь немного ее подправив, оставаясь совершенно незнакомыми друг другу людьми.