С мыслями о том что нужно бы и почитать я встала со стула в своей спальне и поплелась в зал. Шакаф небезопасно заворчал когда я начала вынать из него книги — тяжёл гранит науки и просвещения! В руки упал томик Булгакова. Ну что-ж....
По дороге из зала в спальню заглянула в окно — густой, большими хлопьями снег медленно кружился за ним. На улице никого не было... Только белизна и голые деревья.
Я тяжело вздохнула. Глаза заболели и, опустив голову, я поплелась к стулу.
Села.
«Страница... Ммммм... страница 256 четвёртая строчка сверху» - загадала я и начала листать томик.
На четвёртой строчке 256-ой страницы значилось: « Мы увидим чистую реку воды жизни... Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл...»
- Что бы это значило? - спросила я у стоящей напротив меня настольной лампы. Лампа не ответила.
Я пролистала книгу дальше и остановила свой выбор на «Правительству СССР». Булгаков рассуждал над тем, что его произведения запретили и что нужно ли сочинить «коммунистическую пьессу» как советовали ему читатели в своих письмах. Начала читать.
Вдруг из ниоткуда раздался мужской голос:
Кому с тоской в груди,
Мы шепчем десять лет
«Уйди-уйди-уйди»,-
Пусть в нынешнем году
Нам прокричит в ответ -
«Уйду-уйду-уйду»!
- Б.И. Ярхо. Прошу любить и жаловать, Василиса Станиславовна!
На моём лице отразилось удовлетворение и спокойствие:
- Опять вы, Михаил Афанасьевич?
- Да, голубушка, я. И как вы догадались!? - насмешливо пролаял голос в ответ, - Я тут для вас подобрал кое что, почитайте.
И в моих руках оказался томик со стихами того самого Ярхо.
- Почитайте, Василиса Станиславовна, думаю вам покажется это интересным.
- А вы уверены что стоит? - прищюрив один глаз спросила я.
- Натурально, - промурлыкал Михаил Афанасьевич.
- Но я ещё не дочитала собрание Чудаковой! Михаил Афанасьевич, вы же сами говорили, что...
- Да, да, да,да. Говорил. Но вы девушка умелая — и две осилите. Просвещайтесь!
- Угу...
- Вы загрустили, голубушка?
- Да что вы, нет...
- Размышления — тяжёлый труд, милочка. «Теперь, когда наша несчастная родина находится на самом дне ямы позора и бедствия, в которую её загнало наше «великое правительство», у многих из нас повялется одна и та же мысль...»
- «…. Она проста: а что же будет дальше.» - недовольно закончила я и добавила, - Михаил Афанасьевич, я эти ваши «Грядущие перспективы» вдоль и поперёк выучила! Вы кстати приврали...
- Не приврал, а подстроился.
- Как угодно.
- Что такое!? Что значит «Как угодно»!? Что вы за тряпка, Василиса Станиславовна!? - Недовольно прокричал Михаил Афанасьевич.
- Какая есть. - недовольно пробурчала я и хлопнула томиком «Булгаков. Избранное» по столу.
«Даааа... «Правительству СССР» оказалось очень впечатляющей публицистикой.» - подумала я и пошла ставить на место «Булгакова» и «Ярхо», поближе к «Чудаковой».