Ванька ( Глава 3)
- Саш, чего-то Серегу твоего совсем не видно.
- Так он каждый день в Москву ездит. Не знаю когда и спит, наверное только в поезде.
- Сам говоришь каждый день. Значит ночью-то дома. Или не так чего?
- Ну дома ночью, дома. Ты сам-то ночью много спишь?
Засмеялись. С неожиданной Ивановой женитьбы не прошло и года.
- То-то я смотрю он как лимон выжатый. Прибавка видать в семье будет. Поначалу подумал может на
работе неприятности.
- С работы Ваня, он кажется уходить собрался.
- Вот те раз! Ведь в прошлую баню только звёздочку обмывали?
- Не знаю Вань, я в его дела не лезу. Жить надо своим умом.
- Ну и правильно,- Иван говорил как о деле давно решённом - он парень не глупый, не пропадёт.
Да, жить надо своим умом. Не брать греха на душу, поступать по совести, тогда и
жалеть ни о чём не придётся.
Как всё повторяется. В который раз Саша вспомнил свою молодость...
Командир полка, начальник гарнизона в неполные тридцать лет. Мно-огие удивлялись как его, ещё
и беспартийного могли утвердить в должности. Без "мохнатой лапы" тут не обошлось.
А утверждения не было. Он был назначен отдельным приказом комдива.
А через год, на масштабных учениях, полк был признан лучшим в Группе войск. Его командир,
Александр Николаевич Ростовцев, получил внеочередную звезду на погоны , "Красную звезду" на грудь
и ... подал рапорт на увольнение из армии.
Сколько было проверок и просто проверяющих. Не укладывалось ни в одной, отдельно взятой голове
каким образом в короткий срок унылый мотострелковый полк стал отличной, действительно боеспособной
единицей?
Комплектование пехоты велось остаточным способом. Здоровые, крепкие, грамотные парни в первую
очередь отправлялись на флот, в десантуру, а сюда уж, что останется. Да ещё из того остатка, что
получше выбирали танкисты, ракетчики. И в оставшемся том остатке немало было ребят не то, что чи-
тать и писать, говорить не умевших по-русски. (В 70-х,80-х годах служба в пехоте была настолько не
престижной, что солдаты стыдились своих красных погон и уезжая домой часто перешивали их).
"Солдат должен УМЕЛО выполнить УМЕЛО поставленную перед ним задачу."
Всё. Ничего нового. Строчка из устава. Вот только слова часто остаются словами.
Саша приказом изменил расписания занятий, заменив строевую и политическую рукопашным боем. Увели-
чил время общей физподготовки. Это уже была не та "физ", когда "старики" покуривая и посмеиваясь
наблюдали как молодые, гусиным шагом тащат на вытянутых перед собой руках гусеничный трак.
Не было никаких тренажёров. Сделали. Не было культуристов, хотя бы для примера. Понятия-то такого
не было. Но мышцы молодых парней увеличивались в объёме, набирали силу. Не было специальных инст-
рукторов, но кто-то ходил в секции, кто-то сам увлекался. В драке, уж тем более в бою, не нужны
знания правил. Смелость, умение, навык. Бей сквозь удар, не жди пока противник станет в позу удоб-
ную для логарифмирования.
Солдаты стали ходить в увольнения. (До этого группой со старшим и то редко). Свободное перед-
вижение по гарнизону. (Раньше строем или бегом, если в одиночку). Построили баню с парилкой. Оно
конечно мылись и раньше, трижды в месяц как положено и всё лето без горячей воды. В клубе свобод-
но лежали инструменты. Приходи играй, учись. (Все они аккуратно сложенные находились в запираемой
комнате. Для проверяющих). И сразу появились певцы и музыканты. (Полковой оркестр - он сам по себе)
И скоро в сложившемся ансамбле солистов в форме разбавили жёны, дети офицеров. И сил у доморощенных
артистов на всё хватало и время находили. От службы и занятий никто их не освобождал.
И будто сама собою чище и светлее стала территория. И стал слышен смех в городке и казармах.
Меньше запретов - меньше нарушений. Простая логика.
Были конечно и самоволки, и другие проступки. За это виновные справедливо и стойко переносили "все
тяготы и лишения..." Были и недовольные. Был замполит, как-то вроде бы оказавшийся со своим немалым
штатом не у дел. Был ненавязчиво услужливый, неухватно скользкий, не дающий повода для придирок и
всё-таки неприятный майор Тарасов. Был "тайно" пьющий, умный и начитанный, но совершенно безвольный
начхим Цветков, которому по возрасту и сроку службы давно надо было выйти из старших лейтенантов.
Ко всему жена ему досталась.. Грубая, недалёкая, вздорная, сама не прочь выпить и гульнуть, постоянно
изводящая его за "погубленную молодость".
Обычной практикой стали "нападения на посты", тревоги. За правильные, умелые действия, за ини-
циативу Саша похвалы не жалел. За ошибки и просчёты разносов не устраивал. Говорил спокойно, часто
с шуткой (лучше запоминается). И повеселели комбаты перестав бояться командира. Осмелели ротные,
перестав бояться комбатов. И т.д. Цепная реакция.
Выправилась вечно скособоченая кокарда на цветковской фуражке. Немного подпив, "построил" таки
он свою взбалмошную супругу. Не надеясь или не желая догонять, швырнул ей в след муляж противотан-
ковой гранаты. Не имея навыков в бомбометании попасть в цель начхим естественно не мог, но крику
было, как будто граната оказалась ещё и боевой. Жена написала заявление, приложив к нему ту самую
деревянную болванку и медицинское заключение: "..переломов, ушибов, гематом не выявлено. Видимых
повреждений кожного покрова нет."
За это и за профессиональную безграмотность (против живой силы применять осколочные гранаты), Саша
влепил Цветкову выговор и отправил представление о повышении его в звании.
И на службу люди шли не по обязанности. До курьёза. Надя Слепнёва, жена командира разведроты
осторожно поинтересовалась у Тамары, за что ж её Вася впал в такую немилость. И так целыми днями
на службе, так и вечером, и в выходной в казарму торопится.
А недорезвившийся в юности Вася Слепнёв то потел на тренажёрах, то гонял мяч на футбольном поле, а
иногда поигрывал в казарме на баяне.
К тыльной стороне баяна было прилеплено "Отвественный ряд. Кускин". Фамилия "ответственного"
была Кузькин. Он сказал об этом автору, обладателю красивого почерка сержанту Абаеву, который в это
время ещё и исполнял обязанности старшины роты убывшего в отпуск. Абаев резонно заметил, что в воен-
ном билете может быть и ошибка. Вот у него отца зовут Бекбулат, а в билете написано - Темиргазиевич.
Отца Кузькина звали Иван и в билете он Иваныч, а если в каком-то кишлаке... Исчерпав все возможности
убедить упрямого Кузькина, Абаев просто и без намёков спросил - кто здесь старшина, он, Абаев или
Кузькин? Тут уж Кузькину крыть было нечем и он вздохнув, смирился. Всё-таки парень он был неплохой,
только сильно глупый: как можно написать то, чего нельзя выговорить? И Абаев, не желая с ним ссорить-
ся, неохотно и не сразу, но согласился переклеить табличку с лицевой стороны на заднюю.
К баяну он никого не подпускал. Посягательство на инструмент ротного терпел, казалось, из послед-
них сил, только из соображений субординации. Сразу же протирал его сухой тряпкой и ставил на место.
Сам "ряд. Кускин" играть не умел, но настырный и не лишённый слуха и способностей, делал успехи.
... - И последнее. Нечего семейным людям без нужды в неурочное время торчать в расположении и
мозолить глаза дневальным. У нас "губа" уже скоро паутиной зарастёт и ничего страшного не случится,
если какой-нибудь Кузькин сбегает в самоволку. Пусть об этом... Хохот не дал договорить и громче
других смеялся старлей Вася Слепнёв, непосредственный начальник рядового Кузькина.
Саша назвал его совершенно случайно. Фамилия что-ли памятная.
Представить Кузькина, медлительного, сильноОкающего, невысокого и обладающего по-женски широ-
ким задом, любителя поесть и поспать, представить его лезущим через забор...
Сколько лет прошло, а как будто вчера ...
Саша хотел хоть что-то приготовить до приезда жены. Но.. Обойдусь, поедем вместе. Приехали ночью.
Ключей от квартиры не было. На КПП, кроме старательно мывшего полы задастого солдата, никого. Саша
попросил вызвать дежурного по части. Солдат не спеша, по-хозяйски выжал тряпку, а саму швабру дал
Саше в руки, предупредив, чтоб он её не потерял и не повредил, иначе его, Кузькина вы... и высушат
за это как за утрату личного оружия. Вернулся он один сказав, что дежурный по КПП сержант Омельченко
храпит как супоросная свинья и если он, Кузькин, его разбудит, то кабан Омельченко снова заставит
его рыть яму. А фамилию, звание и местонахождение дежурного по части он, Кузькин, не скажет потому,
что это есть военная тайна. Если хотите, можете сами будить Омельченко, только тритон Казиев ещё
с каким-то змеем, вчера сломали у лопаты черенок и копать яму без привычки Вам будет трудно.
Разбираться в этом зоопарке, тем более рытьё ям лопатой без черенка заняло бы много времени и Саша
плюнув, вернулся и выбил замок ногой.
Он подписал все требуемые бумаги не глядя. Какая разница. Всё равно теперь весь спрос с него.
Его предшественник уходил с понижением, зачем ему ещё больше настроение портить. Позвал пообедать.
Тамара звонила полчаса назад. Из подъезда, тяжело неся сумку с инструментами, вышел солдат, тяжело
поднёс руку к виску и сыто икнув, медленно пошёл в сторону 2-го КПП.
- А кормить-то мне вас и нечем - Тамара была удивлена и растеряна - ни щей, ни голубцов.
- Куда ж это интересно всё подевалось?
- Да вот солдатик приходил, замок чинить. Говорит так чудно, на "О". Я его покормить хотела. Он сна-
чала отказывался, а потом вот... Она ещё раз заглянула в кастрюли. А чай есть. От чая он отказался.
Компот пил. Дверь была умело отремонтирована. И замок стоял крепко, правда не запирался.
Комдив, Василий Иванович Михеев, заехал в полк без всякой конкретной цели. Не шёл из головы
этот молодой удачливый Ростовцев. Конечно с КПП в штаб доложили, но не было никакой, привычной в та-
ких случаях видимой суеты. У дорожки к штабу рыхлил клумбу непропорционально крупный солдат. Встал,
отдал честь так, как буд-то отогнал от виска надоевшую муху и вернулся к своему занятию. Ростовцев
встретил его на ступеньках, козырнул и не пытаясь скрыть улыбки, жестом пригласил в кабинет. Никого
и нигде не радовал приезд начальства. Плох командир любящий, чтоб перед ним робели. Михеев был хо-
рошим командиром. По недостатку времени от обеда, бани и ночлега отказался, но дважды выпил водки,
чего с подчинёнными делал крайне редко.
Кузькин душил маленького генеральского шофера, башкира. Если б не отчаянно стучащие по асфальту
сапоги, можно было бы подумать, что он напяливает тугой ошейник на крупную зеленую собаку.
- Кузькин !
- Тощ полковник, Вы посмотрите, что эта сука сделала !
Шофёр, высадив начальство недалеко от сидящего на корточках Кузькина, решил поближе посмотреть на
это чудо антропологии и не заметил стоявшего перед колесом ведра...
- Кузькин, знаете где я живу ?
- Так точно.
- Сходите и возьмите у Тамары Викторовны новое ведро.
Перепуганный, но уже поверивший в своё спасение башкир, пнул Кузькина и быстро залез в машину. Зак-
рыть дверку не успел. Смятое в лепёшку ведро влетело в кабину раньше, больно ударив его по плечу.
- Ей-богу, хорошо у тебя Александр Николаевич. Душой отдыхаешь.
- Так оставайтесь, Василий Иванович. Он засмеялся, чуть не сказав: - не такое увидите.
Догнав Кузькина, "Волга" остановилась.
- Ну садись боец, подвезём тебя немного.
- Спасибо, тощ генерал, дак Вы ж не знаете куда ехать. Кузькин враждебно посмотрел на шофёра, тот
демонстративно отвернулся.
- Ну ладно, поторопись, там построение на обед объявили.
- Дак меня .. я .. мобыть у Тамары Викторны пообедаю. С трудом выговаривал Кузькин Тамарино отче-
ство. Слишком молодой она была для отчества и ... красивой.
- До свиданья тощ генерал, приезжайте ещё. Кузькин отдал честь и не спрося разрешения заспешил в
сторону ДОСа.