Написано в соавторстве с Рэной Одуванчик
Путешествие кошек на край земли
(Великая сила МЯУ!!!-2)
ГЛАВА 26
Конец иллюзий. – Новое место, новые кошки
В кустах сирени оказалась небольшая уютная полянка, окруженная со всех сторон листвой. Тут же в траве обнаружилась консервная банка с водой. Тишка бросился к ней и стал жадно лакать.
– Я сейчас ещё принесу, – Ася подскочила и забрала опустевшую банку.
Тишка лёг и накрыл голову лапами. Но уютная полянка находилась недалеко от беседки, поэтому нам хорошо были слышны возмущённые возгласы обманутых в своих ожиданиях местных жителей. Вот Маркиз зло пошутил в адрес Тишки, и тут же раздался взрыв хохота.
– Ха-ха-ха! У этого дохлого кота ни голоса, ни слуха, ни памяти, – восторженно пророкотала Агнесса.
– Склеротик какой-то! А выглядел совсем молодым. Ты на него даже чуть не запала, подружка, – рассмеялась Амнерис.
– Сама хороша, пушиста душа! – тотчас отозвалась Агнесса. – На писателишку несчастного глаз положила! Да он такой же писатель, как этот доходяга певец!
– Да ты что! У меня уже есть кот! Я своего Василия ни на кого не променяю! Он у меня талант!
– И не возразишь! Соседских цыплят пасти – тоже талант нужен!
– А ты стащи цыплёнка и не попадись!
– Дуры! – прикрикнул на разошедшихся подруг Маркиз. – Нашли о чём спорить! Вы ещё подеритесь!
– Подеритесь! – радостно поддержала Маркиза.
– Что, хотите одно представление заменить другим? – ядовитенько процедила Амнерис.
– Стоять, Аська, куда это ты?! – воскликнула Агнесса.
– Воду несу артисту.
– Да он такой же артист, как ты Баста! Неси воду сюда. Я её полакаю.
– Это не для тебя! – твёрдо ответила Ася. – И потише, пожалуйста, вы мешаете ему отдыхать.
– Ничего. Пусть слушает. Критика полезна, – сказал Маркиз. – Кстати, раз уж он меня слышит, то пусть знает, что его завтрашнее выступление в моём спектакле никто не отменял. Пускай отдыхает там, выздоравливает. Завтра у него будет возможность реабилитироваться. А сейчас мы с женой, пожалуй, пойдём тоже немножко отдохнём…
– Отдохнём, – согласилась Маркиза.
– До завтра, многоуважаемые девочки, красавицы, умницы…
– И мы пойдём…
Шум голосов стал удаляться. Ася прошмыгнула на сиреневую полянку и поставила перед Тишкой полную банку воды.
– Пейте, пожалуйста…
Но Тишка только посмотрел на неё и снова уронил голову в траву.
– Спасибо, Ася, – поблагодарил Четан.
– Не за что, – скромно потупилась кошка. – Я ведь понимаю… Каждый может заболеть… Я вот тоже однажды… – она запнулась и посмотрела на притихшего Тишку. – Хотя вам, наверное, неинтересно. Да и не время…
Ася развернулась, – и друзья остались вдвоём.
– Тишка, ты как? – Четан осторожно потрогал поэта лапой.
– Жив, – глухо отозвался Тишка и вдруг довольно проворно сел. – А знаешь, я нечто подобное и предвидел. Я чувствовал, что так всё и закончится…
– Да в общем-то нормально. Хоть не побили… – кисло усмехнулся Четан, но, увидев, как скривилось лицо Тишки, поспешил добавить: – Не нужно ни о чём жалеть. Видно, судьба так распорядилась…
– Не нужно было врать! – рявкнул Тишка. – При чём тут судьба!
Такого хриплого, осипшего голоса Четан у друга ещё не слышал.
– Да ты действительно заболел…
– Мне было так стыдно… А ещё завтра… Ой! Пусть лучше меня мыши съедят! Ещё одного такого позорища я не выдержу! – Тишка чуть не плакал.
– Ну так давай сбежим, – сказал Четан. Это, конечно, было нехорошо, но это был самый лучший выход. Не умрёт Маркиз, если сам сыграет главную роль в своей пьесе: даже обрадуется, наверное. Правда, это окончательно развеет миф о Тимофеусе Великолепном, но не жалеем же мы лопнувший мыльный пузырь…
Тишка затих и осторожно посмотрел на друга.
– А может, я до завтра отдохну и смогу хорошо сыграть…
– Может быть. Но ты всё равно сыграешь, как Тишка, а они ждут непревзойдённой божественной игры Тимофеуса Великолепного. Впрочем, как хочешь…
– Уйдём по-английски, – Тишка даже повеселел. – Я буду скучать по Агнессе.
– Сомневаюсь, – улыбнулся в ответ Четан. – С твоей Мусей не соскучишься.
Солнце уже клонилось к закату. Плавно, по-кошачьи, оно опускалось в пышную мягкую вату облаков, окрашивая их в пурпур. Это было красиво и торжественно. Коты некоторое время смотрели на закат.
– Красиво, – сказал Четан. – Почти как у нас.
– Люблю закаты, – сказал Тишка. – И рассветы люблю. Уходим на рассвете.
Одно из облаков вдруг изогнулось, гонимое ветром, и стало похоже на гибкую фигурку молодой кошечки.
– А знаешь, Тишк! – прошептал Четан. – Я всё думал, сравнивал. Всё таки Птичка лучше Амнерис. Она бы не стала смеяться над кем-то, кто плохо спел. И Асю бы обижать не стала… Мне её не хватает…
– И мне, – шепнул Тишка.
– Мне больше…
Тишка не стал спорить.
Громко и ритмично трещали сверчки. Где-то далеко уютно лаяли собаки. Во дворе разговаривали люди. Пропела коза – жалобно и звонко. Пахло травой, сырой землёй, из дома доносился запах борща. И ещё пахло чем-то знакомым и родным, как пахнет только в селе.
Тишка долго ворочался и устраивался поудобнее. Четан заснул сразу. И долго ещё блестели глаза Аси в кроне соседней вишни.
– Ребята, вы новенькие? – кокетливо спросила кошечка с рыжим ушком.
– Да уж ещё не старенькие, – ухмыльнулся Лап. – А чо надо-то?
– Познакомиться хотим, – вторая кошечка, серая с тёмными полосками, прошла мимо кота, потёршись головой о его бок.
– Очень хотим познакомиться, – уточнила третья с белыми кругами вокруг зелёных глаз. – Мы одинокие кошки…
– Мы самостоятельные кошки, – улыбнулась рыжеухая.
– Мы делаем только то, что хотим… – серая потёрлась теперь о бок Мурка.
– Да, мы очень хотим с вами познакомиться… – у зеленоглазой оказался ещё и длинный розовый язычок, которым она без всякого стеснения лизнула Мурка в нос. – Вы такие мужественные!
– Я Мурк, – улыбнулся кот и замолчал. Он вдруг понял, что все слова разбежались, и он мог лишь смотреть на гипнотизирующие его лёгкие движения гибких кошачьих тел.
– Мур-рк… – повторила зеленоглазая, словно пробуя имя на вкус. – Я Пушилла.
– А я Красава. А ты кто? – кошечка с рыжим ушком положила голову Лапу на плечо.
– Интересный у тебя окрас, – сказал кот. – Вся серая, а ухо – рыжее. Мне нравится.
– Спасибо, красавчик, мы будем чудесно смотреться вместе…
– Неужели опять? – серая кошечка остановилась и поникла. – Опять вы нашли себе котов, а я? С кем я на праздник приду?
– Не грусти, сестрёнка, у тебя всегда остаётся запасной вариант, – хихикнула зеленоглазая.
– С серыми, Лапа, всегда так случается.
– Как тебя зовут? – переспросил Лап.
– Ты же слышал, Лапа, – всхлипнула кошечка.
– Да, и с именем тебе не повезло, – кивнула Пушилла. – Но ты держись. Будет и на твоей улице праздник…
– А вернее, уже наступил, – Лап подошел и погладил Лапу по головке. – На праздник ты пойдёшь со мной. Позволь представиться. Лап, вольный охотник.
– Но… но… это нечестно! – Красава отодвинула Лапу и втиснулась между сестрой и котом. – Тебе ведь я понравилась! Ты сказал, что у меня окрас интересный!
Не ожидавший такого Лап только смотрел: он не знал, что сказать.
– Красавочка, что ты делаешь? Он ведь сказал…
– Он ошибся! Уйди, Лапа, или ты мне больше не сестра!
– Но…
– Слышала? – поддержала Красаву Пушилла. – Не спорь с сестрой!
– Девочки, не ссорьтесь! – примирительно муркнул Мурк.
Но кошечки продолжали ссориться: Красава с Пушиллой объединились и оттесняли погрустневшую и обиженную Лапу.
– Стоять! – загремел Лап.
Он в два прыжка догнал кошек и заслонил собой серенькую.
– Будет так, как я сказал! Это моё решение! И не смейте ни в чём винить Лапу!
Красава хотела что-то возразить, но Пушилла вдруг толкнула её в бок и кивнула куда-то за спину Лапу.
– До вечера! – кивнула Пушилла Мурку. – Как стемнеет, мы встретимся на этом месте и пойдём на праздник. Да?
– Да, – кивнул кот.
– И ты, Лапа, придёшь? – спросил Лап.
– Приду!
В голосе кошечки явственно прозвучала радость, сияющая в её глазах. Она обернулась и побежала догонять сестёр.
– Здравствуйте, коты, – раздалось у Лапа за спиной. Он обернулся.
Рыжий кот пристально, не мигая, смотрел на друзей. Один глаз его косил, и создавалось впечатление, что он одновременно смотрит на обоих.
– Добро пожаловать, – сказал он глухим, будто из погреба, голосом, и слова его прозвучали так, словно он произнёс не обычную формулу вежливости, а как минимум «убирайтесь и чтобы глаза мои вас больше не видели».
– Здравствуйте, – сказал Мурк как можно дружелюбнее.
– Я Жирей – участковый. Слежу за порядком и не люблю чужаков.
Лап оторвался от гипнотического взгляда участкового и оглядел его фигуру. Жирей был рыжий от ушей и до короткого обрубка хвоста, лишь на груди его белело похожее на звезду пятно. Глаза его тоже были рыжими, причём правый глаз просто рыжий, а левый, косящий – огненно-рыжий, и создавалось впечатление, что этим глазом он может прожигать дырки в своих собеседниках. У него были кривые лапы и короткое плотное туловище. Голову он держал слегка наклонённой вперёд, отчего смотрел исподлобья, что придавало ему грозный и вечно недовольный вид.
– Очень приятно познакомиться, – через силу улыбнулся Мурк.
– Ну, и откуда вы припёрлись? – прогудел Жирей.
Когда он говорил, рот его заметно кривился, открывая жёлтый наполовину сколотый клык.
– Мы вольные охотники, – повторил Лап придуманную версию, так как в географии друзья не были сильны.
– Та-ак. Лесная дружина, сталбыть. И чего вам дома не сидится?
Лап с Мурком переглянулись.
– Мы на праздник пришли, – наугад сказал Лап.
– На праздник? – Жирей по широкой дуге обошел вокруг друзей, заставив их обернуться. – А как там поживает Том Колбас?
Мурк уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь вроде: «хорошо, передавал вам привет», но вовремя прикусил язык. Он только что чуть не выдал, что они пришли из Города.
– Какой Колбас? – правильно отреагировал Лап.
– Хорошо, – Жирей на миг сфокусировал оба глаза на Мурке. – Хорошо, – повторил он. – Как вас зовут?
– Мурк и Лап, – ответил Лап.
– Ты Мурк? – ткнул в него лапой участковый.
– Я Лап.
– Я Мурк.
– Хм, – это «хм» в горле Жирея прозвучало как сдержанный рык. – Я присмотрю за вами. Скажу вам прямо: здесь полно котов, которые любят подраться. Но вам я этого делать не советую. Одна драка – и вы навсегда выметаетесь отсюда, – он улыбнулся, открывая оба клыка. – Добро пожаловать в Кривобоково.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...