Проснувшись, я поняла, что осталась в бункере одна. Баулы лежали там же, где мы их бросили вчера. Возле спальника подруги лежал автомат Гвен и её рюкзак. А самой её не было. Я подождала её возвращения пол часа, потом вышла наружу и попыталась отыскать следы. К собственному удивлению обнаружила целых две цепочки отпечатков женских ног. Но они обрывались, ведя в разные стороны. Поразмыслив о том, что следопыт из меня никакой, я осталась на том же месте. Во-первых, в бункере было относительно безопасно, во-вторых, я не могла бросить тут её вещи или баулы. Вернётся. Вспомнилась история с пропадавшими людьми, которую я услышала на Радуге. Но там убийства были связаны с похищением багажа, вряд ли эти преступления имеют отношение к исчезновению Гвен. Я стискивала в руках деревянную рукоять ножа, подаренного подругой при первой встрече, эта вещица немного успокаивала меня.
День прошел в томительной неизвестности. А еще к концу подходила еда, но это сейчас мало меня волновало. Сердце тревожно покалывало. Где там моя гордая и сильная подруга, похищенная Зоной?
Под вечер Гвен вернулась, невозмутимая и в состоянии той восторженной прострации, что я заподозрила её в приеме наркотиков. Её объяснение собственного отсутствия лишь подтверждало эту версию.
- Я помогала лисёнку Пикабу найти его маму, - заявила Гвен и улеглась спать. На слудующий день мы отправились к КПП, спутница стала более вменяемой и мы развлекали себя беседой, обсуждая, какие кулинарные шедевры, которые можно сотворить из собачьего мяса. Нормальной еды оставалось мало, но мы не унывали. На обеденном привале пришлось развести костёр, но этот участок уже был относительно безопасным. Мы пожарили мясо собранное недавно с трупов собак. Оно было жестким и не вкусным. Но голод притупило. А вечером Гвен начало тошнить. За ночь легче ей не стало, и новый переход получился очень коротким. Она едва переставляла ноги. После очередного приема пищи ей стало еще хуже, она не заметила определенную детектором морозилку, зацепило левый бок, и Гвен отключилась.
Я дотащила её до холмика, который скрыл бы нас от прохожих. Мне и самой был необходим отдых, я снова ощущала тягу уколоться. Я хотела увидеть алокрылых бабочек, порхающих перед глазами, щекочущих кожу и внутренности неземным блаженством. Я так жаждала этого облегчения, недоступного, запретного, и от этого еще более сладостного. Прошлый неудачный опыт, похоже, меня так ничему и не научил. Я знала, что наркотики уничтожают меня, превращают меня в беспринципное чудовище, но не могла не мечтать о том как выберусь наружу и ширнусь, как отступит безучастный мир и я утону в удовольствии.
Я разложила свой спальник и попыталась согреться. С моей позиции было видно, как из-за рощицы вышли трое мужчин с каким-то зверем, разглядеть было тяжело с такого расстояния. Зверь-то нас первый и почуял, он звонко заскулил и помчался к нам. Гвэн, на этот момент уже очнулась и явно собиралась пальнуть по приближавшемуся чудищу, с каждым скачком всё больше напоминавшему волка, но тут её скрутило по полам очередным приступом тошноты, а я решила подпустить «чужих», в конце концов с любым можно договорится, а я одна против троих могу ой как не выстоять!
Самый высокий устремился к нам следом за волком. Брюнет среднего роста гаркнул, пристраивая на плече пулемёт:
- Ну чё, Серый, кого там наш Лунатик приметил? – Голос был явно бодрый, будто ребят не волновал ни мороз, ни унылость серого дня. Может уже погрелись чем-то высокоградусным в лесу.
- Да тут две девицы красные завалились за бугорок. Тебе не нужны? – спросил второй.
Заметив Гвен, склонившуюся над лужей собственной рвоты они брезгливо сморщили носы и ушли, проигнорировав мою просьбу поделиться медикаментами. Я плюнула в след жлобам и прокляла их род до седьмого колена. Кроме волка, волк красивый – серебристо-серый с умными желтыми глазами.
Если бы Гвен не было так плохо, можно было поднатужиться и преодолеть расстояние до КПП за ночь, к десяти утра уже были бы в больнице, но моя спутница была не в состоянии сделать больше и шага.
Есть мясо, от которого моей спутнице было так плохо, я больше не рискнула и следующий день мы шли голодные. Преодолев КПП, мы тут же отправились сдавать багаж. Барыга, заметив состояние Гвен, вызвал ей такси до больницы, а я отправилась в бар «У засохшего сталкера». Хрыч узнал меня и сдал ту же комнату. Я блаженно вытянулась на кровати, наслаждаясь долгожданным комфортом и теплом. Вскоре мне принесли горячий соус и глинтвейн, я поела, покурила в форточку и подумала о том, что жизнь на самом деле хороша.