Нефритовая орхидея
Высоко-высоко в горах сверкают ледяные чертоги Снежной Госпожи – Юки-онны. В зимнюю пору спускается она в долины. Вьюги, метели, бураны кружатся перед ней в снежных танцах, а ветер играет им свои мелодии на сямисэне. Вот и сегодня только опустились синие сумерки на деревню, как завертелись в вихревой пляске вьюги, метели, так что ни земли, ни неба не видать.
А в маленьком домике, где живет Акими со своей бабушкой, неспешно идет своя жизнь. Прислушиваясь к вечерней песне вьюги, бабушке Хане вспомнились далекие-далекие годы ее молодости: шум заполняющегося зрителями зала театра, волнение перед выходом на сцену. Пожилая женщина взяла свою любимую старинную цитру, кото, и уже плохо гнущимися пальцами задумчиво коснулась струн. Акими, услышав знакомую мелодию, высоким голоском подхватила песню, всматриваясь в сверкающую от летящего снега темноту:
Стоит зима – и вдруг, совсем нежданно,
Между деревьями увидела цветы, –
Так показалось мне…
А это – хлопья снега,
Сверкая белизной, летели с высоты! (Цираюки)
И вдруг, повернувшись к бабушке, девочка запрыгала, захлопала
в ладоши:
– Бабушка, бабушка, я, кажется, видела саму Юки-онну в ее блестящем
от серебряных звезд кимоно! Да, да! Я не ошиблась - смотри же! На память мне Снежная Госпожа оставила на стекле такую большую переливающуюся огнями снежинку!
Бабушка и внучка с удивлением долго разглядывали это чудо.
А утром Акими и ее друзья, которые живут по соседству, как будто
сговорились, вместе выбежали на заснеженную улицу, радуясь первому
снегу и звонкому морозцу. Как все японские ребятишки, они решили тут же слепить снежного зайца. Акими и Мацуо увлеченно принялись за дело, а вот Кинто это занятие пришлось не по душе.
– Да ну вас, ребята, давайте лучше с горки кататься! – сказал он и кубарем покатился с горы.
Вот уже два больших снежных кома поставлены друг на друга, у зайца появились лапки и хвостик. Акими восхищалась, как ловко Мацуо лепит из снега. Еще бы! Его отец – знаменитый камнерез и с раннего детства обучает сына своему мастерству, видя, как его ребенок способен к творчеству.
– Мацуо, а помнишь, мы учили в школе?
Снежный заяц – как живой!
Но одно осталось, дети:
Смастерим ему усы. (Басё)
– Я сейчас из прутиков сделаю ему усы, глаза и нос, а ты ему
приделывай длинные ушки, – сказала Акими.
Только Мацуо сделал одно заячье ухо, как вдруг открылись ворота,
и бабушка позвала внучку:
– Акими, домой: пора заниматься музыкой!
Девочка грустно оглянулась на одноухого зайца и побежала к
бабушке.
Отец же Мацуо послал старшего сына за младшим: « Хватит играть – пора учиться!» Нехотя Мацуо побрел за братом.
Только Кинто беззаботно и весело продолжал кататься с горы и не собирался идти домой, несмотря на настойчивые уговоры старой няньки. Отряхивая с себя снежную пыль, он весело крикнул ей: «Приду домой, когда меня луна прогонит с горки!»
В маленьком домике бабушки Ханы все уже было приготовлено для занятий музыкой – вот и кото, на котором ежедневно она учила внучку играть. Акими еще не отогревшимися, покрасневшими от мороза пальчиками слабо тронула струны – они печально отозвались. В глазах девочки была грусть: ведь она рассталась с такой веселой игрой, жаль было ей и снежного зайца, который так и остался одноухим, и по разрумянившейся от мороза щеке покатилась слеза.
Вот и отшумели метели, растаял и снежный заяц, и «волшебная» снежинка на окне – подарок Юки-онны. Акими по-прежнему часто смотрела в окно, но теперь она ждала не Снежную Госпожу, а внимательно следила за тем, как набухают почки персика, как появляются на нем нежные листочки.
Почему же она так ждала цветения персика?
Как и все японские девочки, Акими любила красивый Праздник кукол – Хина-мацури. И сегодня, третьего марта, вдруг старый персик своим розовым сияющим цветом озарил весь маленький сад.
Утром бабушка Хана ласково будила внучку:
– Вставай, Акими, сегодня твой праздник! Хина-мацури уже в доме!
Акими тут же вспорхнула с татами, выглянула в окно – персик, усыпанный цветами, царственно красовался в саду. У Акими радостно забилось сердце, когда бабушка открыла трансу и достала плетеную шкатулку, перевязанную витым шнуром. Акими знала, что там только две куклы, по традиции они были одеты, как император и императрица. На этажерку Акими постелила красную салфетку, а бабушка поставила кукол, расправив им пышные одежды. Акими не сводила глаз с императрицы, лицо которой светилось улыбкой. Ее красное парчовое кимоно было подпоясано широким оби, расшитым золотыми хризантемами. Целый месяц Акими будет любоваться нарядными куклами. Жаль только ими нельзя играть!
– Сбегай-ка, внученька, в сад и срежь две веточки персика в дар нашим куклам, – сказала бабушка.
Пока Акими бегала в сад, на столике появилась тарелка с любимым ароматным лакомством – пышные ромбики из риса, покрытые патокой. В доме запахло праздником и весной!
Тут дверь распахнулась – и на пороге появились друзья-мальчишки.
– Акими, поздравляем тебя с Праздником девочек! – сказал Кинто и протянул свой подарок.
Акими увидела куклу – фрейлину императрицы! Целую неделю Кинто уговаривал мать разрешить ему подарить эту куклу своей подруге. Девочка была восхищена таким подарком. Щеки ее вспыхнули румянцем, глаза засияли от радости. Кукла была красавицей, в руке она кокетливо держала веер, если его раскрыть, на нем будто распускалась малиновая орхидея. Акими, любуясь куклой, подаренной Кинто, осторожно поставила ее рядом с императрицей.
Мацуо был смущен: ему уже расхотелось дарить свой подарок, потому что его кукла уступала этой в яркости, хотя он старательно работал над ней всю зиму, вытачивая из гипса. Он несмело протянул Акими свой подарок.
Бабушка от удивления всплеснула руками:
– Посмотрите, как эта куколка похожа на Акими: та же челочка, косички, даже ямочки на щечках! И в руках – кото!
Девочка прижала куклу к груди.
И вот праздник начался. Акими взяла кото. Ее тонкие пальчики, как бабочки, перелетали со струны на струну.
Когда звуки музыки стихли, Кинто сказал:
– А мы и не знали, что ты так хорошо умеешь играть на кото.
А Мацуо добавил:
– Даже ласточки подлетали к окну тебя послушать!
– Ой! Я совсем забыла вам сказать: к нам вчера вернулись ласточки, пойдемте быстрей в сад! – весело позвала ребят Акими.
Дети завороженно смотрели на птиц. Юркие ласточки хлопотали, укрепляя старое гнездо:
Ласточек перекличка
Над домом моим… –
Вот и праздник весны… (Сюоси)
– Я кое-что придумал, – загадочно сказал Кинто и убежал.
Через несколько минут, запыхавшись, он вновь появился в саду. В его руках ребята увидели три зеленых росточка.
– Это орхидеи, наш садовник рассаживает их – вот я и попросил, – пояснил Кинто. – Выбирайте! Давайте их посадим перед гнездом ласточек – это будет им подарок на возвращение в родные края!
– Ах, как здорово ты придумал! – радостно отозвалась Акими.
– Эти цветы мы посадим в честь нашей дружбы, чтобы мы были всегда вместе, как эти ласточки! – сказал Мацуо.
Все лето дети заботились об орхидеях, которые на внимание ребят отвечали быстрым и дружным ростом. И вот уже цветы выбросили стрелы, на которых появились бутоны. Первой, раскрыв ярко-малиновые лепестки, порадовала всех своей красотой орхидея, посаженная Кинто, а потом почти одновременно распустили причудливые лепестки золотистые орхидеи Акими и Мацуо. Удивительно, что они оказались одинаковыми.
***
Быстро пролетело детство. Мечта бабушки – увидеть Акими на большой сцене – становилась реальностью: ее внучка победила на престижном музыкальном конкурсе. Это было последнее лето в родном доме: осенью она уже будет учиться в столице. Но даже летом каждый день обязательны занятия музыкой – так ее приучила бабушка Хана. Когда усталая от разучивания новых пьес, Акими выходила на улицу, там ее уже ждал Кинто, с которым они шли к реке купаться или кататься на качелях, взлетая почти к облакам.
Они так часто бывали вместе, что сельские ребятишки называли их женихом и невестой. Акими лишь улыбалась: она еще не знала, кто из
двух юношей больше привлекает ее внимание.
Мацуо редко принимал участие в их веселых забавах: его отец, как и бабушка Хана, внимательно следил за успехами сына, стремясь научить его всем тонкостям мастерства. Вечерами, когда Мацуо освобождался от работы, он незаметно пробирался в сад, стоя недалеко от окна, с замиранием сердца и слушал, и слушал кото Акими.
Но вот и кончилось лето. В день отъезда, ранним утром, Акими вышла в сад, чтобы проститься с домом, с цветами, с ласточками – со всем, что было мило ее сердцу.
Акими взглянула на птичье гнездо, оно было пусто: ласточки-щебетуньи неутомимо учили своих птенцов не бояться неба, готовясь к дальнему перелету.
Сердце ее бешено билось в груди.
– Как проститься с друзьями? Выдержу ли я это испытание без слез? – спрашивала сама себя Акими.
И после долгих раздумий она решила уехать тайно, не прощаясь с друзьями:
– Ведь я вернусь, и мы вновь радостно встретимся…
Акими подошла к орхидеям, наклонилась над ними, нежно провела по их лепесткам, прошептав:
– Прощайте, мои милые друзья!
Сямисэн – японский трехструнный щипковый музыкальный инструмент
Кото – общее название длинных японских цитр
Трансу – старинный сундучок
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ