Вы обучены фокусу под названием «Наука умеет много гитик»? Вы умеете играть в сложную, на уровне шестого класса школы для не очень одаренных детей, игру Кинг? Нет?
Тогда вам за этим столом нечего делать. И идите-ка вы подобру-поздорову смотреть по телевизору неновый, художественный фильм «Классная шавочка».
И не шумите, потому что, как раз подошли к розыгрышу под названием – не брать двух последних взяток – а у мадам Берсон на три последних хода два туза и король!
Да-а, это вам не в беллот по копейке за очко-вист! Тут правила много строже, а проигравший под стол лезет!
Уже и тетя Рива с тревогой на столик свой хлипкий смотрит. И то сказать – четыре спички и полированная дощечка… Был стол, как стол, резной, дубовый, так сама Рива дяде Пете плешь проела: – Немодно, немодно… - Вот и купили в рассрочку этого паучка. А если мадам Берсон проиграет и под стол этот полезет? Останутся они с Петей без стола. А на что тогда 31 декабря всякие яства ставить? И тетя Рива стала про себя молить Бога, чтоб проиграла тетя Аня, которая вполне под столиком этим поместится. И будет сидеть там и кукарекать, а все остальные будут топать ногами и радоваться.
Доиграть не успели, ибо ворвался дядя Петя и сообщил, что Межбижер купил елку!
Нет, вы не понимаете! Словосочетание – Межбижер купил елку – в наше время равноценно такому, например, – честные выборы.
В общем, оставив карты, все высыпали во двор. И правда, посреди двора стоял Межбижер с кривой елкой через плечо и выражением лица типа: – А что, я тоже человек!
Рядом с Межбижером ошивался его кот, тоже Межбижер, и примеривался, как бы пометить нежданную обновку.
– Межбижер! С обновкой! – зашумела тетя Маруся. – А игрушки на елку у тебя есть?
– Нет… – признался Межбижер, – и денег уже нет…
– Зачем же ты, старик, тогда елку покупал? – встряла тетя Аня.
– Захотелось… – жалобно признался Межбижер. А потом добавил, ¬– И дешево…
– Вижу, что недорого! – покосился на елку дядя Петя. – Хотя… На три кружки пива хватило бы…
– На две больших и одну маленькую! – тоскливо поправил его Межбижер.
– А я умею вырезать птичек и лошадок! – вдруг сообщила мадам Берсон.
Межбижер посмотрел на нее так, как Робинзон, в свое время, на парус на горизонте.
– А я умею орехи серебряной бумажкой оборачивать и петельку вставлять! – сама того не желая, молвила тетя Сима. – И серебряные бумажки от конфет…
– А у меня есть орехи! – не осталась в долгу тетя Аня.
Межбижер ловил их слова, как, давным давно, сводки Совинформбюро.
– А давайте елку на нашем с Герценом балконе поставим! Тогда она будет всехняя! – вдруг предложил он. (Балкон Межбижера и Герцена был как бы аппендиксом от общей лестницы).
– Без креста не обойтись! – мрачно проронил дядя Петя.
Все вздрогнули. Но потом выяснилось, что крест – это такая подставка для елки.
И что вам сказать? Елка, хоть и кривая, потрясала богатством убранства. И все, кто шел мимо, почему-то подходили к ней, вдыхали запах морозной хвои, вздыхали и уходили по своим делам. Елки свои, собственные, были у многих. Но эта, наряженная и поставленная совместно, почему-то стала самой дорогой и притягательной.
Что вам сказать? Никому из нас, детей, и в голову не пришло стащить оттуда игрушку или орех.
Вот такие дела…
И чего вдруг мне это вспомнилось?