Limite – на ст.фр. Предел.
Вернее, было бы назвать их sans limite – без предела. Без удела, предела и границ их боль. Безрадостны их судьбы и дни, бесконечно отчаяние. Однако, в Северо-Западном государстве они все-таки звались limite.
Эта многочисленная группа людей вышла когда-то из рабочих окраин городов-мегалополисов. Это были простые рослые, плечистые парни, хорошо знавшие все тяготы тяжелого труда, таких же нечеловеческих условий жизни и манипулятивного сознания. Сначала их жизнь была обеспечена тем невыносимым физическим трудом, который приносил им продовольственный достаток, краюшку хлеба и грамоту почета.
Они были архиважны и нужны в период становления информационного государства. Их превозносили, каждый день показывали по Интердизайнеру, вешали их фотомейкеры на доски передовиков. Из них делали героев-«стахановцев», такое вот слово осталось от древнего коммунистического государства. Надо сказать, что в компьютеризации они сыграли не последнюю роль: все машинное оборудование, заводы и фабрики по изготовлению компьютеризированной техники, все вышки и трансляторы, сам механизм Всевидящего Ока и все, что вы смогли бы увидеть вокруг - было делом их рук. Они стали реализаторами великих идей инженеров. Их недюжинные силы истощались, они работали иногда сверх силы и часто сверх нормы. Надрывались на благо «государства» и днем и ночью. Взрослые мужчины плакали и ломались, жаждя признания обществ Всемирных государств. Они умирали, их быстро сменяли физически сильные сыновья. Еще более выносливые внуки сменяли сыновей.
Но, к сожалению, зачастую сила мышц была обратно пропорциональна силе их разума. В начальных школах для детей рабочих было много учителей из «запрещенных». Они бились с мальчиками (девочки из рабкласса не имели право учиться даже в начальной школе, доступной для мальчиков) над каждым предметом: математикой и физикой, особенно. Но ответа не находили – мальчики с гораздо большим удовольствием перетягивали канат и мерялись силой на переменах. Учителя были удручены такими, вернее, никакими результатами своей деятельности. Это не говоря уже о литературе и новоанглийском. Словарный запас среднего 16-летнего выпускника, уже набравшего около 80 кг. и показывавшего на силометре 150 кг., составлял около 30 слов. Этого едва хватало для самого примитивного общения с прорабами на стройках и с инженерами на заводах, о семейном быте не могло быть и «речи». Общались, как говорится, без слов.
Вообще, в отличие от среднего класса, который составляли инженеры и пультовики, семейный быт рабочим все-таки разрешался во избежание стачек и срывов в работе, а так же для предотвращения уменьшения количества полубесплатной рабочей силы (все-таки генетическая инженерия была средством дорогим).
Однако Коалиции Северо-Западного государства показалось, что этих 30 речевых единиц для рабочих и так много, потому к 2135 году уроки литературы и чтения сократили до предельного минимума – 1 час в месяц. Люди едва могли изъясняться друг с другом. Но Коалиция была довольна, их не устраивал «умный» народ.
В двух государствах наступил довольно критический момент. Всяк выживший доселе помнит – в тот день все также были развешаны фотомейкеры, по Интердизайнеру показали улыбающегося человека в каске, из-под которой незаметно для досужих глаз струился ручеек едкой крови, еще пели ретрансляторы «Мо-ло-дежь! Ты нуж-на: на стро-йке ве-ли-кого ми-ра-а-а-а-а!» - но в этот совсем обычный день неожиданно были выполнены ВСЕ планы, и ВСЕ машины начали свою работу, и ВСЕ рабочие остались не у дел.
Агрегаты по выпуску пищи – не нуждались в рабочих руках (им помогали жить инженеры), компьютеры – и подавно «знать не знали, и видеть не видели», кто есть такой рабочий, прочие заводы и фабрики – обеспечивали себя сами, пусковые механизмы были подключены к мозгу прикованных мальчиков, а посещавшие школу девочки становились инженерами. Рабкласс стал на краю бездны. ОНИ! Которым сулился хлеб почет уважение навечно - ОНИ НЕ НУЖНЫ!!!? КАК?
«Рабкласс показал себя с самой лучшей стороны. Благодаря его усилиям, не без того, МЫ ПОСТРОИЛИ ИНФОРМАЦИОННОЕ ГОСУДАРСТВО! Поздравляю всех нас! А рабкласс может отдохнуть… Молодцы, заслужили!» - так сказал и обрадовал этим всех заинтересованных лиц великий правитель Всемирного Северо-Западного государства Мамон.
Только вот глава государства «забыл» выделить деньги и соцуслуги своим «отдыхающим».
А наивные люди ждали. Год, два. Они стали употреблять в пищу кошек, собак, птиц. На третий год они стали есть мышей и крыс. Может, оттуда и пошло их название – беспредельщики, сан-лимиты?
Всевидящее Око различало скрученные фигуры когда-то огромных спин гороподобных людей. Они валялись, как окурки, прямо на площадях и тротуарах городов. Они стенали, их дети и жены умирали от голода, мужчины не зная, что ждет их впереди, медленно сходили с ума и катастрофически быстро спивались.
Умом и талантами рабочий люд, как-то сразу, стал беден – учиться не хотели, от книжных «запрещенных» бегали, как от прокаженных… и без того хватит бед. Какая уж тут учеба!
А теперь… только одни «лесные люди» поддерживали их силы, делились найденной или украденной где-то пищей, читали им книги и подкрепляли духовно, иногда вопреки их желанию.
Но не всем лимитам нравилась эта ситуация.
На третий год среди рабкласса появилось несколько групп с лидерами, которые решительно заявили народу о единственном выходе для них – разрушить то, что они так долго строили и так старались при этом. Уничтожить машины!
Они, конечно, не знали, что в истории земли это уже было…
Но вот беда, никогда не читавшие книг, скрывавшиеся от «запрещенных» учителей парнишки не знали и о том, что «всевидящие» легко предвосхитят их план. В ночь перед наступлением рабочих бесследно исчезли 50 тысяч семей.
Ведь в каждом кантоне Всемирных государств неустанно работали «топки» для неугодных и ненужных…
«Вот такая история, ребята!» – сказал белый, как снег, слепой старичок из «лимитов».
Надэль плакала. Она, конечно, могла скрыть свои слезы, но не хотела. Сначала она переживала за рабкласс, а потом, вспоминая недавнее прошлое, зарыдала в голос.
- Надюша, Наденька! Ну что ты, успокойся! Мы же с тобой! Не бойся никого! – с двух сторон уговаривали ее спутники, неуверенно, но от души. От того, что ее кто-то жалеет, волна слез совсем перестала слушаться девичий организм. Рукав Кроя намок от ее слез.
- Она просто очень устала! – как бы оправдывая истерику своей спутницы, сказал Кройкс старичку.
- Я понимаю… ничего страшного… – отозвался тот. Его темные от грязи и земли одежды были когда-то белы. Это, видимо, один из «просветленных» класса «лимитов». Надэль начала прислушиваться к разговору и притихла.
Кройкс с неподдельным интересом спросил старичка:
- Простите, пожалуйста, у Вас такая неожиданная одежда для «лимов». Вы, наверное, из «просветленных»? Я, кажется, читал о них в одной книжке в школе.
- Да-да, Вы правы. Моя личная история довольно интересна. Может быть, и вам она покажется занятной.
- Безусловно! - уже вместе с успокоившейся Надей, глядя на нее с заботой и опаской за повторный рецидив плача, сказал синеглазый юноша.
- Постараюсь без жутких описаний! – со спокойной улыбкой, обращенной в сторону девушки, произнес хорошо ориентирующийся в пространстве Пальмир. – Я родился уже в подземелье. Дело в том, как вы, конечно, знаете, после репрессий и уничтожения тысяч людей, остальные рабочие были в ужасе и страхе за свою жизнь и жизни своих семей. Они решили, дабы больше не подвергаться таким зачисткам, выстроить себе жилье далеко от городов, в неопределяемой Оком бесплодной пустыне. Они были уверены, что смогут выжить в таких условиях, благодаря своему труду и настойчивости. «Запрещенные» не раз направляли им вести о том, что выжить в условиях современных пустынь невозможно – но все увещевания были тщетны – рабкласс пошел осваивать Сахарную пустыню…
- Это же невозможно! Там же сейчас – 15 ночью и + 60 днем! Они пошли на верную гибель! - не выдержала изучающая географию Надэль.
- Именно так! Большая половина народа погибла уже только на подступах к пустыне. Все остальные, оставшись без воды, под палящим солнцем, но с руководителем из «запрещенных», нашли выход. Великий Крот, известный среди лимитов, приглашенный «лесной человек», приказал всем мужчинам из его группы выкопать глубокие ямы – в них ждать вечера, когда температура медленно спадает и в благоприятные часы, когда температура была чуть ниже + 30, выходить на воздух и искать пропитание.
- Я читала о нем. Это Великий Крот, который стал героем класса «лим»! Как здорово, что все это правда. А Вы сами видели Крота? – заинтересованно спросила Надэль, придя в себя.
- Да, конечно, я тогда даже уже был десятилетним мальчиком… Великий Крот был статным высоким человеком, настоящим «народником» и даже, откровенно говоря, был не типичным представителем «запрещенных», которые часто отличались высокомерием по отношению к рабклассу. Он где надо жалел, где надо было проявить стойкость и жесткость – проявлял эти качества. Великий Крот любил этих выкинутых государством, никому ненужных людей. Он был настоящим руководителем: строгим, но понимающим, вникающим во все проблемы, но оставляющим свободу слова и право выбора за каждым. Честно говоря, трудно ему было с рабочими – он был меньше их, не такой сильный, как многие из его окружения, не позволял себе применять язык силы. Но, все-таки, каждый из рабочих инстинктивно чувствовал, что все непопулярные решения Крот принимал на их благо. Только потому народ верил своему избраннику. Великий Крот больше всего на свете хотел, чтобы сами рабочие могли управлять коммуной. Но, видя то, что они, после безвременного отсутствия обучения не могут даже обихаживать себя, он принял ответственность и за их жизни и за их подготовку к будущему. Он понимал, что его срок пребывания на земле не вечен, а людям надо будет научиться жить. А учить-то в пустыне будет некому. Так что Учитель и Правитель в течение своей жизни сделал много добра для Народа. И не только в пустыне… Интересно то, что он никогда не чувствовал своего превосходства. Это не случайно. В прошлом, до похода, который его попросили возглавить рабочие, он был священником и даже читал Священную книгу! Пока он цитировал ее народу – все было хорошо – ни мародерства, ни морального разложения не было. Люди держали слово. И Слово держало людей!
- Надя! Я, кажется, вспомнил… мне об этом говорил отец! - с волнением произнес Кройкс. Девочка оживилась и посмотрела на него очень внимательно и с ожиданием.
- Он говорил мне, что мой дед был священником!
- Ты думаешь, твоим дедом мог быть Крот? – изумившись, произнесла Надэль.
- Я точно не знаю… может быть, и не он, – смущаясь новоиспеченным родством с легендарной личностью, сказал покрасневший мальчик.
А Пальмир все продолжал:
- Группа Великого Крота прожила в пустыне лишь несколько месяцев, пока не закончились все сушеные крысы. Если в городе для них не было нормальной пищи, то в пустыне ее не было вообще. Великий Крот созвал народ, дабы посоветоваться о будущем житие. Всеобщим голосованием теперь уже вполне образованных и воспитанных людей было принято решение – выступить в город и сделать там такую же систему подземных лазов. Пища там есть, связь с жизнью общества – в принципе – тоже. Условия, в целом, удовлетворительные.
- А что же с ними случилось?! Сейчас каждый ребенок знает, что «лимы» самые вульгарные люди, которые признают только животные инстинкты и даже на свет не выходят, занимаясь беспросветным пьянством, наркоманией и хулиганством, резней друг друга, прочими извращениями. Говорят, что в голодное время… они могут съедать своих собственных детей? Это правда? Да? – неожиданно резко выступила Надя.
Поморщившись, смиренный старичок продолжал, как бы не слыша реплики со стороны, говоря, тем самым, «пока не время»:
- Они вернулись в город и ночами рыли подземные ходы – под зданиями, дорогами и площадями. Обустроив свой быт, лимы могли выходить ночами на прогулки, фактически беспрепятственно гуляя и наслаждаясь свободой. Всевидящее Око тогда только начинало работать, не было оснащено приборами ночного видения. Не было такой необходимости. Смирные инженеры ложились ровно в 8 вечера, мальчики-«операторы», правда, любили часок-другой посмотреть ночные программы. С ними проблем не было. «Лесные люди» жили в землянках последнего в мире леса, а после его вырубки - в подземных пещерах нового города, поставленного на его месте, Киплинг-тауна. В другие города они выбирались редко. Это было опасно для них. Но это только те «запрещенные», о которых знаю я. Их-то гораздо больше. Прячутся. Пока…
…Только с появлением группы Крота началось преследование ночных гостей. Они похищали продукты, ели все, что попадалось им под руку, и воспитывали при этом вполне мирных и неплохих мальчиков и девочек. Когда приборы ночного видения были установлены, и людям было невозможно выходить на белый свет, они начали восставать против своего предводителя, обвиняя его во всех своих бедах этой беспросветной жизни. «Но мы же жили в пустыне гораздо хуже?» - удивившись такому напору со всех сторон, вопрошал Крот. «Нет, ты виноват во всем!» - как завороженные кричали тысячи голосов…
К тому времени, мне уже было около двенадцати лет, я помню Великого Крота тогда. Он было пополнел, отпустил бороду и усы такого красивого рыжеватого цвета. А на его шее был большой гладкий серебряный крест. Каждый вечер он читал нам Библию… Я ничуть не боялся Крота… В городском подземелье он завел семью с одной способной к учению дочерью рабочего Зиной. У них родился сын, сейчас даже не могу припомнить его имени… Великий Крот понимал, что после этих заявлений, его могут устранить несколько способных, но жадных до власти рабочих, которых он так старательно воспитывал. Главное, в этой ситуации для него было спасение своего сына. Крот страшно боялся за его жизнь и любил его больше, чем себя.
- Крота убили. А что же случилось с его семьей? – спросила Надэль.
- Говорят, что тайно ему все-таки удалось передать ребенка в добрые руки, на какой-то корабль. В тот же вечер, как и ожидал Крот, в один момент на его жилище напали, а на него самого набросились несколько парней и растерзали его на сотни маленьких кусочков. Так началось падение рабочего класса. Так они превратились в класс «лим». Никто не хотел слушать ни о книгах, ни об обучении, ни о Библии. Все сдерживаемые чувства и инстинкты моментально накрыли беснующийся народ. У людей не оставалось ничего святого. Преступления, доходившие до самых тяжких, захлестнули класс лимитов. Они все так же жили в подземных норах, ели крыс и червей, но были другими по своей сути – они были великими предателями, нераскаявшимися грешниками, которые упиваются своей виной и распущенностью. Позже они чуть ли не канонизировали Великого Крота… Но ничто уже не могло сдержать лавину деградации и упадка.
Убив Крота, они убили будущее своих детей. Я уверен, будь он жив и сейчас, он бы обязательно что-нибудь придумал! Он бы спас ситуацию… - печально завершил свой рассказ Пальмир. Морщины жалобно сложились вокруг глаз. Трудно было хоть как-то обнадежить этого старенького полуслепого человека, вся жизнь которого была невыносимо тяжела, будущее же почти беспросветно.
- Он бы спас ситуацию…
...Солнце медленно заходило за морской горизонт, оставляя лишь малиново-пурпурный свет за собой и серебристо-алую дорожку на морской глади. Оно не прощаясь, уходило от них, спеша к южному пределу, не зная бед, не ведая границ.
В этот момент Кройкс спокойно вынул из своего секретного кармана небольшой предмет, укутанный в белый платочек, и вложил его в руку слабовидящему старцу.
Это был «Меч дождя», дедушкин Крест …