Автор: Даниель Клаус (Daniel Klaus), перевод с немецкого
Мы договорились встретиться в музее Хельмута Ньютона, расположенном сразу за зоопарком в бывшем здании казино. Когда я вошел туда, она сидела на одной из скамеек в фойе. Она читала книгу и заметила меня, только когда я остановился прямо перед ней.
Я отвесил легкий поклон.
"Мадам, я Адам", - сказал я.
Она поднялась со своего места, протянула мне руку с важным выражением лица и ответила: "Сэр, я Айрис".
Она вовсе не англичанка, да и я далеко не американец, но меня действительно зовут Адам, а ее имя... на самом деле Айрис. Это некая игра слов, маленькая причуда, которую мы соблюдаем с тех пор, как узнали о значении наших имен.
Эта история началась недавно. А если быть точным - пять недель назад. Мы познакомились в одном салоне-парикмахерской. Она рисует комиксы, работает кассиром у Кайзера и учится в школе искусств. Всё в одном. Я немного в нее влюблен. Думаю, из-за ее глаз: зеленых, приветливых магнитов.
Встретиться здесь предложила Айрис. По четвергам музей работает до десяти вечера и вход в него бесплатный.
В первую очередь мы осмотрели шкаф, принадлежавший Хельмуту Ньютону и стоявший на первом этаже: наручники, туфли на высоком каблуке, парики на интимные места, фотоаппараты, фальшивые груди, моноколь, модель вездехода, копия рабочего кабинета. Помимо этого - пять манекенов в пяти различных нарядах для пяти различных случаев жизни. И одна женщина из пластика, навеки опершаяся рукою о стену.
Из этой дикой чудокамеры, - Айрис обозвала ее современным саркофагом, которому недоставало только мумии, - мы попали на широкую, покрытую красной ковровой дорожкой лестницу, ведущую на второй этаж. Мы вошли в помещение, где были представлены фотографии Дэвида Лашапеля. Я должен был сделать глубокий вздох. Меня окружали обнаженные женщины. Первой моей мыслью было то, что это зрелище пагубно отразится на моем здоровье, но, поразмыслив, я подумал об обратном.
Мы внимательно рассматривали одну фотографию за другой. Изредка Айрис вставляла замечания относительно цвета или композиции. Вроде бы ничего не происходило, но пока мы ходили по залу, у меня возникло странное чувство. Посреди всей этой голой кожи Айрис в своем платье выглядела довольно экзотично и вызывающе. Она была очень хорошо одета в высшем смысле этого слова.
"Никогда не быть одному", - сказала она неожиданно и вздохнула. Фраза-переветыш, которую можно было читать справа налево и слева направо, совсем как наше приветствие. В чем был ее смысл? Во всяком случае она ободрила меня.
"Если хочешь, можешь меня поцеловать", - сказал я. Слова без проблем выпорхнули из моего рта. Я сам им немного удивился.
Айрис изумленно посмотрела на меня. "Собственно, это я должна была произнести, не так ли?"
"Я, по меньшей мере, не стал бы этому мешать", - ответил я.
Она ухмыльнулась. "Возможно я вернусь к твоему предложению. И уж точно я приму его к сведению."
Мы продолжили дальше осматривать выставку: работы военного фотографа Джеймса Нахтвея, мужские портреты Хельмута Ньютона и фотосерии, выполненные при помощи автоматической фотостудии, изобретенной Ньютоном в начале семидесятых.
И так мы осмотрели все. Вплоть до последнего этажа. В тот день для меня это было более чем достаточно. Непомерно много фотографий тогда носилось в моей голове. В некоторой нерешительности мы топтались на месте.
"Нам нужно задержаться на некоторое время, - сказала Айрис, - снаружи дождь льет как из ведра."
Мы остались и уселись на одном из черных кубов-скамеек на втором этаже. "Было бы просто здорово, если бы она меня поцеловала", подумал я, но оставил это желание при себе. Я не хотел показаться назойливым.
"Сиськи восьмидесятых", - сказала она, вырвав меня из моих мыслей, и показала на Big Nudes.
Я проследил ее взгляд. Одна, две, три, четыре женщины я насчитал на фотографии. Четыре женщины, восемь грудей. Груди из восьмидесятых.
"Сиськи восьмидесятых", - громко произнес я, так как хотел почувствовать на себе, каково это - не только слышать эти слова, но и их выговаривать.
"Сиськи восьмидесятых", - сказала она.
"Сиськи восьмидесятых", сказал я. Слова немного щекотали рот, но это было приятно.
Мы повторили еще несколько раз это предложение, перекидываясь им словно шариком для пинг-понга. Это было очень здорово: попеременно то слышать его, то говорить. Получилась своего рода мантра. Наконец мы умолкли. Айрис схватила меня за руку. Ее рука была теплая, и я мог ощутить удары ее пульса, и мы сидели, совсем притихшие и погруженные в созерцание черно-белых грудей из восьмидесятых.
Примечание: Big Nudes - серия фотографий, созданных Хельмутом Ньютоном в 1980-х, манифест всего его творчества.