Что стоять-то апельсином? В шапке, понимаешь ли, и в валенках.
Румяная!
Обрядилась в продавца, так выкладывай, что есть на обозрение. Так и того мало. Что толку – смотри не смотри… Пощупать надо. Я, например, ни один товар не возьму, пока не пощупаю. У меня охота такая, аппетит, стало быть, щупать. Когда пальцем – это другая же экспертиза. Палец, он покажет тайные свойства. Не успел, значит, горстку семечек взять, как помидорина разоралась:
- Куда хватаешь?! Козел! – так и говорит. – У тебя копыта, как будто три года в хлеву стоял. Без моциона. И тоже туда же – хватать!
Понятно, что аппетита у меня никакого. А за козла, думаю, спасибо не дождешься.
- Сама, - отвечаю, - стоишь, как мусорный бак в валенках. Обложилась мешками. Городской пейзаж захламляешь стихией рынка. Не тебе в центре города, возле магазина «Яблонька», стоять.
- Ты что! – она ядренее и ядренее в щеках. – Клади взад семечки, хапало!
А я тьфу на таких генералиссимусов. У меня дома свой Кутузов со скалкой.
- Я же покупатель, - говорю, - ты что, как овчарка?
Она на прежней высоте:
- Шляется вас тут, на автобусной остановке! Где покупатель, где жулик – не разберешь. Все в кожаных куртках.
- Тебе-то что до моей куртки. Хоть старая, но не продаю.
- А я не прошу! В ней каждая печенка замерзнет. По такой погоде. Проходимцы!
- Кто проходимец?
- Вы! Туда – сюда, туда – сюда. А тот вон, в телогрейке, полчаса пялится на девицу в короткой юбке с рекламы. Срамота! Увидел. Тоже, видно, из деревни. А ко мне хоть бы кто подошел и спросил что. Нет, сразу хватать!
- Так, может, товар гнилой, сопрелый.
- Сам ты! – аж шипит она, как глазунья на сковороде, - прелый «шапиньен». Гляди-ка, глаза выпучил и запустил свой ковш задарма. И воробьи еще – на лету семечки прут. Так и не напасешься на вас, дармоеды. Кыш!
- Эх, - сокрушаюсь я, глядя на жертву российского капитализма, в шапке, понимаешь ли, и валенках, - ничего ты так не продашь…
- Не твой амбар – так дверьми не хлопай.
...Поговорили, словом. Экспертиза не удалась.
Хотя палец, он всегда обнаруживает тайные свойства.