Теперь трудно вспомнить по порядку.
Угораздило, словом.
С ним-то, порядком-то, натерпелись под завязочку,
теперь – в беспорядке, значит, реформируемся.
Аж ушей не видно!
Теперь не пробиться туда, в самое начало.
Как первые мухи полетели, белые, значит…
Ага, стали белыми и полетели…
Кружатся, кружатся…
Да много мух-то!
И мелкие!
Ага…
Одна прямо… так… села на подоконник.
Те же, ее подружки, летят, летят.
Сплошь белые.
А у меня после этого, наверное, и началось.
Нет, наверное, до того, как они полетели.
Выходит по всем признакам так,
что начал в ту пору слегка чмуреть.
Она же осень, тем более поздняя.
По осени-то, что зеленое было –
красным становится,
там – желтым…
И мухи какие-то белые пошли, да.
Идут, идут, идут…
Мерещатся.
Хухры-мухры…
Вид такой.
А я то же самое, по осени-то.
Ноги стали мерзнуть.
Покладу, как водится, их на диван,
и сам тут же прилягу.
Зябнут пятки.
И носки не помогают.
Одеяло опять же.
В общем, ничего не облегчает,
потому что даже не скажу,
с какого конца я начал чмуреть.
По-моему, с ног и пошла трясучка.
Как-то трясет, в общем и целом.
А еще думаю, что так тряска пошла…
У нас же вроде уже наступили
стабильность и порядок.
Вертикаль, опять же, власти должна держать…
Но меня почему-то она не держит...
Потом просветление, к утру ближе.
Решил, что стафилококк донимает.
Ну, обычное дело, у нас же все нараспашку.
Хотя и прививка-вакцинация –
не должно так круто забирать.
Но забирает, однако.
Понимаю, что сливай воду, Денис!
Причем как солью… воду,
так потом – чмурею откровеннее некуда.
Прямо под стол падаю.
Ни в одном глазу, как говорится.
Ни грамма спиртного.
А под стол!
Раз, и там!
Или вообще куда попало –
под вешалку или просто на пол.
Коленки врозь, башка в тумбочку.
Опять солью воду, остальное сделаю по уму.
И опять – под стол!
До дивана не каждый раз дойти могу.
О шутки-то!
Сходил, за веревочку дернул,
освежителем обдал атмосферу – для облегчения духа.
И ноги врозь, только меня и держи!
Соседка, язва старая, заметила,
что я не в своей тарелке.
У нее в роду сплошь чокнутые, колдуны-охальники.
Она и через дверь видит, что я как намагниченный.
Волна от меня не та, присутствие сумбурное.
А если в упор, она светит как рентген, «наскрозь».
И говорит, что у меня все-таки не стафилококк.
«Порча, - говорит, - сглазом у тебя, родной ты мой».
Руками мне пас сделала,
в ухо и прочие места дунула,
отвела беду.
И подарил я ей банку освежителя атмосферы.
Товаром рассчитался за услугу, недавно купил по случаю.
Такой флакон, нарядный, высокий,
с кнопкой-пульверизатором…
Через два дня она сама ко мне ползет, соседка-то.
И говорит, еле шевеля языком,
что у нее те же симптомы налицо.
И мухи.
И воду сливает.
И круги пишет.
А это инфекция!
Наш подъезд уже хотели порошком засыпать,
чтобы заразу прикончить здесь, на месте.
Чтобы мы не мучились.
Да врача-бактерицидника, извините…
Не вам будет сказано.
Приспичело.
Зашел он, значит, в мою ванную комнату
( у меня там общий санузел под все удовольствия) –
да как брызнет оттуда.
- Вы, - кричит он, так как я и глохнуть маленько начал,
правда, не вспомню когда, - кого там травите?
- Никого, - отвечаю я, сомлевший от недуга.
- Там же дыхнуть нельзя,
ведь запах египетского средства от тараканов, мышей,
крыс и прочих тварей. Очень сильный препарат,
очень сильный,
отрава.
- Ну! – говорю я. – То-то меня так развозит по сторонам…
В общем, на запах особо не надейтесь.
Сейчас везде крутые перемены.
Тот же египетский дихлофосоцентрин,
или как его там, пахнет не хуже чем лаванда,
даже лучше.
Нарисовали на флаконе какую-то сиканошку –
поди гадай, что она символизирует.
Я так понадеялся, что это освежитель.
Я же египетских мух не видел ни разу.
И почерк тамошний не разбираю, хоть с лупой, хоть без.
Тем более сейчас, когда обнюхался
египетского средства до потери ног.
Может быть, это вообще контрабанда.
Как говорится, экспорт душистой революции
через прозрачные границы.
Мы же еще во многом по запаху ориентируемся:
если пахнет – не тронь!
Так-то…
Из сборника "Президент"
Впервые опубликовано в газете в 1996 году