Император не должен показывать свою слабость. Император – предводитель Империи. Империя не может быть сильной, если её предводитель обнажает свой страх. Поэтому Император обязан молчать и держать всё в себе… За редкими исключениями, когда приходят такие добрые друзья, как Купец. С которыми можно поделиться, выложить накипевшее, излить душу, дать выход чувствам и эмоциям.
Такие разрядки поддерживают рассудок во здравии. Держа всё в себе, не долго его и лишиться. Иногда необходимо дать выход… Нужно только знать, куда его направить…
Зато потом, когда Купец уходит, Император вновь натягивает железную непроницаемую маску. Вновь становится гордым и жёстким правителем. Вновь ухмыляется, глядя судьбе в глаза, вершит правление, карает и милует, выигрывает сражение за сражением, жестоко расправляется с бунтовщиками и преступниками внутри Империи… Предвидит и рассчитывает каждый шаг своих многочисленных противников. Борется за жизнь со всем и вся, и постепенно, уверенными шагами продвигает свою Империю вперёд, делая её всё более мощной и крепкой. Это его жизнь. Жизнь, ради которой он когда-то отказался от уюта и покоя стен родного дома. Жизнь, которая, давая ему многое, отбирала всё.
Император любил бывать на Советах. Не потому, что там решалось что-то важное, нет. Все решения принимались вовсе не на этом показном сборище толстолобых дворян, а потом, значительно позже, когда он уединялся в личной совещательной палате с самыми верными и преданными Империи людьми. Судьбу Империи вершило вовсе не это сборище идущих на поводу у сильных мира сего разнеженных сладкой жизнью баронов и герцогов. Император, Волшебник, Купец, Стрелок, Оратор – вот люди, в тайне от прочих кующие железную стезю Империи…
И, конечно же, Императрица… Они никогда не правили вместе. Даже в те далёкие времена, когда Судья и Мастер ещё не покинули пределы Империи, когда она только-только начинала формироваться в окружающем опасном и враждебном мире, Императрица всегда стояла особняком… Да, у могучей державы не было единого правителя. С одной стороны упорно шёл к своей цели Император и его друзья, с другой – Императрица, также в окружении избранных людей… Да, они вместе правили огромной Империей, но не так, как мечтал когда-то Император, а по отдельности… Каждый сам за себя…
Порой государь задумывался, действительно ли деяния, свершаемые им, творятся на благо Империи, а не его самого? Быть может он давно отступился от собственных былых идеалов и дал волю обычному человеческому эгоизму?
Да, всегда можно было обвинить её, Императрицу, любимую женщину в том, что это она забыла о нуждах Империи и злоупотребляет властью в своё удовольствие. Можно было сказать, что это она дорвалась до власти и не знает, что с ней сделать… А он, Император, такой чистый и хороший, денно и нощно заботится о судьбе своего государства, не спит и не ест в мучительных мыслях о том, как поднять его, сделать сильнее, устранить все внутренние конфликты… Был великий соблазн сделать именно так, оправдаться, найти «подлинных» врагов Империи, отмыть свои грязные руки…
Но он прекрасно всё понимал… Как бы не хотелось ему казаться заботливым и мудрым правителем, страшная действительность жёстко била по лицу – это он и именно он потерял свою цель, он направляет силы Империи в нужное ему русло… И он заботится только о своих собственных, личных проблемах…
Несмотря на всю свою спесь и высокомерие, Императрица сделала намного больше его… И как бы он ни желал отмыться, грязь всё больше и больше приставала к его лицу…
Хотя, конечно, больше всех нынче трудился Волшебник. Загадочный и в то же время понятный, свободный и беспристрастный, умный и решительный – именно его стараниями жила ныне Империя, а сам правитель всё ближе и ближе подбирался к бездонной пропасти, ждущей его с распростёртыми объятиями…
Он хотел бороться, жаждал этого всем своим существом, мечтал и думал об этом, как о единственном спасении от грызущей его тоски… Тоски по любимой, возненавидевшей его… Он жил своей войной, дышал и питался ею, вкладывал в неё всего себя, дабы не дать душе вернуться к своему тяжкому грузу и не кануть в эту пропасть… Он превратил свою жизнь в войну… И, даже если бы у него не было Врага, он бы, наверняка придумал его…
Император частенько подумывал о том, чтобы отойти от дел. Дать дорогу Императрице и её личному кругу, сбросить с себя тяжёлый груз ответственности и с простым мечом в руках отправиться по свету искать удачи… Ведь всё полезное в Империи делал только Волшебник, а он, Император, пытался помочь, старался изо всех сил но всё глубже и глубже понимал, что вскоре уже будет не в силах что-то сделать и станет попросту не нужен… Хотя, конечно, Волшебник не просто соратник, как тот же Оратор, а друг… Один из немногих, которые у него ещё остались… Ему никогда никто не скажет, что он, Император, стал просто бесполезен… Но слова и не были нужны… Он понимал это сам…
Когда пятеро молодых парней начинали строить Империю, он был уверен в своих силах. Он был умелым и старательным, много знал и много делал, мог не только махать мечом, но и думать… А сейчас… сейчас всего этого уже не осталось…
Когда начинались первые войны, Император был твёрдо уверен, что отстаивает честь и свободу своего детища, борется за будущее Империи, сражается потому, что на него напали и не было иного выхода… Нынче он слишком увлёкся… Увлёкся собственной битвой. Стал ставить её превыше всего, отдавать ей львиную долю сил и времени… И совершенно не задумывался о том, нужна ли эта битва другим… Нужна ли она самой Империи…
Наверное, потому и поднялись баронские мятежи. Люди ожидали спокойной, уверенной жизни, свободы, процветания Империи… А взамен получили только извечную войну. Возможно он сам был виновен во всех своих несчастьях… И с каждым днём только увеличивал их количество…
Да, он допустил слишком много ошибок, использовал доверившихся ему людей в своих интересах, руководствовался только собственными амбициями и желаниями, забыл, что нужно считаться с другими… Наверное зря Судья тогда оставил дело… Ведь именно он был сдерживающим противовесом заносчивости и самовлюблённости Императора. Ни Купец, ни, даже, Волшебник никогда не говорили ему об этом… Возможно просто не замечали, а может не хотели обидеть… Или не могли… А вот Судья мог. Он придирался к каждой мелочи, к любому проявлению высокомерия и чрезмерной гордости, к тому, что не по глазу даже многим опытным наблюдателям. Его слова нередко больно ранили душу Императора, задевали аж до самой глубины сердца, оскорбляли и приводили его в ярость… Но именно благодаря им он оставался ЧЕЛОВЕКОМ. Разбранившись с Судьёй и Разбойником, он оставался один и начинал задумываться над собственными поступками… И, к своему горькому удивлению, обнаруживал, что его друг был абсолютно прав! Именно суровые, а порой жестокие подколки Судьи оставляли Императора тем, кто он был, мешая ему окончательно превратиться в безжалостного эгоистичного тирана. Но Судья ушёл… А сам Император, увы, оказался слишком слаб, чтобы бороться с собственной тёмной стороной… Когда правитель слабеет, он должен уйти… И хотя никто не понукал его этой слабостью, он понимал, что рано или поздно он должен будет это сделать… Либо потерять собственную душу…
Наверное, Некромант быстро бы нашёл ответы на все его вопросы, отыскал необходимое решение, дал бы мудрый совет… Ведь он не сомневался, никогда не сомневался в правильности выбранного пути… Некромант, бродящий сейчас где-то в темноте Леса в извечном своём одиночестве, имел гораздо больше, чем он, Император, восседающий в своём огромной дворце на Совете, в окружении многих людей… Он имел цель… Цель, которую Император давно променял на новую, никчёмную и ничего не стоящую манию… Манию сражаться…
- Когорте Славича, наконец-то, удалось выбраться из глухой обороны, - докладывал меж тем гонец, - Третий Легион в полном составе подоспел ему на помощь. Перевал теперь наш, а Славич надёжно укрепился в двух милях севернее, где Враг по неизвестным причинам усилил напор…
- По неизвестным, гонец? – поднял бровь Император, - Вы что там, ослепли все? Это же ущелье! Отвесные скалы, один вход и один выход… Уже на нашей земле! Если Враг туда прорвётся, ему не будут помехой никакие легионы! Устроит за собой обвал – уж это он умеет, поверь мне, и спокойным неторопливым маршем двинется прямиком через ущелье, чтобы в один прекрасный день свалиться прямо нам на головы! И даже самым шустрым бегом, не останавливаясь на привал и ночлег, ни один легионер не сможет оказаться в Империи прежде него, блуждая по петлистому перевалу.
- А как же… - начал было гонец, но Император резко оборвал его свирепым взором.
- Да, я знаю, что это ущелье зовётся Бездной Мёртвых! О том, какая это бездна мы весьма наслышаны – ровная широкая тропа, невесть каким чудом возникшая среди скал, глубина – полмили, не более… И о том, что там бродят восставшие мертвецы, Враг, наверняка, осведомлён не хуже нас. И если ты думаешь, что это его испугает – то вся наша Империя гроша ломанного не стоит, раз уж сражается с ним так долго и до сих пор не может одолеть!
- Но…
- Никаких но, гонец! Передай Генералу: ущелье должно быть перекрыто. Оборонять его, как последний рубеж, как столицу. Славичу отдать Третий Легион – пусть держится так долго, как только сможет. Вход в ущелье завалить. Устройте обвал или ещё что-нибудь в этом роде. Недаром же Академия вам боевых магов воспитывает! В скором времени я прибуду сам… Заржавел уж совсем, сидя в этих хоромах…
- Повиновение Империи! – согласно этикету, ответил гонец, наклоняя голову в лёгком поклоне.
- И помните – Бездна Мёртвых – последний рубеж на пути к Империи! – добавил Император, краем глаза подмечая скучающий взгляд Императрицы, восседающей на соседнем троне.
Да, такое повторялось раз за разом всё чаще и чаще. Императрица никогда не совалась в военные дела. Ни единой фразы, совета или, хотя бы, участия. Легионами командовал только Император. Война – мужское дело, но Императрицу сдерживало не только это. По негласному закону, принятому ими обоими безо всяких бесед и дебатов – просто по наитию – один никогда не касался того, за что ручался другой. На Совете Императрица всегда держалась гордо и бесстрастно, ничем не подавая виду, что они с государем смертельные враги. Она скучающе молчала, когда он обсуждал планы военных действий, тренировку бойцов, формирование новых легионов и прочие военные мудрости. Но зато не давала ему и рта раскрыть, когда приходил черёд решать внутренние проблемы, проблемы народа – образование, здоровье, культура и просвещение. Всё это оставалось вне поля влияния Императора. Здесь могла говорить и решать только она, а у него даже не было права давать советы…
Он знал, что когда-нибудь простой люд поймёт, что Император несёт им только смерть и разрушение. Всё то, что было важно для людей, делала она… Императрица… А он был так, приложением, никчёмным отростком… И если бы не поддержка Волшебника, главного деятеля всей Империи, он бы давно лишился не только трона, но и, возможно, головы…
У Империи нынче не было врагов… Они были только у её Императора. Мало кто это уже осознал… Императрица – конечно, она всё прекрасно понимала… И могла в любой момент открыть людям глаза на правду, вывернуть наизнанку всю эгоистичную сущность правителя, в мгновение ока раздавить и уничтожить его… Но она считала недостойным себя марать руки о такое ничтожество, каким в её глазах выглядел Император. И прекрасная правительница только с усмешкой взирала, как он сам роет себе могилу, ожидая, что рано либо поздно он в неё, наконец, провалится…
Да, он никогда не понимал этой ненависти, пока Некромант не принёс ему все ответы… Вернее, почти все… Остальные он получил позже, сам, в тот единственный раз, когда попытался получить прощение любимой…
Молодая Империя, отчаянная борьба, тяжёлый труд и беспечная пятёрка парней, шагающих навстречу жизни… Да, это дало ему, Императору, возможность отвлечься от своей беды, своей утраты… Он не замечал ничего вокруг себя, упрямо шёл вперёд, стараясь как можно реже встречать на этой дороге Императрицу… А у неё в то время появился свой враг, настоящий враг. Достаточно умный, чтобы не выдать себя прежде времени, достаточно хитрый, чтобы втереться в доверие, и достаточно безжалостный, чтобы жестоко расправиться с ней…
Императрица была весёлой, жизнерадостной девушкой, полной энергии и грандиозных стремлений в жизни. Она не умела воевать по-настоящему. В ней не было той хладнокровной уверенности и жёсткости, которая необходима борцу… Она не умела предвидеть и ожидать нападения, не умела, скрепя сердце, принимать поражения и все удары судьбы, не умела выслеживать и уничтожать противника… И она попалась… Попалась в самую примитивную ловушку, удачно расставленную её врагом…
В тот час, когда её избивали и мучили в каком-то тёмном подвале, он, Император, весело смеялся, шатаясь с Разбойником по ночным борделям и питейням. Он развлекался от души, шутил и радовался своей удаче, предаваясь призрачным утехам вина и женщин. Он беззаботно наслаждался жизнью, не задумываясь о том, что его любимая сейчас в огромной опасности… Да, позже он жалел, смертельно жалел о том, что не был в тот миг рядом с ней… Не защитил, не смог помочь… Но это потом, а в тот момент ему не было никакого дела до того, чем занимается Императрица и как идут её дела…
Да, Некромант открыл ему глаза на правду. Объяснил, что случилось, что произошло, почему она так люто возненавидела его… Ведь виновным ей казался именно он… Он, Император, стоящий по другую сторону ратного поля. Он, строящий свою Империю на том месте, где заложила свою она. Он, повергающий соперников в пыль при малейшей угрозе его делу, его цели… Да, она обвиняла его. Считала, что это его рука вынесла ей приговор, отомстила за былое, за уход без объяснений, за разбитые надежды, за разрушенное счастье…
К счастью, её оставили в живых… Но рана, нет, вовсе не телесная – такие заживают быстро, рана в душе осталась в ней навечно… Пройдя через боль и унижение, собственными глазами узрев несправедливость, она изменилась… Сильно изменилась… Из беспечной и доброй девчонки Императрица превратилась в суровую владычицу, гордую, бесстрашную, беспощадную… Душа закалилась сталью, сердце обрело уверенность, разум налился необходимым правительнице холодом… Она стала гордой и сильной… Ценой собственного добродушия и веры в лучшее, что есть в людях… Она потеряла эту беззаботность и простоту… И стала настоящей, закалённой владычицей…
Для Императора это было сильным потрясением, едва не шоком… Узнав, наконец, почему любимая женщина стала его врагом, он ужаснулся… Ужаснулся, понимая, что она никогда не сможет его простить… Даже узнав, что ошиблась, что это не он устроил ей «тёмную» в тот страшный вечер, она никогда не сможет поверить в это… Он сам бы не поверил… И он понимал её… Но, всё же, продолжал надеяться на лучшее…
Последний разговор с Императрицей крепко осел в душе правителя, утвердившись там жёстким камнем, придавившем почти все чувства и эмоции… Он попытался, попытался ещё раз убедить её в своей непричастности, говорил, что он здесь не при чём, что это не его чёрная воля ударила её наотмашь… Да, пытался… И понял, именно тогда он всё и понял…
Она смотрела в его глаза и не двигалась. Слова, которых накопилось так много, внезапно сбились в кучу, смешались, рассеялись. Все мысли обратились в бегство, оставив в голове один лишь страх и чувство вины… Императрица пристально смотрела на него и гордый правитель начал понимать, что она уже давно не винит его в случившемся. Что тот проклятый вечер уже списан с его счетов, что подозрений больше нет… Но есть другое…
В её открытом, упрекающем взоре ясно читался лишь справедливый и от того ещё более болезненный вопрос: «А где был ты? Ты, гордый и могучий Император, ты, клявшийся любить, ты, возжелавший связать со мною свою жизнь, где был ты?! Ты сожалеешь, сочувствуешь, терзаешься, что не был тогда рядом… Но что они, твои терзания теперь, когда уже поздно что-либо менять? Зачем нужна твоя жалость, твои пустые, ничего не значащие слова: «Вот будь я там…». Что они в силах изменить? Ведь прошлого-то уже не воротишь… Ты не был рядом тогда, когда был нужен, а сейчас хочешь всё вернуть одним своим никчёмным “прости”?! Ты ничтожество, сударь мой Император, никчёмная обёртка из пустых слов и обещаний! Ты много говоришь, но деяния твои расходятся со словами! С чего ты взял, что я ненавижу тебя? Такая падаль не заслуживает даже ненависти… Ты ничтожество, жалкое ничтожество… И я тебя презираю…»
Этот взгляд словно ударил Императора хлыстом… Он растерялся, не знал, чем ответить, в душе разыгралась целая буря эмоций и таких противоречивых чувств… Боль, печаль, ярость, тоска, отчаяние и страх… Да, даже страх, которого Император не испытывал уже достаточно давно… Он ещё не осознал, что любимая потеряна для него навечно, но что-то на самом донышке сердца уже начинало догадываться об этом… Он испугался этих невысказанных слов, испугался так, как никогда прежде… И чуть позже проскользнула невыносимо страшная и мучительная мысль: «А ведь во многом его любимая, Императрица, была права…».
Лагерь готовился ко сну. Выставляли часовых, гасили костры, маги обводили стоянку чарующим кругом. Медленно дотлевали угольки в походных жаровнях, легионеры устало разбредались по своим палаткам. Император, Волшебник и Стрелок удалились на военный совет. Основу личной имперской эскадры составляли вольные лучники Стрелка, невозмутимого и своенравного Стрелка, одного из немногих, кто смел перечить государю и к кому тот прислушивался… И один из немногих, до сих пор сохранивших верность престолу…
Невдалеке от лагеря, под упавшей одинокой сосной располагался на ночёвку Бард. Дорожное одеяло, мешок под голову – вот вся его нехитрая постель. Холодная солонина и сухари на ужин, глоток добротного эля – запить этот и пир – и уставший в дороге музыкант с наслаждением растянулся на сырой земле, готовясь к заслуженному отдыху.
Задумчиво оглядываясь на лагерь Императора, Бард снял с плеча неизменную лиру и затянул грустную и в то же время суровую мелодию. В нежном звучании струн угадывались одновременно и боль потери, и ярость бушующей битвы, и тоска об ушедших навек в мир иной… И радость, радость возвращения домой из далёкого похода… Радость, перекрываемая удивлением и горьким отчаянием узнавшего, что дома его уже никто не ждёт…
Набрав в лёгкие побольше свежего, чистого воздуха, наполненного ночной влагой, Бард грустно запел. И постепенно подкрадывающуюся ночную тишину разрушил его чистый, звучный голос:
Кровь на мече,
Солнце в глазах,
Ветер в плаще за спиной,
Стрелы в плече
И в щите,
Но закончился бой!
Там вдалеке
Пламя, пожар –
Город пылает родной..!
И слеза по твоей щеке
Катится,
На сердце боль!
Император вернётся домой,
Бросив треснувший щит…
Он устало лоб вытрет рукой,
Сядет и помолчит…
А потом новый бой –
Он седлает коня,
К полю ратному мчится стрелой…
Стая коршунов жадно кружит
Над его головой…
Сила в руках,
В сердце огонь,
Спрятался сдавшийся страх,
На душе его крах
И печаль –
Стонет Правда в глазах…
Жизнь его – ложь,
Подлый обман,
Сердце мучает жёсткая боль…
Но от себя не уйдёшь,
Не сбежишь –
Правда всюду с тобой!
Император вернётся домой,
Бросив треснувший щит…
Он устало лоб вытрет рукой,
Сядет и помолчит…
А потом новый бой –
Он седлает коня,
К полю ратному мчится стрелой…
Стая коршунов жадно кружит
Над его головой…
Спутала мгла
Душу его,
И убила в ней солнечный свет…
В сердце игла,
В жилах яд,
И его уже нет…
Битва за жизнь,
Жизнь ради битв,
В мыслях пламенных только война..!
Дальше борись,
Но борьба
Никому не нужна…
Император вернётся домой,
Бросив треснувший щит…
Он устало лоб вытрет рукой,
Сядет и помолчит…
А потом новый бой –
Он седлает коня,
К полю ратному мчится стрелой…
Стая коршунов жадно кружит
Над его головой…
Он оставил свой дом,
Он оставил семью,
Он умчался в далёкую даль…
Бросил в крае родном
Свою цель,
Променяв на печаль…
Он забыл о любви
И о ждущих его,
Сбросил в бездну былые мечты…
Воет ярость в крови
И зовёт
В пламя жёсткой войны..!
Император вернётся домой,
Бросив треснувший щит…
Он устало лоб вытрет рукой,
Сядет и помолчит…
А потом новый бой –
Он седлает кЖня,
К полю ратному мчится стрелой…
Стая коршунов жадно кружит
Над его головой…;