Император грузно опустился в мягкое удобное кресло. Он устало сидел и смотрел в окно, мрачно размышляя о прошедшем дне. Его бывалые, испытанные многими битвами легионы опять не продвинулись ни на шаг вперёд, увязнув в глухом непроходимом болоте. Элитная когорта Славича застряла на перевале, яростно отбиваясь от бесчисленных полчищ Врага. Остатки первого легиона, где служили самые закалённые, прошедшие не один бой и вырвавшиеся из цепких лап Смерти в преддверии самого пекла, теперь были развеяны по Лесу, дремучему и страшному Лесу, где не мог выжить никто кроме диких зверей, зловещей нежити и жутких созданий Ночи… И ещё Некромант. Да, где-то там, в глухом Лесу затаился Некромант. Он ждал, лежал в какой-нибудь ложбине, затаив дыхание, и терпеливо ждал, когда солнечный свет сменится блеском мириадов чарующих звёзд, когда день отступит и скроется за горизонтом, и мертвенно-бледная, похожая на выцветшую золотую монету Луна – вечная спутница Некроманта – вновь воцарится над небом, в холодном, но великолепном восторге…
Да, Некромант – воин Великой Тьмы – ушедший ото всех и вся, сам себя обрекший на одинокое существование в глухом, опасном Лесу… Хотя так ли уж опасен этот Лес для него? Мрачный и тёмный, безжалостный, живущий по своему собственному, чуждому для всех закону – принципу меньшего зла… Вечно рыщущий в самых потаённых и страшных уголках в поисках загадочного, лишь одному ему понятного знания… Всегда с охотой сующийся в самые дурные места, о которых идёт недобрая слава… И, как ни странно, всегда возвращающийся назад!
Именно к нему Император обращался за помощью, когда события принимали особо тяжкий оборот. Там, где было необходимо забыть о чести и славе, где нужно было действовать быстро и чётко, не боясь поставить подножку и ударить в спину… Где изворотливость могла сделать намного больше, чем грубая сила, где жестокость была оправдана, так как могла привести к победе… Именно в таких случаях Император взывал к Некроманту – верному, испытанному другу, ещё ни разу не подводившего его и не обманывавшего его ожидания.
Да, сам Император слыл решительным и бесстрашным. Он смело бросал легионы в бой, сам шагая в первых рядах. Над его головой летели стрелы, вокруг кипела жаркая битва, его не раз протыкали мечом, как тряпичную куклу. Ему доставалась своя доля крови, боли и каменных снарядов. Он рисковал не вернуться из каждого нового боя, но неизменно выходил победителем… а придворные лекари умели залатывали и зашивали его несчётные раны, вновь поднимая на ноги и возвращая к жизни даже от самых ворот Загробного Мира.
А Некромант всегда стоял у этих Врат. Порой стучался в них, стараясь вызвать, вытащить оттуда тех, кто там укрылся от проблем и хлопот этого бренного мира… Но чаще силой запихивал, загонял туда тех, кто не хотел идти сам, хотя Судьба уже твёрдо сказала, что пришёл их черёд. Были те, кто упирался, старался удержаться за призрачную нить, связывающую их с жизнью… Таких люди называли восставшими мертвецами, упырями, призраками или духами… Но для Некроманта они были врагом. Обычным, хорошо известным и понятным врагом, с которым он без устали бился грудью на грудь день ото дня, час за часом, не ведая страха и покоя. Да, он не боялся мёртвых – они были его средой, его стихией – Некромант сам всегда стоял на грани жизни и смерти. И только смеялся ей в лицо, когда она подкрадывалась слишком близко… Но он не умел или не хотел жить среди живых. Живые прокляли его, отвернулись и изгнали прочь, не в силах терпеть рядом с собой такого богохульства и глумления над самой жизнью…
Да, Некромант был из тех, кто способен ударить в спину. Он не умел сражаться по правилам, не выходил лицом к лицу на бой с противником, никогда заранее не объявлял войны и никого не брал в плен. Он появлялся из темноты, нападал, резким и чётким ударом отправляя противника в небытие, и вновь исчезал в спасительном мраке. Император никогда бы себе такого не позволил. С самого раннего детства он ставил честь превыше жизни. Для него подлая победа была хуже всякого поражения. Он всегда сражался в открытую. Да, если это было необходимо – он умел быть жестоким. Он мог уничтожить противника так, что от того не оставалось даже пепла и пыли, вырезать под корень целую армию, если эта армия пошла против его Империи, раздавить любого обнаглевшего царька, вместе со всем его родом, посягнувшего на его престол и его народ. Но Император не умел бить подло, исподтишка, пока противник смотрит в другую сторону. Для него было всё просто и ясно – или я, или меня. А Некромант признавал только победу. И ему не было важно, каким способом она завоёвана. Добро, зло – для него были не более, чем слова. Кто победил – тот и добрый, считал Некромант, и никогда не задавался вопросами о чести и добром имени – его просто не волновали такие понятия. Принцип меньшего зла: сотвори зло меньшее, дабы предотвратить большее. Так просто и чуждому всему человечеству. Это звучало устрашающе, расходилось со всякими представлениями о чистоте человеческой души и доброте его помыслов. Но это был выход. И, Император не мог этого отрицать, действенный выход.
Как бы ни низко и подло это звучало, но на практике принцип Некроманта всегда оборачивался добром для Империи – если считать добром выживание многих ценой смерти некоторых. Однако эти многие жили, дышали воздухом, пили чистую родниковую воду, любили и ненавидели… ненавидели Некроманта. За то, что он живёт по таким чуждым и жестоким правилам… И забывали о том, что сами ещё живы только потому, что кто-то из их сородичей отправился в Загробный Мир, дабы дать им возможность спастись…
Да, принцип меньшего зла – не им ли пользуются полководцы, отправляя в бой солдат, зная, что те погибнут, но ценой их смерти будут жить простые ремесленники и землепашцы. Не этим ли принципом руководствуется он сам, Император, когда посылает вперёд когорту смертников, служащую приманкой для противника, заставляя его раскрыться и выбросить все силы в атаку… Смертники гибли, зная, что собратья по оружию уже спешат на помощь, что лучники уже держат на мушке глупую дичь, клюнувшую на приманку… и что сами они уже не увидят торжественной победы имперских легионов, потому что умрут ради неё… умрут немногие, чтобы сохранить жизнь остальным.
Да, в глубине души Император был согласен с Некромантом. Он понимал, что иногда бывает необходимо отступить от высоких принципов и сделать всё возможное, чтобы выжил его народ… Но он не мог… Не умел и не знал, как вести тайный бой, бой, в котором противники в темноте выскакивают из кустов, подобно ночным ворам, вонзают нож в спину и растворяются во мгле ночи… А Некромант умел. Поэтому Император, скрепя сердце и сжав всю свою волю в кулак, решил, что опять обратится за помощью к нему, к этому сумрачному порождению Ночи, отродью Тьмы, как называли его простые землепашцы, дрожащие от страха, когда он появлялся в их краях. Да, он вызовет Некроманта, и тот, конечно, тут же откликнется, как откликался всегда. Возможно, повелитель мертвецов и на этот раз поможет Императору в его войне, в страшной, жестокой войне… Естественно так, чтобы никто об этом ничего не знал…
В дверь бесцеремонно громко постучали. Император зло вскочил и уже хотел было обругать наглеца, потревожившего священный покой государя, последними словами, а, возможно даже, и наказать, как следует… Но это оказался Купец. Старый добрый Купец, один из немногих, кому Император ещё мог доверять. Лицо правителя сразу потеплело, в глазах появилась тень лёгкой усмешки, мрачные думы, только что терзавшие его, отринули прочь. Купцу он был рад всегда, в любое время дня и ночи. Как и сейчас, в этот дождливый и промозглый вечер, когда свирепо завывающий за окном ветер даёт о себе знать даже здесь, в тёплой и уютной библиотеке, навевая тоску и сомнения. Хотя Император не должен сомневаться, не должен мучаться в догадках, как простые смертные… но он тоже был обычным смертным, как бы придворные маги и жрецы не старались внушить людям его божественное происхождение.
- Горячо приветствую Императора! – с порога молвил Купец, слегка наклоняя голову в шутливом поклоне.
- Не дури, старина, - отмахнулся Император, - Заходи, присаживайся.
- Не помешал ли я Его Светлости, не отвлёк ли от важных дум своим несвоевременным визитом?
- Не отвлёк, не отвлёк, - рассмеялся правитель, - Только давай сегодня обойдёмся без шуток. Не то моя светлость может серьёзно обидеться.
- Как угодно будет государю…
- Какой я тебе государь, Купец! Ведь мы с тобой вместе шагали от самых истоков Империи, спина к спине, прокладывая этот путь. Мы вместе создали её, отстроили, собрали по крупинкам…
- Но я ушёл…
- Да, к сожалению ты отошёл от дел. А ведь когда-то был первым советником, самой толковой головой в наших рядах…
- А что, теперь появился новый?
- Конечно нет, Купец. Второго такого человека в мире нет. Если бы не твоё стремление, не твоя простота, с которой ты берёшься за любое, даже на первый взгляд невыполнимое дело, вряд ли бы Империя сейчас существовала…
- Да ну, ты брось. Я всего лишь обычный торговец… Ну, пусть немного более удачливый, чем прочие. А ты тут мне приписываешь какие-то геройские заслуги, будто это моими стараниями создана эта Империя!
Император только улыбнулся в ответ. Да, таких людей, как Купец просто так не найти. Словно ветер промчались воспоминания о первых днях Империи, о её становлении, основании. Он, Купец, Судья, Мастер и Разбойник… Да, Разбойник…
Многое было сделано, много пережито, много вложено. Если бы Судья тогда не ушёл со сцены, кто знает, возможно, сейчас бы именно он возглавил Империю… Ведь многое было начато именно им. А Мастер, простой и бесхитростный Мастер, всегда опережавший на шаг, если не на два всех остальных соратников. Да, тот ещё был умелец… Жаль, что тоже пропал…
Остались только он, Император, и Купец. Этот малый всегда удивлял правителя. Казалось бы – уже знаешь его до самой глубины души, видишь его насквозь… Ан нет, опять он выдаст что-то новенькое. Простой и открытый, честный и прямолинейный, всегда говорящий в глаза, как оно есть… Однако и этот человек скрывал свою загадку. Поначалу Купец казался Императору избалованным мальчишкой, довольно жизнерадостным и неопытным, поскольку ещё не видел всей полноты этой жизни. Но мальчишка оказался на удивление трудолюбив и способен – всё схватывал на лету, быстро вникал во всё и вся, при этом оставаясь таким же спокойным и вроде бы довольным судьбой. Он шёл по жизни, смеясь, смело шагал вперёд, не задумываясь о том, что его там может ждать. Широким взмахом ноги переступал через все преграды на своём пути и продолжал двигаться дальше, улыбаясь добродушной и лёгкой улыбкой. В нём удивительным образом переплетались аристократическая вычурность и изящность манер и крестьянская добродушная простота, присущая очень немногим, вращающимся в светских кругах. И он никогда не ставил себя выше прочих, несмотря на то, что ещё у самых истоков Империи владел неплохим состоянием. Но Купец не зазнался, не возгордился и не отвернулся от прочих, как нередко, случалось, поступали сынки богатых родителей. Купец со всеми держался на равных. И с заносчивым Императором, и с надменным Судьёй, и с простодушным Мастером… Даже с обиженным на весь мир Разбойником. Купец везде был свой. Ему могли довериться, зная, что он не предаст. На него могли надеяться, зная, что он не подставит. Он не раз выручал друзей в беде и ничего не требовал взамен. И хотя Купец не был воплощением прямоты и чести, Император никогда не замечал за ним дурного. Купец просто жил и радовался жизни, и все неприятности как будто сами разбивались о его невозмутимую улыбку и отскакивали прочь. Такие люди нравились Императору. И таких он ценил.
- Ты как, по делу или просто так?
- А что, нынче старые друзья приходят к государю только по делу? – вопросом на вопрос ответил Купец.
- Ты прав, приятель, как всегда чертовски прав. Я совсем забыл о простых радостях жизни. В последние дни накопилась такая огромная куча проблем, что я уже начинаю теряться в их скопище… Открой-ка бутылочку вермонтского двадцать пятого года… хороший тогда был урожай… Давай-ка просто посидим, пообщаемся, да вспомним былые деньки.
- Что, опять припекло? Князь? – Купец вопросительно поднял взгляд и молча снял с полки над камином бутылочку красного добротного вина.
- Да и Князь тоже… - махнул рукой Император, - И не только он. Сейчас, друг Купец, старуха Судьба опять прошлась по мне своей роковой кистью, окрасив мою жизнь чёрной полосой… Неприятности сыплются со всех сторон…
- Расслабься, приятель. Ты только сам увеличиваешь свои проблемы. Оглянись вокруг – не всё ж в жизни грязь да слякоть. Посмотри, что в ней есть хорошего и радуйся этому. Сразу проще жить станет.
- Да, может ты и прав. Да только нет вот в ней ничего хорошего, как бы я не искал… - Император тяжело вздохнул, скинул с плеч ярко-алый плащ и вновь погрузился в удобное кресло у весело пылающего камина, - Налей-ка и мне бокальчик… Сегодня в его стане опять зашевелились. Мои ребята заметили нескольких лазутчиков возле ставки Генерала. Конечно, трогать их не стали – не хватало мне ещё войны с Князем… Но и своих поспешили отправить, посмотреть, что у них творится.
- Я вот одно не пойму – зачем тебе всё это? Отправь парочку легионов, раздави его, сам помахай мечом… А то засиделся уже здесь, в покое дворца. Тебе нужно развеяться. Кто такой Князь? Да, сильный и бесстрашный воин, да гордый и умелый. И опыт у него есть, не спорю. Но вся его армия твоим легионам лишь на закуску сгодится, да и то вряд ли всем хватит…
- Ого, какой-то ты воинственный стал, Купец! Уж не пора ль тебе кошель и ситцевое платье сменить на солдатский доспех и булаву? Или ты предпочитаешь мечи? – глядя, как Купец поскучнел, Император махнул рукой и продолжил, - Да, знаю – не твоё это. Хотя дух у тебя покрепче будет, чем у многих моих легионеров, но Судьба велела тебе идти другой дорогой. Знаешь, порой мне бы тоже хотелось свернуть на неё. Заняться чем-нибудь мирным, полезным. Я ведь не кровопийца – удовольствия от смерти не получаю… Мне тоже хотелось бы жить просто, не задумываясь каждый день над тем, куда направить следующий удар, сколько людей при этом погибнет и как сделать их количество меньшим. Да, Купец, я тоже хочу жить мирно… Но у меня не получается.
- А ты пробовал не сражаться?
- Пробовал… Но неприятности сами ищут меня, точно также, как они отпрыгивают от тебя.
- Ну, эт ты зря… У меня тоже своих проблем хватает… Хотя они и иного плана…
- Знаешь, а может нам махнуться местами? Глядишь, мои проблемы разобьются об тебя, а твои об меня! И нам обоим легче станет!
- Да, было бы неплохо попробовать, - рассмеялся Купец.
Друзья зашлись весёлыми шутками и грёзами, пытаясь представить, чтобы могло случиться, поменяйся они местами. Попутно распивая вермонтское, оба погружались во всё большие и большие дебри, отчего им становилось ещё веселее, и громкий смех правителя и его старого друга постепенно поднимал на уши если и не весь, то добрую половину отходящего ко сну дворца…
Да, Купец был таким человеком, которому Император мог доверить почти всё. Он никогда не давал глупых, никчёмных советов, а просто молча выслушивал и только понимающе кивал. Он никогда не брался судить или одобрять Императора, а если что-то и говорил, то кратко и толково. Купец мог заставить правителя смеяться над собственными бедами, точно так же, как смеялся он сам, глядя судьбе в глаза. Своим невозмутимым спокойствием и беспечностью он заставлял Императора поверить в себя, порой вытаскивая его этим из самых глубоких и тёмных ям, в которые правитель, бывало, проваливался, окончательно запутавшись в собственных проблемах.
И хотя Купец вряд ли знал, с какой стороны за меч браться, духу у него хватало на семерых. Он не отступал и не падал. Просто шёл вперёд и порой с восхищённым удивлением взирал на вещи, от которых других бы, наверняка, бросило в паническую дрожь…
- Нет, Купец, возможно, это и легко, да вот только бессмысленно. Помнишь, один из основных заветов Империи – вступать в бой, только когда нет другого выхода. Князь мне не враг – нам с ним нечего делить. Ты знаешь, у меня есть враги куда пострашнее. Легионы опять увязли в боях. На востоке кипит бесконечная битва, на севере опять распустились орки… А я сижу тут, в столице, пытаясь в зародыше удавить баронский мятеж.
- И чего им не живётся, этим баронам! – возмутился Купец, - Никто их не трогает, никто на них не давит, даже военную повинность ты, как мне помниться, отменил полгода назад…
- Власть, Купец, власть – вот проклятое зерно раздора. Каждый из них рвётся к власти. Каждый спит и видит себя во главе Империи… Я и повинность-то отменил лишь потому, что доверяю своим легионам куда более баронских дружин. Не хотел бы я на поле боя получить стрелу в спину…
- Ха, они что же, надеются, что убрав тебя смогут занять твой трон? И кто же, интересно, на него сядет? Герцог? Или Маркиз?
- Даже убив меня, они ничего не добьются. Сперва сами перегрызутся меж собой – ведь это они пока дружные, объединяет общий враг…
- А если найдётся кто-то, кто сможет согнать всю эту падаль под себя? Кто-то, кто окажется сильнее и увереннее прочих?
- Ты забываешь, друг, ещё об одном человеке… Ведь Императрица жива и здравствует… И никуда пока не делась…
Воцарилось тревожное молчание. Купец знал, что его друг не любит говорить об Императрице. Его сердце источено этой женщиной, которую сам Купец считал ну ни в коей мере не достойной такого внимания… Но Император…
Да, ему было трудно говорить о ней. Зато, если уж он начинал – государя как будто бы прорывало. И в такие минуты Купец просто молча слушал, зная, что лучшее, чем он может помочь другу – промолчать и дать ему высказаться.
Но Император не спешил пока начинать разговор. При слове Императрица его лицо побледнело, взгляд потух и устремился куда-то в неведомую даль, растворяясь в пламени камина и как будто возвращаясь через него в далёкое прошлое… Когда Империя только-только начинала обретать свои границы…
Да, тогда ещё не было ни Императора, ни Императрицы. Были два простых человека, парень и девушка, мечтающие о большом и светлом будущем… Жизнь открывалась перед ними во всей своей красе, обещая великие взлёты и достижения… Обещая радость и удачу… Обещая многое… Да, они стояли на пороге этой жизни и смело смотрели ей в лицо, готовясь с боем прорваться сквозь все преграды и отвоевать и старухи Судьбы своё счастье… Оба были молоды и полны сил. Оба верили в себя и свой успех… И в их сердцах звонко стучалась надежда… Надежда на самое светлое и лучшее…
Так уж случилось, что они встретились. Два горячих сердца, две пылких души, два борца за свободу и счастье… И Император полюбил её. Полюбил горячо, всем сердцем, всей душой, всем своим существом! Днями и ночами он думал только о ней, мечтал быть с ней, вместе шагать по этой сложной жизни, вместе строить свою судьбу… Он мечтал держать её за руку и вести к венчальному алтарю, мечтал постоянно быть рядом с ней, заботиться о ней и любить её… Да, Императрица стала для него всем… Всем, ради чего стоило жить, дышать и трудиться. Уже почти отчаявшийся Император вновь нашёл в себе силы бороться. Он обрёл цель. Цель и мечту – не это ли главное в жизни каждого человека?
Да, она дала ему надежду. Она откликнулась, отозвалась на его пылкие чувства…даже не подозревая о них… Странно, но иногда так случается. Император не мог выразить всего, что он переживал день за днём, всего того, что кипело в его сердце, словно бурная река, и не давало ему покоя ни единой минуты… Когда миг пришёл – у него просто не нашлось слов… Ни слов, ни действий, ничего – он растерялся, как младенец пред лицом огромной жизни… Он не знал, что ему сделать, что сказать, что чувствовать… Он просто не мог поверить в своё счастье…
И, тем не менее – она откликнулась. Отозвалась, словно чувствуя, что скрывается под тугой суровой оболочкой хмурого лица Императора. Она сделала широкий шаг навстречу…
Да, Император был счастлив. Впервые за долгие годы он был по настоящему счастлив. Он обрёл свою любовь, он нашёл то, что так мучительно и тщетно искал…
Но счастье сомкнулось в единый краткий миг. Император даже не успел его осознать, испить хотя бы ещё один глоток из его бездонной чаши, как оно закончилось… И она отвернулась. Императрица оттолкнула его, как настырного котёнка, требующего ласки у уставшей хозяйки… Просто отбросила прочь за ненадобностью, как старую вещь, уже отжившую своё… Ничего не объяснив…
Именно тогда Император начал сколачивать свои легионы. Жизнь нанесла ему удар – довольно сильный, почти смертельный удар… но он встал на ноги. Он работал, не покладая рук, трудился над своей Империей, заставлял себя грубо шагать вперёд, не обращая внимания ни на чьи протесты и жалобы… В этом он нашёл для себя спасение. Постепенно, шаг за шагом, он строил Империю, отвоёвывал землю, кусок за куском у злобных соседей, муштровал свои легионы и бросался в каждый новый бой с яростью и остервенением, в глубине души надеясь, что не вернётся из него живым и это мучительное терзание наконец-то закончится…
Именно тогда появился Разбойник. Он первым встал под знамёна Императора и первый поддержал его в грандиозных и нелёгких начинаниях. Спина к спине они с Разбойником прорывались сквозь этот мир, создавая на его осколках свой собственный… Разбойник стал ему не просто другом, он был словно правой рукой…
Потом пришли Судья и Мастер. Первый надменный и своенравный, второй – спокойный и тихий, но оба мужественные и уверенные в себе люди. С их приходом только-только набирающаяся сил Империя окрепла, набиралась духу, постепенно вставала на ноги. Соседние царьки уже не могли так просто закрывать глаза на вырастающую у них на глазах могучую державу. Участились войны… Появились первые предатели…
Потом Купец. Его приход поднял Империю ещё на пару ступеней выше. Его извечная невозмутимость, беспечность и усердие разом толкнули дело вперёд, как перед этим его продвинули напористость и твёрдость Судьи…
А позже… Позже были взлёты и падения… Империя жила и процветала, копила силы, свергала своих врагов и обретала новых… Но неизменно становилась сильнее…
Но внутри неё никогда не было единства. Несмотря на то, что Император и Судья были добрыми друзьями, они часто оказывались по разные стороны баррикад. Оба достаточно хитрые и ловкие. Достаточно гордые и тщеславные, чтобы признать свою неправоту… Да, нередко случалось, что старые друзья вставали друг против друга…
Бесхитростный Мастер никогда не участвовал в этих мелких усобицах. Как и беспечный Купец. Оба со смехом смотрели со стороны и усмиряли разошедшихся спорщиков… А вот Разбойник нередко принимал в них участие, и, что больше всего задевало тогда ещё молодого и горячего Императора, не на его стороне…
Но всё это – обычные мелочи. Мелочи, присущие молодости. И, несмотря на все конфликты, пятеро шли дальше, продвигались вперёд и делали своё дело… Пятёрка отчаянных парней уверенно шагала к светлому будущему, бросив бесстрашный вызов этой жизни… И Империя постепенно обретала чёткую и реальную форму…
Но Императрица тоже не седела, сложа руки. Как и пятеро друзей, она вела свой незримый бой, стараясь отвоевать у мира пространство для жизни. Вокруг неё сплотились многие хорошие люди… Люди, которые умели строить жизнь, и которые были так нужны Императору…
Да, Судьба повернулась так, что эти двое, не сумевших пойти рука об руку, оказались по разные стороны ратного поля. Единственная женщина, которую Император любил всей душой, выходила против него, с оружием в руках… Центурионы настойчиво требовали раздавить эту новую угрозу в зародыше. Легаты предлагали истребить и развеять по ветру прах всякого, посмевшего пойти против Империи… Но он не мог. Император не мог и не хотел сражаться с ней. Слишком она была для него дорога…
Он сказал себе, что день, когда он поднимет на неё свой меч, станет днём его гибели. Он сам подставит шею под топор, если выступит против той, которая была единовластной хозяйкой его чёрствого сердца… Он не стал воевать с ней… И друзья поддержали его… Хотя, возможно, в глубине души они и не были согласны, всё же самые близкие и самые верные протянули ему руку помощи… Даже вечно угрюмый Разбойник…
Император долго не мог понять приЇин этой страшной ненависти. Он долго и тщательно искал ответы, вопрошал волхвов снарядил целую когорту жрецов, отправлял разведчиков… Дошло даже до того, что он начал прислушиваться к слухам, бродившим во дворце… И всё бесполезно! Императрица ненавидела его и презирала, но почему – он так и не мог понять…
Ответ дал Некромант. Да, самый старый и добрый друг Некромант, о существовании которого Император в те дни почти забыл. Именно он открыл правителю глаза на страшную и печальную правду. Вернувшись с границы Загробного Мира, этот зловещий кудесник в мгновение ока расставил всё по своим местам…
- До сих пор любишь её? – сочувственно спросил Купец, вырывая Императора из забвенного тумана воспоминаний.
- Да… Сколько раз я заставлял себя забыть о ней… Но я не могу, - правитель судорожно сжал свой бокал и резким глотком отхлебнул из него добрую треть, - Да, Купец, я никогда не смогу забыть её… И мне становится страшно.
- Да ну ты, брось! – успокаивающе махнул рукой торговец, - Не забывай, что ты Император! А Император не должен испытывать страха!
- Да, мой друг, не должен… Но я боюсь… Никчёмный, видать, из меня Император… Меня пугает собственное будущее…Как мне жить без неё?
- Проживёшь! Ведь жил же как-то до сих пор…
- Нет, друг, не жил… Существовал…
Но Император так и не начал изливать душу… Вместо того он предпочёл утопить накипевшие слова в бокале вина…
На крылечке имперского дворца угрюмо примостился Бард. Он снял с плеча свою верную лиру, ласково погладил её, прошептал несколько нежных слов и мягко уложил на колени. Пальцы певца осторожно, словно лаская, коснулись струн. Звучный инструмент заверещал, подобно жаворонку на рассвете, затем нежно зажурчал, словно майский ручеёк… Со струн лиры потекла звучная мелодия…
Весело щебечущие птицы затихли, удивлённо обернувшись в сторону Барда. Из окон показались головки молоденьких девиц, зачарованных нежным переливом струн. Музыкант встрепенулся, отбросил со лба накатившую на глаза чёлку, и снова ударил по струнам. Мелодия, в которой слышался тихий морской прибой и колыхание волны, постепенно начала набирать темп. Вот в ней появились нотки бушующего ветра… Море задрожало, затрепетало в ожидании приближающейся грозы. Затем в неё нахально вторглись голоса людей, шум городской площади в людный ярмарочный день… Потом появились отзвуки марша, зов труб и, наконец, гордая поступь владычицы…
В последний раз Бард проводил спокойный, ранящий душу прибой, окончательно отбросил все волны нежности и умиротворения и под суровую, трагичную мелодию, заставляющую вспомнить самые тяжёлые минуты жизни, звучно запел:
Гордо подняв свой бесчувственный взгляд,
Твёрдо шагаешь вперёд!
Люди вокруг что-то громко кричат –
Славит тебя твой народ!
Шаг твой изящен, походка стройна,
Волосы вьются волной..!
Ты так прекрасна и так холодна
Строгой своей красотой!
Императрица горда и прекрасна,
Многих мечтаний предел!
Но твоё сердце темно и опасно,
Холод и лёд – твой удел!
Крики о помощи – ты им нужна,
В сдавленных стонах мольба…
Ты их не слышишь, тебе не важна
Жалких людишек судьба!
Мимо толпы ты надменно плывёшь,
Взгляд устремив гордый вдаль..!
Кто-то сказал: в мире царствует ложь;
Кто-то ответил: печаль…
Ты их не видишь, тебе всё равно –
Ты ведь сама по себе!
Эти ничтожества знают одно:
Как подольститься к тебе!
Кто-то в толпе начинает роптать,
Робко кричит тебе: «Стой!
Ты нам ответишь за всё, твою мать!»,
Но рухнул, сражённый стрелой…
Императрица горда и прекрасна,
Словно шальная мечта!
Но как бывает порою опасно
Людям твоя красота!
Гордо подняв свой бесчувственный взгляд,
Твёрдо шагаешь вперёд!
Люди вокруг только робко молчат,
Пал на колени народ…
Только один остаётся стоять –
Парень обычный, простой…
Взгляд свой беспечный не мог оторвать,
Встал, очарован тобой..!
Он улыбался и мягко смотрел,
Счастьем светились глаза…
«Бедная девочка, сколько проблем…» -
Он дружелюбно сказал..!
Ты подняла удивлённый свой взор,
В сердце закрался испуг…
Как он осмелился?! Это позор!
Жизнью поплатится, плут!
Императрица горда и прекрасна,
Образ из светлой мечты..!
Парень беспечный попался напрасно
В сети твоей красоты!
Утро лучами согрело восход,
Песню запела душа!
Лёгкой походкою на эшафот
Парень идёт не спеша…
Он улыбался, смеялись глаза,
Губы шептали слова:
«Я так люблю тебя, крошка моя..!»
И рухнула с плеч голова…
«Императрица горда и прекрасна,
Помыслов тайных предел..!
Встретил тебя – значит жил не напрасно..!» -
Он на прощанье пропел…
«Бедная девочка, как же ты запуталась в этой жизни…
Императрица… Я люблю тебя… Прощай…»