Борис Гуляев – человек разносторонних интересов. После окончания училища связи № 30 работает по специальности на междугородней телефонной станции. Активно интересуется общественной жизнью города. Несколько лет посещал литературную артель “Ступени”, литературное объединение «Среда», выпустил три сольных поэтических сборника – «Трилистник», «Белые ночи», «Родник», провел множество встреч с читателями, в том числе в гостиной ЦГБ, в областной библиотеке им.Бабушкина, в стенах дружественного 30 училища, связь с которым не прерывается до сих пор, в Кадникове, где воспитывался в детском доме. Не однажды звучало имя Гуляева и по областному радио. Сторонник классической формы стихосложения, Гуляев-поэт умеет быть и строгим, гневным, и задушевным. Особенно известна его лирика. На стихи Бориса Гуляева написано много песен Татьяной Корниловой (Ставрополье), вологодскими авторами Владимиром Шаховым, Валерием Поповым, Владимиром Правдиным.
Параллельно занимается популяризацией некоторых научных идей, в 2000 вышла книга его статей «Проблемы современной физики: новый подход» - анонсировалась книжка областным «Красным Севером» и никольским «Авангардом». Выступавшие на презентации книги физики отметили неординарность подхода, умение посмотреть на знакомые научные проблемы с новой, неожиданной стороны. «Критически переосмыслив кривизну пространства-времени в теории относительности Эйнштейна, я нашел примечательный объект – радиальный осциллятор, - говорит Б. Гуляев-физик, - это повело к целому ряду других открытий. Познакомиться с ними могут не только ученые, но и широкий круг читателей».
Существуют в писательском архиве и «Мысли по разному поводу» - выдержки из записных книжек литератора, которые вполне можно было бы издать отдельно.
Природные мотивы
Борис Гуляев, способный стихотворно выразить социальные, обостренные до предела вопросы, тоску по лучшей доле, философские размышления о добре и зле, все-таки предпочитает писать негромкие, тихие стихи. Здесь уместно вспомнить о “тихой поэзии” России – термин, употребленный филологом и критиком Виктором Бараковым. Именно в тихой поэзии лучше отражается внутренний мир человека. Гражданская поэзия пробует на излом, но излом – это не всегда точно. Борис Гуляев продолжает традицию тех русских поэтов, которые умеют любить родину и черты ее видят в самом простом. Например, в картинах природы.
“Благодарю за чистое тепло,
За облака, плывущие над полем,
За крики птиц, встающих на крыло,
За волю, породненную с покоем.
За древний храм, белеющий вдали,
За высоту песчаного откоса,
За полосу желтеющего плеса,
За красоту отеческой земли!”
Нетрудно увидеть, что стаи птиц, плесы, далекий храм и облака – все это не просто соседствует с волей и покоем, но как бы пропитано ими. Так из отдельных черточек складывается общая картина природы, лицо родной земли.
Еще есть у него давняя поэтическая традиция – показывать чувства через природу –
“Затянули, обложили небо тучи” (стр 13). Здесь обложной бесконечный дождь – синоним оцепенения лирического героя, измотанного и усталого.
“ В будни серые осеннего ненастья
Сон дороже переменчивого счастья”.
Однако краски природы разнообразны, да и накал чувств требует соответствующего выражения. Показательно в этом смысле “Буство стихии”:
“Какой очищающей силой
Несется, сметая, круша!
Как будто того и просила –
Ликует и рвется душа!”
Любовь
Привкус любовной лирики Гуляева чаще горьковатый – во многом речь идет либо об ожидании любви, либо о прощании с нею, либо о естественных сомнениях в ее существовании. (“Ты моя тайна и ты мой секрет”, “Сердце бедное, глупое сердце”) Причем описание душевных перипетий идет через внутренний диалог, через разговорную доверительную, ускоренно- живую интонацию.
“Сердце бедное, глупое сердце,
что ты снова тревожишь меня,
или зябнешь и просишь согреться,
но нигде не находишь огня?!
Что же плачешь ты горько, уныло,
Об утрате как будто скорбя?
Разве прошлое ты позабыло
И ничто не утешит тебя?»(стр.3)
«Бродяга ветер, скрипом старых петель
Ты выдал нам себя и с головой.
Любви чужой нечаянный свидетель,
Куда же ты, приятель мой, постой!» (стр.7)
Другая линия в любовной лирике – это романсовая. Мягкость, задушевность, и, несмотря на печаль, общий светлый настрой характерны для романсовых стихов.
«Я ждал тебя, я ждал и верил,
Что ты придешь когда-нибудь,
Когда-нибудь открою двери
И припаду к тебе на грудь» (стр. 9)
Повторы пожалуй, лишние в данной строфе, однако не портят общего лада. Автор будто настаивает- «когда-нибудь!» и тем укрепляет свою надежду на счастье, которому в рамках прочитанных книг сбыться не суждено. Возможно, у гуляевской лирики есть подтекст обиды – ег не оценили, не приняли, как должно. Так ведь и он немногих жаловал.