Глава 4-я. Бальзак

Георгий Островский
Оноре де Бальзак

Кладбище Pere Lachaise

В те баснословные года, когда я сам себе казался рысаком, а женщины вокруг были моложе и сложены не в пример лучще нынешних, все мои мысли и поступки были однозначно связаны с ними. В свободное же от мыслей и поступков время, которого было не так уж много, я, том за томом перечитывая Бальзака, (был такой период в моей жизни) часто задумывался, но никак не мог взять в толк: почему он смолоду постоянно якшался только с пожилыми бабами.

Эти поступки любимого автора представлялись мне настолько не обычными и трудно объяснимыми именно тогда, когда в моей душе круглый год стояла непрерывная весна и прелестные девчонки, бабочками порхали вокруг и, заигрывая, старались, как бы нечаянно прикоснуться  ко мне своими шаловливыми пальчиками. Принимая с благодарностью их авансы, я и не думал противиться. Наоборот, так естественно и радостно было отдаваться на волю стихии! И резкий запах их дешевых духов, казавшийся мне дыханием неземных существ, возбуждал постоянное желание и буквально сводил меня с ума!

Разбуди меня тогда посреди ночи и не найдись другого, более интересного занятия – я без затруднения и, не сбившись ни разу, перечислил бы сотню аргументов в пользу молодых.

Через полтора, или два десятка лет, продравшись, обдирая коленки через множество разных труб, включая медные и, стоя на кладбище перед памятником Бальзаку, я, вглядываясь в его благородное, породистое лицо оперного красавца и покорителя сердец, все еще старался постигнуть, что отвращало его от юных дев, так любовно воспетых бесчисленными поэтами. И не мог найти ответ.

Может быть потом, сделал я посильную натяжку Бальзаку с позиции пожилого возраста мне будет легче понять и оценить его склонность к перезрелым плодам.

Но даже теперь, присмотревшись к себе поближе и, заглянув в душу поглубже, я с грустью обнаружил, что изменилось очень мало, и я все еще остаюсь во власти прежнего мироощущения Однако, кое-что действительно произошло. Как-то незаметно для меня повысился возрастной ценз женщин, что нравятся мне и бальзаковский возраст стал казаться  сейчас притягательным и уже довольно соблазнительным. Но это никак не поколебало преимущества юных. Только что с того, какие женщины нравятся мне, а какие нет? Какой мне с того навар? В моем возрасте, обратись я к ним за сочувствием, без его таланта или солидного банковского счета - понесут меня по кочкам и те и другие.