Сколько она себя помнила, она всегда хотела сына. Мальчишку. Не дочку красавицу с нарядами и бантиками, вьющиеся кудри которой можно украшать сколь угодно долго, не даже милого и похожего на рыцаря мальчика, а именно мальчишку. Дерзкого, отчаянного, с сильным сердцем и уверенной прямотой. Своего сына она хотела не просто любить, она мечтала влюбиться в него и влюбить в него весь мир.
Когда он появился на свет, она дала ему самое красивое и гордое и в то же время изысканно утонченное имя - Филипп. Когда его приносили кормить, он из всех сил старался открыть глаза и взглянуть-таки на этот мир, но после тяжелых родов его веки были немного припухши и первое время он только и мог, что старательно поднимать бровки. Лишь спустя несколько дней он увидел свет и удовлетворенно улыбнулся. Судя по всему, остался доволен тем, что было вокруг него.
«Настоящий Филиппок, - сказала нянечка, готовя его к выписке из роддома и заворачивая в игривые голубые пеленки. Он вызывал у всех чувство радостного умиления, но не это было пределом мечтаний его матери.
С того самого дня, она ждала только одного - когда сын сделает что-то такое, что скажет ей — он не просто ее частичка, он самостоятельное создание. Ей было очень важно знать — это не она разделилась на две части - родился другой человек.
Но все время он отзывался на каждое ее действие, тянулся за ней, повторял ее слова и движения.
Она учила его читать, видеть волшебство и очарование в каждой травинке, в купающемся в лужице лягушонке. Потом — театры, выставки. Казалось, что они смотрели на мир одними глазами.
Понимание того, что он перестал быть ею, пришло гораздо позже и главное - внезапно. «Не хочу я на твоем пианино играть, меня на улице пацаны ждут.»
Именно то, о чем она мечтала когда-то давно, выхваченной из-под полы шпагой оловянного солдатика, больно ударило ей в самое сердце.
Быстро натягивая тренировочные штаны, он мысленно был уже во дворе. То, что она говорила не слышал, хотя и мило улыбался и отшучивался, делая последние, но тщетные попытки ее не разочаровывать.
На письменном столе валялась тетрадка по физике, в которую завтра, на школьной перемене, обязательно будет списано домашнее задание. Мечтам о том, что ее сын будет блистать на уроках и туманить восторженные взгляды девчонок - одноклассниц, похоже не суждено сбыться. Отчаянье и боль сковало ее тоненькую фигурку, застывшую у окна.
И только многократно повторяющаяся ситуация, тяжелые раздумья бессонными ночами, перевернули и поставили на место
все упреки, разочарования и непонимание происходившего Это
была Она. Та легкость с которой она скользила по жизни, те не нужные симпатичной девчонке дополнительные усилия и воля, вполне достаточные ей поверхностные знания. Все то, что судя по ее судьбе, вполне может не навредить очаровательной женщине и, это она знала точно, никогда не простится на той тропе войны, на которую выходит каждый настоящий мужчина.
Наверное, потому-то с самого рождения сына, она практически бессознательно старалась как будто оттолкнуть его от себя, и увидеть его другим.
Да так и не смогла.
Она просто разделилась на две части.