Газ

               

             Эпиграф:
             «Мы говорим не дИскурс, а дискУрс»
                Вот, бля, не помню кто

                *      
 
             Он одевается - это мечта: черные туфли из поддельной кожи, спортивные штаны, собранные у щиколоток, зимняя куртка с капюшоном, а из под нее - пиджак. На голове - вязаная шапка.
             У меня друган со своей дамой сердца в ночном клубе оставляет восемь тысяч за один визит, я зарабатываю девять в месяц. А этот из бачков помойных поднимает тридцать две.
             Опохмеляется мартелем в плохие дни. 
             В хорошие не опохмеляется вовсе. Просто пьян круглосуточно. Увидит меня и предлагает:
-- Будешь?
             В руке у него бутылка очистителя для стекол «Северное сияние».
             -- Буду – отвечаю я.
             И мы оба начинаем смеяться.
             Вчера заметил рядом с ним чрезвычайно ухоженную барышню.
             Стоят, пьют пиво, заедают чебуреком. У девчонки волосы собраны на затылке в пучок, распахнутая дубленка – чуть длиннее юбки, - стройные ноги в высоких сапогах. Улыбнулась так, что у меня в глазах слегка потемнело и что-то жарковато стало. Говорит:
-- Хочешь чебурек?
             И протягивает надкусанный.
             Я ничего сексуальнее за последние двенадцать лет не видел.
             -- Еще бы – я беру чебурек в промасленной бумаге, кусаю и возвращаю ей.
             Она смотрит на меня.
             Потом тянет руку и проводит пальцами по моей аляске, от ворота к груди.

                *

             На следующий день спрашиваю у него:
-- Кто такая?
-- Не знаю.          
             Нихера себе, думаю, ритм жизни. Но вслух произношу:
-- А откуда взялась?
-- Да кто его знает? Мимо шла. С чебуреком.

                *

                Перечень слов и их окраски по сообщению моей подружки Юльки:

             Существительные: 
             Мама – красное бархатное.
             Душа – снаружи – коричневое твердое, внутри – розовое мягкое.    
             Ложь – прозрачно-голубое.
             Литература – желтое с прожилками. Рельефное.
             Любовь – сложный цвет. Больше всего напоминает радугу.
             Гений – черное.

             Имена:
             Олег – белое.
             Андрей – красное.
             Роман – синее. 
             Таня – розовое.
             Юля – желтое.
             Жанна – медное.

             Местоимения:
             Я – золотистое.
             Мы – бледно-малиновое.
             Вы – зеленое.
             Ты – серо-голубое.
             Она – медное.
             Он – стальное.
             Они – охра.

                *

             Она (медное) идет навстречу ему (стальное). А я (золотистое) иду навстречу им (охра).
             То есть, медь - навстречу стали.
             И золото - навстречу охре.
             Потом мы встречаемся и становимся бледно-малиновым вареньем.   

                *

             Я говорю:
-- Опять чебуреки едите? – ничего умнее я придумать не могу, хоть тресни.
             Она улыбается.
             Чего она всегда улыбается?
             Та же дубленка, те же сапоги. А на нем вместо вязаной шапки – шляпа. Честное слово. У меня нечто вроде ступора – я уже в мечтах несколько раз познакомился с ней поближе (если говорить прилично). Поэтому смотреть, как она пьет пиво из бутылки, мне трудно.
             И еще.
             Вот это вот движение, когда она подносит бутылку ко рту и, глотнув, переступает с ноги на ногу – что-то из Блока, что-то про ковыль и кобылицу.
             Мне кажется, я слышу запах пота.
             Понятно, что сладкого и молодого.
               
                *

             Я у него спрашиваю:
-- Да кто это такая? Что за чебуречный мезальянс вы здесь устроили?
-- Купи пивасика?
-- Приятно с тобой поговорить.

                *

             А через неделю я ее встретил.
             Так хочется написать – шел крупный снег.
             Не было снега.
             Дул противный мокрый ветер, я кутался в пальто, сжав воротник рукой в перчатке, а она шла навстречу. Без чебурека. Мы поздоровались, остановились, я достал сигареты и предложил закурить. Она отказалась, и я хотел было попрощаться, но барышня произнесла. То есть, буквально сказала:
-- Ты ведь в меня влюблен?
             Я растерялся.
             Но она и не ждала инициативы, прекрасно зная от кого ее можно дождаться, а от кого – хрен.
             Мы пошли по улице.
             Потом она рассказывала, что обожает всякую дрянь с лотков: типа пирожков, чебуреков и беляшей; и пишет имена врагов на туалетной бумаге, называя это копромагией.
             Мне кажется, я уловил связь.

                *

             Когда я начал ее раздевать, она чуть выгнулась, чтобы было удобней, и стала помогать мне одной рукой, другой продолжая обнимать. Но, посмотрев вниз, ойкнула, заметив непорядок, и, быстро вскинув руку, закрыла мне глаза.
             Наверное, я не забуду этого никогда.