Помнится, как это же самое лето подарило нам не только хорошие дни отдыха, отменной рыбалки, но было к, тому же, богатым для нас и на происшествия. Мы прочно обосновались на Окунёвой бухте и не пропускали ни одного погожего дня.
По уже установившейся традиции с рассветом выходили мы на двух лодках двухпарках. Николай Михайлович с Володей, а я с Борей. По окончании рыбалки всегда шумно и рьяно разбирались, кто кого обловил. Учитывался общий вес пойманной рыбы и особое восхищение, интерес и долгие споры вызывали крупные экземпляры окуня, леща, щуки, доставшиеся кому - либо из нас. Зная скрупулёзность Вовы в момент взвешивания такого экземпляра, мы с Борей однажды подшутили над ним.
Уловы в этот день были не из выдающихся. У меня - лещ чуть больше килограмма, у Бори - окунь грамм на 800 и щучка на килограмм, пойманная на дорожку прямо с утра, когда я, сидя на вёслах, тихо вёл лодку до места рыбалки.
Слышали, как во второй лодке шла горячая перепалка: Вова упустил большого леща из-за торопливости, не позволив напарнику подхватить рыбину подсаком. Досадовали, что был он не мене двух кило. Потом был восторженный возглас генерала, поймавшего крупного леща. И рассуждение обоих, что этот экземпляр даже покрупнее. Утром при тихой воде звуки далеко уплывают и даже на добрый километр слышно, о чём толкуют рыбаки.
Когда пригрело солнце, клёв прекратился. Попробовав в нескольких местах и не найдя больше рыбы, все решили идти на базу. По пути Боря предложил разыграть остальных. Пока я грёб, он колдовал что-то с рыбой и посмеивался. Я особо не вникал в его проделки, к тому же он сидел ко мне спиной, а спрашивать не было смысла.
Рыбы оказалось почти поровну : чуть больше трёх килограмм у каждого. Но что меня удивило: Борькина щука потянула на полтора, окунь - больше килограмма, когда у Вовы лещ не дотянул до килограмма, а генеральский почти сровнялся со щукой Бориса. Присмотревшись, я заметил, как раздулось брюхо у щучки и окуня. Раздосадованный Вова, начал упрекать напарника, что не успел подхватить подсаком упущенного леща. А он явно обошёл бы по весу наших рыбин. Николай Михайлович хранил молчание.
Поняв, что тянуть дальше не гоже, взял я щучку за хвост и, приподняв, начал трясти.
На траву тут же посыпались их неё грузила и блёсны, щучка стала доходягой, потеряв 500 г веса. Тоже стало и с окунем. Все посмеялись удачному розыгрышу. Признали общую ничью и за столом весело рассказывали Серёге, какую кислую мину видели у Вовы на лице после взвешивания. Вова отнекивался и уверял нас, что догадался о проделке Бори.
За разговорами и хорошим столом маленько выпили и засиделись. Вторая половина дня слегка потускнела. Поднялся небольшой ветерок. Залив покрылся белыми барашками, но в бухте волнения не ощущалось, хотя шла длинная накатная волна. Все вспомнили, как однажды при такой волне здорово клевала разная рыба. Решили выходить на заветные места.
Мы с Борисом встали против каменной грядки метрах в ста от берега. Вова с генералом прошли мимо нас, дальше: к концу её. Клёв начался сразу же. Жадно брал крупный окунь. И мы просигналили им об этом. Видели, что волна у них покруче, чем у нас.
Вдруг слышим крики оттуда. По лодке мечется генерал, а Вовы не видно. Кричим, что случилось? Слышим ответ: «Вова вместе с якорем пошёл ко дну. Тащу, тащу - никак не поднять обоих!» Мы быстро снялись с места и подгребли к ним. Вова висит на борту лодки, тяжело дышит, а напарник, посинев о хохота, сидит на мокром днище и держится за живот.
Помогли «утопленнику» забраться в лодку. Спрашиваем, как умудрился он нырнуть в воду? Оказывается, учитывая приличное волнение, они взяли с собой не обычный якорёк, а настоящий морской якорь, не менее 12 – 15 кг весом на длинном парашютном стропе. Вова сам привязывал конец за нос лодки и укладывал кольцами строп.
Когда они пришли на место рыбалки, Вова заметил, что они немного сместились в сторону от гряды. Чтобы якорь лёг на камешки, его нужно было не опустит за борт, а бросить подальше от лодки. Встав на носовую банку во весь рост, он метнул пудовый груз вперёд. То ли накатившая волна, а скорее петля, захлестнувшая его ногу, сорвали Вову с банки и увлекли в глубину.
Вова божился, что потерял равновесие и падал плашмя, но что-то ухватило за ногу и потащило следом за якорем. Когда он пытался снять петлю с ноги, генерал, стараясь подтянуть лодку ближе к якорю, затягивал эту петлю потуже. Пока Вова не догадался выбрать на себя часть стропа и снять с ноги петлю, они боролись, мешая друг другу, и чуть не натворили беды. Хорошо, что всё обошлось лёгким испугом и купаньем из-за тяжелого якоря.
Увидев в нашей лодке крупных окуней, Николай Михайлович категорически отказался покидать рыбалку. Боре велел отвезти «утопленника» на берег, со мной отправился на наше место. И должен сказать вам, друзья, такой рыбалки долго не забудешь. Кроме окуней тогда мы поймали несколько сижков до килограмма и даже одну форель побольше весом.
Когда пришли на берег, Борька спал, как сурок, а Вова в баньке снимал стресс. Мы тут же присоединились к нему. И день для нас закончился совсем в настоящей радужной окраске за шикарным праздничным столом, благодаря стараниям гостеприимной и весёлой Валентины. Она старалась расшевелить угрюмость Владимира с помощью своей настойки, что ей вполне удалось. Вова сам, к удовольствию всех, рассказывал о своих ощущениях и смеялся от души,
поддерживая общий весёлый настрой.
А назавтра нас ждал ещё один сюрприз. За ночь погода немного улучшилась. Пока собирались, притих даже ветерок. Каково же было наше разочарование, когда обнаружилось, что генеральская лодка дала течь. Она вообще утонула по самые края бортов. Вчера разгильдяи не удосужились поднять её повыше на берег, что они отрицали. Тогда волнением, выходит, лодку снесло на воду; и о камни она получила небольшую пробоину в днище.
Два десятка лодок, кроме наших, после ремонта и покраски, лежали на стеллажах под навесом. Посмотрели, потрогали, краска была свежей, только вчера трое помощников Сергея закончили работу. Заметив, как испортилось наше настроение, егерь предложил нам вариант: воспользоваться надувным полупонтоном, хранящимся у него в сарае.
С Борисом мы быстро накачали его обширные баллоны. Он оказался вместительным и удобным плавсредством. Неудобствами было наличие только двух вёсел, его высокие борта и отсутствие якоря. То ли в шутку, то ли всерьёз генерал сказал: «Я на этом «монстре» не согласен плавать. Мы с Дмитрием поплывём на своей. А вы не уберегли лодку, вам на нем и плыть. Кстати и якорь свой, подходящий для неё, можете забирать!»
Последнее замечание доконало ребят и они категорически отказались от хорошего якоря, а подобрали стандартный, небольшой с растрёпанной верёвкой. Знали бы они наперёд, какую участь себе уготовили, взяв ненадёжный, не проверенный якорь.
Собрались идти на свои места. Тут егерь Серёга посоветовал: «Если не будет клёва на вашей гряде, перейдите на большую гряду, что против мысов. Там, правда глубина 5 -6 м., но есть и трёхметровая с валунами, что мой дом».
Вышли дружно. Я с Николаем Михалычем на лодке, Володя с Борисом - на понтоне. Они лихо обогнали нас и встали дальше от берега. Мы попали почти на прежне место. Было несколько вялых поклёвок. Залив только чуть покрыт рябью. Почти тихо. Солнце яркое, тепло. Против мысов и немного дальше видны небольшие волны.
Смотрим, ребята снялись с якоря и пошли на дальнюю гряду. Мы пока не торопимся. Но генерал внимательно следит за ними. Погодя немного он говорит, что проходимцы уже таскают и хорошую рыбу: удилища дугой гнутся. Снялись и мы. Встали недалеко от ближнего берега из того расчёта, что ночью волна накатывала на него и вся рыба должна находиться именно у этого берега, охотясь на живность. смытую за ночь.
Так оно и оказалось. Первые же забросы порадовали нас хорошими окунями, приличным лещом и сыртью. Увлёкшись, мы не заметили, когда наши сменили место, и теперь стояли недалеко от противоположного мыса. Видно было, что и у них неплохой клёв. Рыбачили уже больше часа. Солнце припекло, ветерок затих. Клёв стал реже. Генерал даже высказал мысль, не искупаться ли нам, подойдя ближе к берегу.
В это время увидели, как из-за нашего мыса по заливу пошли крутые волны. Улучшился клёв. А следом за волнами в небе появилась темно-серая, грозная тучка. От неё, опустившись к воде, ползёт «хобот», раструбом вверх, к тучке, Всё это быстро плывёт по небу и по воде. На месте, где хобот соприкасается с водой, она словно кипит. Видно, будто засасывает эта труба воду и туча на наших глазах разбухает, ширится, темнеет.
Хобот, метров тридцать, не более, в диаметре, извиваясь надвигается на наших рыбаков. Мы начали кричать им. Они только сейчас заметили этот тромб или смерч. Засуетились и исчезли, накрытые хоботом. Когда он уходил за мыс, мы несколько секунд наблюдали, как наши ребята усиленно гребут веслами, стараясь оторваться от смерча, но силой ветра их гонит вдоль берега. Они скрылись за мысом и мы тут же поспешили на базу.
Кочкин без слов выкатил мотоцикл с коляской. Я примостился к нему и, огибая бухту, помчались мы на мыс. Оттуда усмотрели, как километрах в трёх от нас и от берега, ребята всё ещё продолжают борьбу. Покинули этот мыс и помчались догонять «унесенных ветром», радуясь, что они целы и живы.
Только через пять, шесть километров нашли их, мокрых, измордованных смерчем, на песчаном берегу залива. Понтон наполовину залит водой, в нём плавает много рыбы. Кусок сломанного весла лежит рядом с ними. А от носа понтона свисает обрывок верёвки без якоря. На наши вопросы у них не было сил ответить.
Отдохнув немного, Борис и Володя уехали на базу на мотоцикле. А мы с егерем Сергеем начали собирать рыбу, которой оказалось не менее десяти килограмм. Спустили воздух из баллонов понтона и уже просушивали его на солнце, когда вернулся Борис на машине и забрал нас со всем имуществом и уловом.
Поздно вечером после хорошей поддачи и обильного ужина они рассказали, о том, что пришлось пережить в горле смерча. Когда увидели надвигающийся на них хобот, успели только смотать удочки. Некая сила подхватила, закружила и понесла понтон. Было такое ощущение, что их вот – вот поднимет в воздух и швырнёт неведомо куда. Старая верёвка не выдержала и оборвалась. Они начали грести, не видя ничего. Их кружили вихри, поливала солоноватая вода. И вдруг они увидели чистое небо и спокойную воду залива. А вокруг бесновалась стихия. Так продолжалось несколько минут. Потом их, как щепку, швырнуло в сторону. Они увидели, что проскочили мыс и их тащит вдоль берега. Изо всех сил налегли на вёсла, тут Борино весло хрустнуло: часть лопасти отлетела. Но им уже удалось оторваться от смерча. На последнем дыхании подошли к суше. Набежавшая волна выбросила их на берег. В таком состоянии мы и застали их, распластанных на горячем песке.
Ещё не известно, как отреагировал бы смерч, захвати они с собой тот большой, тяжёлый якорь. Скорее всего, им не пришлось бы столько мотаться по заливу. Просто у него не хватило бы сил сдвинуть тяжёлый понтон и тащить за собой. Не очень- то грозной была в тот день эта его сила. Выходит, якорь отомстил им за пренебрежение. В последующем, сколько мы здесь ни рыбачили, Вова с ним не расставался. Июнь 2008 г .