Батя, на второй день, после того как мы разгрузили пасеку, внёс в дом флягу с обрезками сот, наполнил её доверху водой и всыпав небольшое количество дрожжей, поставил возле печки, прикрыв сверху марлей и обвязав ниткой, прикрыл крышкой не замыкая её на защёлку. Через неделю вдруг стоявшая тихо мирно, в углу фляга, начала самоизливаться наружу и батя, выкинув их холодильника Днепр все полки засунул её вовнутрь, чтобы притормозить бурно пошедший процесс.
На улице раздался треск Вовкиного мопеда и он ввалился ко мне в комнату, радостно улыбающийся.
- Вован! Подмигнул я ему, Батя медовуху заварганил! Дегустировать будем? Вовка памятую о неудачном опыте с Праздничным Днём Победовском спиртом сразу спросил:
- А крепкая?
- Какая тебе крепкая! Это-ж не спирт, это-ж медовуха, в ней всего-то градусов 6, как в пиве. И она сладкая, я пробовал утром на вкус, обмакнув палец. И я пошёл на кухню за 750-грамовой Батиной кружкой. Мы открыли холодильник, набрали полную кружку и я подал Вовке.
- Ух, ты восхитился приятель, да она как газировка с пузырьками и вкусная. Это тебе не спирт! Я взял у него полуотпитую кружку и приложился к краю. Напиток пах мёдом и летом. И я быстро допил остатки, вытряхнув со дна дохлую пчелу. Не знаю почему, но я совершенно не почувствовал опьянения и всё-таки, как и в случае со спиртом, подспудным сознанием, ощутил, что что-то здесь не так, глядя на вдруг улыбающуюся Вовкину физиономию, решившего отчего-то присесть возле холодильника, когда вокруг в комнате, стояла куча стульев. Я попытался подойти закрыть флягу и холодильник, но вдруг почувствовал, что ноги меня совершенно не слушаются, мне стало неудержимо-хорошо и я привалившись спиной к своему закадычному дружку, провалился в сон.
Видать дозрела, говорил мой Батя, таща нас с Вовкой до ближайшей кровати когда вернулся домой и застал нас храпящих возле открытого холодильника, - надо-бы поосторожней с ней.