Заднее сиденье машины - это для тинэйджеров. Мы закончили с тобой, о мой неистовый мальчик, да, приятель, когда не утруждаешь себя запоминанием имён, не сложно называть каждого встречного «приятель». Мы выросли из бутылки виски и окончим дни свои на героине, «лошадях». Мы - разбитое поколение.
Я хочу избавится от несложной роли беззаботного животного, которое навязали мне, но никакого нигилизма, о нет. Невозмутимость, назовём это так, внеземные звуки дабл-бопа и аут-бита, никакого свинга, никакого рока, никакого ролла, никакого панка, никакого гранжа, никакой суеты - зачем танцевать, потакая низменным инстинктам, когда нужно внимать звуку, растворяться в нём?
Если ты сейчас же не проникнешь в меня, то ты ничего не разберёшь кроме шума, судорожных всхлипов и неровного дыхания, занятия любовью - это не танец, а погружение. Понимаешь?
Тебе трудно сдерживать себя. Раздевайся - только для того чтобы выразить своё презрение к одежде. Пресытившись умным кинематографом, Ван Гогом, и мазнёй подражателей, Сартром и Керуаком, сексом, политической активностью, я хочу, я требую антиискусства и антисекса. Я алчу бенезедринового бита и мескалинового бопа.
Занимаясь сексом с тобой сейчас, я не скажу не слова, и пока ты будешь делать своё дело я буду думать, о чём угодно, только не о тебе, а лучше, вообще ни о чем, о пустоте, пока ты обрабатываешь меня по полной программе. Я буду называть тебя «приятель» и «мой мальчик» - независимо от пола, независимо от того, что познакомились мы семь минут назад, когда ты подошла и сказала мне как круто я играю, как будто что-то изменится во мне от подтверждения очевидных вещей. Ха, это не значит, что ты мне не нравишься, наоборот, даже очень. Но если я буду думать о тебе прямо сейчас, я увижу лишь твоё тело, твои ясные и глубокие глаза с томной поволокой, твое лицо, твоё дыхание, твою грудь; если я буду смотреть внутрь себя, в пустоту внутри, я увижу тебя всю там, твоё отражение. Я увижу твою душу. Вот и выбирай, и если тебе так уж хочется, я могу притвориться что мне интересен твой выбор.
Ярче всего полыхает пламя, когда внутри лёд. Два самых страшных кошмара маячат передо мной, экзистенциальный и темнота забвения. Что ты сказала? Да, дорогая, эта помада определённо тебе к лицу, она оттеняет кристаллы твоих глаз. Я выношу искусство общения, искусство управления звуком и цветом только лишь из-за того, что не знаю других средств самоидентификации. Моё преступление - я разбрасываю идеи, направо и налево, наивно полагая, что поток и чувства внутри меня будут вечными. Прости меня за это.
Мой язык - это не речь, а сигнал к молчанию. Только по-настоящему близкие люди могут молчать вместе о чём-то или о ком-то. Я хочу молчать. И я хочу быть ближе. К каждому, у меня золотое сердце.
Яркое, неподдельно блестящее, я готов осветить каждого, кто хочет дотронуться до моего света, я готов дарить себя каждому, я хочу любить всех.
Но металл, он всегда должен быть холодным. Я не хочу расплавленную лужицу вместо сердца.
Не плачь. Я действительно люблю тебя. Кай любил Снежную Королеву, когда, сидя на полу из колоссальных ледяных плит, складывал из льдинок слово «Вечность», и сердце его превращалось в лёд.
Настоящие битники, вроде меня, разговаривают на языке наркотиков, только они могут дать мне, то, чего не можешь ты - свободу, от собственного воображения, от собственного тела. Ты наивно полагаешь, что так я пытаюсь убежать от мелких проблем, или пытаюсь ощутить себя Богом. О нет, мой малыш, ты не права - это будет лишь бесконечный просмотр фильма о вечности, хладнокровная имитация смерти. Это - высшая мера антиэгоизма, самопожертвование без цели.
Не плачь, я всего лишь мечтаю стать безграничным безразличным «ничто», я мечтаю о героиновом совершенстве.
Я хочу чтобы моё пламя горело ровно, и всегда. Пусть даже и моё «всегда» - всего лишь несколько лет или месяцев, я проживу сто жизней за это время.
Эй, папаша, проходи мимо, сегодня твоя девочка занята, но будь уверен, я подарю ей нежность, которая выше здравого смысла не обладающего волей.
Не слишком жестоко, детка? Я всего лишь погружён в ледяные воды недоверия к себе, кажется, я упускаю что-то жизненно важное, может - тебя? И этот шок приводит к отчаянию - я нахожусь в худшем виде рабства, потому что я горжусь им, называю его «свободой». Бесконечно тянущиеся дни проходят в бессмысленных поисках по-настоящему крутых и подлинных способов провести ночь за один волшебный, неистовый карнавальный час. И секс вполне может заменить наркотик, стоит лишь подойти к нему правильно, наркотик могут заменить и перекрёстки с барами, вечеринки на флэтах малознакомых девушек, клубы, сейшены, ударная мощь ревущих электрогитар, рокот барабанов, гудение бас-гитары, фидбек в динамиках после последней песни, и твои глаза, когда они смотрят на меня с восхищением, силясь уловить волшебство, которое рождается где-то между стальных струн и моих нервных тонких судорожных пальцев, конвульсии припадочных завсегдатаев плохих клубов, которых мои гармонии рвут на части или повергают в праведный ступор.
И тебя тянет ко мне, и я знаю почему; обречённость в моих чертах. Ты знаешь, что тем, кому недолго осталось, живут на всю катушку, любят как в последний раз, потому что любой из разов может быть последним. Ты летишь, как бабочка на пламя, желая прикоснуться к огню, который пожирает меня изнутри, согреться, увидеть нечто прекрасное и моментальное, как вспышка молнии. Но ты боишься, что я могу утянуть тебя с собой в пропасть, что ты сгоришь заживо в моём пламени, тебе боязно, но бездна так и тянет, чтобы ты заглянула в неё, и это чувство риска, добавляет шарма. Моя меланхоличная рассеянность, безразличие к себе и формальным условностям, невыразимая тоска за хрупкими линзами зрачков, делают меня более значимыми в глазах таких как ты. Я - Проклятый Поэт, я дышу так глубоко, как хочу.
И ты летишь ко мне, хотя можешь презирать меня, и когда ты бьёшься в моих объятиях, в сладкой агонии, целуешь мои глаза своими, твой рот судорожно раскрывается и я слышу крик бабочки, сгорающей в огне, слишком жарком для неё, но всё равно притягательном.
Я слышу как мои ангелы на кончике иглы матерятся и нервно курят косячки. Пища для моего пламени - твои чувства, и ты можешь всегда легко узнать меня - по свечению и теплу. Я буду ждать тебя.