9. http://www.proza.ru/2007/11/11/212
Это слова из песни А. Пахмутовой и Н. Добронравова. Далеко не самой удачной песни этих авторов. Но вот именно эти слова удивительным образом не только для меня, но и для многих моих сверстников, действительно соединены воедино. Именно в юности, которая у большинства ассоциируется с весной жизни, входили в нашу жизнь любовь и комсомол. Наступало время взросления, прощания с детством, пионерскими галстуками и линейками. Начинались первые шаги в такую желанную взрослую жизнь. Именно вступление в комсомол было первым взрослым поступком для многих из нас. Потому что нам предоставляли право самим решать - вступать или нет, нужно это или нет. Это в пионеры мы вступали строем, массово, все, как один. А вот в комсомол уже индивидуально, каждый сам. На основании личного заявления.
Любовь – первая, романтичная, светлая, радостная или полная разочарований – тоже приходила без разрешения. И не только взрослых. Но и нашего. Просто приходило ее время. Мы влюблялись впервые и, конечно, на всю жизнь. И понимали, что действительно становимся взрослыми, потому что влюбляемся и переживаем все по-взрослому.
Уже почти 100 лет несколько поколений наших соотечественников живут во времена перемен, когда неизбежно приходится отказываться от привычной жизни, устоявшихся мнений и представлений о событиях, фактах, явлениях. И то, что совсем недавно было исключительно белым, начинают представлять исключительно черным. А черное пытаются отмыть до исключительной белизны. Каждой новой власти нужны новые правила, нормы и идеи. А еще нужно все, что было до нее, перекрасить или ниспровергнуть.
Для чего это ей нужно – тема отдельного разговора. Власть решает свои задачи для достижения своих целей. И во все времена ей меньше всего было дела до людей, живущих своей простой жизнью. И чтобы выживать, простые люди вынуждены перестраиваться: кто-то спокойно соглашается с новыми цветами, кто-то вступает в борьбу, кто-то уходит в печаль. Я уже не борюсь, не видя смысла и интереса в этой борьбе. Долгое время очень неспокойно реагировала на новые краски в оценке событий. А вот теперь поняла, что каждый видел в происходящем то, что мог увидеть. Каждый делал вывод, исходя из своего опыта и событий, которые происходили с ним. И каждый абсолютно прав в своих оценках. Если, конечно, это именно его собственные оценки, а не сформированные в угоду кому-то, из-за выгоды, под воздействием средств массовой информации или из страха.
Много споров и разговоров ведется в последние 20 лет о пионерии, комсомоле и коммунистической партии. И я хочу рассказать немного о том, чем для меня был комсомол. Мой комсомол.
Очень хорошо помню, как ничего не понимала в принципах демократического централизма, которые прочитала в уставе члена ВЛКСМ. Про что это? Зачем? Для чего? Но ребята сказали, что именно про них, про эти принципы, чаще всего спрашивают в райкоме комсомола при приеме. Выучила наизусть, потому что уж очень хотелось стать комсомолкой.
В нашей школе только самых активных и лучших принимали в комсомол в восьмом классе. И мне очень хотелось быть в числе лучших. Хотелось что-то хорошее делать для школы, хотелось быть в гуще событий. А еще мне так хотелось скорее стать взрослой и самостоятельной.
В феврале 1967 года стала комсомолкой. Из нашего класса семь человек вступили в комсомол в первых рядах. Радовалась неимоверно. Да и на первый вечер старшеклассников попала. Да не простой, а очень даже тематический. Вечер, посвященный 8 марта.
Помню свой наряд в этот день, помню, как волновалась, помню, как шла по лестнице в актовый зал в маминых туфельках на каблучке. Ну, почти первый бал Наташи Ростовой. На том вечере пригласила на белый танец десятиклассника Колю. И уже после того вечера поняла, что влюбилась. Впервые.
А в апреле было общее комсомольское собрание, на котором меня избрали членом комитета комсомола школы. Так началась моя карьера в комсомоле.
Много всего мы делали, придумывали, устраивали. Действительно интересно мы жили. В школу приходили утром, а возвращались домой вечером. Кружки, спортивные секции, подготовка к школьным вечерам, репетиции, участие в разных конкурсах. Тогда школа была действительно вторым домом для нас всех. Мы не ждали, что кто-то будет нас развлекать, занимать, веселить. Сами. Все должны делать сами. И делали. И получали от этого удовольствие. Конечно, не все были такими активными. Кто-то отсиживался и не прикладывал никаких усилий. Но вот комсомольцы делали. Так было принято в нашей школе.
Тогда, в конце 60-х, мы почти все были увлечены музыкой. Битлы, вокально-инструментальные ансамбли, барды. Нам захотелось создать школьный ансамбль. Настоящий ВИА. Но для этого, кроме желания, были нужны музыкальные инструменты, усилители, микрофоны.
Деньги на покупку музыкальных инструментов мы заработали сами. И были самыми счастливыми, потому что могли петь и танцевать на школьных вечерах уже не под пластинки и магнитофонные записи, а под живую музыку. Мы создавали ансамбли, репетировали. В тетрадочки переписывали слова песен и заучивали их наизусть. Если удавалось купить сборники песен советских композиторов, были особенно счастливы, потому что по нотам было легче выучить песню, чем подбирать мелодию на слух. Магнитофоны были редкостью в те времена. Поэтому не так просто было даже просто слова понравившейся песни записать. Но запоминали, находили, учили.
В конце девятого класса на общем собрании меня избрали секретарем комитета комсомола школы. Так в 15 лет возглавила самую большую по численности в нашем районе школьную организацию – более 300 комсомольцев. И почти сразу в школе произошло ЧП. Да, настоящее чрезвычайное происшествие. Наши музыкальные инструменты исчезли. Их украли. Мы были в шоке. Ребята начали поиски. Сами. И нашли воров. Среди них оказался и ученик нашей школы. Комсомолец. Ребята потребовали провести общее собрание.
Хорошо помню то собрание. Я на сцене, в президиуме, в зале – 300 человек. Все взбудоражены, взвинчены… С большим трудом сдерживала свое волнение. Но как-то справилась с собой и с залом. Обсуждение было бурным, эмоциональным. А вот решение было действительно единодушным – исключить из членов ВЛКСМ ученика нашей школы. Он для всех нас стал врагом, потому что не просто украл наши гитары, а посягнул на то, что мы сами заработали, хотел лишить нас того, что нас объединяло и так радовало.
На следующий день меня вызвал во время урока директор школы.
- Наташа! Мне надо с тобой очень серьезно поговорить. Надеюсь на твое понимание. Ты не оформила еще учетную карточку ХХХ?
- Нет. Вчера после собрания не оформила, а сегодня еще не была в кабинете комитета комсомола. А что срочно надо?
- Нет. Срочно не надо. Я хочу тебя попросить ничего не оформлять.
- Как не оформлять? Ведь мы исключили его из комсомола, и я должна оформить документы.
- Да, ты должна, да, вы исключили его абсолютно справедливо. Я прекрасно понимаю, что вы поступили так, как считали нужным. Но у меня к тебе просьба. Не оформляй исключения. Сними его документы с учета и отдай мне. Я договорился с милицией. Дело не возбудили. Не хочу, чтобы эти мальчики по глупости попали в тюрьму. Вот оттуда они точно выйдут уже преступниками. Давай дадим им шанс. Я переговорил со своим другом, директором мореходного училища: ХХХ поедет учиться к нему. И не стоит ему начинать жизнь с клеймом человека, исключенного из комсомола. В нашем городе он не останется. Ему надо уехать и сделать попытку стать человеком. Нормальным человеком.
- Но это же не честно. Мы его исключили… Он не достоин…
- Я не тороплю тебя прямо сейчас все решить. И не требую. Я просто тебя прошу. Подумай. Мы можем дать ему шанс начать жизнь с нового листа. Ведь ты знаешь, что парень он хороший, только вот в компанию попал плохую. Подумай. После уроков зайди ко мне и сообщи свое решение.
После уроков принесла учетную карточку ХХХ в кабинет директора. Я не понимала, почему он так хочет поступить, была еще очень зла и сердита на нашего одноклассника. Но что-то меня привело к решению поступить так, как просил наш директор. Может быть, именно то, что он не давил и не требовал. А еще то, что мне тоже стало жаль того парня.
- Я тебя хочу попросить еще об одном: никто не должен кроме нас с тобой знать об этом разговоре и о том, что мы так поступили. Пусть все знают, что ХХХ исключен из комсомола. Договорились?
- Да, конечно.
Впервые рассказываю об этой истории, потому что прошло более 40 лет. Срок давности истек. Не знаю, как сложилась судьба ХХХ. Он уехал из нашего города и никогда больше в нем не появлялся…
Не хочу давать оценок тому случаю. Он просто был в моей комсомольской жизни.
Комсомольский период остался в памяти как очень интересный, активный, разнообразный. Мне, вероятно, повезло. Я не встречала подлецов, карьеристов и явных негодяев в вышестоящих органах, хотя была комсомольским секретарем в школе и на своей первой работе. Может быть, мало было общения, опыта. Может быть, видела только хорошее в людях. Не знаю. Я рассказываю о себе, своей жизни. И, вероятно, кто-то совершенно иначе воспринимал те же события, участниками которых мы были.
Например, еще одну историю в школьной комсомольской жизни. Думаю, что из-за нее меня и моих коллег по комитету комсомола некоторые по сей день вспоминают без особого удовольствия.
На одном из заседаний комитета мы решили не рассматривать заявления о приеме в члены ВЛКСМ от десятиклассников, не вступивших в комсомол до марта. Почему так решили? Да потому что посчитали, что непорядочно уклоняться от выполнения поручений и участия в жизни школы в течение 10 лет учебы, а вступать в комсомол только перед выпускным вечером, чтобы в характеристике для поступления в институт была сделана запись о членстве в комсомоле. Предупредили заранее, чтобы у людей было время.
Решили и перестали рассматривать заявления. И что тут началось! Меня вызывали в райком комсомола, меня и других членов комитета уговаривали родители десятиклассников и некоторые учителя, нас запугивали. А вот директор школы не уговаривал.
Нам тогда казалось, что так мы защищаем комсомол от карьеристов и хитрецов. От тех, которые не достойны, по нашему мнению, быть комсомольцами. Потому что вступали в комсомол только для характеристики. Тогда мы верили, что в рядах ВЛКСМ могут быть действительно только самые лучшие.
История эта закончилась так: в конце апреля 1969 года меня переизбрали, впереди были экзамены и выпускной вечер. А вот нового секретаря в райкоме комсомола уговорили отменить наше решение. Все желающие успели вступить в комсомол и получить правильные характеристики для поступления в институты. Так что наше волюнтаристское решение не повлияло на судьбы выпускников школы. А вот его отмена, возможно, повлияла на судьбу комсомола. Потому что в комсомол в конце 60-х годов прошлого века очень многие вступали не потому, что хотели, а потому что так надо. Надо для поступления в институт, продвижения по службе, для последующего вступления в члены партии.
Вот такие маленькие эпизоды вспомнила из своей комсомольской жизни. Они действительно помогли мне повзрослеть, потому что именно мне приходилось принимать решения и брать на себя ответственность за них.
Не могу сказать, что комсомол как явление в тот период жизни нашей страны был исключительно белым, без единого пятнышка. Нет, конечно. Все было. И у каждого по-разному. Люди наполняют каждую форму своим содержанием. Мне повезло. Рядом со мной были хорошие люди. Поэтому у меня очень светлые и добрые вспоминания о комсомольской юности. Понимаю, что у кого-то все было совсем не так. И для них комсомол – черная страница в их жизни. Какая она была на самом деле? У каждого - своя. Как и жизнь в целом. Кто как умеет, так ее и строит. Но вот точно знаю, что в жизни не бывает чего-то совершенно белого или черного. Все зависит от того, какие краски человек использует в раскрашивании своей жизни. Мне больше нравятся светлые тона.
11. http://www.proza.ru/2007/11/11/214