День выдался суматошный. С утра до вечера бегала как белка в колесе. Даже в туалет сходить некогда было. А встаю я, надо сказать, в шесть утра. Поэтому вполне понятно, что когда в девять часов вечера я оказалась в супермаркете, то крыша у меня уже окончательно поехала. Сначала мне показалось, что в отделе с посудой, куда меня случайно занесло пахнет горелыми листьями. Точно, как весной, когда кругом субботники и эти самые старые листья жгут пачками почём зря. А потом появилась она. Странная женщина с красной помадой и в такого же цвета куртке. Растягивая свои губы в улыбке, она налетела на меня, бесцеремонно отпихнув мою корзину в сторону, и с разбегу заключила меня в свои цепкие объятия.
- Лючия, дорогая! Как я рада этой встрече! Как ты шикарно выглядишь! У тебя новое тело! Дай-ка я тебя как следует разгляжу! - она отбегала в сторону картинно глядела на меня, не отпуская при этом железной хватки, и начинала причитать дальше, не давая мне шанса объяснить ей, как она жестоко обозналась. - А причёска! А волосы! А глаза! Ну, ты в этот раз сделала прекрасный выбор! – кричала она на весь магазин. Люди оборачивались и смотрели на нас. Мне хотелось провалиться не просто сквозь пол магазина, но и куда-нибудь ещё подальше. Вечно со мной случаются эти дурацкие истории. Так, однажды, выходя из троллейбуса, я наступила женщине на юбку… а она у нее на резинке была… ну и обнажились огромного размера богатое тело и такое же бельё с фабрики «Советские самоцветы». Только сейчас я была в роли «Советских самоцветов» потому как выглядела я не лучшим образом. Учительский пучок растрепался на затылке и так же напоминал причёску, о которой кричала на весь магазин незнакомка, как мои лишние килограммы, упакованные в заношенные черные штаны - прекрасное тело. Мне казалось, что люди смотрят на меня и думают, вот интересно, если эта красотка в прекрасной форме, то какая же она тогда, когда выглядит плохо! В общем, чувствовала я себя ужасно. Каждая моя попытка прервать монолог сумасшедшей женщины заканчивалась тем, что она выдавала новую тираду.
- Неужели ты меня не узнаёшь, девочка моя? Это же я, Рошель! - и она стиснула меня еще крепче. Надо сказать, что сила в ней была немереная.
- Извините, Вы ошиблись, - лепетала я, переживая за свою корзинку. У меня там, между прочим, шапка лежала. Сопрут - и спасибо не скажут. Только… вдруг…
Вдруг она меня сжала сильнее и будто круг замкнулся. Мне неожиданно стало жарко, и магазин куда-то исчез, а всплыла она – Рошель. Это точно была она. Хотя выглядела по-другому. И я была другой. Сколько бы не приходило образов и воспоминаний каждый раз было одно и то же. Улыбающаяся Рошель подставляла меня в Риме, в Неаполе, в Греции и где-то еще. В городах, названия которых я не могла запомнить, слишком быстро наваливались воспоминания. Пронизывали меня насквозь, как током. Меня сжигали, казнили, бросали в казиматы… И все это благодаря Рошель. Наконец все остановилось. И я снова ясно увидела её перед собой. И тут такая ярость закипела во мне! Я схватила с полки первую попавшуюся эмалированную кастрюлю в оранжевых горохах и со всей дури трахнула бабу в красной куртке по башке.
- Ну ты и сука, Рошель! - вырвалось у меня.
Баба рухнула на пол, как куль с мукой. Только тут я и сообразила, что произошло. Обернувшись, увидела, что люди, занятые выбором колбасы совсем не обращают теперь на меня внимания.
- Возьмите вот эти сырки, очень рекомендую, - обратилась ко мне какая-то низенькая старушка, похожая на гриб. Я машинально положила твороженные сырки в корзину и двинулась к выходу.