Путь японки Томоко в Россию с самого начала был тернист. Но, как она мне объясняла, российское образование и знание русского языка открывают в Японии большие перспективы. Прежде всего нужно было преодолеть сопротивление сурового и деспотичного отца, который искренне считал, что у нас тут медведи по улицам ходят (хотя от истины-то он не так уж и далек!). К тому же семья небогатая, многодетная, и Москва с Питером отпадали сразу. После долгих поисков Томоко вышла на Нижегородский университет и нашу кафедру: все-таки жизнь и учеба в Нижнем в конце 90-х были в разы дешевле, чем в столицах. Особенно понравилась наивной японке цена проживания в студенческой общаге, и она даже не стала уточнять у нашей лаборантки Наташи, с которой состояла в длительной переписке, что скрывается за эвфемизмом «не совсем комфортно».
Девушка с характером – отца переупрямила, но он самолично поехал ее провожать – сначала поездом от их городка до Иокогамы, потом самолетом от Иокогамы до Токио. В Москву она уже полетела одна, где должна была самостоятельно купить себе билет на поезд Москва-Горький.
Опасения японского папы оказались не напрасны. На Ярославском вокзале у девушки украли все (все!) вещи. Схема известная: какая-то милая на вид женщина предложила растерянной иностранке приглядеть за тяжеленным чемоданом, пока та сходит за билетами. Хорошо хоть деньги и документы были в сумочке на поясе. Так что Наташа, придя встречать заморскую гостью на вокзал в Нижнем Новгороде, получила из рук сочувствующей проводницы маленькую, хрупкую, совсем юную на вид девочку в состоянии, близком к истерике. И, поверьте, оно не стало лучше, когда бедная Томоко переступила порог общежитской комнаты – без индивидуальных удобств, зато с тараканами.
Первые три дня ушли на беготню по магазинам и жизнеустройство. На это время кафедра осталась без лаборанта: Наташа была освобождена от работы и брошена на спасение японки.
А потом случился международный скандал. Конечно же Томоко, пребывая все это время в полуобморочном состоянии, не позвонила домой, и японский папа, естественно, предположил самое худшее. Начальнице нашего международного отдела пришлось выслушать много интересных слов от секретаря японского посольства, тем более что самой фигурантки рядом не было.
Ну, как-то это все утряслось, ребенка предъявили, папу успокоили, жизнь наладилась. Начали заниматься русским языком. Девушка приятная, умненькая, по-русски уже довольно неплохо говорит, хочет изучать российскую историю. И тут выясняется новое обстоятельство. Филфак расположен на пешеходной улице, от площади Горького до него метров 600, а от Минина и все 900 будет. Мы-то и не замечаем этого расстояния, а японка наша ходит еле-еле и походка у нее странная какая-то, как бывает, например, при врожденном вывихе бедра или еще какой-нибудь травме. Господи, маленькая, худенькая – непонятно, в чем душа-то держится, да еще и хромая – ну просто обнять и плакать! Как же ее вообще из дома выпустили, да еще «к черту в зубы, к русским в пасть»!
Оказалось, современная японская девушка просто не умеет правильно ходить! Даже будучи в джинсах и кроссовках, передвигается так, как будто на ней узкое кимоно и деревянные сандалии гэта: шажочки маленькие, и нога ставится сразу на всю ступню. Вы попробуйте так хотя бы сто метров пройти – все заболит и отвалится. А им и не приходится на большие расстояния ходить, только в помещении, а так везде – на машине, хоть в магазин, хоть в кино, хоть на учебу. Пришлось все той же Наташе, которая прониклась к маленькой японке прямо-таки материнскими чувствами, брать на выходные ее к себе домой и учить ходить по-человечески – от бедра, с пятки на носок. И научила! Так что любознательная Томоко смогла и Нижегородский кремль исходить, и все Дятловы горы, на которых верхняя часть города расположена, облазить.
Планы у девушки были такие: год совершенствоваться в языке, потом поступить на истфак в Нижегородский универ. Но через полгода она решила, что русский язык все-таки слишком сложен, чтобы им до такого уровня овладеть, да и у отца терпение кончилось: он грозился сам в Россию приехать и забрать строптивое дитя домой. В конце концов Томоко сдалась и вернулась на родину. Зато хоть научилась ходить по-русски.