ТИХИЙ ЧАС В ПЕРВОМ ОТРЯДЕ.
Олег зашёл к мальчикам первого отряда. Там никто, даже не лежал. Корнеев сидел на спинке кровати и пел под гитару. Сидя на подоконнике, ему подпевал Серов. Каждый занимался своим делом. Играли в шахматы, читали, в углу играли в карты. Буратино сидел на кровати, и чистил гуталином ботинки.
- Люди, привет! Чего не спите?
- О! К нам народ пришёл. Где потерял своего друга? Ищешь?
- Вихров в отряде малышам байки травит.
- Олег, а ты нам потрави, - сказал Антон, откладывая книгу. Давай рассказывай, где вас черти носили?
- Нас с кем-то перепутали, в общем, поколотили.
- Олег, не темни, все знают, что вас трахали в лесу. Это правда?
- Кого?
- Да, вас, и ещё этих ваших двух, которые за вами увязались.
Игорь убил комара на гитаре, и перестал петь.
- Кто, вам, такое натрепал, не Фасолин же?
- Его дружок Французов прибежал, глаза квадратные, Олега в «Ж», Вихрова туда же, Фасолину сейчас всё меджу ног отрежут.
- Дёмин, дурак помолчи, он не так говорил.
Марчук кинул в Валерку огрызок яблока.
- Смысл-то, такой. Потом нашли голого Фасолина, к сосне привязанного. Его Арамчик на себе принёс, а шарики в кармане, а пол пречендала так и не нашли.
– Не слушай Дёму. Сначала Вихрова нашли, а Фасолина потом.
– Какая разница. Кого первого, кого второго. Врачиха обследовала, полчаса обоим в «Ж....» смотрела. Вихров сам говорил, что тебя изнасиловали, и того молодого. Ему всё отрезали, и головешкой прижгли, чтобы столбняка не было. И он говорил, что тебя того, и Вихрова за компанию, прямо туда.
– Меня никто не насиловал. Побили, было дело, и напоили чем-то. Про них ничего не знаю, и говорить не буду, я вообще ничего не видел. Я думал, меня одного побили, и что я был там один. Я и не знал, что они были рядом в соседнем сарае.
- Тебя, Олег, Вихрова и Фасолин видели, а Дёмин всё врёт, – сказал Ермаков.
– Да, да, – подтвердили ребята.
– Что, вы, там темните? Парни, они друг друга покрывают, дело тёмное, - сказал Дёмин, и плюхнулся в кровать, – поимели вас там, стесняетесь признаться.
– Фасолин говорил …
- Что, тебе Фа-Фа сдался? От тебя, за версту несёт. Мужики, они там перепились, все, и двух пацанов ещё с собой прихватили.
- Валерка, ты дурак, или просто так?
- Я пятнадцать лет Валерка
- Ты, дурак пятнадцать лет.
- А ты, помолчи, Лидер Иванович.
- Я, Пёрт Иванович Ермаков, да будет, тебе дурак, известно.
– Я и говорю, лидер Иванович, что я не видел, как ты спал с ним в одной постели без трусов?
- Кто? Злобно, спросил Столицын Олег у Дёмина Валерки.
- Твой Дружок с Петькой. Это вам всё Фасолин подстроил. Вошёл к вам в доверие; девчонок вам подсунул. Вы после дискотеки побежали по кустам. У всех умные рожи, словно никто не видел, и не знает, зачем вы по кустам разбежались. Фа-Фа ещё тот, молокосос.
- Валерка, что ты говоришь? Тебе надо морду набить за такие слова.
Олег двинулся к его кровати.
- Защищаешь Фасолина!? Да, вы вдвоём его делаете каждый божий день, в лес бегаете. Кто кому американочку проиграет – того и делаете. Этот сынок начальника и вас и нас всех. Пусть мой рубль отдаёт назад. Вы все дураки, а Фасолин умный, он вас обвёл вокруг пальца. Он вас поработил, завладел вами. Что не видите? Фасолин - ненормальный.
Олег, сжав кулаки, стоял, и слушал.
– Дёма, ты сам, тогда первый поверил: и трогал, и нюхал.
Дёмин продолжал. - Вам это не подозрительно? Этому сосунку двенадцать лет, а у него в подчинении двое старших. Чего стоишь? Ты и Вихров, он вами крутит, как хочет, и Французова к себе приручил, как собачонку.
- Что, ты этим хочешь, сказать? Говори, Дёмин.
– А-то, и скажу. Ваш Фа-Фа развратник, и вас вовлёк в это. Он родился в Италии, там все долбонутые, а все «Французовы «комики» на букву «г».
- Что ещё, дурак, скажешь?
- Вы, подумайте сами. Он завладел вашими душами, он в два счёта приручил к себе этого здоровенного пса. Откуда Фа-Фа узнал, что запустят в космос сразу пять человек? В карты с ним играть не садись. Всё время из воды сухим выходит. Ему двенадцать лет, а он уже не мальчик.
- Тебе, дурак, завидно. Тебя, Дёмин все девчонки стороной обходят.
– Да, он не человек.
– Инопланетянин? - усмехнулся Олег.
– Нет! Ещё хуже!
- Что значит хуже? - спросил Антон.
– Мужики, вы сами, дураки, ни черта не видите. Его каждый день в столовой отец по голове гладит.
– Ну, и что?
- Как, ну, и что? Что вы не видите? Он ему вихры приглаживает.
– Что из этого?
- Вы, внимательно к Фасолину Юрке приглядитесь, и увидите.
– И что мы увидим? - спросил Буратино.
– Я тебе уже показывал, ты не веришь.
– Брось ерунду молоть.
– Ерунду? У него три завитка справа, больше, чем другие, на три шестёрки похожи. Это знак сатаны. Вспомните, в первую смену, он в столовой, втихаря, торт жрал.
- Это когда? - спросил Олег, так и не разжимая кулаки.
- В самом начале смены. 6 июня. Я, тогда, спросил у него – что, втихаря, жрёшь? Он испугался, отец подошёл, меня отогнал, сказал, что у него день рождения. Почему втихаря? Подумайте. Я его медицинскую карту видел – день рождения у него в сентябре. Это девятый месяц, шестёрка вверх ногами, а июнь шестой месяц…
Ребята все негодовали, но слушали Дёмина Валерку. …
- А как он считает? Нормальные люди так считать не могут. Отец прикрывает ему шестёрки, приглаживает. Всё равно, шестёрки, каждое утро, вновь появляются. Обратите внимание. Олег немного успокоился.
– Валера, много людей на земле могут считать, как Фасолин. Например, Перельман, - сдерживая остатки злости, сказал Столицын, - это учёный математик. В детстве он был
вундеркиндом…
– Все вундеркинды - это не люди. Фа-Фа завладел вашими душами.
- Ты больной, Дёмин!
- Я не больной, что, вы, скажите на то, что он предсказал нам проигрыш с «Водником»? Я верю ему.
– Он тебе это говорил?
- Нет, не говорил, но я слышу его голос внутри себя.
- Нет, ты явно, дурак, или неизлечимый больной, - сказал Бура.
- Я не тот и не другой, а ты чего чистишь ботинки в постели?
- Заткнись, шестёрка.
– Что, догадался? Он торт жрал 6 числа 6 месяца. У него это праздник - день рождения. Два раза в году. – Не хватает одной шестёрки.
- Его год рождения 1966, одна шестёрка перевёрнута, всё сходится. Ты, в этом уверен?
- Получается, ему девять лет.
– С чего, ты решил, что ему девять лет? - спросил кто-то из парней.
– Я читал, когда дьяволу исполняется шесть лет, он начинает удивлять окружающих своими не человеческими способностями. В девять лет он становится зрелым мужчиной, и начинает изливать своё сатанинское семя в женщин и юношей, тем самым, забирая у них душу.
- Где ты, начитался такой срани?
- Не верите, спросите у него.
Валерка указал на Олега.
- Фа-Фа долбает твоего Вихрова. Он знает, только помалкивает. Они не сознаются. Вихров уже продал ему свою душу. Кто у нас в лагере всегда и всё знает? На любой вопрос даст ответ? Кто? Вы видели, как он ест? Когда он глотает, он закрывает глаза. Вы посмотрите ему в глаза, и Фа-Фа вам внушит всё, что ему угодно…
- Дёмин, ты свихнулся. Олег и Юра, хорошие парни, а Фасолин, в самом деле, вундеркинд, – сказал Волосков, – я был у них вожатым, и понял, что он особенный пацан, но только с лучшей стороны.
- Теперь, Дёмин, послушай меня.
Олег сел на пустую кровать Гогидзе.
- Во всём мире семь нот. В его фамилии уже две ноты «фа» и «соль». У кого две или больше нот, те люди особенные. Я читал, «фа» в переводе с тибетского наречия китайского языка обозначает «жизнь» …
- «Фа» - жизнь плюс «соль» итого жизнь солёная, – возразил Валера.
- Ты, не назовёшь и десяти фамилий, где встречаются две ноты, не говоря про три. Это избранные люди, умники и умницы.
– «Дёмин» нота «ми», что съел?
- Где две ноты? Назови.
– Таких фамилий нет, – сказал Дёмин, – пожалуйста, Шаляпин – певец. Съел?
- Всё равно одна, надо две.
- Отстань от меня. Есть такие фамилии, их очень мало. Сейчас не вспомнить.
В спор подключился Антон.
– Ребята, – крикнул Петька, – мне «пришла», в голову одна Лядова. Она калоши для Алёши сочинила.
– Олег, к чему ты, это говоришь? Причём тут Лядова? Мы говорим про Фасолина. «Фа»
по-китайски «жизнь», а Фа-Фа не китаец. Что, тогда Фауст обозначает? Первый сатана,
Мефистофель – второй?
- Дёмин, ты тянешь на круглого дурака. Это одно и тоже. А то, что в твоей пустой башке голос Фасолина, тебе, только на пользу.
– Он хочет мою душу себе взять.
– Не нужна ему твоя говняная душонка - тушонка. Ты кусок дерьма.
– Я??? Закричал Демин. Да, вы знаете, кто мой отец?
- Знаем, большая «ЖОПА».
– Вы все педе.....сты.
Сидевший рядом Онуфрий, и чистивший ботинки, дал ботинком по голове Валерке.
– Это тебе за педе.... стов. Срать я хотел на твоего отца с высокой колокольни. Дурак сделал дурака.
- Он второй секретарь райкома партии, а ты вообще … приютский.
«Бац», и второй удар по голове башмаком.
– Я тебя, ночью, сука зарежу, и мне ничего не будет. У меня отец …
- Ты, сам доживи, до ночи, – заявил Буратино своей «шестёрке».
- Ребята, а правда, откуда Фа-Фа узнал раньше всех про космонавтов?
- В таких случаях, Фа-Фа говорит: «элементарно, Ватсон», ему отец сказал.
- Так отец, он отец сатаны, – из-под одеяла кричал Дёмин.
– Молчи, гнида.
– Он вас всех затрахает, увидите.
– Заткнись, или ты, будешь первым.
– Мужики, мне тоже не понятно, как Фа-Фа ВЫИГРАЛ у нас. Юрке 12 лет всего, вдруг он, правда, не человек?
- Второй шизонутый. Антон указал пальцем на Серова.
- Эй ты, сын секретарши, неувязочка. Корнеев выдал фальшивую ноту «фа» на гитаре.
– Так сколько ему лет? Шесть или девять?
- А может все двенадцать? - вступил в разговор Ленский Паша.
– Эй вы, дураки, все эти числа кратны трём – высунул, голову из-под одеяла Валерка.
- Слава богу, что не шести.
– Смейтесь, смейтесь, он вас всех слушает, он радуется, что вы его защищаете. Он на всех вас своё влияние оказывает, даже их воспиталку – Анну Сергеевну. «Юрочка, вставай родненький, труби подъёмчик».
– Ты-то откуда всё знаешь, полудурок секретарский?
– Я, тоже всё слышу. Я слышу всех, кто с ним разговаривает.
– Рёба, у нас псих объявился, – из угла сказал Стеблов Гена.
– А ты, стебок лучше молчи, никто тебя не спрашивал.
– Ты, мне рот не затыкай, уголовная рожа, я про тебя всё знаю.
– У, у, у, ребята, как интересно, а ну, выкладывай. Что про него знаешь?
- Я знаю, где он свою «финку» прячет.
- Молчи, сука. Ребята, он доносчик, это он на всех стучит.
- Я не «дятел» - оправдывался Генка.
- И где, он прячет «финку»? - спросил Белоснежный Антон.
- Где?! Крикнул Буратино.
- В пи …. на верхней полке, – выругался Дёмин.
- Где? Повторил вопрос Буратино, но вопрос предназначался уже Стеблову.
- Я скажу, только Гогидзе, или Василию Аркадьевичу. Парни, хотите знать, что это Дёмин такой, шизонутый?
- Ты, знаешь?
- Знаю.
- Ну? Буратино отложил ботинок, взял другой. Дёмин сразу спрятал голову под одеяло.
- Он травку курит особую, вот и мерещится ему сатана. У него травка в тайнике заныкана. Я видел, один раз попробовал из его тайника, скрутил штуку, и у меня всякая срань в голове была. Черти прыгали перед глазами. У него скоро пройдёт, через час. Он после обеда курил.
– Сука, тебе не жить. А вы все боитесь правды. Моя, правда.
– Насмешил!
- Я, докажу, – сказал Валерка.
- Доказывай. Буратино сдёрнул с него одеяло.
- Помните в мае, в клубе МВД, когда был медицинская комиссия в лагерь. Я видел у всех медицинские карточки…
- Дальше.
– У всех в графе прививки, стояли крестики, у всех были написаны детские болезни, которыми мы болели в детстве, а у Фасолина ни одного крестика, и ничем он не болел. Он сатана!
- Сам, ты сатана. Юрка сейчас в изоляторе болеет. За нас пострадал, какой же он сатана? Он болеет, а ты ВЕДАЕШЬ нам, что он ни когда не болеет, - убеждал всех Олег.
– Да! Что скажешь, Дёмин?
- Интересно, чем он болеет? Простудился? Его жгли очистительным огнём, изгоняли из него беса. Это не болезнь.
- Ребята, чего мы дурака слушаем? Накурился, вот и несёт.
– Если верить докторше, я и сам в этом убедился, со мной ничего не было, ни какого насилия, и Вихров говорит то же самое, что с ним ничего не было. Мы, просто боялись друг за друга, и Юрка Фа-Фа и Французов говорили, – это, только из-за боязни страха перед самым худшим. А если разобраться по большому счёту, то Фасолин взял на себя всё, он больше всех нас и пострадал …
- Мученика сделал из сатаны. Он к вам в душу и вползает.
– Валерка, ты чего накурился? – спросил Онуфрий, и наклонился над Валеркой, – я тебя быстро вылечу, ботинком по голове…
- А это видел!?
В руке у Дёмина блеснула «финка». Буратино оцепенел, и сел на кровать. – Ты чего это?
В этот момент Денис подушкой огрел Дёмина по голове, повалил его на бок. Антон и Игорь навалились на него, и выбили нож из его рук. Нож, крутясь, как юла, пролетел по полу под кроватями, остановился у ног Олега.
Олег закусил губу, смотрел на «финку», боясь дотронуться до неё.
Нож поднял Генка. – Эта.
– Чего молчал? Чего выжидал? – выпытывал Волосков у Стеблова.
Олег взял нож у Генки. На пластмассовой, наборной ручке была надпись «моя правда».
– Дай мне. Буратино подошёл к Олегу.
– Нет, – сказал вожатый, - я его отдам Василию Аркадьевичу. В лагере ещё один нож.
- Ты, мой имеешь в виду, у меня не «финка», а складной ножик, он в тумбочке, я и не скрываю это, с собой, даже не ношу, – стал оправдываться Буратино перед Столицыным, - я, когда с Арамчиком подрался, и то его у меня не было.
– А если был?
- Что я псих? Буратино посмотрел на Дёмина. - Я ему кулаками.
– Это мы знаем.
– Это Фа-Фа всё подстроил, чтобы мы все поругались и подрались, - говорил Дёмин. Его держал Антон.
– Я его, тоже плохо перевариваю, он пацан ещё, и ты Дёма. отцепись от Фасолина.
– Вы ещё не всё знаете.
– Да, ну? Выкладывай и поживей.
– Он ко всем подбирает ключи. Он приручил к себе Французова, а теперь гонит его от себя. Они вдвоём творили грязные делишки, Фа-Фа всё сваливает на Мишку. Ещё он накажет Французова. Он заставит его проиграть в теннис.
«Откуда это Дёмин знает, про их разговор» подумал Олег. Мы были наедине. Юрка Фа-Фа не мог никому это говорить. Это его личные взаимоотношения с Мишкой».
- Мишка не проиграет, мы будем болеть за него всем лагерем, - сказал Петя - он чемпион лагеря. У него первый разряд.
Дёмин не унимался.
– Второй его дружок, понял, что Фа-Фа «нечистая сила», и смотался в другой отряд, подальше от него. И вы, скоро отшатнётесь от него, а этот чёрный лохматый пёс, как щенок перед Фасолиным. Попробуйте на Фа-Фа замахнуться при этой псине.
- Любая собака будет охранять, - возразил Антон, и отпустил Валерку.
– Фа-Фа ей и не хозяин. А хозяина видели? На драндулете ездит, с усами, как чёрт – это они Фа-Фа и охраняют.
– От кого?
- Да, от тебя Столицин, от Мишки и Вихрова. Вы ближе всех к нему, но у него есть слабые места.
– У кого? У Фа-Фа или пса?
- У сатаны.
Ребята, уже давно смеялись над Валеркой.
– Ахиллесова пята?
- Нет, не пята, а мизинец. …
Олег, опять задумался. «Про мизинец знали, только Фа-Фа, я и Вихрик».
- Что, ты там про мизинец говоришь? - спросил он у Дёмина.
– Не притворяйся, знаешь.
– Они не знают, говори.
– Только через мизинец можно узнать всю правду о сатане. Он этого боится больше огня.
Олег стал шевелить мозгами.
«Я с Вихровым той ночью убедился, что Фа-Фа не врёт. Кто скажет, про себя такую правду? Никто, и он сам скрывает, а вот во сне сказал. Вихрик перепроверил его на следующим утром. Оказалась правда. Надо было задавать совсем другие вопросы, а мы всякую ерунду спрашивали».
- У Фа-Фа это слабое место, – продолжал Дёмин, - он вам приоткрылся, и совершил большую ошибку, Теперь он боится вас. Он боится разоблачения, самого страшного для себя. Ещё больше он боится с сегодняшнего дня меня.
– Не многовато ли на себя берёшь? - из переднего угла спросил Гена.
В этот момент кто-то постучал в дверь. Олег стоял рядом, он приоткрыл занавеску на стеклянной двери.
– Никого.
Никита приоткрыл дверь, выглянул на веранду. Олег вдруг почувствовал по ногам слабое движение воздуха, он посмотрел себе под ноги. Между ним и новеньким парнем в палату прошла огромная чёрная собака. Воцарилась мёртвая тишина. Все смотрели на собаку. Это был Джим.
Он остановился у Олега, лизнул его в ногу. Столицын стоял, не шевелился, прижав у груди «финку».
- Своих признал, – съязвил Валерка, нарушив тишину, - хвост прижали? Эту собаку вам всем следует опасаться. Это они: князь тьмы и главный дьявол послали её найти дитя
сатаны, и охранять его.
- Рёба, она так и будет здесь сидеть?
- Эй, собачка, зубы спрячь!
- Она сейчас вам всем яйца откусит. Это собака – киллер, она ищет Фасолина.
– Значит, не киллер, а охранник.
- Олег, она тебя ищет.
– Зачем я ей нужен?
- Чтобы тебя загрызть.
– Молчи, дурак.
Снова наступила тишина. Было слышно, как дышит собака, высунув язык.
– Чего у неё зубы жёлтые? Не чистит, наверно? - спросил Будённый Вовка, и укутался одеялом.
Корнеев взял свою гитару, прикрылся ею.
- Игорёха, лучше «Ж» прикрой. У всей «нечистой силы», зубы жёлтые, – продолжая подливать масло в огонь, сказал Дёмин.
– У Фасолина зубы белые, я видел, у него рот не закрывается. Олег покажи зубы, – сострил Антон.
Все тихо, сдержанно, посмеялись. Джим, снова лизнул Олега в ногу. Антон понял, его шутка дошла до всех. Он продолжал, - Дёма, ты видишь, она и Олега охраняет, скажи что-нибудь плохого про Олега, она тебя вмиг на клочки разорвёт.
– Они специально такую собаку послали, чтобы…
- Договаривай. Не скажу, она меня загрызёт.
- Туда тебе и дорога, - сказал Буратино, - иди, меняйся кроватями, с кем хочешь. Я с тобой спать рядом не собираюсь.
– У меня «финки» нет, не бойся.
– Да, кто тебя боится, кусок дерьма? Онуфрий замахнулся ботинком на Валерку.
Пёс подошёл к их кроватям. Все смотрели на чёрного водолаза, что будет дальше. Парни замерли, не шевелились.
- Это слуга дьявола, она парализовала ваш рассудок, вы её боитесь.
– Её да, а тебя нет, – сказал Онуфрий, и всё же ударил Дёмина ботинком по голове, так, что стоявшие рядом Волосков и Корнеев вздрогнули.
Одновременно с ударом ботинка подал голос Джим, громким лаем.
– Это она на вас лает, - прикрывая голову руками, процедил Дёмин.
Джим снова подал голос, и всем стало ясно, что он лает на Дёмина.
– Уведите собаку.
– Возьми, и сам уведи. Она в ошейнике.
– Кто знает, как её зовут? - спросил Олег.
– Джим, – ответил Валерка.
– Ты, и это знаешь?
- Джим, Джим ко мне, - позвал Олег.
На удивление всех, собака повернулась и смотря всем парням в глаза, подошла к Олегу.
– Джим, - тихо сказал юноша.
Собака преданно посмотрела ему в глаза, и села напротив.
- Свой свояка ...
- Сейчас для симметрии получишь.
Бура показал Валерке ботинок. Олег тихонько коснулся ошейника, не сводя глаз с зубов собаки. Джим повернул голову, и длинным шершавым языком лизнул Столицына в руку. Юноша присел, посмотрел в коричневые глаза пса.
– Кто знает, какого цвета у «нечистых» глаза?
- Жёлтого или зелёного.
– Красного бывают.
– Дёмин, для справочки, у него коричневые глаза, а зубы жёлтые у всех собак.
– И у нечистой силы, – добавил Валерка, но его никто не слушал.
Постепенно, Олега и собаку обступили мальчишки. Самый смелый оказался «Ёжик». Стриженый Никита потрепал Джима по голове. Больше никто из ребят этого проделать не рискнул.
– Ребята, ложитесь, я отведу его за территорию. А ты, когда дурь пройдёт, попросишь у всех прощение, у Ермакова в первую очередь, иначе «финку» отдам Василию Аркадьевичу. Он знает, что делать в таких случаях, - сказал Олег.
– Пособником стал? Почитай, что на ножичке написано.
– Прочитал.
– Отдай «финку».
– Если попросишь прощение, я её выкину на середину озера, если нет, сам знаешь, что. Буратино объясни ему.
- Слушаюсь гражданин младший начальничек малышей.
Ребята засмеялись.
– Языком объясни.
– Я так не умею, да и он не поймёт, и для меня сложно.
– Выясни, что он курил? Обязательно уничтожь. Кто у вас старший?
- Арамчик слинял с вожатыми, - за всех ответил Буратино.
– Ты, будешь старшим, - сказал Олег Буре.
– Олег, ты чего? – заерепенился Антон, - он нас по кругу, с руками за спиной, на прогулку, будет выводить.
– Антон, а ты будешь заместителем по идеологической части. – У нас комиссар уже есть, одного достаточно.
– Теперь, ты будешь.
- Что ты, раскомандовался? Ступай к своим малышам.
– Цыц! И Буратино, в который раз, дал ботинком по голове Дёмину.
Олег вывел пса из корпуса, и они рядом пошли к столовой. Олег хотел что-нибудь вынести поесть Джиму.