Сказку эту большая-пребольшую да просторную за всю зимушку принесли лесные звери гурьбой при Дедушке Морозе, да при Снегурочке. Пока дружно хороводили вокруг припорошенных снегом ёлочек, что ветки распушили, иголочки приободрили, юбочки-веточки за нижний край подхватили, макушками кланялись, да приплясывали, сказка в мешочке сидела. Звезды в небе перемигивались, будто вместе хороводили, пританцовывали.
ВОт в какой-то момент сказка из дедушкиного мешочка выпрыгнула белочкой с зайчиком. Уселись на плечико, прижались к щёкам, да ласково наперебой молвили: - Бабушка, а бабушка, возьми к себе, чтобы внучке рассказать.
- Что делать, конечно же, пришлось их взять и в сундучок определить.
Тихохонько они сидели там. Выглянут в разузоренное морозцем окошко, да спросят: - Когда же, бабушка, внучка подрастёт?
- Скоро, скоро, отвечала бабушка и снова сажала их в уголок в креслица-качалки. Тренькают в гусельки да в барабан, чтоб о них помнили: "Треньк-дзинь, бум-бум! Треньк-дзинь, бум-бум! Треньк-дзинь, бум-бум", так и дожидались.
Вот пришла пора слушать. Достала их бабушка, усадила и они дуэтом заиграли: Треньк-дзинь, бум-бум, бум-бум! Треньк, дзинь, треньк! Бум-бум-бум! Треньк-дзинь, бум-бум, бум-бум! И потекла-побежала дороженькой расстилаться в чистом поле большая и вместительная сказка, чтобы всем в ней места зватило и никто в обиде из-зи притеснений не остался. Чтоб никто не толкался.
Лес раскинулся большой полон гномов, медвежат, заек, ёжиков, лисичек. Птиц много расчирикалось, мелодий зазвучало и песенок. Совы большеглазые немигающие заухали. Дятлы в красных береточках затрещали, а вылеченные деревья головами покачали. Сороки-белобоки почтальоншами разлетелись, в клювах держа телеграммы и поздравления. Вороны предупредительно закаркали, предупреждая о зонтиках к снегопаду. Обязанности в лесном царстве для всех расписаны. Все при деле и всем хорошо.
И было это не летом, когда среди цветочных полян земляничка зреет-краснеет, васильки да колокольчики резвы. Не весной, когда талые снега ручейками питают реки. И не осенью, когда птицы склёвывают зёрна, а небо холодным дождём раздевает деревья вдали от аистов и журавлей.
И случилась волшебница зима, закружился снег, ваяя сказку белой пушистой периной.
Оживлённою гурьбой высыпали пёстрые туристы из пригородных электричек. На морозец из вагонов, из разговоров на скамейках потянулись по маршрутам. И гуськом-гуськом по тропочкам лесным, болотным - дыхание клубится лёгким паром. На лыжах катятся с задорцем, да румянятся морозцем среди снеговиков из приземлившихся снежинок. Ваятель там надирижировал пропеллером снежинок среди деревьев и кустов. Дремучесть ворожит таинственным обрядом под всполохи небес.
Попрятались загадки, таятся ожиданием. То котик обнимает пень, доверчиво к нему прижавшись. То волк взобрался высоко в погоне за жирафом. То царь с царицею гуляет, то соболь виснет на кустах. Снег - повсюду! Пляшут высокие сугробы в извивах лыжных дорожек между палочных точек и лесовики там чертят знаковую карту.
Мягко и весело в сугробах. Там живёт весёлый Пых. И он в виде снега рад залезть за рукав, за пояс и за шиворот. Может, как птичка-баловница отряхнуть, осыпат ветку, взлетая. Искрится новизна, дарует настроение Пых.
В снегопаде кружением снежинок сгущает воздух до сиропа - слаще сахара и мармелада, сколько хочешь, пробуй. Вот такой веселый, добрый Пых.
Скачут белка, скачут зайцы наперегонки с игривым Пыхом-эхом. Если грустят в сторонке прозрачные тени между деревьев и усталых пней, то Пых крадётся к ним тишиной и сидит рядом улыбчато.
В каждом закутке Дед Мороз привет оставил. Пых к каждому приходит поздороваться. И если шорохи играют в прятки, то и Пых играет в прятки. Проскочит он и пересмешник эха, весёлый рысь шмыгнёт среди иголок ёлок под гурьбу смешинок. И с призраками полузабытых счастьий он водит хороводы. В закулисье Пыха много масок разных и одежд. В погребке спят вечным сном капризные характеры. Обиды и капризы сгрудились в чулан, угрюмо блеют, но хотят на пъедестал. Для каждого находится свой подиум.
С небольшой покатой горки, поворота Пых проводит в зоопарк. Незаметными скромно ходят сторонкой беленькие меджвежата и волчата, соболята и куницы.
Пых - знаток и великий проводник. Без него не обойтись! Потому как даже среди больших и маленьких, и малышовых ёлок можно не заметить ни слона, ни вздорного мальца, ни скромного ежа. Здесь только чудный Пых поможет и в притоптанных следах лося и кабана услышишь живости дыханья.
Там королевичи, принцессы, кони-звери, лошадки, верблюжата, котики-моржи из триллиардности снежинок - так природа баловница представляется зимой. И этим всем владеет скромный видом, но великий Пых.
Монах и шах с покорною шахиней, царица и поэт, музыкант и звездочёт безмолвны как скитальцы, и все знакомы с Пыхом. Он им даёт здесь всем убежища-места.
А кто-то мчится, мчится мимо, мимо Пыха.
Переживанием тревог вздыхает новый силуэт. И Пых, как облачённый властью нот, заслышит звук рожка волшебности мелодии и тут же примчится-прибежит на лыжах скороходных. Послушает, как доктор, грудь и место рядное определит.
Вот так там дивно белка, зайка прыткие скакали, да на хвостик сказки собирали! У зайчика хвостик маленький, там маленькие сказки остались, а большие сказки на белкин хвост намотались.
Этим сказкам нет конца. К белочке и зайцу, да главному Пыху за настоящим румянцем надо в лес стремиться, чтобы впечатленьями делиться, рисунки рисовать, ведь, стар и млад все сказкам рад!