Должник

    Он никогда больше не был в том городе, да его и не тянуло туда. Но представлялся почему-то большой блочный дом с множеством грязных подъездов. Бедная разношерстная публика, не слишком-то образованная, зато хитрая и жадная. Старухи с молочными бидончиками, лущащие семечки, пьяненькие мужики в засаленных кепках и обязательно один, а то и два розовощеких здоровеньких младенца. Интересно..., могло ведь сложиться и по-другому... могло... Стас усмехнулся. Он и сам был одним из тех младенцев, рожденных нерадивой 15-летней дурехой. Девочки-скороспелки, накручивающие крепкими задами на местных дискотеках. Сельские Мерилин Монро. Впрочем, он был благодарен своей молоденькой мамаше, ведь юная искательница приключений, избавляясь от ненужного балласта, не выбросила его в придорожную канаву и не сдала в детдом, а вполне цивильно пристроила к родственникам и не где-нибудь, а в Москве... Спасибо, Господи! Это изначально была Москва. Не Лыкодранск, не Волчехвостск и не деревня Ромашково. Москва! Что может быть лучше для удачного старта? И пусть, протянув 10 школьных лет, родственники сбагрили его в военное училище. Пусть. Интеллигенты, да. Кстати, ваша провинциальная родственница, пристраивая к вам своего ребенка, не больно-то задумывалась о вопросах морали и нравственности. Маленькая напористая провинциалка. Обливаясь слезами, она плела что-то про обстоятельства. У них всегда обстоятельства. Стас достал новую сигарету. Заложив руки в карманы, он ждал свою очередную "настоящую любовь". Он ждал. Его БМВ стояла на противоположной стороне улицы, и он с тоской подумал о том, что машину пора уже менять, давно пора. О, черт. Можно было бы посидеть в машине, но отсюда лучше просматривался выход из метро. Да и просто приятно было постоять на улице, под остывающим осенним солнышком, наблюдая за потоком людей и машин. Люди и машины, и он – праздный наблюдатель. Стас сам выкроил себе очередной выходной. Выкроил, чтобы избежать нервного срыва. Сейчас они поедут в ресторан, и будут пить дорогое вино. И разговаривать об утонченных ненужных вещах. А потом он повезет ее к себе. Насытит тело и запишет в архив еще одну покоренную вершину, Впрочем, можно позволить себе и легкий романчик. Да, именно так. Лариса неглупа и красива, но вряд ли подходит для чего-то большего. Стас не хотел сейчас углубляться и, потом, как же приятно и легко скользить по поверхности. Скользить, волоча намокшие, отяжелевшие крылья и не имея возможности взлететь. Стас расхохотался, и девчонка-студентка изумленно на него оглянулась. Часы над остановкой показывали без 20-ти 3. Стас достал мобильник и набрал номер Ларисы. Аппарат абонента недоступен. Наверное, едет в метро. Она опаздывала, но Стас простоял еще 20 минут, давая ей последний шанс. Лариса не появилась. Ждать не имело смысла, и Стас пошел к машине.
    Денис злился. Хотя, вообще-то, это была никакая не злость, а некое едкое раздражение. Раздражение, которое копилось последние несколько лет и источником которого был Стас. Станислав Сергеевич Орлов. Начальник, да, по большому счету, просто партнер по бизнесу. Старший партнер. Друг? Для окружающих, пожалуй, да. А так... натурально... О, как хотел бы Денис назвать его своим другом. Как мечтал об этом, но...
    Стас – одинокий волк, закрытый контур, самодостаточная система,. Впрочем, он поддерживал видимость этой дружбы, как некую вывеску. Оградительный щит от неких ненужных вопросов. Денис не собирался думать ни о чем таком, но раздражение требовало немедленного к себе внимания, немедленной разрядки... А может это весна? Весна всегда напрягала Дениса, добивая авитаминозом и накопившейся за год усталостью. Но нет – весна весной, а причины паршивого настроения были весьма конкретны, и весьма далеки от сезонных изменений. Стас. Опять и опять мысли возвращались к нему. Порочный круг какой-то. Не было смысла уходить от проблемы, поэтому, медленно продвигаясь в пробке на Садовом, Денис позволил подлым мыслям увлечь себя...
    Сейчас они оба работали в банке. Хотя Стас, по сути, был хозяином банка. Но не кричал об этом на перекрестках, более того работал от звонка до звонка. Ситуация на рынке ценных бумаг была зыбкая и нестабильная. Но дело было не в этом. Стас никому не доверял. Были на это объективные причины или нет, неизвестно. Денис был на 100% уверен, что такая недоверчивость просто являлась одной из составляющих характера Стаса. Осторожность, переходящая в подозрительность. Денис закурил. Что же такое Стас? Денис знал не много – мальчик из провинции, поступивший в военное училище, но не окончивший его. Стас перевелся в Рязанское летное... Десантура... Работал охранником... Пару раз ездил в Чечню. Денис предполагал, что именно из Чечни Стас привез основной капитал. Заочно окончил один из юридических ВУЗов, организовал дело. Дважды был женат и имел в каждом браке по ребенку. Их дорожки пересеклись. Сам Денис в этот период подумывал сменить работу на более высокооплачиваемую. А работал он экономистом в одной абсолютно левой конторе. Денис женат не был, жил один и, по сути, делал деньги ради денег. Но он любил перемены, любил рисковать и начинать с нуля. Тогда еще, да.
    Денис усмехнулся, выбросил окурок в окно, достал новую сигарету и продвинулся по Садовому кольцу еще на пару метров. Так вот, Денис искал работу, Стас – набирал штат. Прелестные маленькие случайности. Начиная работать у Стаса, да и, по сути, на Стаса, хотя тот никогда так не ставил вопрос, Денис не мог не восхищаться им. Ум, сила, энергия, напор. И все же было что-то еще. Что-то, что не укладывалось в рамки неких цивилизованных деловых отношений. (Жестокость?) Денис не знал. Стас вызывал уважение, но уважение, граничащее с неприязненным страхом. Стас не был опасен сам по себе, но вызывал чувство опасности, как дикий зверь на свободе — не знаешь пройдет ли мимо или вцепится в горло Они сблизились. Ну, то есть, это Денис так думал, проникаясь доверием и симпатией к своему начальнику. Не ум Стаса, а некая холодная интуиция поражали Дениса. Стас ломал своих оппонентов психологически. Тонко, резко, больно... и... безжалостно... Некоторые приемы были откровенно запрещенными, ну, так это бизнес, ребятки, и держитесь подальше от нашей кормушки. Денис учился. Учился выдержке и терпению. 0, Стас умел ждать. Ни рутина, ни монотонность, ни откровенное вязкое ожидание, зачастую бесполезное, не пугали Стаса. Это Денису нужно было все и сразу, а нет, так – от винта. Глупо. Терпение и спокойствие – вот главные козыри. У Дениса их не было, но он все равно сел играть за карточный стол, имея на руках одни шестерки и хрен с прованским маслом. Тупик. Забавная ситуация для любителей прошибать лбом стены. Денис выбросил в окно очередную сигарету и закашлялся. Надо бросать курить. Какая наивность. А, к чертям...
    Блондинка на красной "десятке" резко просигналила, пытаясь перестроится из ряда в ряд. Денис пропустил ее, подумав отстранение, что никогда не предпочитал блондинок.
    Нина была блондинкой. Крашеной, конечно, но ей шло. Ах, эта прелестная иллюзия наивной простушки… Она не была простушкой. Отнюдь. Напротив, она была умна, но как-то витиевато умна. Денис не понимал ее и, пока пытался разгадать этот ребус, сам не заметил, как привязался к ней. Влюбился? Пожалуй, нет, а, вообще, черт его знает. Нина. Непонятная и далекая. Моложе на 6 лет, красивая, эгоистичная. Они довольно быстро стали близки, но, как выяснилось, это ничего не значило. Нина продолжала держать дистанцию. Денис распалялся и маялся, страдал и тяготился этими страданиями. Денис не собирался жениться на Нине, он вообще не собирался жениться. Холостяк по природе своей, он уважал мужскую полигамность, воспетую во многих научных изданиях такими же мужиками, как оправдание измен. Роскошное прикрытие ****ству. Не очень-то трогали Дениса и мысли о потомстве. Хотя, в основном, все его друзья-знакомые имели семьи, детей, домашний очаг. Денис не завидовал. Интересно, почему разводился Стас? И кто был инициатором? И как это – кормить две семьи, к которым ты больше не имеешь отношения? Никогда Стас не распространялся на эту тему, даже в подпитии, когда развязывались языки. Впрочем, Стас был довольно устойчив к алкоголю, чего про себя Денис сказать не мог. Трепался обо всем на свете. Такой вот мудазвон, если не сказать хуже. Да только никаких скелетов в шкафу у Дениса не было. Конечно, у Стаса были женщины, и Денис это знал. Знал, потому что сам крутил романы и мог безошибочно сказать по неким признакам есть у мужика в данный момент связь или нет. Знал, потому что несколько раз давал Стасу ключи от своей квартиры. К себе тот водить был не большой любитель, ну, да это его дела. Бабы западали на Стаса. Не внешне. Крепкий спортивный мужик, однако, совершенно обычный, заурядный как картошка и тривиальный как письменный стол. Но эта циничная жестокость, опасность, сквозившая в каждом взгляде, каждом жесте – будоражили любопытство, высвобождали темные инстинкты из глубин подсознания, будили самые извращенные сексуальные фантазии. Дамы шли на запах адреналина, мечтая оказаться в объятиях настоящего мужика, который покажет им небо в алмазах. Наивняк. Денис поинтересовался как-то:
    – У тебя, Стас, в училище, небось, кличка какая-нибудь была? Он пожал плечами:
    – Ну да, – по фамилии – Орел
    Вот именно – Орел. Да только под маской жаркого свободного орла скрывался волк – холодный и жестокий. Но куда им было распознать это – глупым курицам. Стас был избирателен, он мог себе это позволить. Эстет, гурман в этом вопросе, если хотите. Стас познакомил Дениса с Ниной. Положа руку на сердце, не мог Денис поручиться, что Нина находилась в статусе любовницы Стаса. Поручиться не мог, но чувствовал, что это так. Роскошный подарок, нечего сказать. Но тогда это не имело значения. Это было не важно, то есть не так важно. Денис спекся. Первый раз влип так глубоко и ненужно. И ненужно, и не вовремя. Денис хотел спокойствия, размеренности, независимости, короче той жизни, к которой он привык, в которой ему было комфортно. Повязывать себя обязательствами, долгом, нет уж, увольте. К чему это, надевать хомут, если и так не дует? Вольготный пофигизм. Умеренные выпивка и ****ство, работа, которая, может, и не приносит удовлетворения, но набивает карманы необходимым баблом, начальник – непонятный и этим притягательный мужик, с которым так приятно сотрудничать и трепаться за кружкой пива на досуге. Они часто встречались вне работы. Ну да – иллюзия дружбы. Кафе, боулинг, сауна и прочая байда. Пили, курили, болтали. Болтали обо всем – о работе, о бабах, о неких обтекаемых перспективах в бизнесе. Стас умел слушать, не перебивая, лишь изредка помогая точной фразой да резким конкретным вопросом. Раздрабливая монологи как опытный психоаналитик. Дениса это устраивало на все 100.
    Итак, с Ниной его познакомил Стас. Денис так и не понял тогда почему Стас сам на ней не женился. Слово Любовь вообще слабо вязалось со Стасом. Он сам как-то так и сказал, в один из вечерочков, когда они сидели в кафе и пили пиво.
    – Что такое Любовь, по-твоему, а, Дэник? – спросил Стас, усмехаясь и глядя своим острым взглядом.
    – Ну,... как... – растерялся Денис – ...естественные потребности попробовал он достойно смазать ответ.
    – И только? – Стас затянулся сигаретой.
    – Ну да.
    Стас опять улыбнулся тонкой такой улыбкой, но по его лицу ничего нельзя было понять:
    – То есть, ты любишь любую бабу, которую хочешь?- поднял он ставки.
    – Какое-то время, черт... я просто не знаю – Денис запутался и рассмеялся – ...может ты просветить меня?
    – Зачем? Мне нравится твое восприятие. Живи и радуйся.
    – И не чирикай? – нагло спросил Денис.
    – И не чирикай — согласился Стас – ...Эх, Дэник, любовь твоя – это абстракция. Нет ни хрена. Про Бога все говорят, но никто не видел. Но одно я могу сказать тебе точно: я бабу люблю, если я ее уважаю, я ей верю, я ее хочу и я ей все могу простить... – Стас рассмеялся, не рассмеялся, но как-то фыркнул – ...с последним труднее всего.
    – И измену простить? – удивился Денис, поперхнувшись пивом
    – Все – отрезал Стас.
    – Ух ты, ну ты зверь. А если твоя баба с чужим мужиком спутается, что сделаешь?
    Стас глянул тяжело: – Прибью.
    – Тогда, это не любовь – возликовал Денис
    – Не любовь – легко согласился Стас – ...и, потом, я – собственник
    – Ага, ну тогда за тебя и твои принципы.
    Чокнулись.
    Сейчас Денис думал, с интересом, по какому из четырех параметров Нина не прошла фейс-контроль? А вот он – Денис – не хотел ничего прощать. Не хотел или не мог? Сам-то он считал себя жутко снисходительным ко всем этим бабским капризам, связанным напрямую с критическими днями и неудовлетворенностью. Снисходительным, а потопу мудрым. Но это на словах, а когда доходило до дела всегда срывался до скандала – руки в боки да х... по столу. С Ниной было по-другому. Она провоцировала совершенно, не задумываясь, купится Денис на эти провокации или нет. Важен процесс. И когда Денис прокалывался, разруливала ситуацию просто... она извинялась. "Я не права, прости меня. Нелегко признать себя неправой, но я признаю". Вот такие вот жертвы. Денис таял. Какой дурак. Ни хрена это были не жертвы. Голубчик, я знаю, что ты хочешь от меня услышать, и вот я это говорю.. Это сейчас Денис начал понимать кое-что, а тогда – все казалось тонкой игрой, в которой ему позволялось быть победителем. Как красиво, как просто как дешево.
    Встречаться с Ниной они начали настороженно. Из-за нее. Нина встречалась с Денисом охотно, но, как бы это сказать, с некой оглядкой на Стаса. А когда поняла, что все это пахнет безнадегой, перестала играть в ханжу и стала естественной. Да и разница в 10 лет их как-то не объединяла, если даже их с Денисом 6-ти летний разрыв чувствовался. Хотя, конечно, возрастные рамки самая глупая туфта, которую можно придумать. Близки они стали на третьем свидании, и Денис почему-то был уверен, что она будет разочарована отсутствием некого положенного периода ухаживаний.
    Но она не была расстроенной, по крайней мере не выглядела такой. Они стали встречаться регулярно. Денису было с ней интересно, хотя основным лейтмотивом встреч оставался секс. Примитивный и грубый. Иногда желание заставало врасплох, и они не успевали доезжать до его дома. И тогда Денис парковался где-нибудь в темной подворотне и раскладывал ее на заднем сидении... распалялся... утолял желание... сливал... а потом опустошенно курил, остывая. Однажды их застали менты, в том самом виде, который в народе называется – разлюли малина. Денис дал им денег. Много.. Они взяли и удалились с абсолютно похабными ухмылками. Плевать. Денис был даже горд, поскольку сальные улыбки ментов таили некое уважение и зависть. А вот Нина. Она не заметалась в поисках одежды, но лицо ее стало абсолютно каменным. Оделась неспеша. Он повез ее домой. Слов не было. У ее дома Денис хотел что-то сказать, он даже уже знал, что именно он скажет. Но она не дала ему это сделать – врезала по морде открытой ладонью и хлопнула дверцей машины. Ну, все правильно. Денис был даже этому рад – достойное завершение истории. Но просчитался. Нина не отвечала на звонки, и было тоскливо. Что-то было в этой истории помимо секса. Что-то. "Не заменит нежность влажная промежность" – вот что. Отношения возобновились. Долго, рутинно. И Денис сдался – они поженились. Стас поздравил сдержанно и спросил:
    – Ну, чего тебе подарить, Дэник, чашки-плошки? Или знаешь что – давай оплачу свадебное путешествие? – вот он деловой подход.
    – Идет – не стал ломаться Денис.
    Две недели они провели на Канарах. Абсолютно тюлений отдых.
    В койку – на пляж – в ресторан – в койку. Но это устраивало обоих.
    А дальше началась обыденность. Семейная рутина со всей этой чернухой, бытовухой, дрязгами, проблемами. Родилась Маришка, росла... Новые проблемы, которые сливались в один бесконечный поток. Теперь уже Денис делал деньги не ради денег. Теперь он натурально бежал со Стасом в одной упряжке. Он был доволен жизнью, точнее пытался себя в этом убедить. На работе начался кризис – доллар падал, счета замораживались, банки лопались как мыльные пузыри. Денис дневал и ночевал на работе в прямом смысле, Стас – просто горел синим пламенем.
    Денис часто засиживался ночами у себя в кабинете, вперившись в компьютер, дома бывал редко. Спал на раскладушке, ощущая по утрам что спина отваливается напрочь. Иногда сталкивался в коридоре со Стасом, который выглядел усталым и взвинченным. Они молча кивали друг другу, не ворочая языками от усталости. Да Денис и не стремился к общению. Кризис на работе совпал с кризисом в семейной жизни.
    Сидеть дома Нина не захотела, пошла работать, благо ее родители сидели с Маришкой охотно. Нина не была плохой матерью, ни в коем случае, но она была слишком энергичной для просто домашней хозяйки. Научилась водить машину, подучила забытый во время декретного отпуска английский и нашла очень неплохую работу. Денис довольно настороженно относился к ее успехам. Он воровато думал, что теряет ее. Ревность, зависть – тут уж сам черт не разберет. Но такой развязки Денис не ожидал. Он – баловень судьбы, не ожидал от этой самой судьбы такого пинка под дых. Он бы и не узнал ничего, но Нина просто спалилась по-глупому. Он заехал как-то днем домой – забыл документы. Нина была в ванной, тренькнул ее мобильник – пришло сообщение. Денис поднял трубку машинально. "Хочу, люблю, встретимся тогда-то" – и прочая пакость. Денис ошалело всматривался в текст. Промотал предыдущие послания-все в таком же духе. Сука, сука, сука... Да как она посмела!? Захотелось ее убить. Спасло ее только то, что она не вышла из ванной тут же, а то бы он точно ее убил. Он ушел тогда из квартиры, так ничего ей и не сказав. Затаился. А потом выследил ее вместе с этим кренделем. Пижон и натуральный недоносок. Да, выследил. Это было легко. А потом Денис встретился с этим Казановой один на один. Черте что, вообще.
    – Я – муж Нины – раздельно сказал Денис
    – И что? – тот не испугался.
    – Разговор есть — Денис расправил плечи.
    – Пошел ты....
    – Чего, бля... Сюда иди....
    Подрались. Денис дрался жестко – не честь Нины защищал, конечно, плевать на это. Он дрался за себя, за свою собственность и свое оскорбленное достоинство, если на то пошло? Денис сломал ему нос, выбил зубы, но и мужик оказался не промах – врезал ему по почкам, после чего Денис несколько дней мочился кровью. Вот такие вот глупые разборки.
    Впрочем, мужика-то как раз Денис не осуждал. Сам частенько бывал на его месте, не в том плане, что ловили с поличным, а так... были в его послужном списке и замужние дамы. Но для Нины мораль была другой, просто по определению. Ты – женщина и ты – моя жена, и тебе разрешено только то, что я санкционирую. Откроешь рот, когда тебя спросят или когда я спущу штаны – Денис был слишком разъярен. Он не стал устраивать громких разборок, просто выставил Нину и все. Выставил, потому что знал, что она вернется. Знал. Это был лишь вопрос времени. Нина вернулась, но отношения не складывались. Формула – простил, забыл, выбросил из головы – была не для него. Наступить на горло собственной песни он не мог. Может, черт бы с ней, пусть изменяет, почему, в конце концов, ему можно, а ей нет? Ни-ког-да! Именно так – ему можно, ей- нет. Аншлаг на работе закончился, но Денис засиживался допоздна, оставался ночевать сознательно – не желая возвращаться домой и видеть эту лживую сучку. Он еще злился, хотя знал, что скоро перегорит. Скоро. Но не сейчас.
    Стас поглядывал остро, как будто был в аурсе. Но вопросов не задавал. Пока.
    Пробка закончилась, Денис подъехал к зданию банка, поднялся в кабинет и включил компьютер. Он знал, что сегодня останется здесь. Останется, чтобы усталость съела ненужные раздумья. Работа захватила его. Он поднял голову только тогда, когда зазвонил мобильник, с удивлением обнаружив, что на улице уже стемнело. Определился домашний номер. Нина. Он поднял трубку и сказал 2 слова:
    – Я занят – и дал отбой
    "Надо бы закинуть что-нибудь в топку" — отстраненно подумал Денис, но голод не мучал его. В холодильнике стояла ополовиненная бутылка водки. Глупо глушить проблемы алкоголем, но Денис налил водки и вскрыл банку оливок с какими-то там анчоусами. Горькая водка и мерзкие оливки с абсолютно синтетическим вкусом консерванта. Бр-р. Пьянел Денис быстро. Усталость, разбавленная алкоголем, рубанула по натянутым нервам. Дверь кабинета распахнулась без стука. На пороге стоял Стас. Глянул холодно и резко сказал:
    – Закончишь, зайди ко мне.
    – Да я могу и сейчас – ответил Денис и икнул.
    У Стаса кабинет был обставлен очень строго, но довольно функционально. Денис давно заметил, что Стас, по большому счету, не придает особого значения окружающей обстановке. Спартанец, мать его – минимум комфорта на грани выживаемости. Вот она дура-десантура. Денис опять поймал себя на том, что нервничает и злится. Конечно, не потому, что Стас как начальник застукал его на рабочем месте в обнимку с бутылкой водки. Была некая общая нервозность, которую подавить волевым решением не было никаких сил. И это бесило больше всего на свете. Ситуация шла вразнос, а это никуда не годилось.
    – Садись – велел Стас, устраиваясь напротив и закуривая – ...рассказывай
    – О чем? Похвалиться вроде, нечем
    – Ну, это я понял. Ты плохо выглядишь, Дэник. Вискарь будешь?
    – Буду – мрачно согласился Денис. Разговор этот должен был состояться, но Денис не хотел форсировать события и уж тем более не было никакого желания выступать инициатором.
    Налили.
    – За что выпьем, командир? – осведомился Денис довольно развязно
    – За удачные старты – Стас выпустил дым
    – Куда стартуем?
    – А это, Дэник, не важно. Хорошее словосочетание – удачные старты, ты не находишь?
    Денис не нашелся с ответом, поэтому выпил виски залпом, надкусил лимон.
    – Что скажешь, Дэник? – Стас смотрел напряженно. Этот немигающий взгляд всегда появлялся у него после бессонной ночи. А тут они только-только начали выплывать на поверхность, и таких бессонных ночей были пачки.
    – Да непруха какая-то... – обтекаемо начал Денис – ...устал... намотался... не выспался...
    – Пустышку тянем – Стас побарабанил пальцами по столу – ...ты сделал распечатку за прошлый месяц? – неожиданно резко спросил он
    – Ну, я... это... сделаю. Сегодня сделаю. Мы же партнеры – растерялся Денис.
    – Партнеры – протянул Стас – ...это-то меня и пугает. Ты стал плохо работать.
    – Работать?! – вскричал Денис. Он никак не мог зажечь сигарету, пока не сообразил, что зажигает фильтр. Дениса понесло. Он рассказал про Нину, про ее фраера-любовника, с которым он подрался. Виски пилось залпом, слова слетали с языка помимо его воли.
    Стас смотрел с интересом, не перебивая, но и не помогая репликами.
    – Моя жена – шлюха – закончил Денис – ...шлюха из твоей постели.
    Стас спокойно курил:
    – Ну и что?
    Денис ожидал какой угодно реплики, но только не этой.
    –Ты хочешь сказать?.. – начал Денис
    –Ничего я не хочу – резко оборвал Стас – …да, я был знаком с Ниной раньше тебя, это что – криминал? Сейчас проблема не во мне, как я понял
    Денис прибалдело на него уставился:
    – И ты вот так прямо заявляешь, что имел мою жену до меня?! – Денис вскочил, еще не решив, что он сейчас сделает
    – Сядь – рыкнул Стас, и Денис опустился на место – ...нашелся тут еще проповедник-моралист. Господа, сейчас Денис Литвинов потрясет яйцами на глазах изумленной публики. Захлопнись и слушай. Я не намерен обсуждать, что было до тебя, что после тебя. Меня интересует только то, что происходит здесь и сейчас, Ты провалил несколько сделок, Денис. Я не позволю тебе сливать свой негатив на работе. Я не по уши деревянный, но эта гребаная контора – все, что у меня есть. Слишком многое поставлено на карту...
    – Стас...
    – Нет, погоди. Неделю ты ходишь весь такой распальцованный, только "голды" на шее не хватает, да еще встаешь в позу под названием – сосите у меня все. Жена – шлюха, это, конечно, печально, но....
    – Что!? – Денис вскочил так резко, что опрокинул стул, полетела на пол и разбилась рюмка, жалобно звякнув,.. – что ты сказал? Да я тебя порву сейчас.
    – Ага. Валяй. – Стас тоже поднялся
    Они стояли друг напротив друга. Денис кипел негодованием. Но лицу Стаса ничего понять было нельзя. Денис видел, что Стас готов держать удар, но охота драться уже прошла. Все было правдой. Грязной, паршивой, ничтожной правдой. Молчание нарушил Стас:
    – Утешений не будет, Дэник – сказал он тихо и твердо.
    Денис выругался, поднял стул, сел:
    – Не так все, и говорим мы не о том. Ладно, Стас, я понял. И... я соберусь...
    – За это я, пожалуй, выпью
    Дальше Денис все помнил очень плохо. Они много пили, но говорил в основном Стас. Что он говорил осталось за кадром. Выплывало одно Нина. Нина. Нина и ее предательство. Она смеялась над ним с самого начала. Сперва со Стасом, потом – с тем тупорылым отморозком, что саданул его по почкам.
    Голос Стаса журчал совсем рядом, но Денис не понимал слов. Стас похлопал его по плечу:
    – Вечер откровений закончен, я отвезу тебя домой. Не понимаю, что на тебя сегодня нашло, Дэник. Не понимаю, хоть убей. Денис резко откинулся в кресле, дернувшись как от хлыста и встретился с сочувственно-холодным взглядом Стаса. Вот оно – Хоть убей. Убей. Убей. Точка отсчета. Начало конца.
    Стас осторожно вел машину, а Денис сидел на заднем сидении, нервно сплетая и расплетая пальцы, Он знал, что должно случиться что-то страшное и непоправимое. Подъехали.
    – Тебя довести? – спросил Стас – Дойду.
    Кнопки домофона, лестница, лифт, ключи, ключи, дверь общего коридора, дверь квартиры – одна, вторая... В квартире было темно, лишь в коридоре тускло горел ночник – Маришка боялась в темноте ходить в туалет.
    А теперь нужно пройти на кухню и взять нож. Они такие острые, и ей будет совсем не больно. Главное сделать все быстро. Очень быстро. Она и не поймет ничего. Нож, наверное, войдет очень легко. Вот только кровь. Она брызнет такая теплая, такая красная, впрочем, в темноте не разберешь... (ЧТО? ЧТО? ЧТО?) Денис опустился на корточки и привалился спиной к входной двери. Он пришел чтобы убить свою жену. Что-то накатило. Денис провел рукой по лбу и обнаружил, что лоб покрыт испариной. Он подошел к окну. Машина Стаса стояла у подъезда.
    Денис вышел из квартиры и вызвал лифт. Терпения не хватило, поэтому, не дожидаясь лифта, Денис помчался вниз по лестнице, машинально считая пролеты. На улицу выскочил почти бегом, испугавшись вдруг, что машины не окажется на месте. Но она была там. Денис открыл дверцу и сел рядом со Стасом, едва переводя дыхание. В салоне было тепло и темно. Тихо играла музыка, Стас спокойно курил, выдыхая дым в открытое окно.
    – Я убил ее – выдохнул Денис
    – Что? – вроде бы не понял Стас.
    – Я убил Нину. Ножом.
    Стас не пошевелился, но поднял свой тяжелый взгляд:
    – Что ты сейчас сказал, Дэник?
    Денис и сам не понимал, все вышло из-под контроля
    – Почему ты не поехал домой, Стас? – спросил он свистящим шепотом-...ты сидел и ждал, как развернутся события, ведь верно? Ты ждал, Стас. Как удобно – ненужный и ненадежный партнер в порыве ревности и по пьяни убивает свою жену, твою бывшую любовницу и попадает прямиком за забор. Блеск. Лучше не придумаешь. Все получилось, Стас. Я убил ее, а теперь я пришел за твоими яйцами. Отличная комбинация.
    Стас даже в лице не изменился:
    – Я тебе сейчас покажу забавную комбинацию из нескольких пальцев – он поднял вверх средний палец – ...иди спать
    Денис поперхнулся, захлебнувшись своим красноречием:
    – Ну, то есть я не понял
    – Спать иди, я сказал. Ты меня не на подставе собрался ли ловить? – усмехнулся Стас.
    Денис тряхнул головой, отгоняя наваждение:
    – Да, это беспонтовый вариант. Черт, какой же я идиот
    – Ага – согласился Стас – ...кретин полный
    – А я ведь мог бы.. – Денис осекся, отшатнувшись
    – Не мог бы – спокойно сказал Стас – ...у тебя нервы стали ни к черту. Хочешь, посиди дома дня 3.
    – Не хочу – отверг подачку Денис – ...ничего не хочу – он устало и грузно вышел из машины.
    – Дэник... – позвал Стас, приоткрыв дверцу. Денис обернулся
    – Ничего у нас не было с твоей женой. Ничего. Никогда. Ты мне веришь?
    – Нет.
    Стас захлопнул дверь и медленно тронул машину вдоль тротуара. Денис поднялся к себе. На кухне горел свет. Нина босая в ночной рубашке наливала в стакан минеральную воду.
    – Денис? – она обернулась.
    Свет электрической лампочки высвечивал сквозь тонкую ткань рубашки всю ее хрупкую фигуру, которая, которая... метнулось видение. Денис грузно привалился к дверному косяку и прикрыл глаза. А потом подошел и обнял ее так крепко, что захрустели маленькие косточки.
    –Денис, ты что? – вскрикнула она
    –Нет, нет, ничего. Идем спать
    Но уснуть ему не удавалось долго. Мысли роились в голове как пчелы. Денис забылся сном лишь под утро, когда небо высветлилось серыми подтеками. Во сне он нервно вздрагивал.
    На следующий день Денис ехал на работу в совершенно разобранном состоянии. Которое объяснялось, во-первых, банальнейшим похмельем. Мерзкий металлический вкус стоял во рту концентрированно и прочно, и не перебивался ни кофе, ни полпачкой "Дирола", ни сигаретой. Голова была тяжелой и мутной. Подташнивало. Тошнота поднималась откуда-то из солнечного сплетения, выше и выше, достигала горла, усиливала слюноотделение. Мутило. Для борьбы с похмельем в ход пошли все средства – от кефира и рассола, до "Аспирина-упса" и "Антипохмелина". Ни фига не помогло. Конечно, можно было и не ехать на работу, тем более, что Стас дал на это добро, но шататься одному по квартире, копаясь в ощущениях собственного организма и выискивая сбои было глупо и недостойно. Вторая причина была связана, разумеется, с самим Стасом. Объяснить вчерашнюю выходку Денис не мог. Обвинять Стаса в неких недоказуемых провокациях, оправдывая собственный алкогольный срыв, не имело смысла. Но ведь что-то было. Денис понимал, что сам себя накрутил, смакуя факт измены собственной жены, однако Стас его не останавливал. Наблюдал с холодным интересом садиста до какой черты дойдет Денис и сможет ли эту черту перешагнуть. Мура все это. Стаса на месте не оказалось, и Денис не понял обрадовался он этому или нет. С одной стороны, не нужно было ничего объяснять, с другой – Денис хотел объясниться. Кое-какие вопросы не давали ему покоя. Очень нехорошие вопросы.
    В отсутствии Стаса обстановка в банке несколько разрядилась. Он не то чтобы давил своим биополем или там создавал какую—то нервозность, но требовал от своих сотрудников дисциплины и самоотдачи. Ничего сверхъестественного, в общем-то. Но, в принципе, идеальный расклад ЭТОЙ получать деньги, особо не напрягаясь, как правило устраивает всех. Но работа – не бей лежачего – под началом Стаса не прокатывала. С халтурщиками он расставался быстро и жестко – кругом и на выход., так сказать, без выходного пособия. Это было правильно, но Денис так не мог – долго нянчился со своими сотрудниками, перекладывая недоработки на свои плечи разочаровывался, надрывал собственный хребет, а потом вышибал-таки какого-нибудь недоумка. Потеря времени, сил и нервов... Причем при таком лояльном подходе, Стаса уважали, правда по принципу: боюсь, значит, уважаю, а Денису – садились на шею. На площадке между этажами в гордом одиночестве курила Вика Полетаева. В коллективе ее называли Кукла. Она и была натуральной куклой – сопливая, в общем-то, девчонка, она держалась с таким апломбом и такой холодной отстраненностью, что мама не горюй. Впрочем, такое выражение очень шло к ее абсолютно фарфоровому личику и синим глазам, ресницы которых были накрашены так густо, что разве не клацали, когда она опускала веки. Кукла очень трепетно поддерживала образ этакой томной Снегурочки. Создавалось впечатление полной инфантильности и беззащитности. Ничего подобного не было и в помине – беспроигрышный вариант и тонкий расчет, как говорится: "...свежее йогурта клубничного, прочнее, чем кирза сапог..."
    Денис знал, что Кукла со своими внешними данными и идеально выстроенным имиджем далеко пойдет. Она и сама это знала и искала варианты. Денис и сам однажды был удостоен чести походить в ее бойфрендах. Недолго. Конечно, она обставила все так, будто сама дала от ворот поворот. Денис поддерживал ее версию, хотя все было далеко не так. Она просто умерла в его объятиях, будто сознание потеряла – ни искры огня, ни полвздоха. Бери, мол, и окучивай. Денис капитулировал – такая замороженность была не по его части. Кое-какие комбинации возникали периодически с некоторыми "перспективными", по мнению Куклы, сотрудниками, но, похоже, с тем же успехом. Стас был для Куклы хрустальной мечтой, лакомым куском клубничного торта. Да только ему была на фиг не нужна такая расчетливая девочка-Снегурочка.
    – Здравствуйте, Денис Александрович – манерно протянула Кукла, элегантно покуривая и эффектно выставляя в разрез итак короткой юбки длинное мраморное бедро.
    –  Викуся, ты сегодня потрясающе выглядишь – довольно тускло ответил Денис.
    Она глянула сонно, переступила ногами, убирая бедро, и стряхнула пепел. Фразы были дежурными, а потому бессмысленными. В кабинете Денис хмуро поглядел на письменный стол, заваленный бумагами, которые нужно было просмотреть, рассортировать. Однако, энтузиазм не успел еще проснуться. Денис снял пиджак, ослабил узел галстука и уставился на компьютер как на врага №1. Зазвонил телефон – городской, потом мобильный, снова городской, затем оба. Понеслось. Компьютер уже включился как бы сам собой, пошла распечатка. Обычные дела. В кабинет заглянул Кирилл Рассказов. Когда он нервничал, начинал непременно что-нибудь грызть – линейку, антенну мобильника, кончик ручки или карандаша, а то и собственные ногти. Дениса особенно раздражала эта его привычка. Но, впрочем, Кирилл был неплохой парень – веселый и приветливый. Денис знал его еще по прошлой работе и по собственной инициативе сделал ему протекцию у Стаса. Стас, не очень-то доверяя всяким протекциям, тут согласился, и не прогадал. Кирилл обладал некой хитрой смекалкой, при помощи которой здорово провертывал совершенно, казалось бы, тупиковые комбинации и умудрялся наваривать вполне приличные проценты. Иногда это было полулегально, и даже не вполне законно, но тут уж в дело вступал сам Стас с парой совершенно железных юристов-крючкотворов, Короче, не подкопаешься.
    – Плохо выглядишь, Дэник – начал Кирилл, в своей обычной панибратской манере
    – Распил вчера с шефом бутылочку другую.
    – О-о – вроде как удивился Кирилл – ...с какой такой радости?
    – Не твое дело – отрезал Денис.
    – Да ты не борзей, а послушай – нехорошие дела творятся в нашем департаменте.
    – Что за дела? – заинтересовался Денис.
    – Кто- то стучит... — туманно бросил Кирилл.
    – Не понял.
    – Кто-то сливает информацию с нашей базы данных налево.
    – Оба-на. Откуда знаешь?
    – Да так – Кирилл закинул ногу за ногу -...короче, жареным скоро запахнет очень конкретно. Похоже, нас уже берут под колпак ребята из налоговой инспекции, а то еще и покруче... На паперть повылетаем, так не страшно, не пришлось бы менять квартиру... Головы полетят....
    – Погоди, не мельтеши, мне надо подумать.
    – Думай, Дэник, думай, только не долго. Стаса твоего за яйца повесят, это однозначно, да только мне с ним рядом болтаться неохота.
    – Кто-то, говоришь, постукивает?
    – Ага, Стаса сдает с потрохами, да и нас в довесок – радостно осклабился Кирилл.
    – Сам-то чего думаешь?
    – Сваливать надо.
    – Я не о том. Кто продался?
    – Я думаю ты – нагло зыркнул Кирилл и расхохотался.
    – Дурак.
    – Ну, что, Дэник, вместе к Стасу пойдем за самоотводом?
    – Я остаюсь.
    – Сдурел?
    – Не хочу как крыса с корабля бегать
    – Ну и козел
    – Слушай, Кирюш, а чего вы паришься? Ты-то – мелкая сошка
    – Это верно. Но у меня ведь тоже кое—какие дела крутятся, а начнут копать, не дай бог, и раскопают. Нет, мне не резон. "Нам татарам лишь бы даром" – он поднялся – ...ладно, Дэник, я пошел, а ты подумай, но только хорошо подумай
    – Я-то подумаю, Кирюш, ты – не ошибись. Да, вот еще что – за "козла" придется ответить.
    Кирилл открыл рот, но промолчал, исчезая за дверью.
    Последние дни банк гудел как растревоженный улей. Какое там шило в мешке? Информация просочилась. Напрямую никто ничего не знал, а потому слухи ходили совершенно жуткие и невероятные, сплетни наворачивались как снежный ком. Все ждали перемен, и, разумеется, перемен не в лучшую сторону. Сотрудники вели себя по-разному: кто-то обычно, ничем не выдавая волнения, кто-то раздраженно, кто-то с напускной веселостью. Ожидание событий слилось в болезненное любопытство. Заявлений об увольнении никто не подал. Даже Кирилл Рассказов остался, по принципу "авось пронесет". С Денисом он теперь разговаривал через губу. Ожидали налоговиков и аудиторские проверки. Вообщем, ничего хорошего. Стас был спокоен. Ну, то есть абсолютно заморожено спокоен. И это нервировало всех еще больше. Впади он в истерику или уйди в банальный запой, это было бы нормально и понятно. А так своим спокойствием он как бы примерял на себя статус небожителя. Примерял как новые плавки. Это злило, это раздражало. Денис знал, что очень многие мечтали увидеть Стаса вывалянным в дерьме, и он очень опасался, что такое реально может случиться. Почему нет? Денис хотел с ним поговорить, ну типа того – ты не один. Я с тобой. Я за тебя, как бы банально и наивно это не звучало. Но возможности такой не предоставлялось. Денис и сам стал подозрителен и замкнут. Кофе предпочитал пить у себя в кабинете, хотя раньше не упускал возможности перекинуться похабным анекдотом с мужиками в официальной "чайхане". Подмечал подробности, ранее остававшиеся за кадром. Настораживало все. То, что молоденький студент Юра, подрабатывающий у них курьером, постоянно куда-то названивает. Кукла перекрасилась из светлой шатенки в платиновую блондинку. Кирилл зависает в Интернете. Бухгалтер Федосеева Мария Викторовна переписывает номера купюр с валютных счетов. Кассир Васильев дважды опаздывал на работу. Секретарша Леночка продлила бюллетень. А в голове пульсировало: зачем? зачем? зачем? Денис поймал себя на том, что сам пытается вычислить стукача. Да-а, то же вот нашелся Нат Пинкертон. Денис усмехался про себя, но все было очень плохо. И не от недоверия, хотя это то же, конечно, паскудно. Все эти проверки не сулили ничего хорошего конкретно ему – Денису Литвинову, Конечно, первая голова полетит Стаса, а вторая... Вот то-то и оно, тут даже не нужно быть провидцем.
    Несколько дней царило некое затишье. Проверки все эти были, конечно, не в первой, Но тут другое. О масштабах грядущей чистки можно было только догадываться Этим и объяснялось где-то временное нервическое спокойствие. Другими словами, каждый пытался втихую всеми правдами и неправдами подогнать документы, подбить цифры, ну и так, по мелочи – исправить кое-какие опечатки, сгладить погрешности, короче – выбелить, насколько это возможно, впечатление. Денис не был исключением, к тому же у него таких грешков накопилось о-го-го. По этой причине он засиживался в банке допоздна. Нина была в курсе. Может быть, в первый раз за всю совместную жизнь Денис поделился с ней неприятностями. Вообще-то, он был сторонником той простой теории, что негатив нужно сливать где угодно, но только не дома. Нельзя, ни в коем случае нельзя вываливать на близких свои неприятности. Даже если тебе хочется поддержки и утешений, нельзя. Никогда. Но Денис устал. И еще он хотел, что бы Нина была готова. К чему? Перспективы рисовались смутные и совсем не радостные.
    Погода напрягала. Март, переходящий в апрель. Снег уже почти сошел, и все вокруг было таким серым, таким пыльным, таким муторным. Все это вполне соответствовало общему настрою. Впрочем, Денис сейчас вообще мало что видел вокруг, сознавая факт грязной весны где-то на границе восприятия.
    Сегодня он опять допоздна засиделся, перебивая некие цифры в неких договорах. Получалось плохо. От напряжения болела спина, глаза слезились и, вообще, голова варила плохо. Денис встал и потянулся, в спине что-то захрустело. Он отключил компьютер, глянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже около 11-ти. Нет, сегодня только домой. Денис вышел в коридор и запер дверь. Кругом темно и пусто и только в глубине коридора пробивалась узкая полоска света. Стас. Никакого желания не было у Дениса идти сейчас на контакт, но, поддавшись минутному порыву, он толкнул дверь в кабинет начальника. Стас сидел за столом, тупо уставившись на мобильник, который весело тренькал в его руке. Стас был пьян. В муку, в куски, в нулину... Денис уставился на него недоверчиво и прибалдело. Стас поднял мутный взгляд, с трудом сфокусировался:
    – Удивлен?— проговорил он хрипло Денис развел руками:
    – Даже не знаю, что сказать
    – Что ты обо всем этом думаешь?
    – Дерьмо.
    Стас замолчал прочно и надолго.
    – Неплохо было бы выяснить, кто это нас так некрасиво подставил -осторожно начал Денис.
    – Неужели? – Стас ухмыльнулся пьяновато – ...я давно уже это выяснил, в плане, так сказать, внутреннего служебного расследования
    Денис присвистнул:
    – Оп-па. И кто?
    Стас тихо так, в себе, рассмеялся:
    – Вопросов много задаешь, Денис Литвинов. У меня есть для тебяодно дело. Очень важное дело
    – Я слушаю.
    – Поговорим об этом завтра – Стас икнул.
    Денис потоптался на мелете, не зная как завершить разговор:
    – Я... это... может тебя домой подбросить?
    – Обойдусь – холодно ответил Стас.
    Нина еще не легла, когда Денис вернулся. Она собрала на стол, пока Денис полоскался под душем. Есть не хотелось, поэтому он лениво ковырялся вилкой в тарелке.
    – Устал? – Нина хотела спросить совсем другое, и Денис это понял.
    – Немного. А, ерунда все это. Просто не очень удачный денек – Денис откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
    – Это Стас – вдруг неожиданно выпалила Нина, и Денис вздрогнул.
    Имя странно повисло в воздухе.
    – Что Стас? – медленно спросил Денис, напрягаясь. Опять из глубины души поднялись нехорошие подозрения.
    – Я... я не знаю – растерянно пролепетала Нина – ...мне кажется, он может втянуть тебя во что-то очень нехорошее
    – Ты так считаете? – тихо спросил Денис, поднимаясь. Он понял, что если она сейчас произнесет имя Стаса, он сорвется. На мат, на крик, на рукоприкладство.... Она поняла и промолчала. Денис сделал несколько глубоких вдохов, чтобы подавить поднимающуюся ярость. Эмоции, опять эмоции.
    – Уже поздно – тихо сказала Нина
    – Да, уже поздно – так же тихо повторил Денис
    Утром Денис не успел доехать до работы – Стас позвонил на мобильник:
    – Ты где?
    – Еду.
    – Заруливай в наше кафе – Не понял?
    – Объясню на месте. Это приглашение в приказном порядке – Стас тихо рассмеялся и дал отбой.
    Денис скривился – кидая такие понты, Стас вел себя нетипично. Нервы? Да у Стаса они отсутствовали напрочь. И все же ситуация заставляла Стаса нервничать, крутиться как ужа на сковородке. И, Денис, пожалуй, не имел ничего против. Это несколько их уравнивало. Немного так и ненадолго, но все же.
    Денис не спеша припарковался. Он любил бывать в этом кафе, расположенном между двумя станциями метро – "Менделеевской" и "Новослободской". Любил заскочить сюда утром, перед работой и выпить чашку кофе. Посидеть расслабленно вечерком за кружкой пива с мужиками или, красиво оформляя свидание, угостить девушку бокалом шампанского перед неизбежной постелью, ну, или просто так. Денис рассмеялся – фу ты, ну ты, романтизм попер. Сегодня его ждал Стас
    Кафе выглядело пустынным – для завтраков поздновато, для всяких там "бизнес ланчей" рано. Стас сидел за дальним столиком – подтянутый, аккуратный, уверенный в себе. Денис коротко пожал ему руку, сел и заказал кофе. Стас медленно курил, пуская конусы сизого дыма поверх головы Дениса, и молчал.
    – Я слушаю — поторопил Денис
    – Ну, хорошо – Стас резко затушил сигарету и слегка откинулся на стуле – ...значит так, Дэник, мы в полном дерьме. Весь наш гребаный банк и конкретно мы с тобой – Станислав Орлов и Денис Литвинов.
    – То же мне новости – буркнул Денис.
    – Не ерзай – резко осадил Стас – ...ты, конечно, в курсе всех этих дел с вилками в бухгалтерии, прокруткой денег, но это такие мелочи, на которые я даже время тратить не буду.
    – Ну кое- какие вещи я поправил – осторожно начал Денис. Он пока не видел никакой проблемы, вот только Стас настораживал. Настораживал этими нервными жестами, несвойственными интонациями
    –Да, что — то ты поправил – Стас глянул тяжело – ...ты у нас... вообще... молодец.
    Денис польщено улыбнулся, но Стас сказал с холодной угрозой:
    – Убери-ка с лица свою поганую улыбку и послушай. Скажи мне, Денис, чем, по твоему, занимается наш банк?
    Денис опешил:
    –Ну... как? Работаем со вкладчиками и вкладами и потом Стас прервал:
    – Отлично. Хороший мальчик. Хороший добросовестный мальчик.
    А теперь ознакомься вот с этой папочкой, тут копии. Я просто хочу, что б ты был в курсе – Стас кивнул на синюю папку, лежащую на столе. Денис с интересом уставился на документы. Он бегло пробежал глазами первый лист, второй, третий... Черт... Да тут ребенку понятно, что это... О, господи, не может быть.
    Денис ошалело уставился на Стаса, который спокойно пил кофе и смотрел холодным немигающим взглядом.
    – Стас, но ведь это...
    – Ну, смелее. Да, Дэник, наш банк занимался отмыванием денег. Мы с тобой на пару отстирывали грязные баксы, выбеливали их до стерильного состояния, возвращали утерянную девственность. Неужели ты не догадывался?
    Денис молчал. Молчал, потому что он не только догадывался, он, наверное, это всегда знал. Знал, но блокирывал себя от таких догадок. Хотелось верить, что большие деньги можно заработать честно, не завязавшись с криминалом. И что вот я весь такой – Денис Литвинов – честный благородный Робин Гуд, который работает для людей, приумножает их капитал, растит проценты на вкладах, ревностно соблюдая при этом букву закона. И вот, блин, нате, Получи, фашист, гранату.
    – И что ты теперь скажешь, Денис Литвинов?
    Денис бесцельно пощелкал зажигалкой, заворожено глядя, как появляется язычок пламени. Появляется и исчезает.
    – Не знаю. Я просто не знаю, Стас. Но если тебе нужна помощь... Стас расхохотался:
    – Дэник, ты – прелесть. Мне не нужно твое паршивое сочувствие. Неужели ты не понял, что это тебе нужна помощь. Ты попал как кур в ощип. Мы оба, но прежде всего ты.
    – Не понял?
    – А ты не заметил, что многие документы в этой папке подписывал ты. Только ты.
    Денис расправил плечи:
    – Хочешь сказать, что ты меня подставил?
    – Ой, ну только не надо. Такой, блин, мальчик с пальчик, которого обманул нехороший дядя. Ты подписывал документы не глядя, Дэник
    – Я тебе верил – тихо сказал Денис
    – А какого черта ты мне верил? – выпалил Стас – ...никому нельзя верить, Дэник. И пока ты не вобьешь эту простую истину себе в башку, жизнь и дальше будет возить тебя мордой по столу
    – Подставил... – Денис не мог прийти в себя, а Стас разозлился:
    – Прекрати ныть, Денис. Хорошо – я тебя подставил. Давай, потихоньку переваривай этот факт и слушай. Только, вот что я не приму: обманывать доверие вкладчиков тебе не претило, обворовывать государство тоже. А отмывать деньги – нет. Такой, блин, весь чистый и идейный. Однако, ты никогда не поинтересовался откуда набегают все эти премии, да проценты в твои карманы. Чистоплюй херов.
    Денис подавленно молчал, он никогда не думал, что простой подписью на паршивой бумаге можно припереть человека к стенке. А таких подписей было много, очень много и открывали они двери в такие дерьмовые заоблачные дали, из которых можно было выбраться только в разобранном виде. Денис уже просто задницей чуял неприятности. Стас смотрел на него очень пристально, как бы считывая информацию у него с лица.
    – Что будем делать? – тихо спросил Денис
    – О, вот это уже деловой разговор. Я убедил тебя в том, что дела херовые? То есть еще хуже, чем ты можешь представить?
    Денис кивнул.
    – Так вот. Завтра начнутся все эти аудиторские проверки и прочая мура. Но это так, шелуха, семечки. Нас накрыли ребята из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Ну, то есть накрыли не накрыли, но по касательной задели. А вот это плохо, Денис. Это очень плохо. Разобраться с ребятишками из налоговой инспекции мне как два пальца об асфальт. Но господа из следственных органов требуют крови. И без нее они не уйдут.
    Мысли путались у Дениса в голове. Негативной информации было слишком много и он не успевал ее фильтровать:
    – И есть выход?
    – Выход есть всегда – вскинул брови Стас – ...и вот с этого момента, Дэник, слушай очень внимательно.
    Я накидаю тебе варианты, а ты решай. Товарищам из следственного управления непременно нужно кого-нибудь посадить, так, для галочки. Там дела такие ворочаются, но на особых волкодавов переть пока не получается – кишка тонка или доказательств маловато, не знаю, не владею, так сказать, терминологией. Поэтому нужно посадить кого-нибудь из нас, чтобы отсчитаться перед начальством, что процесс пошел. При идеальном для них раскладе, через пару дней мы оба с тобой, Денис, выйдем из здания нашего банка в браслетах. Денис поперхнулся кофе:
    – А для нас идеальные варианты предусмотрены?
    – Не мельтеши, Литвинов. Ты когда-нибудь слышал об отвлекающем моменте?
    Денис пожал плечами.
    – Тогда послушай. Если мы с тобой оба прямо из этого кафе ударимся в бега, нас сцапают максимум через неделю и повесят за яйца. Если мы оба сядем, радужных перспектив я не обещаю, по крайней мере, в отношении тебя.
    Нехорошее предчувствие шевельнулось в дуще Дениса, кажется он догадался куда клонит Стас:
    – Ты хочешь сдать ментам меня!?
    – Не утрируй, Дэник. И не борзей. Пока будет тянуться вся эта следственная бодяга, а тянуться она будет очень долго, я потихонечку все улажу. Это несложно, мне просто нехватило времени, слишком неожиданно нас накрыли. Поверь мне, все будет тип-топ. Волки сыты и овцы целы.
    Денис нервно рассмеялая:
    – Тебе верить, это надо дураком быть. Ты что, Стас, серьезно хочешь уговорить меня добровольно сесть на нары? Ну, ты, блин, разбежался о забор.
    – Ты сядешь на них в любом случае – жестко сказал Стас – ...весь вопрос в каком составе. А ты знаешь о том, что из дерьмовых замазок чистыми не выходят? Никогда. От тебя требуется только пару недель отдохнуть в камере. Ну, конечно, изысканный контингент и сытую кормежку не обещаю, но... Ты должен будешь просто держать удар, а это ты умеешь. Глухая несознанка и все. Всего и делов-то.
    – Ага, а ты в это время будешь радоваться жизни и смеяться надо мной, мочась на забор моей тюряги? Да ты больной.
    – Нет, Дэник, я буду выпутываться, переводить дело на другие рельсы. Выпутываться и вытягивать тебя. Ты не нужен мне там, Дэник, Больше двух недель в несознанке ты быть не сможешь, не такие ломаются. Ты нужен мне здесь.
    – Очень тронут. А что же будет через две недели? Меня повезут в Столыпенском вагоне на Калыму или сразу поставят к стенке?
    – А через 2 недели, а то и раньше за тебя аккуратненько внесут залог. Прикинь, это за твою-то тощую задницу. И ты спокойно выйдешь на свободу. А потом, еще через какое-то время, дело закроют, по причине отсутствия состава преступления.
    – Ты так уверен? – Денис прищурился.
    – На все 100.
    –Хочу кое-что сказать по этому поводу.
    –Валяй.
    – Ты просто глупый кретин, Стас. Все это авантюра. И весь твой план можно назвать – полное дерьмо.
    – Все сказал? Теперь послушай – у тебя нет выбора, Дэник, и если ты откажешься играть по моим правилам, выпутывайся сам.
    – Угрожаешь, Стас? Конечно, тебе кричать, а мне – отвечать – Денис разозлился.
    – Перестань. Я хочу что б ты понял – пока я с тобой, я за тебя, но не более.
    – А я думал мы друзья, Стас?
    –Ты ошибался. Ладно, Денис, я ничего тебе не навязываю. Пару дней можешь подумать, на трезвую голову, потом скажешь, что решил.
    – Пока – Стас поднялся, бросил деньги на стол и вышел из кафе. Денис сжал кулаки. Стас. Мудак, сучий потрох, отрморозок. Стас. Это ты решил, что у меня нет выбора? Решил за меня. Прелестно. А Нина? Как ей объяснить? И как она объяснит Маришве? Твой папа, мол, сидит. Черт. Тут Денис рассмеялся, поймав себя на том, что уже собирается за забор. Уже, вроде как, смирился и согласился на условия Стаса. В тюрьму не хотелось. То, что показывали про места лишения свободы по телеку было совсем непривлекательным и опасным. Денис смутно представлял себе эту опасность. Тюрьма была чем-то абстрактным – серым и отвратительным. Денис не хотел иметь с этим ничего общего, но альтернативы, похоже, не было никакой. Точнее он ее пока не видел. Все это пахло чем-то очень нехорошим, и документы, которые показал Стас, совершенно четко это доказывали. Бежать – красной лампочкой запульсировало в мозгу. Ага, какой наивняк. Тоже, блин, нашелся марафонец херов.
    – Что-нибудь еще? – молоденькая девочка-официантка улыбалась совершенно заученной дежурной улыбкой.
    – Кофе, 100 грамм коньяка, сигареты. Любые. С ментолом. – не хотелось Денису ни пить, ни курить, но ситуация нарисовалась паскудная и нужно было что-то решать. И быстро.
    Принесли заказ, и Денис выпил. Коньяк обычный третьеразрядный остро и ненужно резанул пустой желудок. Мобильник уже довольно долго вибрировал в кармане, но Денис не брал трубку. Он хотел чтобы позвонил Стас. Позвонил и сказал – Ты что, Дэник, купился? Это же была шутка. Ох, как смеялся бы Денис – до слез, до хрипоты до мелодичной икоты. Они оба смеялись бы. Но чудес не бывает. Стас не звонил. Нина, заказчики, приятели, еще какие-то люди, и даже Кукла, но не Стас. Не Стас...
    Кроме этой рюмки коньяка, ничего больше не пил в тот день Денис, а все равно чувствовал себя как пьяный. Голова соображала плохо, мыслей не осталось, а глупые эмоции просто зашкаливали, грозя перейти в истеричный срыв. Не было сил даже загнать машину на стоянку, поэтому Денис довольно небрежно припарковал ее прямо у подъезда. Поднялся на этаж. Нина вышла в прихожую в вечернем платье, накрашенная.
    – Что это? – ошалело вытаращившись, спросил Денис. Нина надула губы:
    – Ты что, Литвинов. Вообще ничего не помнишь?.. Мы же сегодня идем в театр.
    – Что!? А, да, конечно, я не забыл, Нина, машина у подъезда – он устало опустился на диван.
    – Денис, ну ты что? А переодеться, ну, я прямо не знаю – она всплеснула руками и исчезла в комнате.
    Театр? Какой к чертям, театр? Денис машинально поплелся в комнату хмуро смотрел, как Нина прыскает прическу лаком для волос. Сильной фиксации, отстраненно подумал он... Затем красит губы. НЕ оборачиваясь, Нина посмотрела на него через зеркало:
    – Ну, и чего ты стоишь? Одевайся, опоздаем
    – Я не знаю... что одеть...
    – О, господи...
    – Забавно – подумал Денис – сейчас я иду в театр, весь такой в костюме и запонках, держу под руку красивую стильную женщину, а, может быть, уже завтра буду сидеть на нарах в вонючей камере и хлебать какую-нибудь там баланду и мучаться вопросом куда слить Мысль показалась настолько нелепой, Что Денис рассмеялся, а Нина нахмурилась. В машине говорили ни о чем – какие-то дела – пора смешить мебель в гостинной, что подарить Маришке на день рождения, скоро отпуск... Нина тряхнула волосами:
    – Денис, о чем ты думаешь? Спустись на землю.
    Денис вздроргнул:
    – Я думаю о тебе, Нина, Сегодня лишь ты мое дело, девочка.
    – И что же ты думаешь? Денис улыбнулся:
    – Я думаю, что мы неплохо проведем вечер
    Ничего он решил не говорить ей, по крайней мере, сегодня. Пусть все идет как идет, а там – как фишка ляжет.
    Денис совершенно не помнил о чем был спектакль, глядел на сцену тупо и непонимающе. Бросались в глаза такие мелочи как потертости на зановесе, пыльная сцена, неестественно громкие реплики. И публика – сильно надушенная, безвкусно одетая, пестрая.
    – Тебе понравилось? – опросила Нина после окончания.
    – Конечно – легко соврал Денис – ...классная штука.
    – Дурак – Нина щелкнула его по носу.
    День завершился более чем приятно. Нина была желанной и возбуждающей, Денис никак не мог насытиться ею. Вязкая, темная, влажная ночь, плавно перетекла в спокойный крепкий сон.
    Так ничего и не решил Денис, тем более, что Стас на следующий день не сказал ни слова, ни единого слова. И еще Стас был спокоен. Денис знал, чего он ждет. Но как-то все это было неправильно... Аудиторские проверки начались, и Денис почти не волновался. Почти. Он был готов. (Но к чему?) Все как обычно. Ослепительно улыбаясь, Денис отвечал на вопросы молоденькой девочки-аудитора, которая краснела и нервничала, а потому сбивалась. Когда она ушла, в кабинет просочился Кирилл:
    – Ну, что, Дэник, понеслись клочки по закоулочкам?.
    – Да, пожалуй – Денис не хотел с ним беседовать, но пустые разговоры отвлекали от главного.
    – Стас меня беспокоит – покусывая дужку очков, поделился Кирилл.
    – Он всех беспокоит – пожал плечами Денис.
    Помолчали, каждый о своем. Разговор не клеился, и Кирилл поднялся
    – Ты это,.. Дэник, будь осторожен – Кирилл тихо вышел. Рабочий день клонился к вечеру и как — то не верилось в то, что следующий день может принести некие перемены. Дении собрал документы в папку, аккуратненько так сложил. Выключил компьютер, ответил на очередной звонок. Все как всегда. Денис вышел из здания и сел в машину, отметив, что БМВуха Стаса все еще на стоянке. Включил зажигание, что-то заскрежетало, машина завелась не сразу Денис тронулся с места, он ехал домой. Дома его ждал ужин и Нина, но Денис зарулил в ресторан. Что-то заказал. Хотелось выпить. Много. Но пить Денис не стал, лишь курил нервно и поверхностно, почти не затягиваясь. Домой он вернулся не поздно. Нина на кухне смотрела очередную серию российского "мыла", из маришкиной комнаты доносилось веселое щебетание – болтала по телефону.
    – Ужинать будешь? – спросила Нина, не отрываясь от экрана
    – Да нет, я не голодный. Нин, ты любишь меня? – спросил Денис, глядя на нее такую красивую, такую родную и такую...неразгаданную
    – Угу, – кивнула она машинально
    – Почему ты никогда не спросила меня, где я бываю вечерами? Ты мне так веришь? – Денис понимал, что разговор глупый и беспредметный, но спрашивал. Нина выключила звук и повернулась к нему:
    – Только некрасивые женщины ревнуют своих мужей, красивые ревнуют чужих, – изрекла она и хрипловато рассмеялась – ... у тебя проблемы?
    – Да, у меня проблемы. Меня хотят посадить в тюрьму – выдохнул Денис
    – Давно пора – расхохоталась Нина. Она ему не поверила.
    Почти не спал Денис в эту ночь. Он сидел на кухне в трусах и курил. Сигареты казались необыкновенно приятными на вкус. А вот мысли текли несуразно: "Я готов. Я спекся. Почему мною так легко манипулировать? О, Господи, пожалуйста, сделай так, что б все обошлось, прошу тебя, Господи!" Я стану законопослушным гражданином и семьянином, я обещаю поставить тебе десяток свечек, все все обещаю, только пусть все пройдет стороной" Ну и чушь. В 3 часа Денис позвонил Стасуй сказал:
    – Я согласен
    – Хорошо – Стас не удивился. А если и было удивление, Денис его не уловил – ...подъезжай завтра на работу пораньше, скажу тебе кое-что.
    Повисло молчание.
    – Боишься? – спокойно спросил Стас.
    – Боюсь.
    – Все будет хорошо – Стас дал отбой.
    Хорошо. Ни черта уже не будет хорошо. Денис чувствовал себя совершенно опустошенным, он выпил две таблетки "Аспирина" и лег. Рядом с ним Нина дышала ровно и спокойно.
    Встал Денис рано. Одевался, брился. Нина провожала Марийку в школу, собиралась сама. Деловая, элегантная, энергичная. Денис смотрел на нее с гордостью, но и с какой-то затаенной злобой, причины которой ему были хорошо известны. В дверях Нина сломала каблук и, чертыхаясь, пошла переобуваться. И этот каблук показался Денису чуть ли не знамением.
    – Денис, помоги – она стояла настуле, барахтаясь руками и пытаясь достать со шкафа коробку с туфлями.
    – Мне некогда – бросил он через плечо, обернувшись от входной двери.
    Их глаза встретились. Нина, стоя на стуле, смотрела дерзко, прищурившись. Денис не знал как выглядит сам, наверное растерянным идиотом. Нина – молодая, полная сил женщина, а он... Денис хлопнул дверью.
    На работу примчался почти к 7, пробок не было. Не доезжая до здания банка, Денис услышал как ему просигналили. Машина Стаса стояла припаркованная на противоположной стороне улицы. Почему-то Стас не загнал ее на территорию. Чтобы не разворачиваться, Денис вышел из машины, подошел, сел в машину Стаса.
    – Плохо выглядишь, Денис.
    – Бессонница.
    Сам Стас выглядел как обычно.
    – Я согласен – обреченно сказал Денис.
    – Это я понял – равнодушно бросил Стас.
    – Почему именно я, Стас?
    Он не ответил.
    – К делу. Значит так – пару дней ты в полной несознанке – ничего не знаю, никого не видел. Дальше начинай все валить на меня, ну типа начальник-подчиненный. Я приказал – ты сделал.
    Денис кивнул:
    – Потом?
    – А потом, ты начинаешь потихоньку колоться.
    – То есть?
    Стас достал документы:
    – Вот эти проекты можешь сдать с чистой совестью, но не торопись. Сцеживай информацию по чайной ложке.
    – Быстро кончится информация-то – едко сказал Денис, пролистывая жиденькую папочку.
    Стас улыбнулся:
    – Любая информация, Дэник, требует проверки, а тут проверка может очень затянуться. – Стас глянул с интересом – ...а ты не такой дурак.
    – Я не собираюсь париться на нарах вечность – вспылил Денис.
    – Конечно, нет – легко согласился Стас – ...я ведь обещал.
    – Ты можешь обещания не сдержать – процедил Денис.
    – Могу – кивнул Стас, а Денис вздрогнул – …но я этого не сделаю. А теперь запомни самое главное, Денис. Если там – за забором – ты пересечешься с человеком по имени Трофим, а по моей информации такая встреча вполне возможна, передай ему от меня привет и напомни про осень 1993 года.
    – А что это? – заинтересовался Денис.
    – Да так… Он поймет, а потом делай все так, как Трофим скажет, ты понял?
    – Вполне доходчиво.
    – Ладно. А теперь выходи из машины. С документами ознакомься где-нибудь здесь, в скверике, а потом сожги в ближайшем контейнере.
    – А ты?
    – А я в бега. И помни – ты меня сегодня не видел.
    – Слушаюсь, гражданин начальник.
    Стас криво усмехнулся:
    – Хорошо держишься, Дэник — Стас выбросил окурок в окно – ...я вытащу тебя.
    – Очень хочется в это верить.
    Денис тщательно ознакомился с документами, а потом сжег их, испытав какое-то злобное ликование, потом прошел в здание, поднялся на этаж, здороваясь с сотрудниками, Денис улыбался, думая о том, что как было бы приятно снять трубочку и сдать Стаса с потрохами. Да, прямо вот так продать в натуре и посмотреть на его лицо. Дорого бы Денис заплатил, чтобы увидеть как спокойная самоуверенность покинет лицо Стаса. Нельзя. Денис прошел в кабинет, включил компьютер, налил кофе и стал ждать. Как же это, оказывается, спокойно – ждать. Денис открыл окно, и прохладный ветерок, пахнувший весной и сыростью, проник в кабинет.
    "Архангелы" заявились во второй половине, когда ожидание уже стало тяготить Дениса. Он уже просто желал, что б за ним пришли (Может, позвонить, поторопить? Ну, где вы, ребята в погонах? Я готов.) Впрочем, ребята пришли совсем без погон. Мужики в костюмах. Предъявили ксивы в красных корках и объявили Денису о его аресте.
    – Основания? – нагло осведомился Денис.
    – Видите ли, Денис Александрович – начал мутить один из мужиков – ...есть основания для вашего задержания, но, поскольку, мы нигде не можем найти вашего начальника – Орлова Станислава Сергеевича, то вы как его заместитель... Вообщем, вот постановление о вашем аресте.
    Денис глянул мельком, заметив свою фамилию:
    – Ну что ж, я думаю это досадное недоразумение скоро выясниться.
    – Безусловно.
    На глазах изумленной публики Дениса провели по коридорам родного банка и повезли в неизвестность. О, Господи, только бы это не оказалось дорогой в один конец.
    Ничего страшного пока не происходило, и Денис несколько успокоился. Серое здание, коридоры, двери, люди. Следователь – Сомов Юрий Иванович. Он был невысок, немолод, с избыточным весом. Это обстоятельство порадовало Дениса, который считал всех толстых людей добрыми, просто по определению. Юрий Иванович носил очки и имел лобные и височные залысины. Денис почувствовал некий психологический перевес. Внешний вид следователя давал некую фору... ровно на 5 минут... до первого вопроса. Денис был готов к игре в вопросы-ответы, но не так же жестко, не в таком темпе. Вопросы... вопросы... вопросы... (...– Вас зовут Литвинов Денис Александрович? 19.. года рождения?
    – Вы же держите в руках мой паспорт, там все написано.
    – Так положено по протоколу...
    – Ну, извините...)
    (...– Орлов Станислав Сергеевич – ваш друг?
    – Нет, он мой начальник.
    – Разве одно исключает другое? Ваши сотрудники говорят, что вы много времени проводили вместе.
    – У Стаса не было друзей.
    – А у вас?...)
    (...– Юрий Иванович, я задержан?
    –Не задержаны, Денис Александрович, а арестованы, по статье №..УК РФ
    –Это доказано?
    –Докажем.
    –А до этого момента?
    –Отдохнете в камере.
    – !? !?)
    Камера. Ну и ничего особенного. Денис почему-то ожидал, что на него набросится толпа озверелых уголовников, которые тут же начнут его метелить. Камера небольшая, темная, полупустая. Вот только запах. Воздух прессованный, спертый пах аммиаком, гнилыми зубами и еще черт знает чем. Запах безнадеги. Это густое напряжение, которое можно было резать ломтями, Денис чувствовал лишь однажды. Когда от рака умирал его отец. Онкологическое отделение городской больницы. На стенах, прикроватных тумбочках крестики, иконы, складни... И запах ожидания... ожидания смерти, перемешанный с ароматами хлорки и медикаментов. И здесь – Денису показалось, что его до липкого удушья охватывает со всех сторон адреналин предшественников, растворенный в воздухе тоннами, литрами, километрами...
    На Дениса молча уставились два небритых мужика, которые выглядели вполне прилично и мирно беседовали, сидя на нарах. Или как это там называется – шконка? Познакомились.
    – Николай – высокий, угрюмый, с вытянутым лошадиным лицом и множеством золотых зубов.
    – Горелов Геннадий Петрович – рыхлый, белесый, безбровый.
    Денис назвался. Поговорили о том, о сем. За что сидят мужики, Денис не понял. Говорилось что-то обтекаемое, которое сводилось к одному – ни за что. Денис ответил в том же духе. Потянулись дни. Скучный распорядок, скучные беседы с сокамерниками и скучные мысли. И допросы. Много. Часто. Изощренно. Теперь уже Юрий Иванович Сомов не казался Денису таким симпатичным, переместившись в разряд врагов №1. Однако, Денис отдавал ему должное – толстяк хорошо делал свою работу. Очень хорошо.
    (...– Итак, продолжим. Вы подписывали эти документы?
    –Ну, я много чего подписывал.
    –Но это ваша подпись, Денис Александрович?
    –Похожа на мою.
    –Денис Александрович, графологическая экспертиза установила полную идентичность... Будете спорить?
    – Нет, зачем же, если экспертиза... Стало быть моя...)
    (...– Кто такой Саакян Мансур Леваевич?
    – !?
    – Вот договор, подписанный с одной стороны вами, с другой- господином Саакяном.
    – Да, действительно. Видите ли, Юрий Иванович, мой начальник – Станислав Сергеевич – попросил меня подписать несколько бумаг... Ну и вот.
    –А вы знаете суть договора?
    –Ну, примерно. Я понимаю, Юрий Иванович, что с этим договором ситуация довольно некрасивая.
    – С точки зрения статьи №.., УК РФ это называется по-другому. Хотите что-нибудь прокомментировать?
    – Мне надо подумать...)
    Денис стоял насмерть, но, помня указания Стаса, уже начал сливать кое-какую информацию Сомову. Дотошный Юрий Иванович ухватился как бультерьер, и уже начали всплывать кое-какие несостыковки. Денис понимал, что он плохой импровизатор, но делать было нечего. Денис занервничал. Он понимал, что близок к панике, и понимал, что если сорвется, это будет началом конца. Чертов Стас – сука, педик, мудила. Ох, что же делать? Однако, Денис видел, что и Сомов неспокоен – с одной стороны, Денис вроде бы кололся, с другой – кололся как-то неправильно. Денису даже было его несколько жаль, поскольку он знал, что сломался бы на первом же допросе, раскололся как орех, если бы не одно НО. Денис сам ни черта не понимал в махинациях Стаса. Да он даже не знал. Догадывался, конечно, но был натурально не в курсе. Поэтому на все эти цифры, фамилии, даты, которые называл Сомов, Денис таращился как баран на новые ворота. Ему даже не нужно было косить под дурака. В данной ситуации он и был дураком – наивным подставным дураком.
    Сомов не сдавался, он искал варианты: (...–Так вы говорите, что не знали как заключилась эта сделка?
    – Да, я настаиваю. Все вопросы решал Стас.
    – Вы усугубляете свое положение, Денис Александрович. Вы симпатичны мне, и я хочу вам помочь. Вчера мы задержали вашего начальника – Орлова Станислава Сергеевича, и на первом же допросе он показал, что вы знали обо всех комбинациях. Я верю, что именно он был организатором, но вы должны мне помочь...
    – Стас так сказал!? Я требую очную ставку...)
    Никогда Денис так не уставал, как после этих допросов. Сомов не просто поддавливал его, он прессовал. Денис надламывался, хотелось заорать во всю глотку – Я ни черта не знаю, это все Стас. Стас. О Стасе Денис думал очень часто. Не о Нине, не о Маришке, не о собственной мутной судьбе. О Стасе. Это была уже не злость, но еще и не ненависть. Лишь холодное и горькое сожаление. Да, именно так – холодное и горькое, как водка из морозильника. Господи, Стас развел его как куренка. Денис грустно усмехался. И это вы называете неприятности, господа?
    Но оказалось, что неприятности только начинаются – не объясняя причин Дениса перевели в другую камеру. Сомов теперь не вел его дела. Юрий Иванович неожиданно попал в больницу. Он давно маялся аппендицитом, но стойко как партизан сносил боли, заглушая их таблетками. Кончилось все плохо – аппендицит нагноился и лопнул, организовав в брюшной полости роскошный перитонит. Все это рассказал Денису таинственным полушепотом Гена Горелов – товарищ, так сказать, по несчастью, который, чер-те знает откуда, знал эти интимные подробности. Николая осудили, и он полетел мотать срок. Сидели они теперь вдвоем. Теперь Денисом занимался некто Курилкин Анатолий Анатольевич. Молодой парень – накачанный, резкий и злой. Денис предполагал, что Курилкин блатной и очень отмороженный. Разговаривал Курилкин грубо, на грани хамства. Слова цедил через зубы вязко, презрительно и высокомерно.
    (...– Ну, что, Литвинов, вспомнил чего-нибудь?..) – и в таком духе Денису хотелось просто взять Курилкина за шиворот и потрясти. Нельзя. Он – следователь, Денис – подследственный. Ой, бля. И, конечно, переменить Денису камеру, был один из беспроигрышных ходов подлого Курилкина. Вот тебе и перемена "квартиры". М-да, круто пляшут иностранцы. Камера большая, набита плотно. Как только лязгнули за спиной засовы, на Дениса уставились около десятка пар глаз – враждебно, подозрительно, остро. Но Денис сразу уперся взглядом в мужика, чья широченная спина почти полностью заслоняла свет маленького окошка. Начались вопросы, но не те полуинтеллигентные вопросы, которые слышал Денис до этого. Половину Денис просто не воспринял, потому что звучали они по фене. Денис еще не успел прийти в себя, как откуда-то сбоку в него полетел веник, со словами:
    – Ну-ка, парень, повесели нас – сыграй.
    Этот прикол Денис откуда-то знал, ну, типа пароль-отзыв, и, отшвырнул веник обратно в темноту:
    – А ты настрой.
    Заржали:
    – Смотри-ка, воображает. И откуда только берутся такие – проходные да ученые?
    Денис ученым не был, поэтому на следующем разе прокололся...
    – Ты смотри, падла, чего он делает – тоненько завопил щуплый мужичок справа. Денис обернулся, но удар последовал слева от высокого бородатого бугая. Один глаз выключился – поле зрения сузилось. Денис попятился, но не успел – за спиной уже стояли. Кто-то подсек очень мастерски. Замолотили ноги. Денис перекатился инстинктивно закрывая голову, пах. Почка взорвалась болью, стала такой маленькой и горячей. Из носа текло, а, может, не из носа.
    – Сделаем его в 4 смычка? – крикнул кто-то высоко и хрипло, и Денис понял, что сейчас он будет драться зубами, когтями, драться пока его не убьют. Последний бой Акелы, так сказать
    – Хватит – громко, спокойно, властно.
    –Ты че, Трофим, отдай его.
    – Хватит, я сказал. Поупражнялись и довольно.
    Последовал сильный удар напоследок, Денис приложился затылком и отключился.
    Очнулся Денис на кровате, в комнате, облицованной белым кафелем.
    – Где я?
    – В тюрьме – голос откуда-то сверху. Над ним склонился доктор – молодой, рыжий и веселый
    – Что это было?
    – Прописка – пояснил он.
    – А – вроде бы понял Денис.
    – Да, ты не волнуйся, Денис Литвинов – заглянув в записи, утешил доктор – ...тебе, в общем-то, повезло. Небольшой сотряс, сломаны нос и пара ребер, слегка отбиты почки и яйца, и так, по мелочи. Но ты не расстраивайся писать и трахаться сможешь. И зубы целы-радостно сообщил доктор – ...а, вообще, у тебя выдался трудный денек.
    – Я так и понял – Денис закрыл глаза.
    Болело все. Было больно дышать, шевелиться, даже думать было боль но.
    К вечеру зашел Курилкин. Анатолий Анатольевич был смущен, хотя хотел выглядеть непроницаемым.
    – Денис Александрович, что произошло сегодня в камере?
    Он еще спрашивает. Денис хотел сказать, что его избили, от души так сказать, отметелили (спасибо, нецке не напррочь отбили – трахаться сможет), но в мозгу щелкнуло:
    – Я это... упал...
    – Чего!? – вскричал Курилкин, а молодой рыжий доктор расхохотался.
    – Вы это официально заявляете? – бесстрастно спросил Курилкин.
    – Совершенно официально и притом при свидетелях – Денис попытался улыбнуться доктору.
    – Может, вы хотите, что б вас перевели в другую камеру? – опять спросил Курилкин.
    – А что можно выбирать? Да нет, зачем же, меня все устраивает – ответил Денис, он думал о Трофиме.
    – Не люблю хитрожопых – проворчал Курилкин и вышел.
    Денис провалялся в санчасти несколько дней. Рыжий доктор оказался парнем словоохотливым и с удовольствием травил бесконечные байки из своей медицинской практики, отдававшие черным юмором.
    Денис вернулся в камеру. Поменялся за время его отсутствия состав обитателей или нет, было непонятно. Денис почти никого не разглядел при первом знакомстве.
    – Он вернулся! – осклабилось в лицо Денису редкозубое волосатое чудовище.
    – Понравилось – гулко сказал Борода, который врезал первым.
    – Повторить – последовало предложение, от которого Денис вздрогнул.
    Послышались смешки и мат. Но Денис сразу засек Трофима, который грузно сидел в дальнем углу. Денис прошел к нему.
    – Ты Трофим?
    – Ну, а если я? – здоровый мужик, очень здоровый. Лицо будто топором рублено, короткая стрижка – "площадка" и взгляд упорный, неотвязный, черный.
    – Стас передает тебе привет – радостно отрапортовал Денис.
    – Не знаю я никакого Стаса – отрезал Трофим, и Денис осекся, поперхнувшись.
    – Он просил напомнить тебе про осень 1993 – тихо добавил Денис. Трофим напрягся и посмотрел на Дениса темным немигающим взглядом. Долго. Тяжело.
    – Рассказывай – велел Трофим
    – Что рассказывать?
    – Все рассказывай.
    И Денис рассказал. Про Стаса, про себя, про то, как они влипли, об их договоре и про то, как он сам мыкался здесь. Трофим слушал очень внимательно, углубленно и не перебивая. Наконец, Денис выговорился, но Трофим все молчал.
    – М-да, ну и дурак твой Стас, ой, какой дурак. Говорил ему – не лезь в залупу нет... Ладно, фраерок ты мой залетный, – он ударил кулаком по колену – ...давай поподробнее, на чем вас зацепили?
    Денис попытался изобразить, и вот тут Трофим начал задавать вопросы – точные, в тему, так, будто знал сам в чем суть дела. Может, так оно и было. Они проговорили всю ночь, а потом Трофим прервал разговор:
    – Мне надо подумать. Стас – идиот, а ты и вообще полный фуфлыжник, но, похоже, вам, ребята, фартит. Я скоро вас покину, но тебе кое-какие варианты накидаю напоследок.
    – Я выйду отсюда? – Денис задал главный вопрос.
    – Ну, это кое от чего зависит – криво усмехнулся Трофим.
    – От чего? – жадно спросил Денис. Но Трофим не ответил.
    Через пару дней Трофим покинул камеру, сказав Денису напоследок:
    – Не дергайся, парень – Show must go on. Стасу привет передай при всетрече. Запомни 1835420 – найдешь меня, если очень достанут. По пустякам не дергай.
    Наступило затишье, Дениса редко вызывали на допросы, информацию, которую дал Трофим и которую Денис передал по цепочке Курилкину, проверяли. Но Курилкин скис, Денис чувствовал это. Денис уже не сомневался, что Стас его сдал и был очень удивлен, когда Курилкин с непроницаемым лицом сообщил ему, что его освобождают
    – Не может быть! – не поверил Денис
    – Информацию мы проверили. Дело я закрываю, по причине отсутствия состава преступления – холодно отчеканил он.
    – Так какого черта – начал Денис.
    – Денис Александрович, поступили сведения, которые нужно было проверить, тем более, что ваш начальник так таинственно скрылся.
    – А если я подам на вас в суд за моральный ущерб? – поинтересовался Денис.
    – Имеете полное право – равнодушно бросил Курилкин.
    – Позвольте задать вам вопрос, Анатолий Анатольевич. Сколько у вас было расстрельных дел? И сколько в исполнением?
    – Всего хорошего, Денис Александрович.
    – Я потрясен – пробормотал Денис и вышел.
    Свобода. Денис почувствовал, что у него едет крыша. – хотелось беспричинно смеяться, куда—то бежать. Денег не было. Денис долго клянчил мобильник у прохожих. Не давали, к тому же посылали, грозя милицией. Милиция, боже, какие страсти. Денис расхохотался. Наконец, какой-то патлатый студент сжалился. Денис набрал номер Нины. Нина. Денису казалось, что он не видел Нину целую вечность, В ее голосе слышалась ошалелая растерянность, радость, но и еще что-то. Может быть разочарование? Не хотелось Денису думать об этом. Не сейчас. Он прислонился плечом к фонарному столбу. Хотелось курить, и есть, и спать... Все хотелось. Во кошмар какой. Нина. Красивая какая. "Моя жена" – подумал Денис, прислушиваясь к эмоциям, но было пусто, он отвык. Обнялись порывисто и нервно. Тронулись молча. Денис не знал, что сказать. Однако, что-то должно было прозвучать. Непременно.
    – Ты... волновалась? – осторожно спросил он.
    – Волновалась? — удивленно переспросила Нина, плавно вписываясь в поворот –... пожалуй. Дэник, я чуть с ума не сошла, я... – она судорожно глотнула, но справилась – ... Да, я волновалась, но мне позвонил Стас...
    – Стас!? – вскричал Денис, но остыл мгновенно – ...я убью его – тихо пообещал он, а Нина нервно рассмеялась:
    –Тогда тебя снова посадят.
    – О чем мы говорим? Господи, о чем мы говорим?
    Нина не ответила, и тишина повисла вязким напряжением.
    – Я курить хочу – хрипло сказал Денис.
    – В бардачке.
    Денис закурил, затянувшись глубоко и жадно.
    – И мне – попросила Нина.
    – Ты... ты опять начала курить?
    – Ну да.
    Опять замолчали, и Денис не выдержал:
    – Нина, черт возьми, что происходит? Все закончилось. Мы вместе. Теперь все будет хорошо.
    – Да, все будет хорошо – тихо повторила она.
    – Нина!! – заорал Денис, она тихо коснулась его руки:
    – Не надо, Дэник. Пожалуйста, не сейчас.
    Дома Денис долго мылся, брился, Нина собрала на стол, и он ел. Ел много, жадно, обжигаясь.
    – Хочешь выпить? –  спросила Нина, глянув странно.
    Денис улыбнулся:
    – Ну да, мужик вышел с нар – он должен хотеть жрать, пить и в койку с бабой. Да, Нина, я хочу выпить.
    Она достала из холодильника ополовиненную бутылку водки (Ополо-виненую?). Денис налил себе и ей. Чокнулись.
    – С возвращением, Дэник – сказала Нина – ...я люблю тебя.
    Ничего в ответ не сказал Денис, но помнил очень хорошо, что было дальше. Это было здорово.
    Потом они лежали обессиленные и курили. Денис еще выпил, водка не пьянила.
    – Как ты здесь? – глупо спросил Денис.
    – Я испугалась, очень испугалась.
    – Ты поверила, что я, ну, что я участвовал во всем этом?
    – Да. Но это было не важно.
    – Правда?
    – Да.
    Денис отвернулся. Глаза защипало, хотелось плакать. Нина. Нина ушла в ванную, а Денис включил телевизор без звука и тупо смотрел за мельканием картинок, чутко прислушиваясь к звуку льющейся воды.
    Вернулась из школы Маришка, Денис обнял ее так крепко, что она протестующе пискнула:
    – Пап, ты чего? Ты где был? В командировке?
    – Ага, на курорте.
    Они с Ниной рассмеялись.
    – Пап, ты поможешь мне с алгеброй, тут задачки такие, а мама объясняет непонятно?
    – Конечно, котенок.
    – Мариш, папа устал.
    – Устал? – она удивленно наморщила лобик.
    – Иди спать, Денис.
    – А ты?
    –И я.
    Денис провалился в сон, как сознание потерял. Однако, он разучился спать крепко и поэтому как бы получутьем понимал, что уже стемнело, зазвонил телефон и еще один звук... Денис приоткрыл глаза – Нина сидела на краю кровати, закрыв лицо руками. Ее плечи вздрагивали от горьких беззвучных рыданий. Денис хотел подняться, обнять ее, утешить, но навалилась усталость, опутала свинцовым жгутом. Сон.
    Маришка утла в школу, Нина – на работу. Один. Денис проснулся, прислушался к тишине, которая была такой непривычной, ватной и гулкой. Один. Он прошел в душ, где опять мылся долго и тщательно. Есть не хотелось, но Денис наделал немыслимых бутербродов. Съел. Нужно было сделать что-то еще. Что-то... Денис набрал номер Стаса. Трубку долго не снимали – гудки, гудки. Но абонент доступен и аппарат не отключен. Гудки.
    – Слушаю – Стас.
    – Я вернулся – глупее не придумаешь.
    – Знаю. Хочешь поговорить?
    – Да
    – Приезжай
    – Куда?
    – Ко мне. Отбой.
    Денис застыл, тупо глядя на трубку. Стас. И голос такой спокойный обыденный. Все как всегда. Как будто не было ничего. Как будто не сидел Денис, не ломался психологически, ему не крошили ребра, не отбивали мозги и яйца. Все как всегда. Денис рассмеялся. Да, действительно, очень смешно – Стас использовал его как загородительный щит, отымел по полной программе. А теперь он хочет закрепить триумф – посочувствовать. Во, класс! Хорошо, Денис доставит ему это удовольствие, почему, нет? Ненавижу, ненавижу, ненавижу. И... убью (Что?). Денис достал сигарету, но долго не мог найти огня. Ни зажигалки, ни спичек. Он порылся в карманах, открыл ящики на кухне. Вот он – коробок. Денис закурил. Рука с сигаретой дрожала.
    У Стаса дома Денис бывал не раз. Стас жил на Кутузовском проспект е. в чистенькой кирпичной новостройке. Его роскошная двушка была функциональной и шикарной, но все же имела вид неуютный и неухоженный. Сказывалось отсутствие женской руки. А все равно Денису у Стаса нравилось. Мужская обстановка – все продуманно – кабинет и спальня. У Стаса в квартире было... спокойно. Денис не хотел видеть ни Стаса, не хотел он и спокойствия его холостяцкой квартиры. Но этот разговор должен состояться. Денис это понимал. Это состояние сложно поддавалось описанию – Денис жаждал плюнуть Стасу в морду, порвать его на куски, придушить ублюдка, но и одновременно надеялся услышать некую железную версию, которая все объяснит и расставит по своим местам. Версию... ха. Денис знал наверняка, что никаких объяснений у Стаса нет, он это кожей чувствовал. Однако, планомерно гнал машину в сторону Кутузовки. Гнал, получая удовольствие от самого процесса езды на машине. Господи, как же надо зажраться, чтобы не замечать сколько кругом положительных моментов – семья, жена, работа. Э, да что там, даже такие пустячки как водка, сигарета, телек, компьютер. О, черт. Пожалуй, ради этого стоит посидеть пару месяцев. Денис легко рассмеялся и сделал музыку погромче.
    К Стасу приехал почти беззаботным. Не стал ждать лифта, вверх помчался так. Вот, блин, тоже кайф. Докатился. Денис захихикал. Лестница вверх... так ведь она на свободе! О-о.
    Стас открыл дверь в джинсах и расстегнутой рубахе. И опять в Денисе всколыхнулась ненависть. Вот, блин, Стас – раздолбай.
    – Я хочу тебя убить – поделился Денис.
    – Я так и понял – хмуро парировал Стас – ...проходи.
    Прошли на кухню
    – Выпьем? — предложил Стас эдаким полуутверждением.
    – Выпьем – согласился Денис.
    Стас разлил коньяк. Помногу. Смотрели друг на друга с интересом.
    – Вот я и вышел – радостно сообщил Денис.
    – Вижу.
    – Давай, пытай меня – как все было. А я поломаюсь, потом еще выпью и выложу тебе на гору все с пьяных рыл. Валяй, глумись.
    – А я и так все знаю – Стас закурил.
    – Знаешь!? – заорал Денис – ...ты не все знаешь мудак е..., вместо двух недель я сидел три месяца, мне мотали нервы на допросах, ломали ребра, отбили яйца...
    – Да? – заинтересовался Стас – ...ну, и как теперь поживают твои, м-м... колокольчики?
    Денис осекся, соображая, а потом начал хохотать. Он ржал как одержимый, утирая слезы и хватая себя за бока. Истерика. Стас смотрел острым незамутненным взглядом.
    – Я видел Трофима – сказал Денис.
    – Знаю.
    – Черт, Стас, если ты все знаешь, зачем мы здесь сидим... пьем?
    – Как дальше думаешь?
    – Ну, работать...
    – Где?
    – Там же. Или судимым, то есть привлекавшимся нельзя?
    – Можно, но только не под моим руководством.
    – Почему? За свою задницу боишься?
    Тут рассмеялся Стас:
    – Не боюсь, но и неприятностей на свою задницу искать не буду. Надоели все эти банковские разборки. Хочу новое дело наладить.
    – ! ?
    – Думаю несколько бензозаправок взять, ну, это дела давно решенные. Ты со мной?
    Тут Денис замолчал прочно и надолго. Он не верил Стасу. Больше нет. Стас мог предать и подставить, у Стаса что-то было с Ниной.. Стас опасен. Денис допил коньяк и взял сигарету:
    – Нет, Стас не могу я быть с тобой в деле.
    – И не хочешь? – спокойно уточнил Стас
    – И не хочу – согласился Денис
    – Уверен?
    – Да.
    – Ладно. Тогда можешь в банке остаться, там один мой знакомый заступит на мое место – мужик деловой, надежный.
    – Нет, Стас и в банке не останусь.
    – А куда?
    – Да уж не пропаду. Деньги кое-какие имеются, а не хватит, так доберу. На паперти.
    – ОК. Ну,.. приходи, если что не склеится. Ты знаешь, где меня найти, Дэник.
    – Ага – легко согласился Денис, зная, что вряд ли обратится за помощью к Стасу. Только в крайнем случае. В самом крайнем – ...что ж, Стас, не вытащил меня через две недели как обещал? – кольнул напоследок Денис.
    – Значит, я не всегда держу свои обещания – холодно ответил Стас, и Денис не понял пошутил он или нет. Денис поднялся, Стас вышел проводить его в прихожую.
    – И о чем мы здесь говорили? — удивился в дверях Денис – ...мутный ты мужик, Стас.
    Стас пожал плечами.
    Не в таком радужном настроении ехал Денис домой. Черте-что творилось. В кривь и в кось все понеслось. Опять нарушилась стабильность, и виной был подлый Стас. Денис досадливо сплюнул – конечно, очень хорошо делать из Стаса козла отпущения. Нашел себе Мефистофеля. Сам-то тоже хорош – кому поверил, кого послушался? Дурак. А, может, все и к лучшему. Ладно, поглядим, как фишка ляжет. Денис успокоился.
    Странное началось время. Неопределенность. Это со Стасом на словах все было просто – найду, мол, работу, да открою дело. Какую работу? какое, на фиг, дело? И вопрос упирался не в деньги. Деньги, как раз, были – полный ажур, но куда их нести и вкладывать было непонятно, совершенно. Выйдя из тюряги, Денис как бы выпал из реальности. О том, что он сломался или, как там говорят, отморозился, речи, естественно, не шло. Просто накатила некая безысходная усталость. Ничего не хотелось. Денис понимал, что впадает в некое вязкое состояние, которое может завести черте куда. Понимал, ко сделать ничего не мог. Затягивало. Да, и так легко разыгрывать жертву. Сидеть таким разочаровывающимся поэтом перед телеком с бутылкой пива и копаться в своих ощущениях. Так себя было жалко, ну просто до соплей, сил нет. И тут – хоть умри. Денис потихонечку начал пить. Так проще, так легче. Денис отдавал себе отчет в том, что он, напиваясь, перекладывает часть вины на своих близких, на окружение, ведет себя как натуральный подонок и эгоист. Но ему было плевать. Стало скучно и пусто. Нина. Она смотрела сквозь некую призму сожаления. Сожаления, граничащего с унизительной жалостью. Денис не хотел жалости. Он срывался на отвратительно-пахабные скандалы. Нина не упрекнула его не разу. Дура. Если бы она закатила скандал, наваляла бы, ударила – все встало на свои места. Но она держалась спокойно и отстраненно, обливая холодным равнодушием как холодной водой. Он провоцировал, но Нина не велась. Плохо. Все плохо. Денис хотел пить, жадно вливая в себя водку, и, со злобным ликованием наблюдая за собственным крахом. Это был не запой, а некая грязная месть – Нине за ненужное участие, себе за несостоятельность, за несправедливость ситуации. Несколько раз Денис не ночевал дома, глупо шляясь даже не по бабам, а просто так.
    – Чего ты не разведешься со мной, Нина? Чего на х.. не пошлешь? – нагло спрашивал Денис, пьяновато ухмыляясь. Повышал ставки.
    – Давай – спокойно отвечала Нина, и Денис вспоминал тот вечер, когда хотел ее убить. Да она все делала правильно – ведьма. Когда тебя не держат, и уходить, вроде бы, не хочется. Пить стало скучно. Позиция "гуляй Вася" Дениса не устраивала... Не пить? Денис никогда не боялся крепко подсесть на алкоголь. Не было склонности а, может, удерживала на плаву некая гордость. Спиваются жалкие слизняки, а Денис не хотел быть среди них, пусть даже это была иллюзия. Пусть.
    Потихонечку Денис начал выплывать и подниматься. Позвонил кое-кому из приятелей, – работа нашлась быстро. Поработал и с Кириллом Рассказовым, который тоже ушел из банка и занялся продажей автомобилей, но Денис поработал с ним недолго. Дело оказалось выгодным, но довольно грязным, поскольку, Кирилл, говоря простым языком, продавал "хорошо ворованные машины".
    – Хочешь джип за 3 штуки баксов? –похохатывая, вопрошал Кирилл
    – Хочу. Откуда цены такие? – делая наивные глаза, удивлялся Денис –...небось не растаможен? Или без документов?
    – Почему это? – обижался Кирилл – и растаможен и с документами порядок.
    – ! ?
    – Только это дубликаты. Очень, между прочем, хорошо сварганенные.
    – Это как?
    – Ну, по Москве еще одна такая тачка ездит, только оформленная на какого-нибудь Иванова Иван Иваныча, врубился?
    – Конечно, врубился, только что делать, если ГАишники остановят да по компьютеру начнут пробивать?
    – О-о – закатывал глаза Кирилл – тогда, Дэник, ты очень быстро выпрыгиваешь из машины, хоть через пассажирскую дверь, хоть через багажник, хоть через окно, ну, и типа "я не я и лошадь не моя"
    – А, ну я понял – хохотал Денис – ...а чего ты себе такую классно-паленую тачку не возьмешь, а, Кирюш?
    – Эх, если бы она в Подмосковье хотя бы была зарегестрирована, там пока что чего пробьют, уже вжик и улетишь, а тут – Москва – мечтал Кирилл.
    – Нет, дорогуша, спасибо, конечно, за внимание, но это без меня. Вообще, это был бизнес совершенно левый, но, черт возьми, хорошо налаженный – с подключением ГАйшников и т. д. Поварившись в этом соусе и потихонечку придя в себя, Денис слинял. Ну, и в результате, скооперировавшись с кое-какими солидными ребятами, вложил деньги в строительство. Москва строилась и по факту сдачи объекта да и раньше, барыши обещали быть весьма неплохими. С этими ребятами Дениса свел Стас. Опять Стас, не хотел Денис к нему обращаться. Стас как-то сам неожиданно возник на горизонте. И у Дениса были очень большие подозрения, что позвонила Стасу Нина. Ох, как же не хотелось так думать. И Денис отодвигал эту мысль в темные запасники своей души. Копил, копил камушки за пазухой, так сказать, на вес. Что – то у них сломалось с Ниной, что-то потерялось. Денис потихоньку выплывал на вершины благополучия, но с семейной жизнью что-то было не так /Что? Что?/ Денис не знал. Они не ссорились с Ниной, вели какие-то дежурные разговоры, растили дочь. Но от отношений стало веять холодом и матеметикой. Денис глупо завидовал молодости своей жены, обещающей некие грязные, но неизбежные перспективы. Он не хотел с этим смиряться. Именно в этот момент у него завязался довольно прочный роман с замужней женщиной. Наташей. Ната подкупила его прозрачными глазами и полным отсутствием интеллекта. Про таких говорят – одна извилина и та на шляпке. То, что нужно. Здесь он был король и бог и мог самоутверждаться сколько хотел. С Ниной было интереснее, с Натой – проще. Муж Наты постоянно мотался по каким-то командировкам. Встречались у нее дома, когда дети были в школе.
    Ната была покорна и пассивна, что тоже устраивало Дениса (не боялся облажаться). Развязалось все глупо. Денис заехал к Нате, так сказать, на скорую руку,. Ему сказочно повезло, что он не купил в этот раз идиотских цветов и бутылку. Открыл муж. Здоровенный мордоворот с абсолютно тупой физиономией. За его широким плечом мелькнуло белое лицо Наты. Денис закаменел, а потом отчеканил совершенно без интонации непонятно откуда взявшуюся фразу:
    – Вам. Не нужны. Щенки. Французского бульдога?
    – Чего? – офигел мужик.
    – Вам. Не нужны. Щенки. Французского бульдога? – механическиповторил Денис.
    – Нет – мужик захлопнул дверь, А Денис спустившись на 2 пролета, сел на ступеньки серой заплеванной лестницы и расхохотался. Он прикончил историю.
    Нина с Маришкой укатили отдыхать в Египет, Денис не поехал с ними.. Не мог и... не хотел. Они были в Египте с Ниной вдвоем. Палящее солнце, сухой воздух и бесконечные экскурсии по пыльным пирамидам и сырым мрачным склепам совершенно не вдохновляли Дениса. Причем Нина после таких походов выглядела бодрой и свежей как картинка, а Денис... на ее фоне он чувствовал себя таким старым и измученным, что сейчас не хотел повторений.
    "Тебе понравилось?" – спрашивала Нина, после очередного похода к какому-нибудь Хеопсу.
    – Безумно – бурчал Денис. Рамзес-Мамзес. Все путалось в голове. Нина хохотала.
    Сейчас это неожиданное одиночество обволакивало благодатной истомой. Расслабляло. Денис проснулся рано, хотя был выходной.
    Ну, то есть, выходной, который он сам себе организовал. Денис блаженно улыбнулся и вышел курить на лоджию. Можно было покурить и в комнате, подумаешь, но сила привычки. О-о.
    Большие белые облака, подсвеченные снизу глубоким розовым тоном, медленно качаясь, плыли по небу. Они были такие красивые, такие завораживающие. Как паруса... Как стая фламинго... Облака были мягкие и влажные, на вкус они непременно должны быть кисло-сладкие и еще они, разумеется, пахнут жасмином. Жасмином после дождя. Он тоже бело-розовый. Денис мусолил сигарету в пальцах. Он усмехнулся. Жасмин! Откуда-то со стороны мусорных контейнеров несло сладковатой тухлятиной. Денис поморщился.
    Однажды, в юности знакомый студент-медик позвал его на вскрытие. Удовлетворяя болезненное любопытство, Денис пошел. Нацепил какой – то мятый безразмерный медицинский халат и ввалился вместе с толпой будущих врачей в здание морга. Запах. Сладкий, приторный тошнотворный, липкий, отвратительный. На прозекторском столе лежало тело. Преподаватель – толстый флегматичный мужик в длинном клеенчатом фартуке- орудовал огромным ножом. Денис застыл в благоговейно-суеверном ужасе. Но только он один. Студенты-медики хихикали, перешептывались, кидали абсолютно циничные реплики. Потрясающей красоты девочка взирала с равнодушным интересом и жевала резинку. Дениса затошнило и он вышел в коридор. Вдоль стен на каталках лежали тела, накрытые простынями. Денис помчался мимо, стараясь не замечать торчащих из-под простынок синих и абсолютно мертвых ступней. Толкнул какую-то дверь... Посреди комнаты стоял гроб. Большой, шикарный с хитрыми металлическими замками. Гроб был такой роскошный, что Денису захотелось узнать кого так богато хоронят. В гробу лежал совсем молоденький солдатик. В новой форме. Белый, холодный и мертвый. Денис отвел взгляд и вышел на улицу, На улице светило солнце, пели птицы и воздух был такой... вкусный... Контраст был какой резкий и неожиданный, что у Дениса закружилась голова.
    Вот и сейчас диссонанс был почти тем же. Прекрасные бело-розовые облака, облитые золотым сиянием и вонь помойки. Вся жизнь на контрастах. Это хорошо. Денис щелчком отбросил окурок, и тот полетел вниз с балкона.
    Вообще, это временное одиночество и радовало Дениса и страшно бесило. Радовало некой расхлябанной неприкаянностью. Он привык жить один, не от кого не завися, ни перед кем не отсчитываясь. Он мог целыми днями слоняться по дому, пить и ни о чем не думать. Ну, то есть ни о чем серьезном. Работа... Бизнес... Красивые слов а. Никакого бизнеса у Дениса, по большому счету, не было. Покупаешь квартиру в еще не построенном доме, пока дом строится, цена на квартиру, естественно, растет. Растет... растет и, тогда, ты потихонечку ее продаешь. Можно даже тем же строителям или еще кому, не важно. Все просто. Конечно, была у них некая команда. Закрытая, так сказать, тусовка, в которой Денис крутился очень важным винтиком. Профессионал, блин, экономист с большой буквы "Э". Во как. Все устаканилось и это бесило Дениса. Теперь не нужно было просиживать ночами на работе. Не болела голова, не кипели мозги, не накатывала темная липкая усталость. И это было так... скучно,. Теперь Дениса окружали солидные деловые мужики -сытые, хитрые, развязные и гладкие. Такие, блин, отмытые колобки.
    Денис очень неплохо смотрелся в их рядах. И когда они вместе ходили куда-нибудь в сауну, его деловые партнеры завистливо щурили свои свиные главки и втягивали пивные животы, косясь на Дениса, который был в отличной форме. "Молодец, Дэник, хорошо держишься. Молодая жена – отличный стимул, а? Ха-ха" Это была правда. Денис держался только из-за Нины. Вот кто выглядел потрясающе. Рядом с Маришкой она смотрелась не матерью, а старшей сестрой. Худенькая напористая блондинка. Но дело было не во внешней молодости. Нина обладала чем-то... какой-то внутренней энергетикой, которая омолаживала ее изнутри. Когда они выбирались куда-нибудь вместе, мужики – ровестники Дениса, имеющие расплывающихся теток-жен, делали на Нину стойку, у них отваливались челюсти и лопались ширинки. На Дениса поглядывали с восхищением и злобной завистью. Сначала Денису это нравилось, потом не нравилось, а теперь злило и раздражало. Хотелось отметелить всех этих жирных кобелей и эту (сучку?) Нину тоже. Денис понимал, что злит его вся эта удачливая размеренность. Размеренность, которую ему навязал Стас. (Стас! Стас!?). Конечно, это было не так. Или так? Денис запутался.
    Сейчас, пока его девчонки не вернулись из Египта, (Денис наслаждался одиночеством. Наслаждался и проклинал его. Он ходил по квартире в трусах, с банкой пива, курил бесконечные сигареты, отвечал на бесчисленные телефонные звонки и злился. Неприкаянность... Подвешенность....З Безнадега?) Денис набрал номер Стаса. Ни за чем, просто так. Они виделись иногда, но урывками, на бегу. Стас не стремился к общению, а Денис желал его, но скрывал, поскольку это было неправильно, что ли. Трубку не брали, и Денис уже хотел отключиться, но тут возник голос Стаса – знакомый, четкий, хрипловатый. – Слушаю.
    – Стас?
    – Да, я. Что ты хотел, Дэник?
    – Поговорить
    – О чем?
    – Не знаю.
    Стас тихонько рассмеялся, да, Денис точно это услышал.
    – Чего-то паршиво мне, Стас. Может приедешь? Пива попьем. Мои в Египет укатили, ну, и вот.
    – Я не приеду, Дэник.
    Денис это знал, и все же он хотел верить в иллюзию дружбы со Стасом, очень хотел, по непонятным и необъяснимым причинам.
    – Ну, что ж, может все-таки увидимся как-нибудь?
    – Может быть.
    Отбой
    Денис долго смотрел на трубку в руке, слушал гудки, затем пожал плечами, вырубил телефон и сделал несколько глотков пива. Все так.
    До приезда Нины и Маришки оставалось несколько дней, которые Денис решил посвятить смене машины. Вообще-то, его старушка БМвуха неплохо бегала, но вышли некие сроки и тачку стоило все-таки сменить. Да и потом, что не говори, а кордан иногда постукивал, ну и всякое такое. Денис никогда не был бережным водителем. А когда появились деньги, так и вообще. Он позвонил Кириллу, и тот за 2 дня сделал из старенькой БМВухи картинку – глянцевую, свежеотлакированную и сверкающую.
    – Ну, как тебе? – спросил Кирилл, наслаждаясь произведенным эффектом.
    Денис прибалдело смотрел на (свою?) тачку:
    – Отличная работа, Кирюш.
    – Работа... – протянул Кирилл, похохатывая – ... ты глянь, Дэник, ни пылинки, ни соринки, ни царапинки
    – М-да-а.
    – Варежку захлопни, пломбы простудишь. Я тебе и покупателя нашел.
    – Я горжусь тобой, Кирилл Рассказов.
    – Ну, то-то.
    Покупателем оказался толстый лысый дядька, который все время потел, пыхтел и нервничал. На шее у дядьки сверкала здоровенная goldia, которая ненужно подчеркивала двойной подбородок. Пожали руки, и Денис едва  сдержался, чтобы не поморщиться, пожимая мягкую влажную ладонь. Дядька прибыл с какими-то экспертами. И они всей шоблой долго поднимали капот, ездили, что-то крутили. Денис стоял рядом и покуривал. Эта бодяга тянулась бесконечно.
    – А как работают поворотники? – дядька беспокойно высунулся из окна.
    – Как обычно – вверх/вниз – раздраженно бросил Денис – ... вы тут смотрите, решайте.. – он пошел к зданию, где его ждал Кирилл.
    – Э, погоди, может, скинешь?
    – В торги не вступаю – отрезал Денис.
    – Ну хоть пару сотен баксов, здесь вот царапина – заныл дядька
    – Засунь их себе в задницу – пробормотал Денис под нос.
    Пока мужики, чертыхаясь, танцевали вокруг машины, Денис с Кириллом пили пиво, сидя у Кирилла в кабинете, и трепались. Денис поймал себя на том, что с Кириллом болталось легко и весело. Разговоры ни о чем – пустые и поверхностные. Со Стасом было интереснее.
    Наконец сделка состоялась – деньги уплачены, бумаги подписаны. Живи и радуйся.
    С легкой руки Кирилла Денис купил новую "БМВ" – серебристую красавицу – глаз не оторвать. Денис опарафинелся на ней в первый же день. Проводя рукой по гладкому полированному боку, отливавшему перламутром, Денис чувствовал свою значимость. Обмывали с мужиками. Выпили довольно много. Водка шла легко. Мужики ржали, рассказывая всякую похабень. Денис расслабился и подмигнул Кириллу:
    – Надеюсь, ты не подсунул и не какое-нибудь нерастаможенное фуфло?
    – Обижаешь, Дэник – Кирилл осклабился – ...зуб даю.
    – Золотой?
    – Хм, керамика! – расхохотался Кирилл.
    Ощущая приятный запах новой кожи, Денис потихоньку ехал к дому. Машина шла отлично – плавно, ровно, как хорошо объезженная лошадка или тренированная любовница, когда все получается в унисон. Денис попросил подрессорить передние колеса ниже задних, и машина целила капотом прямо в дорогу, как зверь перед прыжком. Денис блаженно улыбался. Закурил, включил музыку. Группа "Тату" надрывалась – не верь! не бойся! не проси! Ага, как на зоне – те же лозунги. Денис хохотнул пьяновато. И тут из ниоткуда возник мент с полосатой палкой. Как говорится – ничто не предвещало беды.
    – Сержант Такой-то. Документики.
    Денис сплюнул – вот непруха – протянул права. Сержант коротко стриженный, ушастый, глянул мельком и спросил строго:
    – Пили?
    – Ну, так, чуть-чуть – не стал кривить душой Денис, хотя выпил прилично.
    – Выходите из машины.
    Денис вздохнул:
    – Может, договоримся?
    – Чего!? – возмущенно заныл сержант.
    – Но больше 100 не дам – предупредил Денис, и сержант беспокойно зыркнул куда-то вбок, где стояла ментовская тачка с напарником.
    – Ладно. Давай – он быстро взял деньги, морщась, как голодная кошка – ...ты... это... езжай аккуратно
    – А как же – пообещал Денис, но настроение у него моментально испортилось. Не денег было жалко, хотя и это то же, а так... сломали красивый момент.
    Нина приезжала через 2 дня. Денис ждал и боялся этого. Ждал, потому что соскучился. Да нет, не то что соскучился... не то... Нина держала его в каком-то веселом напряжении, она была стимулятором, вгоняющим в тонус. Находиться в постоянном напряжении и тонусе было невыносимо..., но и сладко, так мучительно сладко. А боялся, потому что что-то в их отношениях потерялось, что-то сломалось. Давно. Может после ее измены, может после тюрьмы, а может... Денис ненавидел распутывать узлы, но сложности притягивали. Они были искусственными, поскольку создавал и я он сам. Как примерный муж Денис носил фотографию Нины в бумажнике. "Примерный муж" – ха. Носил не для того, чтобы помнить о ней, окружая золотым романтическим флером, просто сама фотография была удачной. Лицо Нины в 3/4, она еще не улыбается, но уже вот-вот, и взгляд такой нежный и призывный. Фотография была довольно старая, и неуловимое выражение предулыбки исчезало.
    Денис взял фоторгафию и поехал на Арбат. Там отдал ее художнику-портретисту. Через час будет готов портрет и эта Нина – загадочная непонятная и этим притягательная останется навсегда. Денис подарит ей портрет, они повесят его на стену, и все будет чин-чин Денис ненавидел Арбат. Толпы праздно шатающихся людей – молодежи, иностранцев. Все эти, по большому счету, бездарные картины и портреты. Гадалки, панки, музыканты. Это утомляло. Кипеж ненужный и бестолковый. Бутики, сувениры, тату. Денис усмехнулся и подумал, что, может, тоже сделать татуировку типа БАРС — "бей актив, реж сук" – устарело, конечно, но других на эту тему он не знал. Мастер – лохматый парень в черной бандане поднял голову:
    – Что-нибудь наколем? Или временно – наклеим?
    – В другой раз, сынок.
    Портрет получился неплохо, но не совсем то. Все-таки художник – тощий старик – не поймал то тонкое, ускользающее. А, и наплевать. Нина получит портрет и оценит оригинальность внимания. В конце концов, это – приятный пустячок. Он получит ее благодарность. Вот такой вот бартер. Денис опять подумал, что никогда не был примерным мужем, не его это роль, но он честно старался им казаться. То есть, в принципе, остался при своих.
    Приехав домой, Денис выпил. Последнее время он пил – нечасто, но крепко. Нина молчала, и это злило еще больше. Лучше б наваляла по первое число. Но она молчала. Отчуждение... Денис повесил портрет на стену и налил еще водки. Пил он легко, без горечи. Водка хорошо пошла, проскакивала одним глотком, распечатывая мысли, доставая кайф откуда-то из печенок. Денис включил музыку и комнату наполнили нежные женские голоса. Зазвонил мобильник – Денис ответил, потом еще раз и еще. Под водку общалось легко и приятно. Денис посмотрел на портрет – Нина на нем уже натурально улыбалась. Опять звонок мобильника – определился номер Стаса, но Денис не взял трубку. Нина и Стас (Что-то было? Что-то... касающееся их двоих... он знал что...) Накатила злость. Никогда он ее не простит, и не за того козла, с которым застукал. Стас. Денис вышел в коридор, а на дверь комнаты приколол портрет Нины. Дверь темная, деревянная – должно получиться хорошо. Года 3 назад Денис собирал ножи, кинжалы и прочую муру, потом надоело, и он сгреб всю коллекцию и убрал в шкаф. Там она и пылилась до сих пор. Денис выбрал несколько стилетов. Раньше они будили воображение – холодное оружие, да настоящие мужчины – сейчас смотрелись такими тусклыми, такими бесполезными, такими (мертвыми?)... Денис отсчитал несколько шагов, прицелился, метнул стилет. Он вошел наискось, в то место, где шея Нины на портрете выглядела особенно беззащитно. Должны быть крик и кровь – отстраненно подумал Денис. Ни того, ни другого, разумеется, не случилось, поскольку, это был всего лишь портрет. Мертвый лист бумаги со статичным изображением. Мертвый! "Убивать" ее дальше не имело смысла, но Денис метнул оставшиеся стилеты. 2 из них тюкнулись плашмя, не воткнувшись – рука дрогнул а, да и расфокусировка. Водка!
    2 оставшиеся воткнулись по-разному. Но Денис смотрел только на тот первый – в шее. Он еще выпил и собрал ножи. На двери остались глубокие порезы – рваные раны, – но это было не важно. Это никуда не годится. "Что здесь происходило?" – спросит Нина. "Ничего. Я просто убивал тебя". А потом она вызовет психушку. Прелестно. Денис порвал портрет, но не выбросил его в мусорное ведро, а вышел на лестничную клетку и сжег в мусоропроводе. Вот так. И никаких улик. Просто класс. Воскресные развлечения пьяного параноика. Замечательно.
    На следующий день Денис проспал и чуть не опоздал в аэропорт. Не опоздал. Девчонки вернулись веселые, загорелые, и Денис понял, что соскучился. Нина довольно прохладно прошлась по поводу новой машины, зато Маришка была в полном восторге. По дороге обратно она болтала без умолку, с Ниной удалось перекинуться лишь несколькими фразами. И все равно под тихое журчание их голосов на Дениса сошло тихое умиление.
    Поврежденную дверь Нина заметила сразу. Заметила она и некое количество пустых бутылок, которые Денис не удосужился выбросить.
    – Что случилось с дверью? – спросила она спокойно.
    – Повредил.
    – Надо менять.
    И все. Ни одного вопроса больше, хоть умри. Черт. Женщина, которая настолько может держать свое любопытство под контролем, опасна. Очень опасна. Спокойствие, переходящее в равнодушие. Она и ссорилась так – не повышая голоса. Никогда. Денис не помнил, чтобы Нина когда-нибудь орала или закатывала истерики. Холодная, непонятная... Она была его и не его. Это было за гранью понимания и злило. Конечно, дома Денис был царь и бог. Однако, тонкую иллюзорность этой игры поддерживала она – Нина. Могла и промолчать и согласиться, затаиться и подчиниться. Нина – психолог и действовала очень умело, грамотно, что ли. Психолог? Как Стас (Как Стас!?) Они были похожи (ЧТО? ЧТО? ЧТО?) Зря Стас на ней не женился. Слава Богу, что Стас на ней не женился. Нина заперлась в ванной, переоделась, сделала пару звонков и умчалась. Как будто не было изнурительного перелета, пробок на дороге из аэропорта, как будто вообще не существовало такого понятия как усталость. Не существовало для нее.
    Маришка, обрадованная уже тем, что хоть сегодня можно не идти в школу, повисла на телефоне. И тоже – ни признака утомления. Вся в мать. Ну, конечно – от осинки не родятся апельсинки. Мобильник Дениса разрывался, и он тоже, глядя на Нину, собрался совершить какой-нибудь трудовой подвиг, но передумал и послал всех... до завтра.
    Вот вам и молодая жена, и ты, блин, такой весь усталый циник. Но, как говорится, не можешь не берись. А взялся, так не ной. Зато вечер прошел на 5 баллов. Нина наготовила всякой вкуснятины Да, господа, чревоугодничество, термин, конечно, не ах, но хорошо пожрать все-таки важно. Поднимается настроение, мысли текут плавно, размеренно, подчиненные ленивой сытости. Они выпил и. Денис коньяк, Нина черный ром. Она мешала его с колой. Денис настороженно относился к коктейлям. Но рецепт одного помнил очень хорошо. Научил тот же студент-медик, который водил в морг."Вот, Дэник, запоминай – ложка кофе, кока-кола. Не пепси, только кола, ну и водка. Любая девочка твоя. Но, вообще, аккуратней – действует конечно, на 100%, но сердчишко может не выдержать. Я еще тебе могу накидать, хотя, похоже, пока и сам справляешься или как? Со стояком-то все в порядке?" Денис расхохотался. Да, все-таки веселые ребята эти медики. Веселые и циничные – такая вот отдельная каста.
    Нина уже слегка захмелела, и Денису это нравилось. Во хмелю она оттаивала. А потом был секс, который прошел под лозунгом "Умри все живое". Давно уже не было так, чтобы Денис и хотел и мог. Хотел и мог. До бесконечности. К утру устали. Но если Денис был просто никакой, то Нина, выглядевшая обессиленной, все-таки смотрелась обессиленной не до конца, не до капли что ли. Черт. Утром разлетелись: Маришка в школу, Нина на работу, Денис в офис. Не хватило стройматериалов – подворовали, получился простой объект вовремя не сдавался и это было плохо. Нужно было что – то решать. А что тут решишь – все воруют и пьют. Но нужно было хотя бы попытаться.
    Начались проблемы. Денис и представить не мог, что маленькая, спущенная на тормозах неприятность, может повлечь за собой более крупные неприятности, которые вырастут в откровенные проблемы, если не сказать хуже. Начались финансовые трудности. Денис злился на себя, на ситуацию, на партнеров-козлов, на Нину. А вот Нина стала успешна. Открыла несколько магазинов нижнего белья. Мадам Нижнебельевой магнат, так сказать. И так хорошо прокатила эта.
    Вкус у нее был безупречный. Денис ничего в этом не понимал, даже оценить не мог – А? Да, красиво, без него лучше, снимай быстрей.
    И все. Или выкинуть что-нибудь в роде дешевой порнухи — Это снимай, и это. Нет, оставь чулки и туфли на шпильке.
    – Дэник, это пошло – слабо возражала Нина.
    – Разве? Ну и пусть.
    Нина приносила деньги. Вот что было хуже всего. Этими паршивыми деньгами она била Дениса просто наотмаш. Амбиции ломались. Я должен тебя кормить, я, а не ты, блин, – добытчитца-волчица. Погано. Денис срывался на скандалы. И вел себя в них совершенно не как мужик, то есть как гнилой мужик. Из глубины души поперла такая пакость, какой он сам от себя не ожидал. Оскорбительные грязные провокации. А Нина не покупалась. Но Денис хотел этого срыва, что б она ударила его, расплакалась, срываясь на визг. Ничего подобного.
    Они опять ссорились. Денис орал что-то обвинительное, перемежая оскорблениями и матом. Нина молчала. На зеркальном трюмо аккуратно была расставлена косметика – духи, дезодоранты, туши, помады и прочая дребедень. Одним махом Денис сбросил все на пол. Ну, давай же, Снежная Королева, определяйся! Раскололся флакончик дорогущих французских духов и в комнате разлился тонкий горьковатый аромат. Нина дернулась, поморщилась, но промолчала. Да есть ли нервы у этой бабы?
    – Ты ведь знала, что я изменяю тебе? — подло удвоил ставки Денис.
    – И что? – поинтересовалась Нина – ... в этом месте мне предлагается упасть в обморок?
    – Я убью тебя, сука! – заорал Денис и произнес очень длинный монолог, употребив при этом все матерные и похабные слова, применим не к женщине. За все это время Нина сказала 2 фразы: "Мне плевать на тебя" и "Дерьмо" И вышла из комнаты. Все. Конец эпизода. Великое сражение в войне полов было проиграно, не начавшись. ОК. Доказать себе, что он мужик можно было лишь одним способом – разойтись. Развод неизбежен? Значит это будет развод! Денис понимал, что он больше не любит Нину, но он настолько ею заболел, что расставание будет крахом всего. Не победа — капитуляция, бегство. Да, вот так хорошо – бегство. Бегство от самого себя. Денис знал, что пойдет на это – освободит Нину от себя. Подарит ей свободу. Свободу выбора. Дарить нужно то, что тебе нравится, иначе потеряется смысл.
    – Ты разведешься со мной? – спросил Денис воровато.
    – Да.
    – Но ведь, если любишь, нужно уметь прощать – хитро подвел он.
    – А я и не люблю – хлестанула Нина в ответ – ...но дело не в прощении, Дэник. Я не уважаю тебя.
    – Шлюха – зло процедил Денис. Нина пожала плечами.
    – Я ведь уйду – пригрозил Денис.
    – Валяй, я тебя никогда не держала.
    – Ага, уйдешь от тебя, от ведьмы.
    – А придется.
    Однако Денис сам еще не вполне верил, что это конец. Так не бывает, все это глупый анекдот, сюжет для мыльных опер. По все было так.
    Придя вечером домой, Денис услышал голоса – Нины и Маришки. Голос Нины – спокойный, рассудительный, размеренный, и Маришки – высокий, недоуменный, обиженный (Обиженный?). Дверь в комнату была закрыта неплотно, и Денис прислушался.
    – Мариш, папа больше не будет жить с нами.
    – Почему? – сердито, расстроено.
    – Понимаешь, мы часто ссоримся последнее время, ты знаешь. Мы с папой стали по-другому друг к другу относиться.
    – Плохо? Вы не любите друг друга?
    – Да нет, просто по-другому. Мы ссоримся и расстраиваемся из-за этого. Люди не могут жить вместе, если они мучают друг друга.
    – Он нашел другую? – выпалила Маришка.
    – Конечно, нет.
    – Значит... значит, ты...
    – Марина. Люди расходятся по разным причинам. И не всегда причина в ком-то третьем. Я хочу, чтобы ты поняла – папа не будет любить тебя меньше, и я – голос Нины задрожал – ...мы устали друг от друга, но для тебя мы такие же родители, и папа всегда тебе поможет и будет любить, несмотря ни на что...
    – Ну, ладно, если вам так лучше, вы разведетесь?
    – Возможно.
    – А. Я не против.
    – Глупая ты девочка.
    В голове у Дениса потемнело, на ватных ногах он прошел на кухню и закурил. Как же херово. Нина появилась неслышно:
    – Есть будешь?
    – Нет, Нин, а может не надо так... круто?
    – Надо.
    – Уверена?
    – Вполне.
    – ОК.
    Так просто, будто ничего и не было. А, может, и не было. И не будет? /Не будет?/. Стас все замутил, Стас все и склеит. При чем здесь Стас? Но Денис хотел поговорить об этом именно с ним. Посоветоваться? Может быть. Но не сейчас. Потом. Завтра.., завтра
    Денис ушел и все сразу стало так просто. Пропала цель, но появилась некая смутная альтернатива. Денис стал жить в квартире, в далеком будущем предназначавшейся для Маришки. Ну, теперь-то проблем с квартирами вообще не возникало. Денис и сам не знал, кто он теперь – шаромыжник или крутой перец. Да и все равно. Всю вину за случившееся он, естественно, свалил на Нину... Так проще, так понятнее, так оправдывается хоть что-то. "Дерьмо" – сказала Нина. Что ж, – совершенно справедливо.
    Устраивать свою личную жизнь Денис начал тут же, не отходя от кассы, обратив свой жадный голодный взор на молоденькую секретаршу Лену. Он знал, что нравится ей, и проблем быть не должно. Денис кружил как кот вокруг сметаны, отпускал комплименты и сочился ядовитым обаянием.
    – Леночка, давайте поужинаем вместе... у меня...
    – Ну что вы, Денис Александрович – она смущалась, но глаза подергивались туманной надеждой.
    – Ну, так договорились?
    – Нет, я не могу.
    – Почему? Я вам не нравлюсь?
    – Нравитесь – краснела Леночка.
    – В чем же дело?
    – Ну... я ведь замужем – выдвигала она свой аргумент.
    – И что? – не понимал Денис.
    – Ну и вот. Я люблю мужа.
    – Лена, вы банальны. Если люди друг другу симпатизируют, им хорошо вместе, разве имеет значение семейное положение? – урезонивал Денис.
    – Да – терялась она – ...но у меня двое детей.
    – И что!? – опять не понимал Денис.
    – Но, разве вас это не остановит?
    – Разумеется, нет. Пустяки какие.
    – Нет, я не могу.
    – Ладно – легко отступал Денис – ...предложение в силе, подумайте.
    – Это невозможно – гордо сказала Лена, гордая тем, что устояла. Но и злая по той же причине. Всегда лучше жалеть о сделанном, а она поступала как дура.
    Денис чуть было не рассмеялся, так явственно эмоциональный и мыслительный процесс отражались на ее хорошеньком личике.
    Он бы ее однозначно дожал. Они оба это знали. Однако, такая добыча неинтересна.
    Денис опять начал пить. Он понимал, что просто глупо мечется по жизни. Нина щелкнула его по носу – бамс – и ушла. Алкоголь помогал, стирал резкие грани проблемы (Да и была ли проблема?) Определенно нужно было поговорить со Стасом. Почему? Денис не знал. Созвонились, и Стас пригласил его на дачу. Денис и не знал, что у Стаса есть дача. Хотя выяснилось, что она просто осталась от одной из его... супруг, которая вышла замуж за границу. Такая вот история недвижимости Договорились на выходные. Мужчина работе, узнав об изменениях в личной жизни Дениса, отнеслись настороженно. С одной стороны, такой финт ушами достоин уважения и подражания. С другой – разойтись с молодой красивой и умной супругой – что-то здесь нечисто. В плане того, что не растут ли рога у Дениса. Конечно, изменой как таковой никого не удивишь, но лишь в том случае, что все шито-крыто. А когда дело пахнет керосином, то есть разводом – стало быть сам дурак.
    Кроме того, сердобольные коллеги тут же принялись бесцеремонно эту личную жизнь налаживать, предлагая альтернативы дикие и совершено несуразные. Ил и/или. Или толстозадая, или тупорылая. Красивые дуры, уродливые умницы. Конечно, других не предлагаем -самим мало. Ведь все красивые да тонко огранизованные или чьи-то жены или любовницы. А тебе, дружочек, уж, чего осталось и не обессудь. Денис подошел философски – от знакомств не отказывался, но и не углублялся. Не нравились. Черт. После Нины планка задралась в поднебесье. И пусть. И хорошо... Так даже изысканней. С их ссоры, которая поставила точку и перечеркнула все жирным маркером, прошло 2 недели. Денис виделся и общался по телефону с Маришкой, Нину не видел ни разу. И она не звонила. Не звонила! Денис похудел – готовить было лень, поэтому ел всякие там сосиски с пельменями, разогретыми в микроволновке. Запивал водкой. Смех. Это кому сказать – гуляй рванина на рупь и выше. Ужас. Но культа еды у него не было, поэтому лишения были вполне терпимыми... Перед тем как отправиться на встречу к Стасу, Денис заехал на работу – решил взять кое-какие документы и пощелкать мышью дома на досуге.
    В холле как ногой на гвоздь напоролся на Полину Витальевну Лисицыну. Полина Витальевна – банкирша – здоровенная бабища, громкоголосая, необъятная и напористая как танк. Она стояла в холле широко расставив ноги в шпильках размера где-то 42 и энергично общалась по телефону. Ремень кожаной сумки пересекал ее грузное тело словно портупея. Денис затормозил:
    – Полина Витальевна; не хотите выпить коньячку... у меня в кабинете? – шут его знает зачем он это сказал.
    Полина вытаращилась в пространство, не зная как среагировать, нашлась быстро и проговорила с видом оскорбленного достоинства:
    – Вы соображаете? Как я – Женщина Неземной Красоты буду пить с Вами!? – здесь Денису самому предлагалось оценить всю потрясающую глупость затеи.
    – Я же вас не в койку приглашаю – сдерживая смех, парировал Денис.
    – Хам – проговорила Полина, но разговор был ей приятен. Она выщелкнула из пачки сигарету и прижала ее углом ярко-накрашенного оранжевого рта. Денис поднес зажигалку. Мир был восстановлен.
    До дачи Стаса добираться было недолго по Ленинградке, но Денис выбрал неудачное время – влип в пробку. Дачно-урожайный сезон продолжался, просему страждущих поковыряться на огородах были тучи. Дениса это не раздражало, поскольку он еще не наигрался в новую машину и получал почти физическое удовольствие от самого процесса езды. Гм, какое глупое ребячество. Деревенька, где располагалась недвижимось Стаса растянулась вдоль дороги. Денис позвонил Стасу на мобильник и, следуя указаниям, не без труда, нашел нужный дом. Ничего особенного..
    Впрочем, Денис где-то так все и представлял – добротно и запущенно. Образ Стаса не вязался с сомнительным романтизмом дачника. Сам Стас курил на крыльце, Денис не заметил машины.
    – Ты не на колесах? – удивился Денис, вылезая.
    Стас пожал плечами и сплюнул:
    – Отогнал в автосервис. Сюда на тачке, обратно, надеюсь, ты подбросишь.
    – Ну, это как повезет – Туманно бросил Денис. Рассмеялись натянуто.
    – Давай, проходи – пригласил Стас.
    В доме – тоже запустение. Стас поймал взгляд Дениса, пояснил:
    – Мне все эти дачи-клячи по фигу. Продавать буду.
    – А.
    В одной из комнат горел, трепыхаясь красными языками, камин. У камина – пара кресел, разделенные столом. На столе – накрытая поляна. Вкусно пахло мясом и луком, запотевшая бутылка водки.
    – Я тебя ждал – пояснил Стас, но особого энтузиазма в его голосе Денис не услышал.
    – Ух ты, от тебя, Стас, я этого мог ожидать меньше всего на свете.
    – Не будешь что ли?
    – Наливай.
    Выпили. Водка проскакивала привычно, обжигая желанной горечью. Закусили. Мясо сочно хрустнуло на зубах.
    – А, вкусно – удивился Денис.
    – Ну, да.
    Разговор не клеился. Выпили еще по одной, И Стас закурил. Курил он красиво и с удовольствием. Глубоко затягивался и как-то вдумчиво выпускал дым, делая изящные картинные паузы. Денис поймал себя на том, что крошит в руке хлеб, катая по столу мякиш. Хлебные шарики, нервы... нервы...
    – О чем поговорить хотел, Дэник? – прищурился Стас, выпуская дым.
    – Да черт его знает. С Нинкой развожусь... Ну и вот. Об этом и хотел поговорить. Ты же вроде как спец... уже отдуплился... Стас хрипловато рассмеялся:
    – Поссорились?
    – Да нет... Не знаю... Обозвал ее шлюхой и все такое... Жалею теперь, но и оглобли поворачивать не буду... Плевать на все...
    – Ты такой гордый? – вроде бы удивился Стас.
    Денис одним глотком допил водку, которая высветлила мозг пронзительной отвагой:
    – Думал обратно позовет.
    – Не позвала?
    – Нет. Дура.
    – Зря бесишься, Дэник. Ты плохо выглядишь – пьянство и сперматоксикоз – жестко поставил диагноз Стас
    – Да я, если захочу... – начал Ден5гис, но осекся – Стас смотрел насмешливо:
    – Кому ты нужен, Дэник? Если ты думаешь, что у тебя между ног все из золота, то это ненадолго. Вспомни сколько тебе лет. Чего таращишься? Варежку-то захлопни. Может раньше ты и сливал литрами, а еще пара тройка лет и вообще будешь цедить по капле
    Денис смял сигарету в пепельнице. Подумал. Взял новую. Он знал все это. И все это было правдой. Грязной, жесткой, паршивой правдой.
    – Ну, опыт-то не пропивается – ворчливо попробовал париравать он.Стас расхохотался:
    – Какой, на хер, опыт? А Нина твоя замуж выйдет.
    – Чего!?
    – Свято место пусто не бывает – туманно бросил Стас.
    – Чего ты сказал!? А ну повтори – Денис сжал кулаки – ...я тебе сейчас врежу.... в торец...
    – Хочешь кулаком мне пластическую операцию сделать? — усмехнулся Стас – ...позже...
    Денис остыл мгновенно, как и разгорелся.
    – Я тебе в этом деле не советчик – Подытожил Стас – ...мои-то бабы обе замужем: вторая – за шведом, туда и слиняла, первая здесь... Нормально...
    – Не жалеешь?
    – Нет.
    – А дети?
    – Растут. Помогаю. Вижусь. Люблю – равнодушно пояснил Стас. Бутылка кончилась быстро. Стас принес новую. Денис пил через затяжку и захмелел, но он и хотел захмелеть. Разговор журчал лениво, да и как-то... ненужно. Стас пил легко и не мутнел взглядом. Он вообще выглядел подтянутым и удивительно натренированным –ни эмоций, ни усталости, ни пьяного расслабления. Периодически Стас отвечал на телефонные звонки – но резко, коротко. Денис сначала хотел отключить свой мобильник, однако и включенный он не звонил. Да и кому Денис был нужен – выходные и все такое, семьи нет – полный п...ц А вот Стас был нужен даже в выходные. Востребован. Вот и вся разница. Денис мутно посмотрел на огонь в камине. Рыжие языки танцевали, меняя очертания, распадались мерцающими искрами. Завораживало. Денис потянулся, разминая затекшую спину.
    – Пойду дров принесу. Да и закусь – мясо мы с тобой сожрали, нотам какие-то огурцы.
    – А водка? – спросил Денис.
    – До фига. Хочешь, пойди полежи – предложил Стас.
    – Кого полизать? – похабно осклабился Денис. Рассмеялись. Дежурная шутка.
    Стас пошурудил в камине – огонь запылал с новой силой. Пламя разгорелось, мрак отступил по углам – света они не зажигали. Рубиново засветились кончики сигарет. На улице потемнело. Пилось все мягче и мягче, но разговор душевнее не становился.
    – Хорошо сидим – тускло бросил Денис.
    – Ага, классное трио – ты, я и водка.
    Денис рассмеялся:
    –Безусловно.
    – Как работа, Дэник? – поинтересовался Стас.
    Денис сделал рукой неопределенный жест, и сизый столбик пепла упал на пол.
    Стас ответил на очередной звонок.
    – А у тебя, я вижу, кипит – кольнул Денис
    – Ага, рвут на части. Бензозаправочки мои работают. И не думай, между прочим, что все было легко. В одном месте менты так наехали. Бесплатную кормушку, блин, нашли.
    – Еб..ть-колотить – расхохотался Денис – ...он мне про Ментов рассказывает.
    – А ты знаешь, что такое мусорская подстава? – уязвленно спросилСтас.
    –Просвети.
    – Ну, вызывают тебя в отделение, все чинно-благородно. Проходил-не проходил я по нашему с тобой общему делу, это уже не важно – Стас глянул остро – ...все равно на заметке. Так вот, а в кармане обнаруживается некий неопознанный пакетик. Ну, помнишь, как "Место встречи..." кошелек у Кирпича в кармане?
    – А что в пакете? – спросил Денис, примерно догадываясь.
    – Наркота.
    – Интересно.
    – Очень.
    – Дальше... – потребовал Денис – …как отмазаться? Научи, так для профилактики.
    –Ну, главное ничего пальцами не трогать и понятых требовать.
    – Зачем?
    – И не только понятых... – Стаса понесло, и Денис увидел, что не так уж он и трезв – ...а что б ногти состригли, да мазки взяли с ладоней, да из пасти.
    " Чего!? – Денис подавился водкой.
    – Так точно. Все это опечатать и запротоколировать. Пусть докажут откуда наркота в кармане, если ни отпечатков и никаких следов.
    – И откуда ты все это знаешь? – изумился Денис.
    – Да уж не зря юрфак окончил.
    – Похоже.
    – Или так еще – подсылают к тебе даму-девку, ты слюни размотаешь в километр, туда-сюда, а она на тебя роскошную заяву, так, мол, и так – изнасилование, да еще с телесными повреждениями. И справки все тут как тут. И попробуй докажи, что сама дала – Стас выпил... только это – полное фуфло. Я ведь знаешь, не любитель случайных связей. А фальшивая купюра на пороге обменника!? Ой, бля.. И ведь знают, гады, в какой обменник хожу, что б дорогу не переходить. Дешево очень. Не купился. А вообще, Дэник, главное на провокации не покупаться. Никакого к ментам рукоприкладства, да и материться нежелательно. Ну, это самая легкая часть, можешь мне поверить.
    Денис кивнул. Зная Стаса, это действительно была самая легкая часть... Для него. Вот уж кого действительно на понт не возьмешь
    – Вот так — то, Дэник. Все подставы я прошел.
    – Ну, я тобой просто горжусь. Похоже, ты им всем хребет переломал.
    – Зачем? Мы подружились. Они меня крышуют помаленьку, я их подкармливая, разумеется, не теми суммами, которые они себе нарисовали. Вот такой симбиоз. Э-эх, шелупонь – он длинно выругался.
    – Крут.
    – М-м. Рад стараться. А у меня ведь к тебе то же дело, Дэник – неожиданно заключил Стас.
    – Настораживают меня твои дела Стас улыбнулся:
    – Тут тебя ожидает приятный сюрприз.
    – Неужели?
    – Я ведь виноват перед тобой, Дэник – начал он.
    – Да ты что!? Вот не думал, что ты будешь каяться. У тебя ж и совести-то нет ни хрена.
    – Совести нет, это точно – спокойно подтвердил Стас – ...ну, некие долги – он задумчиво посмотрел водку на просвет – ...чести.
    – Охренеть!! Да ты мне всю жизнь поломал – тюряга, Нина.., А, теперь, блин, откупаешься – вскричал Денис.
    Стас тоже разозлился:
    – Ну да, а ты, Дэник, такой весь из себя без вины виноватый... черт. Помолчи-ка минут 5, да послушай. Не отблагодарить тебя хочу, конечно, а скажем, поделиться. Почему нет? А, вообще, Дэник, я себе подарок делаю. Откупаюсь, блин, от той совести, которой нет. Короче, в некоторых банках на твое имя лежат вклады. – он назвал банки, порылся в карманах – ...вот номера счетов. Денис открыл рот, но Стас досадливо махнул рукой:
    – Челюсть-то подбери – зубы простудишь. Можешь, на эти деньги нанять киллера по мою душу.
    – Я так и сделаю – заверил Денис.
    Мобильник Стаса снова заверещал, и на этот раз он разговаривал по трубе довольно долго. Окончил разговор и помрачнел:
    – Вот, бля — он ударил кулаком по столу, и стопари с водкой подпрыгнули – ...слушай, Денис, мне в город надо.
    – Сейчас? – офигел Денис.
    – Кровь из носу.
    – А за руль? – с сомнением спросил Денис, видя, что Стас уже пьян конкретно.
    – Плевать. Доеду, а для гаишников пару сотен баксов найду. Давай ключи.
    – Ну, прям. Я здесь не останусь и если на то пошло – я поведу.
    – Ты себя в зеркало видел? – ядовито осведомился Стас.
    – Видел. И вообще, не доверю я тебе свою тачку.
    – А я тебе – свою жизнь.
    – Ну и иди пешком.
    Друг на друга посмотрели врагами.
    – Давай жребий – предложил Денис.
    – Чего!?
    – Монету бросим. Ну ты у нас Орел – и по фамилии, да., и вообще. А у меня за спиной тюряга, да и вся жизнь – сплошная решетка – ей и быть.
    – Валяй – Стас был пьян.
    Полетела монета, переворачиваясь в воздухе, 2 рубля – Денис отчетливо это помнил. Брякнулась, Стас наступил на нее ногой. Нагнулись одновременно. Щелкнули зажигалки. Высветилась птичка-орел о двух головах.
    – Везунчик – хмуро протянул Денис.
    – Ключи – потребовал Стас.
    – Подавись.
    Темень на улице стояла непроглядная. Даже светящиеся кое – где окна домов не разбавляли. Мелкий дождичек накрапывал, Денис поежился. Стас перекинул ему свою куртку:
    – На.
    – А ты?
    – А мне по фигу.
    Куртка повисла на плечах – велика. В карманах тяжесть – какое-то барахло. Стас запер дачу и сунул ключ куда-то за притолоку.
    – Поехали.
    В зажигание Стас попал ключом со второго раза, врубил музыку и прижал углом рта сигарету. Дождь усилился, машину тряхнуло, но в поворот Стас вписался довольно уверенно. Плавно вырулил на дорогу. Мокрая трасса глянцево блестела, свет фар отражался от влажной поверхности и слепил. Денис тоже закурил, мешала висящая на запястье барсетка, и он зашвырнул ее на заднее сидение.
    – Классная тачка, Дэник – весело проговорил Стас.
    – Точно – Денис польщено улыбнулся.
    – Пристегнись, взлетаем – Стас вдавил педаль газа в пол. Сцепление с дорогой подвело – машина пошла юзом. Стас расхохотался:
    – Не дергайся, сука – и выровнял руль – ...Дэник, твоя дверь закрыта неплотно.
    – Ништяк – Денис не шевельнулся в кресле.
    Дождь перешел в ливень. Вода подтеками густо чертила дорожки на лобовом стекле, дворники не справлялись. Завибрировал-запиликал мобильник Стаса.
    – Да. Еду уже Отбой. – резко сказал он. И опять:
    – Дэник, проверь свою гребаную дверь.
    Уловив рифму, Денис пьяновато хихикнул:
    – Пошел ты.
    Стас крутанул руль. Электронные часы в машине показывали 3.38. Фары дальнего света разрезали серую пелену дождя как два лазера. Где-то сбоку в темноте, в злобном ликовании скалился кювет. БМВуха, мягко урча, неслась, набирая скорость. Стас зорко глядел вперед, он улыбался. Свет фар на мгновение выхватил знак «Мост» – отстраненно подумал Денис. Машину опять повело, затем тряхнуло. Стас ругался и крутил руль как сумасшедший.
    – Тормози – крикнул Денис.
    – Не тормозимся...
    Машина неслась уже не вдоль разделительной полосы, а ушла вбок. Бампер таранил, ломая, столбики заграждения. Лицо Стаса остервенелое... Зеленые цифры электронных часов – 3.44... Противный металлический скрежет. "Врезались" – подумал Денис (Врезались!?) Его швырнуло на приборную доску. Удар – боль – темнота (Конец?)
   
    Тряхнуло. Денис открыл глаза, огляделся. Он лежал на мягкой сырой земле. Сверху поливало. Попытался вдохнуть – больно. Он сел. Голова кружилась, крови полный рот... Откуда-то снизу светило. Денис посмотрел.
    Внизу на боку лежала его БМВуха, искореженная. Она горела. Точнее догорала – похоже, взорвался бензобак. Денис сидел на земле и тупо смотрел на пожар, сплевывая кровь. Соображалось плохо (Контузия?). Стас? Денис заскользил вниз по откосу. Больно. Замутило. Денис упал на спину и уставился в небо. Холодные потоки дождя потекли по лицу, но полегчало. Он еще спустился. Машина тлела, дождь тушил пожар. Волняло гарью и краской. Денис подобрался совсем близко. Встал на колени. Ладони утонули в мокрой траве – царапнуло – осколки битого стекла впились в кожу. Денис одернул руку и, потеряв опору, рухнул на бок. Застонал. Со второй попытки удалось встать на ноги. Колени дрожали. Мелкими шажками он подобрался к матине, заглянул внутрь. За рулем сидело тело. Это не Стас. Именно тело. Лица не было. Одежда горела. Все красное и черное.
    Денис отшатнулся и чуть не упал. Головокружение. Он медленно пятился. За что – то запнулся – упал, скрипнув зубами от боли. Пополз. Какие-то кусты-ветки цеплялись за одежду. К горлу подкатила тошнота, и Дениса вывернуло наизнанку. Еще и еще. Голова прояснилась. Денис полез по насыпи вверх. Пару раз тюкался лицом в мокрую грязь. Накатила слабость, но голова кружилась меньше. Наконец добрался, ободрав в кровь колени. Сел на мокрый асфальт, привалившись спиной к покосившемуся столбику ограждения. Огляделся. По блестящей, словно отлакированной дождем дороге тянулся роскошный змеистый след протекторов.
    Внизу догорали останки машины и... Стаса? "Надо сматываться" – решил Денис, но вместо этого запрокинул голову, подставив лицо дождю. "Стас погиб. Мертв" – пусто подымал Денис – "... а я? Почему я?" – пытался он проанализировать. Ответ пришел сам собой, его просто выбросило через неплотно закрытую дверь. Денис порылся в карманах. Нашел сигареты (Сигареты Стаса, куртка Стаса, Стас), но закурить не удалось – мешал дождь, да и руки дрожали. Денис поднялся. Какое-то время он просто стоял, раскачиваясь, обретая равновесие и прислушиваясь к себе. Где–то что – то болело. Убедившись, что стоять может, попробовал идти. Медленно побрел, хромая, кренясь на одну сторону, широко ставя ноги, как моряк. Пьяный моряк. Хотелось нарастить темп, чтобы поскорее уйти от проклятого места. По попытки ускориться отдавались тупой болью в затылке. Но явилось новое ощущение, и Денис остановился, пытаясь сосредоточиться. А когда снизошло понимание, болезненно усмехнулся, расстегнул ширинку и помочился прямо на дорогу. Этот простой акт как-то вернул к реальности. Стас мертв, а он – жив. По пока эти факты существовали лишь на уровне осознания, в мозгу не укладывались. Несколько машин промчались навстречу, ослепляя фарами до рези в глазах. Несколько в попутном направлении. А может, их было много, Денис как-то отключился.
    Скоро должен был быть пост ГАИ, нужно было что-то решать. Дождь почти прекратился, Денис встал на обочине и поднял руку. Желающих подвезти не было. Денис их не осуждал, поскольку понимал, что выглядит как живой труп. Тело прошила судорога озноба. Мокрая куртка Стаса уже не грела. Черт, черт, черт. Денис порылся в карманах. Кошелек. Денис долго вглядывался в купюры.. Небольшая корректировка. Теперь Денис стоял на обочине, зажав в руке 100 баксов. Теперь он выглядел как богатый живой труп. Хорошая халтура для любителей бомбить. Третья машина затормозила, видимо у водителя было хорошее зрение.
    – До города – сказал Денис и помахал купюрой.
    – Садись – спортивного вида коротко стриженный мужик открыл дверцу –...Э, да ты в крови весь. Случилось чего? Может в больницу?
    – Случилось – Денис откинулся на сидении.
    – Ну, так, как – полечимся?
    – Обойдусь.
    – Как скажешь. Там авария сзади ты не в курсе?
    – Нет.
    – ОК. А в городе  куда?
    Денис передернулся и назвал адрес… Стаса…
    Водила довез Дениса довольно быстро. Денис, не без сожаления, отдал ему деньги, и тот торопливо умчался. Светало. Передвигаясь с трудом, Денис поднялся на этаж. На лестничной клетке он нос к носу столкнулся с соседкой Стаса – Баба Женей. Старуха была любопытной как черт и хитрой как чекистка.
    – Денис? – удивилась она, ощупывая его глазами-буравчиками.
    – Привет, баба Жень.
    – Привет – обиженно протянула она – ...пьяный что ли?
    – В умат – подтвердил Денис.
    – Вот и вижу – обрадовалась подтверждению своей догадки старуха – А сам где? – она кивнула на дверь Стаса.
    – В командировке. На долго. Я поживу здесь пока. – Денис плечом привалился к стене.
    – Опять девок водить будешь? Эх, Денис, Денис – кобелина ты проклятий – ласково заключила она.
    – Да нет, с женой поругался, ну и вот.
    – Ну да? – удивилась она – ...вот шайтан. Ладно, давай помогу дверь открыть. Где ключи-то у тебя?
    – Черт их знает... – Денис ощупывал карманы, испугавшись на мгновение, что оставил их где-нибудь там... – на дороге... – Вот...
    Старуха пошуршала ключами в скважине и распахнула дверь. Любопытство просто ощутимо клокотало в ней:
    – А чего с женой-то поругался? А? Ничего, помиритесь.
    – Баба Жень, шла бы ты... – устало бросил Денис.
    – Грубиян – не обиделась она – ...и Стас твой тоже. Живет как шакал. У, волки... А, вообще-то мужик он хороший – неожиданно заключила она.
    – Был – тихо добавил Денис, но баба Женя этого уже не услышала. Денис захлопнул дверь, протопал на кухню и, не дотянув до стула, сел прямо на пол, дико озираясь. Надрываясь на всю квартиру, не переставая, звонил телефон. Кому-то очень нужен был Стас. Может снять трубку и посоветовать позвонить на тот свет. Морщась, Денис разделся, добрался до ванной почти на автопилоте. Мельком глянул в зеркало – взгляд дикий, лицо в подтеках засохшей крови. На лбу и щеках грязные полосы, На груди, прямо по центру здоровенный багровый синяк-гематома. Денис залез в ванную и захмелел в усталости. Мерно текла вода, где-то вдалеке непрерывной трелью звонил телефон. Денис отключился. Очнулся лишь тогда, когда тюкнулся лицом в воду. Вылез и, не вытираясь, прошлепал в комнату оставляя на полу мокрые следы. Рухнул на диван Стаса и мгновенно вырубился.
    Чернота-чернота и пустота. Какой-то звук. Звонок. Сильнее, настойчивее, громче. Звук буравил барабанные перепонки, врывался в мозг...
    Денис открыл глаза. Звонили в дверь. Усталость, слабость, головная боль... Денис сел на кровати. Встал. Завернулся в плед и поплелся в прихожую. Звякнули замки. Па пороге стояли двое хорошо одетых мужчин. Они недоуменно переглянулись, а потом ошалело уставились на Дениса:
    – Мне, казалось, он здесь живет – обратился один к другому. – Простите, Орлов Станислав Сергеевич...
    – Его нет – отрезал Денис, перед которым события прошлой ночи вновь встали со всей яркостью.
    – Мы должны были вчера встретиться с ним и он вроде ехал на встречу, но связь прервалась, мобильник не отвечает, город тоже –неуверенно начал оправдываться один из мужчин.
    Денис пожал плечами:
    – Не знаю. Я – его друг – Денис Литвинов. Он передал мне ключи от квартиры. И все.
    Мужчины опять переглянулись долго и многозначительно.
    – Да, вашу фамилию он как-то упоминал – нарушил молчание один из них – ...ну, извините за вторжение.
    Они ушли, а Денис задумался. Черт. "Денис Литвинов" – ага. Паспорт, права и все такое сгорели вместе с барсеткой. Вместе с машиной (Со Стасом?). Надо что-то думать. Жутко хотелось курить. Денис обшмонал карманы курток, висевших в прихожей. Несколько початых пачек и зажигалки. Он закурил и задумался. Плохо. Как же все плохо. Вообще–то, по большому счету, проблемы не было никакой. Можно позвонить кому-нибудь из приятелей (Нине?), да даже в милицию. Но, во-первых, Денис как-то не вполне пришел в себя. Во-вторых, он натурально боялся. Не вопросов въедливых гаишников или кто там этим занимается. Катастрофы, аварии по пьяни – обычное дело. Дениса не оставляло некое мерзкое чувство  (Вины?) Он видел труп в догорающей машине и все же... Вера в чудеса, сидящая глубоко в подсознании, подло нашептывала о том, что Стас мог быть еще жив. ЖИВ! Разумеется, нет, конечно, нет. Но все же. Картинка тогда получалась совсем паскудной. Но даже если предположить, что расклад был такой, и Стас еще дышал (О чем ты?)  Там не было лица, пальцы сведенные судорогой. Денис не мог бы его спасти. Не мог. И этот факт он осознавал вполне отчетливо. Или нет!? Гора окурков в пепельнице росла, а сизый дым уже пощипывал глаза. Денис распахнул окно, впуская в квартиру влажный холодный воздух. Вновь накатила слабость. Нужно было что-нибудь пожрать, но примысли о еде его мутило. "Мне нужно несколько дней. Просто несколько дней, чтобы прийти в себя" решил Денис. Голова раскалывалась – похмелье. Денис бессистемно начал открывать шкафы – нашел аптечку и выпил сразу полпачки "Аспирина" Подумалось – вот так и начинается язва. Городской телефон продолжал звонить, но Денис не отключал его. Это была какая-то реальность – звонили Стасу.  Осознав факт его смерти, Денис еще не мог думать о нем как о покойнике. Дешевый самообман. Он снова лег. Блуждающий взгляд наткнулся на фотографию в рамке. Молодой Стас в форме десантника стоял, улыбаясь, в кругу товарищей. Денис долго смотрел на эту фотографию. Поднялся, перевернул изображением вниз. Лег и заснул, отвернувшись к стене.
    Проснулся Денис на следующее утро. Он чувствовал себя гораздо бодрее. Хотелось есть, курить и действовать. В холодильнике Денис обнаружил пачку смерзшихся сосисок, на столе – полбанки растворимого кофе. Ладно, сойдет. Денис побрился, поел, выкурил пару сигарет;, постепенно набирая утраченный тонус. Он понимал, что надо было позвонить в офис и придумать какую-нибудь отмазку на предмет своего отсутствия. Звонить не хотелось, поэтому, подумав, что пара дней ничего не решат, махнул рукой. Проблемы собственного здоровья занимали его сейчас куда больше. Да вообще – деньги, одежда, еда... Одежда Стаса была Денису великовата, но старый, а потому подсевший спортивный костюм – вполне. Деньги в кошельке были, да и по карманам кое-что нашлось. Не бог весть, но на пару-тройку дней хватит, а дальше Денис собирался взять ситуацию под контроль. Не хотелось выходить из квартиры – здесь было защищеннее, но необходимость диктовала, не дабы поразвлечься, конечно. Можно было бы позвонить в какую-нибудь пиццерию, но Денис не очень-то уважал такую еду, да и неразумно.
    На улице, как ни странно, он почувствовал себя лучше. Легко дышалось, но главное не давило то незримое присутствие Стаса, что ощущалось так явственно в квартире – запах, вещи, телефонные, звонки, фотографии....
    Деловые сосредоточенные люди куда-то спешили мимо Дениса, а он неторопливо шел своим бездельным путем. Взгляд зацепила вывеска "Оздоровительный центр". Боль в грудной клетке не отпустила, более того – усилилась, и Денис решил определиться хотя бы с этим, не откладывая. Охранник в форме покосился неодобрительно. В мраморно-сверкающем холле за стойкой сидела хорошенькая девушка-администратор. Она подняла удивленный взгляд от компьютера, но лучезарно и заученно улыбнулась.
    – Мы рады Вас приветствовать в нашем "оздоровительном центре».
    – Ага – согласился Денис
    – У нас работают специалисты высокого класса имеющие международные сертификаты – привычно чеканила девушка – ...Что вас беспокоит? – она глянула ясно, но и проницательно.
    – Травма – ответил Денис – ...и голова – добавил он с сомнением.
    – А, ну это ко Льву Евгеньевичу – определила девушка – ...у нас предоплата. Консультация специалиста стоит... – предупредила она, протягивая прейскурант – ...обследование, лечение оплачивается отдельно.
    Денис пробежал глазами цифры и понял, что половину имеющийся суммы он оставит здесь. А, и плевать. После недавних событий вопросы собственного здоровья и жизни вызывали у него священный трепет.
    – Идет – согласился Денис и подписал бумаги.
    Лев Евгеньевич внушал доверие. Такой весь из себя солидный и респектабельный. Осмотрев Дениса, сдвинул очки на лоб:
    – Похоже на автотравму. Машина сбила? – выдвинул он догадку, а Денис наивно поразился его проницательности.
    – Ага, попал в аварию. Вы угадали.
    – Если бы мы играли здесь в угадалки, наши пациенты бы выздоравливали не благодаря, а вопреки нашим действиям. Ха
    Дениса просветили
    – Ну, что ж. Переломов нет, но ушиб сильный. Скорее всего сотрясение мозга Вас не тошнило?
    – Еще как – подтвердил Денис.
    – Ну разумеется. И шок, конечно.
     я
     за
    –Ну, я так понимаю, ничего серьезного?
    – Наоборот, это очень серьезно – не согласился доктор – …выпишу вам лекарства, назначу процедуры и уверяю вас, что несколько посещений я приведу вас в форму.
    – Спасибо – поблагодарил Денис
    – Завтра вы сможете прийти, Денис Александрович?
    – Приду – согласился Денис, зная наверняка, что не придет.
    – Вот тут успокоительные и антидепрессанты. Вы, голубчик, живете последнее время в состоянии стресса, укорачивая в геометрической прогрессии. Все это пахнет нервным истощением и срывом. Я вас не пугаю, но настораживай. Не шутите с этими вещами. Ну, что ж, до встречи. Пожали руки и расстались.
    После посещения "Оздоровительного центра" настроение Дениса резко упало. Он почувствовал себя старой развалиной, из которой сыпется песок вечности. Вот кто демонстрирует высший пилота психологии – Доктора! Чертовы умники. Набивают себе карманы людским страхом, материализованным в деньги. Ты им платишь за то, что они тебя пугают, а потом сами рассеивают этот страх, за дополнительную плату, конечно. Класс!
    Наконец Денис добрался до конечной цели своего похода – продуктового магазина. Накупил разнокалиберных полуфабрикатов, пива, сигарет. Деньги таяли, поэтому, увидев цену на прописанные доктором таблетки, Денис рассмеялся, почесал в затылке и...пожадничал. Зато, проходя через маленький рыночек, купил у пожилого хачика абсолютно лоховские джинсы. Отлично- половины "золотого запаса" нет как нет. И все же покупки не закончились – гулять так гулять. Денис зашел в офис мобильников – купил дешевенькую Noki(ю) подключился и на этом решил затормозить. Звонить пока было некому, но мобильник придавал значимость.
    Вернувшись в квартиру, Денис покидал в микроволновку котлеты и откупорил пиво. Эти привычные действия успокаивали. Чтобы убить время он, не доверяя своей памяти, начал набивать телефонные номера в sim новенького мобильника. Котлеты сыто улеглись в желудке, пиво расслабило. В кошельке осталось рублей 500, но Денис знал куда он отправиться завтра. Нужны документы, и поможет ему в этом Кирилл, да и деньгами немножко тоже. А там все устаканится, Денис свято в это верил.
    Утром позвонил Кириллу:
    – Кирюш? Категорически приветствую. Денис.
    – Дэник? У тебя новый номер.
    – Похоже на то. Чего хотел?
    – Увидеться.
    – По делу или так?
    – По делу.
    – Ага. Кто бы сомневался. ОК. Подгребай часам к 2. Лады?
    – Лады.
    Денис прикинул – своим ходом до Кирилла езды 1,5-2 часа. Своим ходом! Боже, какие сложности! То есть нужно выходить минут через 40. От нечего делать прокрутил автоответчик Стаса. За ночь сообщений нападало:
    (...– Стас – сукин ты сын, ты где? Что, черт возьми, происходит? Почему на звонки не отвечаешь? Здесь абзац полный, не справляемся, а ты, блин, каникулы себе устроил. Сволочь ты и все...)
    (...– Стасик, тебя нет уже 3 дня. Ты ведь не можешь так со мной поступить? И мобильный не берешь, а я все жду. Я просто дура. Все. Прощай. Анюта...)
    (...– Станислав Сергеевич, это Иван из автосервиса. Ну, что, можете забирать свою машину. Все сделали – диагностику, профилактику, как договаривались...)
    (...– Ну, Орлов, это уже перебор. И за подставу ты мне ответишь. Вот, бля буду, ответишь. Думаешь я не смогу тебя достать? Ошибаешься 100%. И бегай сколько угодно, и отключай свою сраную мобилу. Вот козел...)
    (...– Буду в Москве 3 дня. Хочешь увидиться с сыном, свяжись со мной. Ирина...)
    (...– Сергеич, спасибо, выручил. Здорово помог. Подробности при встрече. Посидим, выпьем. Да, че у тебя с мобильником?...)
    (...– Стас – бизнесмен херов, ты чего совсем охамел? Лешке новую звезду дали. Как прочитаешь это сообщение, пулей к нам. Собрались там же. Не приедешь, обидимся. Давай, ждем...)
    (...– Станислав Сергеевич, Коля. Я не могу без вас подписать документы на продление аренды. Что делать?...)
    (...– Стас, я люблю тебя. Ольга...)
    (...– Господин Орлов, Сурик уже рвет и мечет, и грозиться вас убить. Разруливаю как могу...)
    Денис слушал и поражался – какая, все-таки, интересная у людей жизнь. Впрочем, кто бы ожидал от Стаса другого. И все эти люди не знают, что Стаса больше нет. Но он – Денис – ничего объяснять не нанимался. Хватит. Это не его проблемы. Или, все-таки, его? Пора было ехать. Ох, уж этот общественный транспорт. Как же давно Денис не катался на автобусах. Похоже, все так и норовили наступить на ногу, впечатать локти в спину и попутно обшмонать карманы Денис забыл совершенно, что за проезд желательно платить и тут же был оштрафован. Качать права не имело смысла. Обидно. Толстая 7х8 тетка таранила поясницу Дениса сумкой-торпедой. Попробовал Денис резонно возмутиться и тут же попал в канализационный люк отборной матерщины. Пассажиры, чутьем угадав в Денисе владельца частного транспорта, дружно встали на сторону тетки. Вообщем, на Киевскую Денис прибыл тепленьким – злым, расстроенным и ошеломленным.
    Приключения продолжились. Не успел Денис пройти нескольких шагов до входа в метро, как подошла цыганка. То, что на Киевской их тьма, Денис знал, но никогда напрямую не сталкивался. Вообще, цыган он представял себе смутно – такими яркими чавелами из театра "Ромен". Эта была пожилая, некрасивая, носатая. Не Эсмеральда. В темной юбке, дерматиновой куртке и серьгах дутого золота.
    – Погадаем? – предложила она.
    – Да нет...– попытался отказаться Денис, но у нее попал в прицеле зрачков. Дальше действие начало разворачиваться интересно. Денис покорно проследовал за цыганкой куда-то в сторону. Толпа прохожих неприязненно их обтекала. Денис видел как бы со стороны, как цыганка, нимало не смущаясь, вытащила его кошелек и стала быстро-быстро перебирать в нем коричневыми пальцами. "Гипноз"–подумал Денис, но противиться дьявольскому наваждению не мог. Цыганка взяла деньги.
    – А погадать? – тускло спросил зазомбированный Денис. Она улыбнулась, сверкнув золотыми коронками:
    – Давай – и, взяв обезьяньими лапками широкую ладонь Дениса, поднесла к глазам.
    Внезапно ее коричневое лицо побелело до сизо-серого оттенка. Черный взгляд утратил силу. В лице проступили черты обычной напуганной бабы. Она выпустила ладонь Дениса, будто обжегшись и даже отшатнулась.
    – Чего там? – удивился пришедший в себя Денис.
    Цыганка произнесла несколько резких и коротких фраз, судя по интонациям страшных проклятий. Кинула деньги ему под ноги и сказала по-русски и громко:
    – Сатана.
    Денис не понял ничего, собрал деньги и влился в ручеек, желающих прокатиться на московском метрополитене. Да, похоже, сегодня не его день – все матерят.
    В метро – шумно, душно, людно – полный беспредел. На выходе Денис в автомате сделал несколько фотографий. Дорого, а надо. Сам себе не понравился – помятый, плохо выбритый, затравленный. Ну и пусть Кирилл игрался на компьютере и болтал по телефону.
    – О, Дэник, привет.
    Денис махнул рукой и подождал, пока Кирилл закончит разговор. Кирилл дал отбой, пожал Денису руку и отошел к окну:
    – Чего – то я не понял, Дэник, ты где припарковался?– недоуменно спросил он.
    – Нигде. Я пеший.
    – Шутишь?
    – Нет.
    – Неужели сломалась. Ну, слушай, мои ребята лично смотрели. Как такое могло случиться?
    Денис закурил, устало выпуская дым:
    – Не сломалась. Я ее разбил.
    – Чего!?
    – Ага, в дребезги.
    – Новенькую как конфетка БМВ!?
    – Ну да. По пьяни.
    – Обалдеть!? То есть другими словами, ты выбросил в пропасть...тыс. баксов? – не допирал Кирилл.
    – Да. Сжег.
    Помолчали. Кирилл ошалело переваривал услышанное, но понял по-своему:
    – Хочешь купить новую тачку?
    Денис рассмеялся:
    – Конечно, хочу, да вот только дядюшка-миллионер в Америке у меня еще не помер.
    – А чего тогда?
    – Видишь ли, Кирюш, права, паспорт и прочее фуфло – все пропало.
    – Только – то? – расхохотался Кирилл – ...Ну ксивы-то мы тебе организуем. Что еще?
    Денис замялся:
    – Денег у тебя хочу занять.
    – И много? – поинтересовался Кирилл.
    – Ну, сколько не жалко.
    – Все жалко.
    – Тогда баксов 500.
    Кирилл присвистнул:
    – А хватит?
    – На новую тачку– нет, а так– недельку продержаться да дела уладить – туманно бросил Денис.
    – Какие, блин, у тебя дела? Чего-то темнишь ты. Давай выпьем за встречу, да я позвоню по твоему делу.
    Коньяк показался Денису необычайно вкусным, и он смаковал его, чувствуя как разливается по телу благодатное тепло. Кирилл меж тем орал в трубку:
    – Да? Товарищ майор? Да, я. Как машинка-то бегает? Ага, ага. Обязательно. Да нет, ничего, не жалуюсь. Ха-ха. И вам того же Геннадий Васильевич, я с просьбой. Тут такое дело...
    Говорил Кирилл долго и конкретно, наконец дал отбой и повернулся к Денису:
    – Дня через 2 сделают, но это будет стоить...
    – Без вопросов.
    – Фотографии принес?
    Денис протянул конверт.
    – Молодец – похвалил Кирилл – ...сообразительный мальчик. Тебя подбросить?
    – Ага, до метро.
    – Обижаешь, Дэник, я еще не забыл твой адрес.
    Денис резко затушил сигарету:
    – Живу-то я не дома.
    – Оба-на. А где?
    – У Стаса. С Ниной разошелся.
    Повисло молчание.
    – Денис, тебе лечиться надо. Я вот понять не могу, что между вами происходит. Он тебя упек на нары, а теперь вы, вроде как, дружите. Ну, ты экстремал.
    – Он просто оставил мне ключи от квартиры.
    – Я так и понял.
    – Слушай, Кирюш... поговорим об этом когда-нибудь... в другой раз.
    – ОК. Тогда тронулись.
    Денис вполне уже пришел в себя, но решил еще пару дней поболтаться в квартире Стаса, ну, пока Кирилл сделает документы. А потом все как обычно – работы-заботы (Нина?). На работу нужно было выходить просто срочно, поскольку праздное безделье уже туго опутывало липкой паутиной лени. Денис чувствовал, что становится пластилином – мягким, бесхребетным и распластанным. Дешевая отмазка пережитой трагедии не срабатывала, поэтому и дальше копаться по локоть в своих больных ощущениях не имело смысла. Копаться, оправдывая свой эгоистичный пофигизм. Еще пару дней. Денис включил телевизор и попытался сосредоточиться на хитросплетениях любовного многоугольника тысячной серии бразильского "мыла". Ничего не понял. Кукольные красавицы заламывали тонкие руки и рыдали просветленными слезами то перед одним, то перед другим мужественным мачо. И все это на фоне солидных аристократических интерьеров или аккуратненькой как картинка фермы с белоснежными овцами и ровно стриженной лужайкой. Денис честно пытался сосредоточиться на сюжете, но мысли в голову приходили мрачные и не имеющие ничего общего с действием на экране. Еще пара дней тоскливого подвешенного ожидания (А потом?). Вечером Денис снова проматывал автоответчик Стаса. Забавно – даже мертвого Стаса рвали на части, а он – Денис – выпал из жизни на несколько дней и никто, похоже, даже не дернулся.
    Сообщения разные: гневные, вопрошающие, душевные, яростные, угрожающие... На одном Денис споткнулся:
    (...– Стас, это Нина. Нина Литвинова. Стас... – тут ее голос как-то пересекся – ...Денис погиб. На машине разбился. Сегодня были похороны. На Востряковском... Не знаю зачем звоню тебе – голос Нины пустой, не раскрашенный интонациями дрогнул – она то ли всхлипнула, то ли нервно рассмеялась – ...Извини. – отбой, гудки)
    Дениса как током ударило. Сообщение коротенькое – несколько секунд, а рубануло наотмашь. Денис застыл, ничего не понимая. Прокрутил автоответчик назад:
    (...– Стас... Нина... Денис погиб... похороны... звоню тебе... извини...), и вновь:
    (...– Стас... Нина... погиб... похороны... тебе... извини...) Снова и снова крутил Денис сообщение, ожидая когда рассыпанная на слова короткая фраза обретет смысл. Денис слушал и слушал тусклый голос Нины и разъедал глазами фотографию Стаса – ту самую, где тот был в форме и с сослуживцами. Денис помнил, как положил фотографию рубашкой вверх, теперь она стояла на прежнем месте, и молодой Стас нагло лыбился ему в лицо.
    Понимание снизошло, когда Денис прослушал сообщение уже раз 100 и все смотрел и смотрел на фотографию. Чудовищная в своей глупости и нелепая ситуация. Денис позвонил себе домой. Трубку сняла Нина.
    – Я слушаю – голос равнодушный и обессиленный переживаниями. Денис узнавал и не узнавал его:
    – Слушаю... говорите... кто это?...Стас?
    Денис положил трубку. Хотелось кричать и плакать одновременно. Туслый, обесцвеченный горем словно перекисью голос Нины. Нина. Денис рванулся к двери – бежать туда, оградить ее от этих бессмысленных страданий. Рука коснулась холодной дверной ручки, и этот холод как бы передался воспаленно кипящему мозгу. А что он скажет? Нина, ты похоронила не меня? Вот он я живой. Это была всего лишь генеральная репетиция?
    Какой же он дурак. Кретин, идиот, недоумок. И что теперь? Вопросы. Вопросы без ответов разъедали его мозг будто концентрированный раствор кислоты. Почему он не позвонил Нине вчера, позавчера...? Почему вообще никуда не позвонил? Почему Нина звонила Стасу? (Нина и Стас!?) ПОЧЕМУ?.. Денис вернулся в комнату и злобно уставился на фотографии Стаса:
    – Чего ты хочешь? Чего еще? Это ты мне все поломал. Ты! Но больше ты не будешь вмешиваться в мою жизнь. Не будешь, потому что ты... мертв... – Денис закрыл глаза.
    "Господи, у меня начинается паранойя. Я разговариваю с портретом. Господи, пожалуйста, пусть лучше это будет паранойя, пусть у меня едет крыша. Господи, я стану праведником. Все-все обещаю, только пусть будет как прежде – я, Нина и, ладно черт с ним, и Стас..."
    Всю ночь Денис просидел на кухне. Курил. Надо бы напиться – нельзя. Алкоголь не решит проблемы, лишь отсрочит, а время дорого. Теперь дорого – ставки выросли. Хватит скрывать свою несостоятельность за глупыми метаниями. Хватит! Пора платить по счетам и отвечать за поступки. Довольно мудацкой философии. Доигрался, придурок. Выход, должен быть, он, конечно, найдется. Он обязательно придумает как объяснить все Нине. А на работе? 0, черт! Может, привлечь Кирилла? Пусть скажет – да, Денис был невменяем. Смешно. Кирилл в бутылку не полезет. Не нужны ему сомнительные истории, не будет он подставлять свою задницу даже ради дружбы. Деньги – да, документы – да, разборки – нет. Денис его не осуждал, зная его сомнительный бизнесе. По краю ходит. Да и причем здесь Кирилл?
    На следующий день Денис поехал на кладбище. Он еще хрупко берег ту маленькую крупицу надежды, что все это, может, неправда.
    Ну, типа – не поверю, пока сам не увижу. Добирался долго. Востряковское кладбище растянулось на километры. На душе у Дениса было тоскливо, он недоуменно огляделся, не вполне понимая как? что? и где? он собирается увидеть.
    У центрального входа рядами сидели старухи с яркими бумажными цветами и венками. Денис остановился напротив них, непонимающе озираясь.
    – Купить что-нибудь хотите? – спросила одна.
    – А? Да... наверное... не знаю...
    Старухи переглянулись.
    – Бабуль, здесь вчера мужчину хоронили...
    – Фьо, здесь каждый день кого-нибудь хоронят – резонно и цинично заметила бабка.
    – Да... наверное... Жена у него такая молодая... блондинка – затрудняясь, объяснил Денис.
    Старуха, сидящая напротив, неожиданно спрросила:
    – А ты не успел что ли?
    – Ну да.
    – И-и. Ну и не расстраивайся. Еще успеешь. Сюда торопиться нечего... – старухи, поджав губы, горестно закивали, а Денис чуть не расхохотался – хорошо сказано – "торопиться нечего», это уж точно.
    – Пойдем, покажу – поднялась бабка.
    Пошли узкими тропинками между тесно налепленных оградок. Денис издали увидел (Свою?) могилу. Свеженасыпанный холм, заваленный цветами и венками, серый памятник. Сдавило горло:
    – Дальше я сам.
    – Ну да, ну да – мелко закивала старуха.
    Ограды никакой еще не было – врыты четыре колышка да веревки натянуты. Серая гранитная плита. С глянцевой в черном овале фотографии на Дениса смотрел он сам. И две даты под позолоченным крестом – дата рождения и дата смерти (Смерти!?) И слова – "Любим. Помним. Скорбим". Как трогательно. Вот спасибо. Денис мрачно смотрел на свою фотографию на могильной плите и вдруг начал хохотать. Это было дико и совершенно не к месту. Но смех рвался наружу, и Денис ничего не мог поделать. Он хохотал как безумный, стоя рядом с собственной могилой " Мимо нашего окошка пронесли покойника, у покойника стоял выше подоконника..."
    Хохотал и испытывал огромное облегчение. То есть, вроде как, смерть прошла стороной. Там в земле лежал не он, а это значило, что ничего плохого уже больше не случится. Никогда. Это для Стаса все кончено. Он жил как волк и умер так же. А у него – Дениса – впереди еще очень много жизненных километров. И километры эти он будет смаковать и разматывать с толком. Ни одного выстрела в молоко. Так-то!
    Денис расправил плечи, подмигнул своему портрету и пошел прочь. Он вышел с территории кладбища и закурил. Востроглазые старухи уставились на него с интересом, но ничего не поняли по его лицу, а потому были разочарованы. Денис улыбался. Это не соответствовало моменту.
    По дороге назад обдумывал ситуацию, крутил так и сяк. На работу теперь не вернуться, положить на и ее придется большой и толстый. Жаль. Но такие шутки в бизнесе не прокатывают. Ладно – начнем с нуля. Не больно здорово, но придется, выбора-то нет. Завтра будут документы... Нужны колеса, ну с этим ясно. Потом работа... – сложнее, хотя нет ничего невозможного. И... Нина (Тупик!?) ...пока непонятно. Разберемся и с этим. В квартире рванулся к телефону, прокрутил – нашел номер автосервиса:
    – Да, здравствуйте. Орлов Станислав Сергеевич. Да... да. Не мог.
    – Хорошо, спасибо. Нет, сам приехать не могу, я не в Москве. Пришлю человека. Ну, завтра-послезавтра. Ага, пишите – Литвинов Денис Александрович. Да, он заберет. Спасибо.
    Так, с колесами порядок. Денис поморщился – ложь порождает ложь, наматывается как нитка на клубок. Да только ничего не поделаешь – ситуация диктует. Осознание того, что он влипает в дикую авантюру коробило, но... – что выросло, то выросло. Обратной дороги нет, ну, есть, конечно, но уж больно тернистая. Поэтому, смело делаем глупости и не оглядываемся,. А то с ума сойдешь от анализа и сожалений. И от всех этих "Почему?" и "Что было бы, если?" Отлично:
    "....Отныне будет все в порядке, но только парень, не с тобой, давно пора менять повадки, так что, давай – проснись и пой..."
    Настроение у Дениса, как ни странно, повысилось. Ты жаждал перемен, голубчик, ну так – получите и распишитесь. Жизнь забурлила. Она забурлила неправильно и не в ту сторону. Да и, по большому счету, все эти сомнительные развлечения назывались одним словом – Геморрой.
    Денис прошел на кухню и начистил картошки. Много. Гору. Покрошил ее на сковороду вперемежку с помидорами, залил яйцом и стал ждать Оп-ля – вот вам, господа, и завтрак по-деревенски. Аппетит проснулся волчий. Денис ел прямо со сковороды, запивая пивом, и заедал булкой с маслом. Вот вам и живой труп.
    На следующий день, получив добро, поехал к Кириллу. На се и раз даже поездка по городу из конца в конец доставила удовольствие. Уверенность и спокойствие потихоньку возвращались, возвращался и утраченный оптимизм. Произошла некая переоценка ценностей. Он – там, а я – здесь. Остальное не имело значения. Прочие проблемы – мусор, шелуха. Кирилл ждал его и, протянув документы, огорошил:
    – Про тебя ходят жуткие слухи, Дэник
    – Например?
    – Что ты умер.
    Денис улыбнулся:
    – Сплетни.
    – Да уж вижу. Но что-то с тобой не так.
    – Это точно. Но это ненадолго.
    – Отвечаешь?
    – Бля буду.
    Кирилл расхохотался:
    – А тебе идет работать под зека.
    – Кирюш. еще одна просьба.
    – О, нет, – Кирилл возвел глаза к небу –... ну, валяй.
    – Надо сделать доверенность на машину Стаса.
    – Без проблем. Подъезжайте.
    – Ты не понял, Кирюш. Если бы это было так просто, сам бы справился. Нужно сделать доверенность, но без него.
    Кирилл закурил и прищурился:
    – Сложно, но можно. Только я не возьмусь. Ты уж извини, Дэник.
    Денис поднял руки, сдаваясь:
    – Без обид. Кирюш, а чего делать если ГАИшники остановят?
    – Ну, ты даешь, Денис! Чего делать? Деньги готовить, вот чего.
    – Это понятно. Знаешь, Кирюш, может статься, еще и на работу к тебе попрошусь.
    – А я тебя не возьму.
    – Чего так?
    – Мутный ты стал, да и знакомства мне твои не нравятся. Держался бы ты подальше от Стаса – погоришь.
    – Уже. А что мутный, так для твоих дел в самый раз.
    – Окстись. Не до такой же степени. Ладно, Дэник, забегай, если что, ну, и, вообще, не пропадай.
    – ОК.
    Прямо от Кирилла Денис отправился в автосервис. Опять через всю Москву, и опять прошло без напряга.
    – Я от Стаса. От Орлова Станислава Сергеевича – сообщил Денис парню в промасленном комбинезоне – ...Литвинов Денис Александрович – он протянул руку.
    – Испачкаю – осклабился парень –...пойдемте.
    – Паспорт показать? – спросил Денис, которому хотелось продемонстрировать кому-нибудь новый документ.
    – Зачем? – удивился парень – ...Станислав Сергеевич позвонил, предупредил... Вот она – он кивнул на машину Стаса – ..ключи внутри.
    – Спасибо – Денис сел за руль – ...я вам что-нибудь должен? Ну, то есть, Стас расплатился?
    – Да, все в порядке – ответил парень, и у Дениса отлегло от сердца. Денег было мало. Денис тронулся.
    –  Привет передайте, Станиславу Сергеевичу – прокричал парень.
    – Непременно.
    О, кайф. Накеноц-то за рулем. Денис рассмеялся – так бы и колесил всю жизнь. Проблемы решались легко, слишком легко, и Денис, разумеется, приписывал это своей фантастической смекалке. То, что он сам организовал себе все это дерьмо, а потом еще и прыгнул в него, извалявшись по уши, не вписывалось в радужное восприятие. Поэтому об этом он старался не думать, отфильтровав эту мысль в отстойник своей памяти. Машина шла плавно – ребята из автосервиса сработали на совесть. Конечно, не та новенькая красавица, которая превратилась в металлолом, но тоже ничего – все отрегулировано-отлажено. Денис лихо припарковался, но не вышел из машины сразу, а несколько минут посидел еще внутри, просто так. Поднявшись в квартиру, Денис достал из бара коньяк и откупорил. Вообще, у Стаса в баре хранились довольно солидные напитки , но Денис за все это время к ним не притрагивался. Из каких-то суеверных соображений, что ли. Но теперь все поменялось. Он жил в квартире Стаса, ездил на его машине, носил его вещи. Неужели не может выпить его коньяк? Смешно. Денис налил коньяк в рюмку и подошел к портрету Стаса.
    – За тебя. Извини, дружок, что так все получилось. Просто из нас двоих большe не повезло тебе. Просто не повезло. Зря мы с тобой монету бросали, Стае. Только теперь ничего уже не поделаешь, верно? – он выпил одним глотком. Приятный пожар полоснул по горлу.
    Захотелось сесть к телевизору, вытянуть усталые ноги и маленькими глоточками допить замечательно вкусный коньяк. Но Денис включил компьютер. Теперь необходимо было решить проблему денег. Побираться Денис больше не собирался. А что делать? Он пощелкал мышью влезая в Интернет. Работа, вакансии... Все это хорошо, но не то... не то... Еще выпил, достал сигарету и откинулся в кресле. В мозгу будто щелкнуло. Денис вытаращился в пространство , а потом рванул в ванную, туда, где в углу валялись его брюки. Те самые, в которых он был в день трагедии. Обшарил карманы. Ничего. Спокойно, Дэник. Взял себя в руки и еще раз повторил те же действия, но гораздо медленнее. Мятая бумажка нашлась. На ней – цифры корявым почерком – номера счетов в банках. Счетов, которые открыл на его имя Стае. Интересно, много ли накапало, и на сколько расщедрился Стае? Во сколько он оценивает Дениса и свою гребанную благодарность? Впрочем, Денис понимал, что получить эти деньги будет непросто, очень непросто. Но он их получит, черт возьми. Он их заслужил и выстрадал. Денис лазил по Интернету, пробивая разные варианты. Тупики и безнадега. Правда, проработав какое-то время в банке, Денис знал все это и без Интернета. Вариантов было несколько и все пиковые. Деньги со счетов могли снять или Денис и Стас, или только Денис. Стас, по понятным причинам, этого сделать уже не мог. А сам Денис... Конечно, на руках у него был паспорт и все такое.. Но в компьютерную систему уже занесли информацию о его смерти, наверняка номер "Свидетельства о смерти" и прочую байду. Это вам, не новую ксиву через Кирилла сделать, тут вопрос о деньгах, и никто их просто так за красивые глаза не выдаст. Только тут до Дениса дошло то сказочное везение, которым его одарила судьба. Кирилл успел ему сделать паспорт в тот момент, пока известие о его смерти не прошло официально. Наверняка было какое-нибудь коротенькое следствие и опознание... время. Тут Денис и подшустрился. А ведь могли быть неприятности, и у Кирилла, между прочим, тоже. А у того майора, что этим занимался вообще могли звезды с погон полететь И это в лучшем случае. Вот такой вот козырный расклад. Другими словами вклады на счетах сейчас заморожены. И как до них добраться пока не ясно. Денис стукнул кулаком по столу от досады. Влип по самые помидоры. Че делать-то теперь? Ничего Денис не решил. Глаза слипались. Он отключил компьютер и лег спать. Спал крепко, но беспокойно. Мысли путались.
    В дверь звонили долго и как – то нагло – настойчиво. Денис легко – мысленно открыл, и тут же последовал увесистый удар в чел гость. Денис отлетел к стене, из носа потекла кровавая вьюшка. Ворвались двое – широкоплечие, спортивные и злые.
    – Где Стас? – резко и хрипло спросил один. Тот, который шел первым и который ударил.
    – Не знаю.
    – А ты подумай – второй ударил Дениса ногой в солнечное сплетение. Денис взвыл. Еще несколько ударов. Потом Дениса перетащили в комнату.
    – Сейчас мы будем тебя убивать – радостно пообещали мужики.
    – За что? – плохо соображая от боли, поинтересовался Денис.
    – Нам нужен Стас.
    – Его здесь нет.
    – Не выдрючивайся, умник. Сейчас мы начнем тебе отрубать все выступающие части тела, так что лучше вспоминай по-быстрому...
    – Чем хотите клянусь, не знаю, где Стас.
    – Что ты делаешь в этой квартире?
    – Живу.
    Удар по почкам.
    – А-яй. Ух.. Стас ключи дал. Мы иногда обменивались ключами.
    – Кто это мы?
    – Вон паспорт на столе лежит.
    – Литвинов Денис Александрович – чуть не по слогам прочитал один из отморозков – …ты его друг?
    – Да какой друг!? – возмутился Денис – ...работали как-то вместе, а потом посидел за него немножко. Вот и все. А теперь, мне понадобилась хата, он и дал ключи.
    – Во врет!! – офигел один.
    – Нет, погоди. Я знаю эту историю. Точно. Сдал Стас ментам одного придурка. Денис? Может и Денис.
    – А зачем это тебе хата понадобилась? – поинтересовался недоверчивый.
    – Жена из дома выгнала.
    – Небось за ****ство? – мужики переглянулись и заржали.
    – Ты когда Стаса видел?
    – Неделю назад.
    – Чего он говорил?
    – Ничего не говорил, отдал ключи и все.
    – Слушай, Денис, ты меня лучше не зли. Я ведь тебя пришью за милую душу и даже быстрее, чем ты скажешь "мама" Так что, валяй, вспоминай, чего говорил Стас – куда собирался, какие планы?
    – Режьте меня, ребята, ничего не знаю. Ни с кем Стас своих планов не обсуждал.
    – Это правда. Он не звонил?
    – Нет.
    – Проверим, и если ты соврал, Денис Литвинов, ты сильно об этом пожалеешь.
    – Догадываюсь – согласился Денис, у которого болело все.
    Мужики шерстили телефон – прослушивали автоответчик и прокручивали поступившие вызовы.
    – Эй, тут твоя баба говорит, что ты погиб, чего это за фигня? – спросил один, добравшись до сообщения Нины.
    – Это шутка у нас такая семейная.
    – А, веселая, видать, у вас семейка. Шутники.
    – Чисто – второй поднял тяжелый взгляд – …А теперь, Денис Литвинов, слушай очень внимательно. Стаса мы найдем. И быстро. И тебя, если ты нам соврал, тоже найдем и четвертуем. Это понятно? Денис кивнул.
    – Так вот. Если Стас появится раньше, чем мы его достанем, ты уж будь любезен, не сочти за труд, подними трубочку и потыкай пальцем в кнопочки. Так для всех будет лучше. А номерок мы тебе набьем в мобильник, так... для памяти. Или на лбу вырезать? А? Не слышу?
    – В мобильник – ошалело подтвердил Денис. Разговор был опасен и очень ему не нравился.
    – Ну и ладненько. Пошли.
    Когда замечательные поклонники Стаса ушли, Денис, сидя на полу, понял, что надо сваливать из квартиры, которая стала паленой. Явка провалилась. Как знать, кто пожалует завтра?  Покинутая любовница с пузырьком кислоты? Продинамленный партнер по бизнесу с "Калашем..." или эти..., блин, козлы отмороженые? Хату Денис снял через пару дней, на оплату ушли почти все имеющиеся деньги. Из квартиры Стаса он забрал кое-какие шмотки, компьютер и фотографию. Ту самую. Она стала для Дениса неким талисманом. Ключи отдал соседке – бабе Жене:
    – Баба Жень, тут ключи вот, возьми.
    – Наблудился? – язвительно спросила старуха – ...Когда Стас-то появится?
    – Не в курсе.
    – Жаль. Он мне обещал проводку посмотреть.
    – Счастливо, Баба Жень и... вызывай-ка ты электрика.
    – Придется – горестно вздохнула старуха.
    Совершенно Денис не понимал, что делать дальше. Деньги таяли. Как добраться до паршивых вкладов не ясно было совершенно. Квартира, которую он снял – холупа-холупой. Спал на полу. На полу же пристроил компьютер. И сразу же растянулся, зацепившись ногой за шнур. Расстеленный матрас смягчил удар, но на глаза Денису навернулись слезы, потому что долбанулся как раз тем местом, куда пришелся удар одного из гостей Стаса. Мудаки!
    (...– Ты его друг?
    – Какой друг, я за него сидел...)
    Сидел. О, черт! Какое-то время Денис застыл неподвижно, вспоминая Спокойно, он вспомнит, конечно, вспомнит. Главное, не дергаться. Только бы сработало. Цифры выплывали из памяти как бы нехотя: 1... 83... 5... 420. Денис набрал номер Трофима.
    Гудки... Мучительным ожиданием повисла пауза. Долго, так долго. Пауза, перетекающая в отчаянье.
    – Да – нелюбезно, резко
    – Трофим? – робко поинтересовался, готовый к любой подлянке, Денис.
    – Да, я.
    – Это Денис. Денис Литвинов.
    И опять воцарилась вязкая тишина.
    – Что ты хочешь, Денис Литвинов? – осведомился, после продолжительного молчания, Трофим.
    – Мне нужна помощь.
    – Хорошо.
    – Я могу подъехать?
    – Через полчаса жду – Трофим назвал адрес и отключился.
    Ехать недалеко, но Денис торопился, боясь опоздать. Трофим, не был, конечно, его последним шансом, но Денис многого ждал от этого общения. По-мнению Дениса, Трофим принадлежал к некой неформальной элите. И если и не был "доном Карлеоне" или вором в законе, то где-то близко. Денис нервничал, но с удовольствием спел вместе с Сашей Розенбаумом: "Заплутал не знал где, чудо-чудное глядел..." Денис подозревал отсутствие у себя мало-мальского музыкального слуха, поэтому, как правило, пел в гордом одиночестве. Ну, или на худой конец, по пьяни с мужиками, где в радостном реве было не разобрать фальшивых ньюансов. Боже, как это было давно. Не в этой жизни, уж точно.  Денис улыбнулся и вырулил на Кутузовский проспект. Приехал раньше, поэтому осталось время на сигарету. Он затянулся и убавил звук. Как начать разговор? Сможет ли он объяснить Трофиму? Не пошлет ли его, выслушав, Трофим? Денис не знал, но подозревал, что будет непросто. Трофим появился в точно назначенное время. Не озирался, выискивая глазами Дениса, а спокойно стоял под аркой. Денис мигнул ему фарами. Трофим шел к машине походкой уверенного и знающего себе цену человека. Не тормозил, но и не торопился. Спину держал прямо. По классической схеме:  хорошей осанки: плечи вниз, грудь вперед, подбородок вверх. От этого казался выше и внушительнее. И это при его – то росте и внушительных габаритах. Трофим даже не шел, а гордо нес себя, ступая пружинисто и упруго. Походка спортсмена. Подошел к машине, щелкнул дверцей, сел. Поднял на Дениса свой тяжелый давящий взгляд:
    – Ну?
    Денис нервно облизнул губы:
    – Я... объясню. Проедем немного?
    Трофим не ответил, лишь передернул слегка плечами. В машине молчали. И это молчание нервировало и напрягало Дениса. Он-то приготовил тысячи ответов и объяснений, а Трофим ничего не спрашивал. Причем, молчание это было не равнодушным, а каким-то снисходительным. Так молчат люди, которые не задают вопросов, потому что знают ответы. Хранят их по карманам пачками. Подъехали к Востряковскому кладбищу. И снова Трофим ничего не спросил, молча вышел из машины и проследовал за Денисом, который вел довольно уверенно, хотя был здесь всего раз. Он прекрасно ориентировался на местности. Перед этим Денис позвонил Нине на работу и выяснил, что она на месте. Денис боялся встретиться с ней здесь. Он знал, что упускает время, но пока не был готов легализоваться. Трусливо оттягивал момент встречи. То, что эта встреча состоится, он не сомневался. Ограды все еще не было. Приблизились. Денис не знал как начать, поэтому просто встал рядом с памятником, чтобы Трофим мог сравнить фотографию с натурой. Ни один мускул не дрогнул на лице Трофима, выражение холодного спокойствия ни на миг не сменилось на изумленное любопытство. Денис даже подумал, что Трофим ничего не понял, но тот внезапно спросил:
    – А там кто?
    Денис ждал других вопросов, поэтому с ответом замешкался:
    – Стас – почему-то шепотом пояснил он.
    – Допрыгался – мрачно прокомментировал Трофим.
    Денису страшно хотелось курить, но он не решался, не зная можно ли здесь, поэтому кинул в рот пластинку "Орбита". Трофим глянул остро:
    – Пошли отсюда – распорядился он.
    Денис злился, поскольку Трофим не больно-то разговаривал, более того давил на Дениса своим вязким тяжелым биополем, не давая и ему рта раскрыть.
    – Поехали, посидим в одном месте, поболтаем. Похоже, у тебя, Денис Литвинов, неприятности.
    – Да нет, Трофим, неприятности – это когда штаны новые порвал, а у меня большие проблемы.
    Трофим издал короткий смешок, как крякнул.
    Кафе, на которое указал Трофим, располагалась в лабиринтах маленьких двориков, и абсолютно не бросалось в глаза. Внутри-чистенько, уютно и дорого. Вокруг Трофима закружились-засеменили официанты, и Денис подумал, что Трофим здесь завсегдатай. А может даже владелец, если брать выше. Раньше Денис заказывал, что душе угодно, сейчас внимательно косился на цены. Трофим заметил:
    – Не парься, угощаю.
    Дениса это кольнуло, и в другой раз он бы язвительно отказался. В другой раз, не теперь. Теперь он был просителем и лезть в бутылку не стоило.
    Официант заставил стол закусками. Появился графинчик с водкой. Налили. Трофим поднял рюмку тяжело, сказал, не глядя на Дениса:
    – Давай, Денис Литвинов, выпьем за Стаса. Да упокой Господи, его паршивую неприкаянную душу.
    Выпили, не чокаясь. Трофим вновь налил, но Денис пить не стал. Трофим глянул вопросительно.
    – Боюсь – пояснил Денис.
    – Тогда рассказывай.
    И Денис рассказал. Все-все. Он вновь и вновь проговаривал события. И, странное дело, оформляя эмоции словами и выбрасывая их в пространство, Денис словно освобождался. Становилось легче, будто душа скидывала ненужный балласт, давивший на нее тяжким грузом. Денис просто чувствовал, как становилось просторнее дышать. За спиной вырастали крылья. Да только лететь некуда. Трофим пил водку и слушал, не перебивая. Денис выдохся.
    – Ну и чего ты хочешь? – спросил Трофим, обжигая едким черным взглядом.
    – Помоги мне – не смог сформулировать Денис.
    – А конкретнее?
    – Я хочу, что б ты помог мне вытащить вклады.
    Трофим молчал долго, глядя мимо Дениса в сторону, прикидывая в уме варианты.
    – Ты посиди пока, а я пойду... позвоню.
    – То есть поможешь? – уточнил Денис.
    – Посмотрим – не обещал Трофим.
    Он поднялся и исчез, потерявшись за дверью с надписью "Служебное помещение". Его не было долго, слишком долго. Денис выкурил несколько сигарет, черт с ним – выпил водки, что б снять напряженное почти стрессовое ожидание и теперь грыз ноготь большого пальца. Трофим появился через час с лишним, когда Денис уже находился в состоянии истеричной паники. По лицу Трофима ничего не было ясно, и Денис не выдержал:
    – Поможешь?
    – Да.
    – И вытащишь вклады?
    – Да – Трофим посмотрел в упор – ...за 70%Денис подскочил на месте:
    – К-как!?
    – Твои поганые вклады заморожены, я берусь их вытащить за 70% – спокойно пояснил Трофим.
    Денис открыл рот, закрыл – обида подступила к горлу и выплеснулась матерной тирадой. Трофим наблюдал с интересом. Денис глотнул водки, резко поставил рюмку, глянул:
    – И это справедливо?
    – Вполне. Ты будешь пьяный кататься на машине с мудаком Стасом, потом прятаться по чужим хатам как хорек, наматывать сопли на собственной могиле, а я – подставлять шею под статью? Ради чего? Неужели что б немного поразвлечься? Я, между прочим, одолжение тебе делаю, Денис Литвинов. Поскольку уже давно оплатил все свои счета. Живой там Стас или мертвый, я отдал все сполна. А, впрочем, нет так нет. Я и без тебя найду, где заработать.
    – Одолжение, говоришь? Вот за это спасибо – Денис разозлился, а Трофим поднялся:
    – Как знаешь.
    – Погоди. Сядь. Нет у меня выбора ни хрена. Прав ты – сам в капкан прыгнул да петлю на шее затянул. Полный п...ц везде. А великили суммы? Может, и задницу рвать не стоит, а?
    – Велики. И на квартиру тебе хватит, и дело какое наладить, если дураком не будешь. Да и хлеб икрой намазать тоже.
    – Ну и у тебя не хило накапает.
    – Себя не обижу – отрезал Трофим.
    – Давай, погрейся у моего костерка – здорово.
    Дениса захлестнула обида.
    – Не зарывайся, Денис Литвинов. Ты-то ведь считай тоже посылочку с того света патронишь. За неделю сделаю. Поехали.
    – Погоди, Трофим, я вот у тебя спросить хочу.
    – Ну?
    – Что такого случилось осенью 1993? Чем ты Стасу обязан?
    Трофим посмотрел неприязненно, но и жалко. Медленно проговорил:
    – В 93-м моей дочери поставили диагноз – рак крови.
    – У тебя дочь есть!? – поразился Денис.
    – Почему тебя это удивляет? Что-нибудь не так?
    – Ну... – замялся Денис, затрудняясь – …мне, как обывателю, казалось, что у "воров в законе":..
    Он не успел закончить, поскольку Трофим расхохотался:
    – У кого? Кем ты меня окрестил? Ну ты даешь, такой ярлык еще не примеряли.
    – И что Стас? Помог?
    Трофим вздрогнул:
    – А? Да, помог... И лечение оплатил, и специалистов нашел... за рубежем... донора...– он обмяк плечами, скрипнул зубами, желваки заходили по скулам – ...да и не в этом дело. Он приходил... разговаривал, и она...  верила.. – Трофим сжал кулаки, потемнев взглядом. Выпил водки, дыхнул на ладонь – ...не понять тебе...
    – Почему?
    – У тебя дети есть?
    – Дочь.
    – А.
    Помолчали. Не укладывалась эта история У Дениса в голове. Стас никак не подходил на роль сострадательного миротворца. Милосердие как таковое было не по его части совершенно.
    – А почему он помог тебе?
    – Почему? – Трофим посмотрел таким неукротимо-яростным взглядом, что Денис отшатнулся – ...зацепить меня хотел. Я ведь, видишь ли, перспективный кадр. Все эти долги чести – фуфло. Да и не делаю я долгов. Но этот заплачу сполна. Всю жизнь платить буду. Платить и Бога благодарить, что подвернулся этот сука–Стас. Ну, то есть, это я сперва так думал, что он меня зацепил да повязал,. А теперь твердо уверен, что просто пожалел он мою Ленку, пожалел, что б жила она. Умирала ведь. А сейчас замуж вышла. Родит скоро. Да, я уверен... нет, я просто знаю. Пожалел.
    Из кафе вышли молча, объединенные совместным секретом. Между взглядами на уровне понимания металось одно – Стас. На губах замерзло имя – Стас.
    На обратном пути Денис поинтересовался:
    – А бизнес Стаса?
    – Не волнуйся, Денис, к чертям не полетит
    – Приберешь?
    – Да. Если хочешь поучаствовать, даже не мечтай.
    – Куда мне!
    – То-то. Ты не думай, Денис, я не жадный. Мне много не надо. За Стаса обидно. Не был он ни стервятником, ни падалыциком. Волком был одиноким, а что кончил плохо да рано, так это все закономерно. Воли много взял – ни Черту, ни Богу не кланялся. А в бизнесе горел, все вложил – деньги, душу, если была она у него. Не позволю я разворовать его кровное, по кусочкам растащить всяким подонкам голодным с глазами горящими. Тем, что руки быстролазные за куском чужим тянут. Не позволю.
    Денис рассмеялся – складно говорил Трофим, по понятиям. Особенно вот эта часть хорошая – про чужой кусок. Хотел Денис попенять – ну типа в своем глазу бревна не видим. Не стал.
    Ничего не сказал, придавил углом рта сигарету, чтобы скрыть смешок и уставился на дорогу.
    Понеслось. Пару раз ездили с Трофимом... оформляли бумаги. И Денис, не по наслышке знакомый с банковскими операциями, поразился гениальной простоте исполнения задачи. Просто, изящно, даже изощренно. Впрочем, были и риск и некие невозможные без специальной подготовки моменты. В основном, вся неделя состояла из унылого ожидания. Денис сидел в дешевой съемной квартире и думал. Приблизительные объемы сумм он уже представлял. Да, Трофим не обманул – деньги приличные и очень. Денис даже уже знал некие обтекаемые варианты прокрутки этих денег и получения навара. Но это потом... А сейчас он мучался от жутчайших приступов одиночества. Он не мог долго вот так вот просто сидеть, варясь в бульоне бездеятельной праздности. А ведь где-то у него семья-Нина, Маришка. И езды-то на машине минут 30. И Денис-таки не удержался от соблазна – несколько раз ездил к своему дому. Выглядывал из машины как Джеймс Бонд. Нина выглядела усталой, но ей очень шла эта печать трагической обреченности. Шла к ее новому статусу (Вдовы?). Она изменилась, и Денис не смог бы ответить а чем именно заключалась эта перемена. В дерзком взгляде, гордо поднятой голове. А может так и нужно встречать неприятности – с высоко поднятой головой? Лицом к лицу? Неприятности – ха! Эта красивая молодая женщина недавно похоронила мужа. И как бы она там к нему не относилась, все равно это горе, трагедия, утрата. Нина. Вот выйти сейчас из машины, подойти и сказать... (Что сказать? Что сказать?) Нельзя. Не теперь (А когда?)
    Маришку Денис пару раз засек у школы. Один раз с высоким спортивного вида парнем в кожанке. Денису он не понравился совершенно. Так бы вышел и дал по шее. Не понравился по той простой причине, что, разумеется, не родился на свет еще тот замечательный человек достойный его дочери. По Маришка шла и улыбалась. Ее восприятие смерти было поверхностным. Денису стало обидно. Нет, ну, то есть, конечно, хорошо, что девочке не очень горько, с другой стороны – вроде как отца потеряла. И ничего – идет себе, улыбается, болтает с парнем. Высокая, тоненькая в джинсах. Красивая!! Жизнь продолжается. Они остановились и обнялись. Денис отвернулся, а затем медленно тронулся с места.
    В другой раз Маришка вышла из школы в компании подружек. Девчонки стайкой сбежали со ступенек и пошли по тротуару вдоль дороги. Шли неторопливо, хихикали. У палатки затормозили, сбились кучкой. Произошло какое-то движение – поили дальше. Э... да они курят! Денис прищурился – точно, его Маришка курит. Черт, куда Нина смотрит? Ну, ничего. Денис вернется и поговорит и с ней, и с Маришкой, А если надо, так и ремнем выдерет. Курящие женщины Дениса не раздражали, более того в этом был некий шарм. Тут даже Фрейдом не надо быть, чтобы понять насколько это эротично, когда дама держит в изящных пальцах сигарету, демонстрируя при этом тонкие запястья в каких-нибудь браслетах. А сама затяжка в женском исполнении? О-о-о. Но не его же дочь! Этого он не допустит. Во-первых, вредно для здоровья, Во-вторых... Да что там, Денис воспитывался еще в то время, когда курящая женщина называлась очень некрасивыми, словами. И формула – курит, значит дает – имела место быть. Он понимал прекрасно, что сейчас приоритеты поменялись, а акценты стояли совсем на другом. Но Маришку он хотел оградить от этой жесткой действительности, и воспитать ее по строгим канонам института благородных девиц, обеспечив тем самым идеально-счастливое безоблачное будущее. Но, выяснялось, жизнь вносила свои коррективы, И коррективы очень неприятные. Эх, своим бы примером. Денис досадливо махнул рукой, скривился и достал сигарету.
    Трофим сдержал слово, и, даже раньше чем через неделю, принес Денису мешок денег. Да, прямо натурально – в полиэтилленовом пакете.
    – Это не все. Еще часть – месяца через 2, остаток – через полгода максимум.
    – Спасибо – бодро поблагодарил Денис.
    Бодро, но с оттенком подлой зависти. Он прекрасно понимал какую сумму получил сам Трофим. Даже по самым грубим прикидкам не хило. Ну да ладно, торговаться да привередничать в его – Дениса – положении – просто глупо. Да и бессмысленно. Дергаться не стоит, напротив – надо беречь нервные клетки. Расстались сухо.
    – Я могу позвонить, если туго будет? – осведомился Денис, который наивно полагал, что обогатив Трофима, мог и дальше рассчитывать на поддержку, и даже, где-то, диктовать условия. И потом была у них общая тайна – Стас. И общее прошлое – тюрьма. Но Трофим не спешил с ответом:
    – Мне ведь плевать на тебя, по большому счету, Денис Литвинов. Это я так – ...отдаю Стасу последний долг. Ладно... Звони. Помощи не обещаю. 3вони,.. а я подумаю.
    – Очень любезно – пробурчал озадаченный Денис.
    – Ага.
    Все так. Нормально. Конкретно и по-мужски. По-мужски да не по-человечески. Денис больше не видел Трофима, но вспоминал его часто. Потом, пару раз порывался позвонить ему и не решался. Сказать нечего да и общение с Трофимом приятным не назовешь. Плодотворным – да. От общих знакомых Денис знал, что бензозаправки Стаса прибрал к рукам некий бизнесмен, и все это дело процветает. Денис улыбался – он – то знал откуда что взялось. Но все это было потом... А сейчас Денис сидел как царь Кощей над мешком с деньгами и прикидывал х... к носу Все последующие дни Денис носился колбасой по городу, оформлял сделки. Здорово помог Кирилл который, кстати, держался молодцом и глупых вопросов – «Откуда в жопе золото" – не задавал Собственно, Кирилл был единственным с кем Денис общался. Поскольку Кирилл, при имидже "рубахи парня" был занят и замкнут, поэтому информация о чудесном воскрешении Дениса дальше не пошла. Конечно, до Кирилла доходили какие-то слухи, но, во-первых, он в натуре видел Дениса, во-вторых. Денис отшутился типа – "..был неделю в загуле, вот и похоронили.." Кирилла такие объяснения устраивали вполне и более чем. Тем паче, Денис подозревал, что Кирилл и с покойником заключит сделку, лишь бы бабки капали. Подумаешь, нежности – плати, и я буду твоим деловым партнером и даже полюблю тебя не хуже некрофила. Кирилл ничем не брезговал. Понятное дело, в бизнесе все по локоть в грязи да дерьме копаются, не без этого. Ко есть предел. А у Кирилла, его, похоже, не было. Но не важно. Других осуждать легко
    "...Будет розовый пар клубиться,
    да осколки стекла впиваться.
    Липким потом легко умыться –
    трудно грязным не оставаться..."
    Но это так – сказочки про благородство.
   
    Работы в Москве навалом, однако Денису пришлось очень попотеть, чтобы найти более-менее приличное место. Ни трудовой книжки, ни рекомендаций, ни протекции. Кт«о  такой? Что за ком с горы? Кто его знает? Без взятки не обошлось Конечно, после того уровня, к которому Денис привык за последние годы, место казалось чуть ли не работой для негра. Но для того, чтобы открыть дело, нужно было время. Необходимо было осмотреться – казалось бы, ну что это такое – выпал из рабочего графика на пару недель, пустяк Ан нет– уже ослабла хватка да потерялся кураж. Тем более, что Денис не просто выпал, а опустился, так сказать, до уровня могилы. Ха. "Дым сигарет с ментолом" – слышалась старая песня из динамиков. Денис сигареты с ментолом уважал, и даже очень. Сейчас они продавались в каждом киоске. Денис вспомнил как раньше – в студенческие года, когда не было ни хрена, такие сигареты они делали сами.
    И очень просто. Покупаешь в "Аптеке" упаковку "Валидола", но обязательно в капсулах-шариках. Прокалываешь такой шарик иголкой и выпускаешь содержимое в фильтр обычной сигареты., и оп-ля, вот тебе и сигарета с ментолом. Просто и быстро. Голь на выдумки хитра. Чего они только не творили в студенчестве. Э... да что там А сейчас молодежь имеет все и сразу. Им и почесаться-то лень, не говоря уже о каких-то выдумках, да полете фантазии. Ностальгия. Глупо как. Вспоминая молодость, чувствуешь себя стариком не стариком, но таким усталым и матерым, что мама дорогая. Денис снял другую квартиру – более менее приличную, мебилировал, прикупил шмоток. Конечно, мотаться по съемным хатам удовольствие сомнительное, однако сейчас это было не так важно и не так первостепенно. Покупка квартиры маячила не такой уж далекой перспективой, тем паче, что Денис был в курсе всех этих дел – где? как? когда? и в какой момент? можно урвать вполне приличную жилплощадь за вполне разумные деньги. Работал... и уже почти знал куда вложит деньги, как их прокрутит и какие получит прибыли. Вроде выплывал. Наверстывал упущенное время и латал пробелы. Вроде... На самом деле навалилась тоска. Она была зеленая и вязкая как тина в болоте. Она скребла по нервам словно железо по стеклу, и душа пронзительно болела и ныла сосущей грустью. Водка не спасала. Если раньше проблемы, разбавленные хмелем становились размытыми и обтекаемыми, то теперь алкоголь лишь усугублял слезливую жалость к себе. Становилось так обидно, ну просто до соплей. Стас на фотографии улыбался, вызывая у Дениса приступы ненависти. Черной и антрацитовой. Но он не убирал фотографию. Это был его личный садомазохизм. Тест на крепость нервной системы Ненависть перегорала. Оставался лишь фатализм – вся жизнь случай! Выпадут тебе козырные карты или нет? Поймаешь ли фарт? А у Дениса весь расклад на столе и в рукавах ни одного джокера. Лишь пустые бросовые карты. Если бы они не напились тогда... Если бы Стасу не позвонили... Если бы не метали орлянку... (А если бы выпала решетка?) Много вопросов и мало ответов. Больше он так не мог. В подполье стало душно и тесно. Он уже несколько дней кружил возле своего дома, не решаясь... Четверг. Денис сидел в машине. Нервничал и поэтому не курил, а лишь крошил в руках сигареты. Маришка вышла из подъезда, пошла по направлению к шкале. Он вздрогнул и напрягся, а когда его дочь скрылась за углом, вышел из машины. Подъезд, его родной подъезд – исписанные матом и похабщиной стены, заплеванная лестница, воняющий мочой лифт. Поднялся на этаж. Ух и тяжело. Позвонил. Сердце стучало бешено. И колотилось даже не в груди, а где-то в горле и висках, будто он пробежал 100 метровку. Шаги. У Дениса возникло желание убежать. Время еще было. Лязгнул замок. Нина. Они стояли и глядели друг на друга по разные стороны двери. Она отшатнулась, вытянула руку вперед, загораживаясь. Ее рот открылся в немом крике, но она не кричала. Будто отключили звук. Па лице Нины застыло такое выражение, такое не ужаса, а горького брезгливого сожаления. Хотела кричать, а не могла – шок сковал голосовые связки. Она обессилено прислонилась к дверному косяку.
    – Нина.. – начал Денис.
    Она попятилась вглубь квартиры. Денис зашел внутрь и захлопнул дверь. Громко. Она вздрогнула и сделала еще несколько шагов назад. Уперлась спиной в стену и закрыла глаза. Вот теперь был ужас. Она коротко так всхлипнула и побормотала:
    – Ты мертв, ты мертв.
    – Я жив, Нина – сказал Денис и взял ее за руку. Нина вздрогнула так, что ударилась головой о стену. Денис подошел вплотную, притянул ее за плечи, обнимая, Она задрожала в пароксизме истеричного ужаса. Недолго. Тепло его рук убедило или слова, которые он шептал. Хрупкие плечи Нины вздрагивали под его руками. Вечность. Потом они сидели на кухне и курили. Нина затягивалась часто и коротко, стряхивала пепел мимо пепельницы. Но почти пришла в себя.
    Разговор не получался абсолютно.
    – Нина, я вернулся.
    – А зачем? – равнодушно спросила она. Нотки истерики еще слышались.
    – Я вернулся, потому что люблю тебя.
    – Глупость какая. С того света... Дэник, я похоронила тебя.
    – Но ведь я живой, Нина?
    – Нет. Я похоронила тебя вот здесь – она прижала руки к груди.
    – Послушай...
    Денис все рассказал ей. Второй раз он проговаривал эту дурацкую историю. Трофиму, теперь Нине. Она слушала невнимательно, или это ему так казалось, потому ч ж о он сбивался и все смотрел на нее, смотрел. Что он искал в ее лице? Следы сострадания? Понимания? Сочувствия? Сейчас у него не было сил эмоционально раскрашивать свой рассказ, поэтому получилось плохо. Скомкано, глупо, бесшабашность в каждой фразе. Отвратительная в своей нелепости история. И Нина. Каждый взгляд ее, каждый жест – немой укор.
    – Вот и все. А теперь я хочу вернуться, хочу попробовать снова, что б как раньше. Ты, я, Маришка. Помоги мне, Нина. Не могу больше один, с катушек слктаю. Совсем сломался. На коленях поползу, прости только.
    Она молчала долго и нехорошо:
    – Нет, Дэник. Нет. И не в прощении дело.
    – Подожди. Да, я накозлил, но ведь и наказан.
    – Ну, это, скажем, не мой вариант наказания – прищурилась Нина – ...Ничего у тебя не выйдет, Денис. Ты ведь особо не думал о последствиях, когда пьяного Стаса за руль сажал. И обо мне ни разу не вспомнил, когда в его квартире отсиживался. А ведь я ждала, Дэник. И не поверила, когда мне позвонили... И даже когда в морг ехала. Когда останки смотрела, но... машина твоя и все такое, Я, Денис, спать не могла без снотворного. Маришка одна дома оставаться боялась, а похороны!? – ее голос сорвался на высокой ноте. Справилась, заговорила ровно – …Пора отвечать за поступки Понятно, ты, блин, смерти избежал. Шок, нервы – ну, день-два, а ты где-то жил, улаживал свои дела, а теперь вспомнил, что у тебя есть семья, не выйдет. И вот что я еще тебе скажу – мы примирились с утратой. Все перегорело. Ты умер, Дэник. Так лучше для всех.
    – Нина, пойми.. – начал Денис, но она сделала рукой вульгарный жест, именуемый в народе – Отсос Петрович. Будто ударила с расстояния с жестокой безжалостностью.
    – Пожалуйста.. – хрипло прошептал Денис уже без всякой надежды.
    – Не мешай, Денис. Уйди. Не ломай жизнь ни мне, ни дочери. Как ей объяснить, как сказать? Ведь нет у тебя ни одной достойной причины.
    – Нужны причины объяснять, что мне повезло и я не погиб!?
    – Не надо, Денис, Соседи, коллеги, окружение. Сколько всего объяснять, это же с ума можно сойти.
    – Да не хера ничего объяснять. Ты – ханжа, Нина.
    – Пусть. Но, в конце концов, у меня свои планы на оставшуюся часть жизни, и ты в них, увы, не входишь.
    – Выйдешь замуж!? – крикнул Денис, вспоминая слова Стаса.
    – Безусловно – отчеканила Нина.
    – За того... своего любовника...?
    – За него или за кого другого, не все ли равно? Уходи из моей жизни, Денис Литвинов. Уходи навсегда. Ты умер и похоронен. Тебя нет.
    – Ладно – сказал Денис, он старался держать себя в руках, очень старался, В глазах щипало – ...я понимаю. Ты расстроена сейчас. Но, прощу тебя, не решай ничего пока. Остынь. Но даже, если ты не захочешь дать мне еще шанс, все равно я рад, что мы увиделись. Я хотел, что б ты знала – я жив, и я люблю тебя. Не хочу, что б ты страдала и если захочешь, я сделаю тебя счастливой. Теперь я знаю как. Может, я ничтожный бесполезный эгоист, и уж по сравнению со Стасом – тут он осекся, споткнувшись о ее медленный взгляд.
    Вспышкой мелькнула подлая мысль, что рассказав Нине все, он нанес ей, может быть, еще большую травму. Может, сейчас, узнав, что Стаса нет она (Что она? Что она?). Денис медленно пошел к двери, она не проводила. Дверь, мягко чмокнув, захлопнулась за спиной. Вот и все. Денис стоял, тяжело дыша. Из квартиры доносились приглушенные горькие рыдания. Нина... Рванулся обратно, но остановился. Не сейчас. Она должна осознать, успокоиться. Со слезами выльется отчаянье и боль и, как знать, быть может... Будущего нет, но помечтать-то можно. Право выбора. Чушь. Может и лучше, когда не надо выбирать – ни метаний, ни сомнений. Скука, безнадега, пустота.
    Обратно ехал медленно. На сердце почти ощутимая тяжесть, в глазах темно и все слышались рыдания Нины из-за двери – приглушенные, но звенящие отчаяньем. Ух, как напиться хотелось, до того погано. Может и правда, не стоило затевать этот разговор – умер и умер, но не увидеть Нину он не мог. Не поговорить. Ничем разговор не кончился, ничем хорошим.  Очередное крушение надежд. Конечно, он ждал, что Нина обрадуется, простит, все вернется, и они будут жить долго и счастливо. И уж, конечно, нравилось думать, что с а м – т о он на ее месте поступил именно так. Ну да – базаров нет. Но Денис твердо решил для себя, что будет бороться. Никому не отдаст он Нину и Маришку. Всех порвет и не подпустит. И кто это сказал, что насильно мил не будешь? Ерунда. Было же у них все хорошо когда-то и будет. Обязательно будет. Каждый имеет право на ошибку. Ну и пусть Денис их делает слишком много и обходятся они по самой дорогой цене. Он справится. Он теперь все монет. И точка.
    Хотелось снять напряжение. И очень манил путь наименьшего сопротивления и затрат под названием "Госпожа Водка". По Денис, подержав в руках холодную бутылку, поставил ее обратно. Нет, пора умнеть и брать ситуацию, которая пошла вразнос, под контроль. Подмигнул Стасу на фотографии, как заговорщик:
    – Ты и мертвый мне мешаешь. Ничего, дружок, у тебя не получится. На сей раз нет. Теперь у меня все будет в порядке. Все. Будет. Хорошо.
    Теперь, когда разговор состоялся, Денис несколько успокоился. Он верил в Нину, и он ждал. Жизнь налаживалась. Приходил человек от Трофима, передал еще часть денег. Хотел было Денис сделать взнос за квартиру, не стал. У него есть квартира, черт возьми. Давай же, Нина определяйся. Очень прошу тебя. Заклинаю. Но звонков не было. Зловещее молчание. Ничего, он потерпит. Теперь он умеет ждать. Пожалуй, даже лучше всех на свете.
    Жизнь поменяла структуру – стала мозаичной. Не текла цельным монолитным потоком, а раскололась на череду эпизодов. С Кириллом ходили в сауну. Какие-то еще там мужики были из автосервиса. Парились, болтали, выпивали. Трепались про баб, травили анекдоты, терли старые сплетни. Но Денис думал о своем.
    – Ты где, Дэник?
    – А? Да... задумался... наливай...
   
    Колесил по городу туда-сюда – дела, дела. Машина сломалась, пару дней на общественном транспорте. В битком набитом автобусе мелькнуло знакомое лицо. Ба – Юрий Иванович Сомов. Следователь, который начал да не кончил. Правда, по уважительной причине. Сомов его узнал. Раскланялись. Стояли далеко друг от друга, поэтому произошел немой диалог. Денис перекрестил пальцы рук, изображая решетку и себя за ней, кивнул на выход – типа – посидел да вышел.  Сомов кивнул и пожал плечами – знаю, мол, и повезло тебе. Денис выразительно подержался за правый бок – как здоровье? имея в виду сомовский аппендицит. Сомов рассмеялся и щелкнул пальцами как ножницами – вырезали. Денис тоже рассмеялся и махнул рукой – была его остановка, и он вышел.
    Как-то зашел в ночной бар – не выпить хотелось, а так – потусоваться, что ли. Но коньяк все-таки заказал. Его окликнули по имени.
    – Денис Литвинов.
    Денис сощурился в темноту. Блондинка роскошная, холеная и кукольная. Кукольная? Кукла! Кукле он обрадовался, подсел.
    – Вика! Сколько зим...
    – Денис – манерно протянула она, красиво выпуская дым – …давно тебя не видела. А ты постарел, но тебе идет.
    Дым от ее сигареты имел запах сладкий и тяжелый. И вся она такая расслабленная, ненатуральная. Глаза отсвечивали стеклянно.
    – А у тебя взгляд напряженный – зачем-то не к месту ляпнул Денис.
    – Кокаин – равнодушно пояснила Кукла.
    – Зачем?
    Она не ответила, пожав плечами. Такие вопросы были сложны для нее.
    – Но ты вообще-то где? – пустой разговор обволакивал Дениса как сладкий вязкий кисель. Но именно это ему сейчас было нужно. Расслабляющие разговоры ни о чем. И – без Никто, если угодно, а Кукла – просто декорация, фон. Релакс, нирвана...
    – Замуж вышла. В Австрию улетаю. Через неделю.
    – А ты его любишь?
    Кукла поморщилась и растерла в пепельнице сигарету как ядовитую гадину:
    – Конечно – скучно бросила она и усмехнулась криво – …он меня купил.
    Денис кивнул, вроде бы понимая и не понимая совершенно. Его коробило от этой циничной философии. Он смотрел на нее и сквозь нее. Очертания расплывались, теряясь во тьме и в сигаретном дыму. Кукла красивая. Его взгляд переместился – не хотелось смотреть на ее холодное правильное лицо, поэтому он смотрел на ее ноги – длинные, стройные, манящие. Они казались более живыми. Смотрел долго. Она поняла и, перегнувшись через столик, зашептала марко, обдавая запахом духов и никотина:
    – Дэник, ты когда-нибудь трахался под кайфом?
    С одной стороны, он хотел женщину, очень хотел, с другой стороны, секс с Куклой он помнил, под кайфом там или нет. Он рассмеялся:
    – Я в завязке.
    – Давно?
    – Всю жизнь.
    – Пост и покаяние на себя наложил?
    – Почти.
    Она откинулась на спинку стула, и лицо ее опять стало непроницаемым.
    – Вик, ты тоже тогда из банка ушла?
    – Когда тебя посадили? – спокойно переспросила она. Денис кивнул.
    – Ну да. Не сразу, конечно. Многие ушли. Я тогда все понять не могла – из тебя стрелочника сделали..
    – Да, сделали. Но началось-то все с того, что кто-то из сотркдников продался...
    – Не кто-то, а Кирилл – Кукла опять закурила.
    – Да ты что!?
    – А ты чего, не знал? Все знали. Хотя это вскрылось после тебя.
    – Не может быть! – офигел Денис –...а ты с чего взяла?
    – Мне Стас сказал.
    – Стас!?
    Медленным плавным жестом Кукла поправила волосы, а Денис все не мог прийти в себя. Значит Кирюха продался, вот дела. И Стас знал. Нет, определенно Денис ничего не понимал в этой жизни. Он встретил стеклянный взгляд Куклы, полный черного кокаинового желания и махнул рукой:
    – Все к чертям, поехали ко мне.
    Ночь прошла совсем недурно. Траву курить Денис отказался – не хотел он никакого дешевого кайфа. А вот секс был великолепен. Изголодавшийся Денис набросился на Куклу яростно. Она была на высоте и с чего он взял, что она заморожена, отнюдь... Впрочем, может это кокаин. Ну, тогда хвала кокаину, если он излечивает от фригидности таких красивых... (Сук?) Утром уже в дверях Денис спросил, зная ответ:
    – Ты любишь меня ?
    – Конечно – ответила Кукла и оба рассмеялись.
    – Ну, пока
    – Пока.
    Денис лежал и думал – Зачем? зачем? зачем? Забавно – пытаясь прийти к консенсусу с совестью, душа пыталась заложить тело. Не надо, девочки, все-таки я мужик и вопросы тела не на последнем плане. Красота какая. Денис улыбался.
   
    – Здравствуй; Кирюш. Денис. Несколько минут не уделишь мне?
    – Почему нет?
    – Есть у меня к тебе несколько вопросов.
    – Валяй.
    – Слушай, в этой истории с банковскими проверками, это ведь ты всех сдал. Ты стукачом-то был.
    Пауза. Молчание.
    – Кирюш... а л л о…
    – Да здесь я, здесь.
    – Что скажешь?
    – А что тут скажешь? Откуда знаешь?
    – Куклу встретил.
    – Куклу!? Во сука, А, впрочем, это ведь никакой не секрет. Ну да – я.
    – Почему, Кириш? Тебе что заплатили?
    – Да ну, Дэник, не в этом дело. Это Стас все придумал. Мы вместе.
    – Стас!?
    – Да не ори ты. А я ведь предупреждал тебя тогда – линяй, Дэник. Так ты ж весь из себя такой – хитровые–ный, сам все знаешь. Вот и нарвался.
    – Так значит, вы со Стасом вместе решили вот так взять меня и сдать А зачем он все это затеял?
    Я и сам не до конца понял, Дэник, да и не вникал. Прокололся он где-то на каких – то махинациях, крупно прокололся, ну и придумал всю эту авантюру, что б и деньги свои сохранить, ну и типа внимание товарищей в погонах отвлечь, сам ведь знаешь, когда внимание дробится очень трудно сосредоточиться. И ты знаешь, у него– мудака– все получилось.
    – Ага, и за это он тебя покрышевал маленько, да и деньгами, небось, поделился?
    – Прям. Сейчас. Разбежался о забор. Что б Стас поделился? Какой наивняк. Да он, не моргнув, на чужих могилах спляшет, пока подметки к черту не сотрутся.
    – Ну это вряд ли...
    – Отвечаю.
    – Ладно, Кирюш, отбой.
    Ну и чего он добился этим разговором? Зачем копаться в прошлом и ловить призраки за хвост? В конце концов, не все ли равно кто и почему? Все это факты свершившиеся. Стас уже далеко отсюда и уже никому ничего не должен. А Кирилл... Ну и что теперь, пойти его и грохнуть ила морду набить в плане того – может полегчает? Да ну... Не об этом сейчас нужно думать.
    Сказать, что жизнь перекосилась, пошла под откос, сломалась под напором обстоятельств было бы слишком пафосно, прям как с трибуны. Она просто развалилась на 2 куска. До трагедии и после. Вместе со Стасом и без него, если угодно. До... было все – семья, работа, некое окружение, друзья. Были размеренность и определенность, метания и сомнения, любовь и ненависть... Стас. И ничего не стало вмиг будто подлый Стас утянул за собой в могилу все то что окружало Дениса, что было для него привычно и дорого. Рубанул под корень. Все развалилось как карточный домик. Сгорело в кювете в проклятой машине, оставив серое унылое пепелище в обломках воспоминаний. Ну, что, Денис Литвинов, ты же так восхищался Стасом, так жаждал общения с ним, хотел его понять. Так, получи фашист гранату. Давай, побудь в его шкуре хоть немного. Шкуре одинокого волка. Попробуй, не бойся, редко кому предоставляется такой шанс. Ты сейчас как он – один и никого рядом на многие десятки километров. Да нет, сейчас ты – и есть он. Даже могила у вас общая. Только он внизу, а ты – наверху, вот, собственно, и вся разница. Просто вы по разные стороны баррикад, но продолжаете бежать в одной упряжке. Правда, уже просто по инерции. И весь вопрос – куда? Денис почувствовал себя никому не нужным неврастеником. Что ж, наверное, именно так и сходят с ума. Денис вполне уже насладился своим одиночеством, нахлебался его горестями. И теперь это стало практически невыносимо. Ситуация уже давно пошла вразнос, и Денис никак не мог вернуть ее на привычные рельсы. Как любой нормальный эгоист, Денис считал, что – мне-то на хрен никто не нужен, а я-то нужен, разумеется, всем. Да, нечего сказать – опять ошибка. Облажался со своими гребанными теориями по всем параметрам. Денис пил коньяк и давился им.Ии кайфа, ни хмеля, ни удовольствия от процесса, да и сам процесс превратился в механический акт (Не занятие любовью, но – половой акт! Офигеть!) Стало все равно. Денис находился в некой состоянии прострации, которое сам именовал как "эффект Калипсола". Когда-то давно попал в больницу с травмой – так, рваная рана – всего и делов-то, несколько швов. Деньги были, и он с дуру, начал этими деньгами сразу размахивать. Амбициозный кретин, да и только."А, ну тогда сделаем все по высшему разряду – премедикация, то–се" – распорядился доктор и надиктовал сестре длинный список – "... и Калипсол по вене Не против?"
    Денис пожал плечами, он не знал против он или нет, и что такое Калипсол, но, на всякий случай, поинтересовался:
    – А что будет?
    – Глюки, – сомнительно успокоил доктор.
    Игла, пчелой ужалила вену, И  Денис стал ждать галлюцинаций. Ничего, ничего, боль становилась меньше, площе, совсем ушла. Голова побежала. Денис ожидал неких красочных видений, но не тут-то было. Доктор уже ловко колдовал над раной, обрабатывая, зашивая и не переставая радостно болтать. Слова доносились до Дениса вязко как сквозь вату. И вдруг что-то произошло – потолок завертелся, и на Дениса начали падать стены... Денис отключился, но как бы наполовину. Зажмурился, однако подглядывал одним глазом А стены все падали и падали...
    Операция закончилась быстро. Доктор наштопал рану довольно-таки ровно, сейчас там остался беловатый шрам. Денис тогда чувствовал себя превосходно – ничего нигде не болело, он был, вполне, адекватен.
    – Можно я пойду домой? – осведомился он.
    – А? Да, иди.
    Денис поднялся и уверенно пошел к двери, у порога обернулся:
    – Я вот, только, не помню, где я живу и как туда добраться – выдал он.
    – Чего!? – обалдел доктор – ...а ну стоять. Давай-ка сюда на кушеточку. А домой завтра.
    Денис послушался.
    Вот вам и "эффект Калипсола". Где ты? Зачем? Куда направляешься? Все обрыдло. Постылая жизнь тупо остановилась на повороте. Отмочить бы что-нибудь – припереться на работу, на бывшую. Здравствуйте, ребятки, а вот и я – Иисус Христос – суперзвезда. И как вам такие приколы? Неплохо вас развлекает Денис Литвинов? Ну, так он сегодня весь вечер на арене цирка – трясет яйцами на удивление виртуозно. Или вот еще... (Что?) Эх, бедность фантазии.
    "...Новые ощущения потерь и утрат
    Расставанья дороже, чем встречи сто крат..."
   
    Это правда – дороже, они просто драгоценны. Потому что, бьют больно, остывают на губах холодной горечью несказанных вовремя слов, медленно оплывают кровавой тоской, накалывают на сердце татуировки» Денис опрокинул в себя очередную рюмку – слетевший с катушек одичавший философ. Вот это да.
    Звонил Нине несколько раз – на работу, домой, мобильный, но бросал трубку. Нет, не время, еще. Нет. Пусть он с ума сойдет в своем одиночестве, но она все должна решить сама. Нельзя давить и требовать, нельзя шантажировать унизительной жалостью или прошлым. Это болезнь, и Нина с ней справится. А как иначе? Есть же справедливость на этом свете? Впрочем, события последнего времени доказывали, что Денис уже исчерпал весь лимит справедливости и везения и на эту жизнь и на все последующие, если они существуют. Интересно, были ли эти проблемы у Стаса. Если так, он ловко это скрывал. Нет, Денис не Стас, и не будет он стоически нести этот крест, сплетенный из череды пустых дней, посвященных гонке за бабками. Нет, не привык Денис к этим глупым эпизодическим встречам. Не привык, но уже начал привыкать. Поэтому, почти не удивился, увидев на автозаправке одного из бывших деловых партнеров. Они смотрели друг на друга, разделенные лобовиком машины Дениса (Стаса?). Он – обалдело вытаращившись, Денис – нагло прищурившись. Денис изобразил ослепительную улыбку в 32 зуба и помахал рукой, тот – попятился и, вроде даже, перекрестился. Денис не был в этом уверен. Повеселел. Оказывается, шокировать приятно, пусть даже в черноюморном стиле.
    Другой раз засек за рулем в параллельном потоке Полину. Ту самую Полину Витальевну, с которой так развязно-приятно общался всего за несколько часов до трагедии. А, может, и не она. Мало ли сейчас по Москве ездит грузных тетек за рулем. Полно. Женщина за рулем – совсем не женственно. Феминистки хреновы. Всех на кухню и к детям. Денис лукавил – для себя он такой домостроевской жены не хотел. Нина. Последняя надежда и последнее испытание. Нина.
    Мысли роились грязные, но фильтрованные. Денис уже не мнил себя Великим Трахателем – мистером Етсби, дегустатором Казановой, он хотел Нину. Женщины вообще стали раздражать. Особенно злили тетки с авоськами, которых он встречал на улицах или в магазине. Старые обезьяны да к тому же каракатицы. И ведь такую кто – то любит, обнимает, целует и... Ну, почему не последить за собой – есть же всякие диеты, шейпинги, массажи, можно же покрасить волосы и поменять пломбы на передних зубах, Конечно, это была банальная сексуальная неудовлетворенность. По сути проблемы-то никакой. Но Денис не хотел пускаться в случайные связи только ради здоровья и минутного поднятия настроения. Он хотел Нину. А, завернись все в блин.
   
    Денис не заметил как наступила зима. Снежная, холодная, прошитая чередой безумных хмельных праздников. Настроение упало в ноль. Хмурое серое небо висело низко и сыпало мелким снегом, который вязко оседал на лобовике. Пробки на дорогах. Аляповато сверкающие гирлянды в витринах магазинов, метровые наряженные елки на площадях. Глупая безвкусица. Напряженная суета в ожидании праздника. Ожидание. Оно стало таким привычным. Звонил Нине. Она бросала трубку. Сильна, сильна обида, но ведь он не виноват (Не виноват!?). Надвигался Новый Год. Неужели, в этом новом году он будет один? Или он теперь по жизни будет один? Нет. На работе тоже фигня – тянулась тянулась вязкая рутинная паутина. Он уволился. Хотел же открыть свое дело, похоже, момент настал. Когда-нибудь, а почему не сейчас? Трофим вернул остаток денег, сработав чисто и честно (Честно? Ох, я умоляю!) Трофим же и предложил помощь:
    – Хочешь, скину тебе одну из автозаправок Стаса?
    Денис усмехнулся в трубку:
    – Сколько?
    – ...И то, только для тебя – Денис Литвинов.
    Денис откровенно рассмеялся:
    – Благодарю покорно.
    – Пожалеешь.
    – Ну, это вряд ли.
    – Как хочешь.
    Отбой.
    Связываться с Кириллом, это как дважды прыгать в один омут. Да и дураком надо быть. Сам. Но самому пришлось сложновато. Деньги, конечно, деньгами, но без связей да завязок из грязи в князи не очень–то разбежишься. По Денис знал, что справится. Он будто бы прозрел – расправил плечи, душившую змею-меланхолию скинул с шеи, схватил за хвост да и выкинул в помойку. Довольно бесполезных страданий и слезливой жалости к самому себе любимому. Денис потихонечку начал набирать команду – давал объявления, читал резюме, лазил по Инету. Какие, к черту, праздники? Работа. У мужика должно быть дело. И точка. И никаких гвоздей. Он почти не отдавал себе отчета, что действует как Стас в свое время – набирает людей со стороны. Как Стас. О, черт. Но, если у Стаса была альтернатива, то у Дениса сейчас просто не было выбора. Для бывшего окружения он был покойником, новы только-только начал обрастать – кто эти люди? Что у них в прошлом? Какие камни прячут за пазухой? Такие вот страсти-мордасти. Один. Но дело пошло. Продажа и доставка стройматериалов. В этом Денис кое-кто петрил. И сподвижники-партнеры нашлись и команда подобралась, вреде, толковая – молодые, деловые, головастые. Правда, и Денис изменился – жесткий стал, матерый да злой. И вещи, которые раньше коробили, теперь проскакивали сами собой – легко как рюмка водки. Да, прав был Стас,  тысячу раз прав – так и надо – вполкорпуса не гнуться, полпяди не отдавать. Но Денис не умел тонко балансировать в рамках кнута и пряника – перегибал палку и лютовал. Коллеги обижались – начали разбегаться. Денис понимал, что нужно взять себя в руки, остановиться, но не знал как.
    Сидел у себя в кабинете, курил и мрачно глядел на несколько заявлений об увольнении у себя на столе.
    – Денис Александрович? – Колька Коростылев – зам.
    –! ?
    – Подпишете?
    – Слушай, Коль, чего со мной не так? Люди вот уходят – он выругался.
    – Зарвался ты, Денис.
    Он и сам это знал.
    – Есть предложения?
    – Сходи в отпуск да сгоняй куда-нибудь за границу. В Финляндию вот сейчас модно, в гости к Деду Морозу или как он там у них называется – слово такое неприличное. Забыл...
    – К какому еще на х... Деду Морозу, сдурел?
    – Да не ори ты, Денис. Я в том плане, что отдохнуть тебе надо от работы, отключиться. Ты же здесь днюешь и ночуешь, с нас дерешь три шкуры. Только ты-то один, а у нас семьи-дети – проговорил Колька и осекся.
    – Да ладно – махнул рукой Денис – …все верно. И вчера я зря кипеж поднял. Сорвался – всех собак спустил как баба в критические дни. Устал я, Колек, это точно.
    – Ну, погуляй 2 недельки.
    – Заметано. А справишься?
    – Обижаешь.
    Кольке можно было верить, но Денис снова поймал себя на том, что недоверие становится нормой.
    Снова из глубин подсознания, усмехаясь и корчась в злобном ликовании выплывал призрак Стаса. Господи, это никогда не кончится Никогда не хотел он быть таким (Или хотел?) Все-таки разделял, не отождествляя, проводил четкие грани. А теперь песчинки в песочных часах пересыпались из одной половины в другую и перемешались. Где наши? Где ваши? Непонятно. Вот ублюдство.
    Поехал к себе, намеренно сделав крюк и завернув к "своему" дому. Он часто так делал, в надежде хоть мельком увидеть Нину или Маришку. Не везло – не встретил ни разу.
    Машина Нины стояла у подъезда, припаркованная довольно небрежно. Редко, но случалось, что она лихачила и бросала машину кое–как. Что-то резануло глаз. Денис нахмурился. Дверца со стороны водителя была здорово помята. Вмятины и на крыле... разбитая фара. Денис схватил мобильник, кнопки нажимал как сумасшедший
    – Нина!? – заорал он в трубку.
    – Да – голос спокойный, холодный, немного удивленный.
    – Нина, что у тебя с машиной? Ты попала в аварию? Ты в порядке?
    – Перестань мне звонить, Денис – нотки металла – ...Со мной все в порядке. Я просто разбила машину.
    Отбой.
    Она не смеет так разговаривать. Но она смела. И разговаривала. Вот так-то. Накатила злость. Денис ударил кулаками о руле и разрядился в пространство крикам:
    – А-а-а.
    А потом сидел, поперхнувшись своими эмоциями. Сидел долго. Неужели он ее потерял? Ни-ког-да.
    Когда шел со стоянки, навстречу попались два пьяных парня. Они шли, пошатываясь. Один поддерживал другого. Под фонарем они остановились – оба высокие, широкоплечие, молодые. Потом побрели дальше, без дороги, тараня сугробы кроссовками. Пересеклись с Денисом.
    – Закурить есть? – нагло спросил один.
    – Нет – ответил Денис, попыхивая сигаретой.
    Тот, который казался пьянее, поднял мутный взгляд и осведомился сипло:
    – В чем сила, брат?
    – А в чем дело, брат? – в тон ему ответил Денис.
    – Ну ваше – вроде как обидился первый, придвигаясь плотнее к Денису.
    Денис стоял осанисто, руки в карманы, курил, не выпуская сигареты изо рта и пуская конусы дыма в черное зимнее небо. Парень махнул увесистым кулаком, целя куда-то в челюсть. Разумеется, промазал. Денис толкнул его в плечо, и тот сел в сугроб, непонимающе озираясь. Другой, потеряв опору, стоял, шатаясь. Сидящий на снегу никак не мог подняться, Денис протянул ему руку и поднял рывком.
    – Пошли, Гарик.
    Парни вновь как в клинче, повисли друг на друге и продолжили свой путь.
    Денис выплюнул сигарету – а подраться-то хотелось. Волна адреналина жаром ударила в голову. Денис расстегнул куртку. У самого подъезда он зачерпнул снега с капота стоящей рядом машины. Умылся. Вошел в подъезд.
   
    Новогодние праздники прошли скучно. Сидел один перед телевизором. Чокнулся бокалом с президентом через голубой экран. Зажег бенгальский огонь и смотрел как рассыпаются вокруг холодные искры. Нине не звонил, чувствуя, что она не хочет его слышать, боится да и не готова. Ладно. Он подождет. Теперь он умеет ждать лучше всех на свете. Спал плохо – на улице канонада и вспышки от ракет и всяких фейерверков.
    Впрочем, Колька оказался прав – дома Денис немного пришел в себя, поостыл. Работа манила. Работа стала единственной реальностью, и он уже с нетерпением ждал, когда закончится его добровольно-принудительное заточение.
    А однажды, придя из магазина и рассортировав продукты, бросил взгляд на фотографию Стаса. Что – то накатило... Денис вышел из дома, сел за руль и помчался по шоссе в направлении дачи Стаса. Дачи, которая стала точкой отчета, так сказать. Было поздно и темно. Бордовой искрой светился кончик сигареты, лобовик заляпанный мокрым снегом. Сейчас будет мост. Денис надавил на газ, и машину повело, но он не сбавил скорость – дернулась стрелка спидометра. Мост. Здесь. Денис затормозил так резко, что машину развернуло. Он откинулся на спинку сидения и расхохотался безумным смехом умалишенного.
    "...100..120...200... мало?
    Проскочили поворот,
    за которым смерть стояла,
    щеря свой зубастый рот..."
    Дальше ехать не имело смысла, поэтому Денис развернулся и медленно-плавно вернулся обратно.
   
    На работу возвратился радостный. Колька встретил хорошими новостями:
    – Вот, смотри – 2 контракта заключили и еще тут несколько очень даже заманчивых предложений поступило. Ну, это уж давай сам решай.
    Денис с нетерпением потер руки:
    – Ну и ушлый же ты парень, Колек. Прям полна жопа огурцов
    – И радости полные штаны.
    Рассмеялись.
    Денис завидовал ему. Колька был такой открытый, такой искрящейся энергией, с ним было легко и приятно общаться. Хотя в свое время имел Колька большие проблемы и в семье, и с работой, и в материальном плане. Но держался на каком-то бесшабашном юморе. Держался долго. Денис и предположить не мог, что на одном голом юморе можно протянуть целую вечность. Сам–то он все свои проблемы вытягивал, так сказать, "на зубах", отрешась от оптимизма и разумного восприятия. Копил злость и обиду, а потом сцеживал как кобра яд. А оказывается, можно и по-другому.
    На работе действительно дела или хорошо. Денис очень удачно влился в процесс, Вообще, отсидевшись дома, он стал помягче, потоньше уже не решал проблемы "с кондачка" да под горячую руку,. Опыт и мудрость – это вывеска, а на самом деле просто перегорел да перебесился. Выпустил пары. Заказов было много. Денис ездил по городу оформлял документы, заключал договора. Сидел у компьютера до появления в глазах светящихся точек. Его телефоны накалялись от разговоров. Дома вырубался мгновенно, едва голова касалась подушки. Но сейчас он был нужен и востребован. Он уже не был выброшен из жизни, а вертелся очень нужным винтиком в сложном многоступенчатом механизме. Денис радовался, подпитываясь от всей этой безумной суматохи как от аккумулятора. Появились и стимул и смысл. Он уже не только крутился, но и вполне осознавал в какую сторону.
   
    Весна подкралась незаметно. Денис упустил этот момент  перехода– грязные талые снега, капели, мутные ручьи. Очнулся, когда все уже цвело буйным цветом, а зеленая трава вперемежку с одуванчиками и сурепкой густо перла из земли. Денис оглядывал это все с недоверчивым удивлением.
    Во как заработался. Старый стал, Размотал весь романтизм по жизни словно рулон туалетной бумаги. Как-то вдруг, туго выстрелив' из кокона зимних одежек, похорошели разом все женщины. Денис обалдело крутил головой и делал стойку. Ага, старый, не старый, а кое-какие инстинкты еще остались.
    Пришло время действовать – надо же решать что-то с личной жизнью. Бизнесе, конечно, это хорошо, но это всего лишь работа. Все-таки как не крути, а глупо когда цель сводится просто к стрижке купонов. Задача это, конечно, важная, но не первостепенная. Пора менять приоритеты
    Денис сидел у себя в кабинете и писал. Весна проникала сюда через открытое окно – ветер с улицы пах теплом и тополиными почками, оголтело чирикали воробьи...
    Денис рассеянно глянул  на написанное – буква "М" получилась растянутой и неуклюжей. Заголовок гласил – "Смета". Посмотрел неодобрительно. Зачеркнул и нарисовал под заголовком сердце. Рассмеялся, все порвал и выбросил в мусорную корзину. Денис решил, что сегодня замечательный денек для любовного свидания и схватился за телефон. Долго звонил и долго разговаривал. Она не хотела с ним встречаться и держала оборону стойко. Денис утроил усилия, и крепость пала. Она – его "новая любовь" Никогда еще Денис не чувствовал себя таким уверенным в себе, таким радостным и умиротворенным. До назначенного часа времени вагон. И это время нужно было как-нибудь убить. Расстрелять неким действием. Денис заехал домой, принял дуй, переоделся. Но нужно было сделать что-то еще.
    Денис взял в руки фотографию Стаса. Улыбнулся. Они улыбались друг другу:
    – Вот и все. Пришло время прощаться, дружок – сунул фотографию за пазуху и вышел из дома.
    Ехал быстро, курил в открытое окно, и ветер трепал его волосы. Было легко и весело – в голове будто лопались пузырьки шампанского.
    Востряковское кладбище. Сегодня Денис был здесь в третий раз. Поплутал немного. Лабиринты тропинок, рядов. Вокруг могилы уже образовалась ограда, покрашенная "серебрянкой". Денис вошел в калитку. Достал из-за пазухи фотографию Стаса. Поставил, прислонив к памятнику. Стало грустно, но грусть была чистой и просветленной. Просвечивала холодной зеленью как виноградина на солнце Постоял молча
    – Прости меня, Стас... И... прощай.. – тихо сказал Денис и пошел прочь.
    Денис приехал раньше и потому ждал. Заложив руки в карманы он ждал свою "настоящую любовь". Машину поставил так, чтобы видеть вход в метро. Он знал, что у нее была машина, но почему-то был уверен, что она приедет на метро. В машине сидеть не хотелось хотя из ее нутра призывно и требовательно верещал забытый на сидении мобильник. Да и наплевать. Он стоял, подставив лицо ласковому весеннему ветерку и щурясь от солнца. Смотрел на людей и машины, и наслаждался. Наслаждался казнью. Сейчас она приедет, и они будут говорить. Не важно о чем. Он будет ухаживать, и все выльется в красивый роман. А, может, все будет как в первый раз. Почему нет? (А что потом? Потом?) А потом будет что-нибудь светлое и настоящее. Да, именно так. Она опаздывала. Денис занервничал, но не уходил, давая ей шанс. Стоял еще 40 минут. Она не появилась, а дать не имело смысла. Денис сел в машину и включил зажигание.
    В потоке встречных машин одна неслась на сумасшедшей скорости, бестолково меняя ряды, подрезая, рискуя спровоцировать аварию. Одна... с разбитой парой и покореженной дверцей со стороны водителя... затормозила резко со скрипом.
    Денис выскочил из машины. Она приехала. Она – Нина. Они стояли и смотрели друг на друга, разделенные дорогой и потоками машин. Просто стояли и смотрели (Счастье? Любовь? Прощение?). Произошло что–то очень важное для Дениса. Что–то очень нужное ему. Ему? Нет. Им обоим.
    Юля Рожкова  2004 г.
   



97