В благословении небесном
Заточен новый карандаш –
Писать портреты неизвестных,
И милый образ ваш.
Ты у пустыни Каракума,
Стоишь, не замечая гроз.
И вопли сердца, в море шума,
Наполнили сонм дальних звезд,
Но бури вскоре утихают,
И леденея на ветру,
С души избранника сдирают
Слез затвердевшую кору.
Я не виню ее в беспечном,
Пути, открытого судьбой,
Принесшего по тропке вешней,
На встречу с рыжей головой.
Мы обнялись, что было мочи,
С вина кружилась голова.
В тумане растворялись очи,
Когда играли ласки ночи,
И позабылись все слова.
И мы, волнения отбросив,
Кидаясь в жар больной любви,
Не сомневались: на охоте
Нам приготовленны клыки.
И, что прольется кровь рекою,
И будет всем так хорошо,
Когда меня с тобой уроют,
И скажут, что так и было.
Ведь плохо им, когда поэту мило.
И наше счастье - страшно и смешно -
Младенцем умерло любимым...
Как солнце за горизонт ушло.
И кто познал, какое сердце
Стучало в немощной груди,
Когда оно было отверсто
Для благоденствий и любви?