Ты открываешь глаза и видишь окно. Коричневая занавесь скрывает блики солнца от твоего лица. Ты ворочаешься в постели, укрываешь себя одеялом, а мыслями еще там.
Полчаса проходят в этом ворочаньи и прислушивании к тому, как просыпаются другие. Видишь их лица, помятую улыбку или суровый, измученный взгляд. Они ходят по комнате и что-то говорят. А ты - лежишь. Но когда же встаешь, каждая соринка на полу, каждая крошка на столе и невымытая чашка мозолят тебе глаза.
Ты собираешься. Некоторые из них тоже собираются, уходят. Уходишь и ты. Тебя провожают взглядом, словами, реже - объятиями. Ты идешь по улице, спотыкаешься, останавливаешься, отвлекаешься. Тебя что-то терзает, но ты идешь. И знаешь, что идешь зря.
Весь день ты чего-то ждешь. И сам не знаешь - чего? И когда яркое зарево осенних листьев из окна вдруг пылает у тебя на глазах, ты на минуту отогреваешься. Но мелкие, ничтожные, мертвые обстоятельства замораживают, вкрадываются в тебя и ты, как в бреду, бродишь среди них, как в паутине.
Каждая строчка, каждая нитка, каждая капля, стеклышко, клочок бумаги, линия карандаша, увядшая роза в обертке… все взирает обесцвеченной пылью зарешеченного окна.
Когда день кончается, ты идешь по городу. Едешь между чередой фонарей, стоящих друг за другом как в очереди. Смотришь в окно и слышишь чужие слова о чужой жизни где-то над головой. Ты выходишь из автобуса и в тебе все "едет, идет, спешит" и ты быстрым шагом истаптываешь пройденный вчера путь. Снова. Заново. Закономерно.
Когда ты возвращаешься, сил больше нет, ты пытаешься растормошить себя, одернуть от безучастности, сквозь которую смотришь на происходящее.
А потом, еще немного помучив себя без должного результата, падаешь. И погружаешься туда, где у тебя никто не отнимет самое важное для тебя. Ты никому не скажешь об этом. Никогда никто не узнает, что каждую ночь ты возвращаешься к этому. И каждое утро просыпаешься так, словно провожаешь близкого сердцу человека.
Вторник, 30 Сентября 2008 г.