Пассажиры лайнера веселились. Каждый по-своему… Вдруг люди почувствовали толчок. В зал зашёл капитан и сказал, что судно получило обширную пробоину ниже ватерлинии и корабль может утонуть, хотя команда уже принимает меры по спасению корабля. Из-за толчка из грузового отделения груз высыпался, выкатился на палубу. В столь сложной ситуации команда не могла смотреть за грузом, поскольку надо было спасать весь корабль. Немногочисленная команда пыталась справиться с поступающей забортной водой, хотя надо признать, что без явного успеха.
Пассажиры же кинулись разбирать груз, который волей какого-то, ещё никому не ведомого, случая оказался бесхозным. В принципе формально он имел владельца, на нём стояли штампы, документы, сложенные аккуратной стопочкой, стояли в сейфе капитана. Однако теперь эти формальности никого не волновали. Каждый нёс что-то из этого груза в свою каюту. Каюты пассажиров постепенно принимали роскошный вид, начинали сверкать дорогой посудой, изящными предметами. Красота-то какая! – и почти в каждой каюте. В принципе были каюты и бедные или вообще пустые. Ну, это объяснялось просто. Кого-то толпа охотников за грузом отстранила от палубы, на которой валялись предметы, кто-то в борьбе за какую-то понравившуюся вещь упал за борт. Всё же в целом пассажиры могли почувствовать себя богатыми людьми, и каждый мог сказать, что он самостоятельный человек – дескать, не сидел, сложа руки, а сам приобрёл эти вещи, проявил предприимчивость, инициативность. Женщины кидались в роскошные каюты, ослепленные их блеском… Редкие голоса, напоминающие о чести, совести, целомудрии и доброте – свойствах характерных для природы человека – быстро тонули в общем гуле толпившихся на грузовой палубе людей, а в коридорах вызывали язвительные, иногда злобные усмешки.
Между тем крен увеличивался. Команда судна лихорадочно работала в трюмах корабля, боцман что-то истошно орал матросам. Иногда встречающиеся пассажиры обвиняли моряков в неспособности справиться с аварией, заявляли, что они никчемные… В суматохе и случайных драках несколько шлюпок были повреждены, хотя их и так было явно недостаточно. Капитана все ругали. Одни ругали за то, что привёл корабль на рифы, другие – за неспособность справиться с проблемой. Тем не менее, когда прозвучало объявление о необходимости привлечения к работам пассажиров, поднялся жуткий ропот, перемешанный с оскорблениями в адрес капитана и всей команды. Многие вспомнили законы, по которым они не обязаны выполнять тяжёлую работу, что это нарушает их права. Никто не хотел упустить драгоценного груза. Ведь время – деньги, а оставлять груз другим… как-то нецелесообразно.
Тем временем крен увеличился. Постепенно стало невозможно ставить высокие предметы – они опрокидывались. У кого-то в каюте рухнул шкаф, придавив ребёнка временного владельца каюты. Тем не менее это мало кого волновало. Пассажиры были слишком увлечены благоустройством своих кают. Тем временем крен увеличивался…