Горы. Чуть дальше от людей, чуть ближе к небу. Тишина, изредка нарушаемая лишь криком птиц. Горные вершины, покрытые льдом, где-то там, на недосягаемой вышине. На высоте, километр, над уровнем моря снега еще нет. Но солнце, так палящее у подножия гор, здесь уже не так беспощадно. От этого оно не становится менее ослепительным, но, по крайней мере, не так изматывает. В придачу ко всему, еще и жара, это было бы слишком. Тропа и так чересчур тяжела.
Тишина, обычно нарушаемая лишь криком птиц. Обычно, но не сейчас. Когда она нарушена топотом тысяч воинов, криками яков и ржанием немногочисленных коней.
Испугавшийся чего-то як, шарахнулся в сторону, и, сорвавшись в пропасть, утащил с собой не менее пяти человек.
- Господин, Вы уверены, что там действительно есть сокровище? – подъехавший на небольшой кургузой лошадке человек, почтительно обратился к восседавшему на великолепном коне, предводителю.
- Легенды не врут. Я уверен.
- Но, господин Сан Ло, воины сильно утомлены. Смогут ли они одолеть дорогу?
- Мои воины пойдут туда и столько, сколько мне надо. Сокровище должно быть моим. И перестань меня отвлекать глупыми вопросами Джан. Знай свое место.
- Но как же монастырь, господин Сан Ло? Легенды говорят, что сокровище находится в монастыре.
- Нет такой преграды, которая остановила бы меня, если в конце пути ждет сокровище. Великому человеку необходимо большое войско. Чтобы все могли узнать о его величии. А большому войску нужно золото. Много золота. А значит, мы пойдем вперед.
- Настоятель Чен, настоятель Чен, беда, - молодой монах спешно подбежал к настоятелю, сидевшему в монастырском саду. Лишь в последний момент, спохватившись, он перешел на шаг, и склонился в почтительном поклоне.
- Садись Чжень, - настоятель указал рукой напротив себя, - ты слишком обеспокоен.
Это всего лишь эмоции, не позволяй им завладеть собой. Видишь бабочку, что порхает над нами. Ее жизнь, лишь краткий миг. Но она не предается печали, лишь радует глаз. Такого ее предназначенье.
Сидя, Чжень склонился в почтительном поклоне, - прошу простить меня недостойного. Я не должен был дать эмоциям верх над собой.
- Сможет ли камень, упавший в пруд, возмутить его? Лишь на краткий миг водная гладь взволнуется, быстро придя в спокойствие. В природе все подвластно гармонии.
- А как же ветер, учитель? Он взволнует водную гладь надолго.
- Ветер, это стихия, как и вода. Падение же камня, это лишь событие. Не позволяй событиям возмутить свой дух. Не временному, иметь власть над вечным.
- Я понял учитель. Позволено ли мне будет поведать о новостях?
- Я слушаю тебя.
- Братья обеспокоены, - смутившись, Чжень поправился, - братья слегка обеспокоены теми событиями, что происходят за стенами.
Дождавшись поощрительного кивка настоятеля, Чжень продолжал.
- По тропе, идущей к нашему монастырю двигается многотысячное войско.
- И как далеко?
- К вечеру они будут здесь.
- Ступай. Позови брата Лю. Передай братьям, что вечерняя тренировка будет сокращена и скажи на кухне, чтобы сегодня приготовили усиленный обед.
- Учитель, позвольте спросить. Мы будем биться? Правильно ли это? Вы говорили, что лучше избегать битвы.
- Мы постараемся избежать битвы. Но, если этого не удастся, мы будем биться не щадя ни себя ни врага. Бамбук гнется, но даже его гибкость имеет пределы. Будь гибким, но имей внутри твердую опору. Отступать можно лишь до определенных пределов. И все же, мы постараемся избежать битвы.
Монастырь показался на закате. Стены его, и, правда, впечатляли. За много веков неустанного труда монахи построили настоящую крепость. И это в горах. Там где сама дорога уже являлась немалым препятствием на пути к обители живущих здесь людей. Проводящих всю свою жизнь в медитации, тяжелом труде, и тренировках, призванных укрепить дух и тело. Выбор, для них естественный и понятный, для многих казался странным. А для Сан Ло, он был не понятен вообще. Имея большие сокровища, сидеть в такой глуши. Что ж, тем хуже для них. Приказав разбить лагерь, Сан Ло подъехал к стене монастыря, на которой неспешно прохаживались несколько монахов и начал приготовленную заранее речь.
- Эй, на стене, открывайте ворота, и быть может, останетесь живы.
Предупрежденный настоятелем Лю, не помедлил с ответом.
- Мы рады каждому, пришедшему с миром. Оставь коня и оружие и сможешь войти к нам как гость.
- Гость? Я предпочту войти к вам как хозяин. И горе непокорным.
- Что им надо, учитель? – Чжень склонился в почтительном поклоне, - почему войско окружило наш монастырь. Мы ни кому не делали зла.
- Это все молва. О сокровищах, что хранятся у нас в монастыре. Она сыграла с нами скверную шутку.
- Вы позволите им приобщиться к нашим сокровищам?
- Я бы позволил, но боюсь, они не захотят.
- Наставник, я не понимаю. Они пришли за сокровищами, но не захотят к ним приобщиться?
- Пойдем на стену, Чжень. Сам все увидишь.
Услышанное, привело Чженя в крайнее недоумение. И он поспешил на стену вслед за учителем, послушать его разговор.
- Что ты хочешь, чужеземец? Чем не угодил тебе наш монастырь? Мы построили его вдали от людей, чтобы никому не мешать.
- Да, вижу, вы построили крепкие стены. Должно быть, вам есть что скрывать. Не для того ли они, чтобы прятать за ними сокровища?
- Войди к нам как брат. Будь равным среди нас. Раздели с нами все, что мы имеем.
Немало удивлен был брат Чжень такой речью настоятеля и ждал он уже команды, бежать открывать ворота, но ответ чужеземца поразил его еще больше.
- Разделить с вами сокровища? – смех чужеземца отразился эхом в горах, - я не привык делиться. Сокровище должно принадлежать одному.
- Зачем запирать сокола в клетке? Деля – приумножаешь. И мы готовы поделиться с тобой.
- Я возьму все, - и, развернувшись, Сан Ло поскакал к своему лагерю.
- Наставник, мы ведь не отдадим ему наши сокровища?
- Я бы отдал, только он все равно не уйдет.
- Как?
- Боюсь, мы говорим о разных вещах. Ему нужно золото.
- Золото? Но у нас нет никакого золота. Да и какое же это сокровище? Это всего лишь металл. А как же настоящие сокровища?
- Они ему не нужны. Лишь золото.
- Так скажите, что у нас нет золота, и они уйдут.
- Они не поверят. Тот, кто видит красоту лишь в блеске золота, не сможет ее рассмотреть в полете шмеля или зеленом ростке среди скал. Наши знания ему ни к чему.
Тишину утра вспугнул рев боевых труб, и тысяча воинов с ревом бросилась на штурм. Таща с собой штурмовые лестницы и прикрываясь огромными щитами. Стены были пусты. Лишь изредка, то здесь, то там на секунду показывалась голова монаха, тут же исчезая. И лишь, когда лестницы упали на стены, послышалась команда, и десятки монахов выскочили из укрытия. Оттолкнув шестами лестницы вместе с карабкающимися по ним воинами, они поспешили укрыться, опасаясь лучников. Сотни стрел, взвившиеся в воздух, нашли в качестве мишеней лишь пустоту.
Тем временем, штурмующие подтащили таран, пытаясь вышибить ворота. Ворота на секунду открылись, и брат Лю вышел навстречу штурмующим. Шест в его руках превратился в сверкающую сферу, отбивая десятки ударов и разя противников. Под восторженные крики братьев, таран втащили внутрь, закрыв за ним ворота.
- Наставник, мы победили.
- Ну что ты, Чжень, это только начало.
Как подтверждение этого, в воздух взмыли тысячи стрел. Казалось, они закрыли собой на секунду все небо. Не имея возможности вести прицельную стрельбу, нападавшие метали стрелы навесом. Что было, конечно, менее результативно. Но, там, где падают тысячи стрел, хотя бы одна найдет свою цель.
Тем временем, нападающие начали новый штурм. В этот раз им разрешили подняться на стену. По крайней мере, это избавило от обстрела. А в рукопашной схватке каждый монах стоил пятерых воинов.
Второй штурм был отбит, а за ним и третий. Видя это, нападающие установили метательные машины и принялись за планомерный обстрел монастыря, продолжавшийся до самого заката.
Вечер был для монастыря не радостным. За день трое братьев были убиты и семеро получили серьезные ранения. Потери нападающих не поддавались никакому сравнению. За день они потеряли более восьмидесяти человек. Что, судя по всему, их не остановило. На будущий день следовало ожидать новых штурмов.
- Садись Чжень, разговор будет серьезным. Мы, конечно, будем биться до конца. Но надо смотреть правде в глаза. Монастырь может не устоять.
- Как, учитель?
- Я надеюсь, что этого не произойдет. Но мы должны предусмотреть все. Поэтому, ты покинешь монастырь.
- Как я могу оставить братьев в такой час?
- Мы должны сохранить сокровища. Если они попадут к захватчикам, то исчезнут безвозвратно. Ты самый молодой среди братьев. За монастырем есть расселина. Она невелика, но ты там пролезешь. После чего, пойдешь на север. Все самое ценное, что у нас есть, ты понесешь с собой.
- Я понял учитель. Я не подведу.
- Возьми эту суму. Там свитки с трактатами лучших философов. Учение о гармонии и любви. Слова, которые не оставляют глухими людские сердца. Это сокровище не должно пропасть.
- Я постараюсь не подвести братьев и Вас наставник, - Чжень склонился в почтительном поклоне.
Среди ночи, Чжень карабкался по узкой расселине вверх, к звездам, в кровь, обдирая пальцы. Он просил создателя лишь об одном, чтобы монастырь устоял, чтобы он мог туда вернуться к наставнику и братьям. Туда, где цену имеют лишь настоящие сокровища.