Начало здесь: http://www.proza.ru/2008/09/10/97
Сколько видно было глазу, степь на другом берегу Тиаранны занимали палатки и табуны лошадей. Силища неимоверная. Сколько их? Восемьдесят тысяч? Сто? Или ещё больше? Разве бывают такие армии? Великой никогда не приходилось слышать, чтобы под чьи-то знамёна вставало больше десяти тысяч воинов. Кто же сумел подчинить себе такое множество людей? Каким бы он ни был человеком, в силе характера ему не откажешь. Что может противопоставить им Стиара? Двести двадцать восемь иллавертов, около тысячи их детей - иллаторов, несколько тысяч - их детей и внуков. Это все воины. Остальные – пастухи, ремесленники и пахари. В некоторых тоже течёт кровь великой, но её уже настолько мало, что принимать во внимание этот факт уже не стоит. Вместе с женщинами и подростками всего не более шестидесяти тысяч. И где взять столько оружия? Мастерские сейчас работают без продыха, но откуда в маленькой мирной стране взять оружейников? Если удастся хоть немного отсрочить битву, то тогда у каждого будет хотя бы или колчан с десятком стрел, или копьё. Если прямо сейчас в бой, то воевать можно будет только кулаками. Много ли навоюют безоружные женщины-пастушки? Но враг не знает истинного положения дел. Он видел, что Динева оказала максимальное сопротивление, видел, что ни в одном селении не осталось даже стариков и детей, все успели уйти. То есть военную организацию у веллаторов враг уже может предполагать. С наскоку Веллапонт взять не удалось, а ведь расчёт был именно на это. Что такое маленькие деревушки, стоявшие на пути неприятельской армии? Песчинки, не заслуживавшие внимания. И вот одна только Динева даёт такой отпор, что задерживает продвижение на несколько часов. Понятное дело, что большая часть воинов направилась потом в обход сопротивляющейся деревушки, но дороги те были не в пример длиннее и да и неудобней, потому и получилось выиграть время до рассвета. Враг понял, что нашёл в лице веллаторов сильного противника. Раз так, надо его убедить в том, что драться ему не выгодно, исход битвы неизвестен, а людей потеряет в любом случае. Для веллаторов же битва сейчас означает гибель почти всего населения даже в случае победы. Кому она тогда будет нужна? Разве что тем веллаторам, котрых сможет вывести из драконьей пещеры Дианор. А вот если бы битву отсрочить хотя бы на день, а лучше на два, то и оружия уже будет побольше, и иллаверты успеют обучить самым простым воинским премудростям мирных людей. Тогда, коли дальше в степи не прячутся ещё воины, веллаторы победят и все не погибнут. Будет кому возрождать страну. А ведь существовал раньше у многих народов обычай выпускать с каждой стороны на поле самого сильнейшего и пусть битва этих двоих решит, кто становится владетелем другого народа! Разве кто-нибудь может сравниться с иллавертом по силе, ловкости и храбрости? Это выход! Надо звать их предводителя на переговоры. Вот только как это сделать, чтобы не уронить своего достоинства? Не в привычке у Великой было тешить себя излишним преклонением людей и имущественными атрибутами власти. Вот князь Имрахил, тот любил вещи покрасивей, хотя и он не требовал, чтобы люди падали перед ним ниц. Хорошо бы и чудеса какие показать. Надо позвать Верховного Жреца из мастерских, пусть подберёт из своего арсенала что-нибудь. Что он зря, что ли, тешился, придумывал что-нибудь эдакое. Вот сейчас и пригодится удивить. А из усадьбы князя надо шёлковые носилки, украшенные драгоценными камнями, принести. Если всё хорошо закончится, то князь простит за такое самоуправство, а не дай Боги, суждено погибнуть, так не всё ли равно, кто заберёт эти носилки из усадьбы?
Внимание Великой привлёк всадник на гнедом жеребце. Вроде и одет он был так же, как другие воины, и конь ничем особенным не выделялся, а вот что-то было не так. То ли сердце у Великой в этот момент дрогнуло, то ли ещё что, но она не сводила глаз с всадника. А когда в удилах у коня что-то блеснуло, Великая утвердилась в мысли, что именно этот человек и является главным на той стороне. Всадник выбрал холмик повыше, и остановился на вершине, оглядывая оттуда прибрежье Тиаранны, людей, снующих туда и сюда, крепость, возвышающуюся в излучине.
«Да здрав Драголар!» кричали завоеватели Диневы. Выходит, вот он, предводитель. Враг. Рука Великой сама собой потянулась к складке в одеянии, где лежала одна из придумок Верховного Жреца - трубка, приближавшая предметы в несколько раз. Великой захотелось разглядеть противника. Высокий, с седыми кудрями, собранными под узкую повязку. Рука с крепкой ладонью и длинными пальцами спокойно лежала на мече и не было во взгляде Драголара торжества. Скорей, его удивляло то, что он видел. Место предки веллаторов выбрали очень удачное. За спиной, на севере, стояли горы. Малопроходимые, скалистые, с редкой растительностью. Там, в горах, брала своё начало Тиаранна. Где-то высоко-высоко она была просто ручейком, но спускаясь в долину она превращалась местами, над подводными скалами, в бурный, но в общем, величавый поток. В пределах видимости река текла прямо от гор, потом, слегка отклоняясь к востоку, она делала петлю, в которой стояла скала с выстроенной крепостью, далее Тиаранна поворачивала на запад и текла так достаточно долго, вбирая в себя ручейки, пока не встречалась снова с горным хребтом, вершины которого её породили. И только после этого Тиаранна поворачивала к югу и несла свои воды, чтобы напоить сначала веллаторов, а потом другие народы. Таким образом, сейчас веллаторам надо было защищать не весь свой край, а только серповидный участок земли, окружённый рекой и горами. В горы двинуть армию Драголар не мог, коннице там делать нечего, торных троп там нет, а без человека, знающего места, в чужие горы вообще лучше не соваться. Но на всякий случай на перевалах стояли часовые-иллаверты, которые при первой же попытке зайти веллаторам со спины подняли бы тревогу. Оставалось переправиться через реку. В это время конница стала бы уязвимой для стрел веллаторов. Ширина реки позволяла вести стрельбу из лука по подплывающему противнику без риска быть поражёнными стрелами с другого берега. Для того, чтобы не дать переправляться на лодках и плотах, из кладовых уже переносили в каменные укрепления зажигательные стрелы. Да и в мастерских сейчас делают для них заготовки, а дети будут обматывать их паклей и пропитывать смолой. А на самом берегу уже можно было бы и встретить неприятеля с мечами и палицами, не будут же нападающие стрелять по своим. Если Драголар опытный воин, а в этом сомневаться не приходится, иначе бы он не собрал бы такую многочисленную армию, то он сразу должен увидеть всю сложность атаки. Великая постаралась представить картинку в его глазах. Воды Тиаранны. За ними на расстоянии пятидесяти шагов каменные укрепления с бойницами, вмещающие до двадцати человек. Крыши у них тоже были каменные, чтобы горящие стрелы не могли поджечь их. Глаз опытного воителя должен был отметить этот момент. Строениям уже было почти триста лет, Великая помнила, как они возводились. А вот крыши переделывались уже под присмотром нынешнего Верховного. Раньше веллаторы не умели делать сводчатые каменные перекрытия, и все их крыши требовали деревянных балок. А Верховный придумал, как можно делать стены, плавно переходящие в потолок. Причем по поверхности можно было бегать, выдержать они могли многое. Укрытия соединялись между собой рвами. Когда-то они были глубокими, самый высокий веллатор мог пройти по ним не сгибаясь и со стороны никто его не видел. Сейчас же по этим ходам не нагибаясь передвигаться можно было только там, где росла густая трава. А там, где были проплешины, приходилось отдавать поклон земле. Великая прикинула, можно ли с того берега предположить само существование этих рвов. Их заброшенность служила хорошей маскировкой. То, что в гуще травы есть щель, заподозрить трудно. Великая тут же указала на это Деланору, предложив ему не прятать смену караула из десяти человек, но проводить всех остальных людей и подносить необходимые припасы скрытно. Случись так, что конница переправится на этот берег, немало коней сломает себе ноги, а их всадники шеи, на всём скаку вломившись в заросший ров. В ста шагах от каменных укрытий стояли свежеустановленные большие деревянные щиты, о которых ни один шпион не мог заранее донести Драголару, так как были они поставлены сегодняшней ночью. На лесопильне сохло много досок в штабелях, вот они и сгодились. Сейчас щиты, из которых был составлен один сплошной забор в человеческий рост, служили не столько укрытием защитникам, сколько занавесом для спешной подготовки к боевым действиям. Ни в коем случае нельзя было показать своей неподготовленности к сражению. И вот здесь кипела настоящая работа, рылись новые рвы, по которым можно было бы и пробегать за щитами, и подходить к ним от крепости. Вся лишняя земля укладывалась или перед щитами, чтобы их нельзя было опрокинуть, или на том краю рва, который находился ближе к неприятелю. Великая прикинула, что может видеть самый зоркий глаз с холма и поняла, что оттуда видится сплошное спокойствие. За щитами враг мог видеть несколько деревень и луга, по которым изредка от крепости или обратно к ней мчались всадники, за ними крепость на скале. А на лугах между крепостью и горами паслись стада, в том числе и те, что успели переправиться через Тиаранну сегодняшней ночью. В отдалении стояли палатки отверженных, выселенцев. Тех, кто нарушил законы Богов или людей.
Неослеплённый страстями человек, увидевший, как могут драться веллаторы, должен хорошо понимать, что взять их голыми руками будет очень сложно, а осаду они смогут выдержать очень долго. К чему склонится Драголар? Лицо его было спокойным, он явно обдумывал, как поступить. Не было в нём желания немедленно со свистом и криками мчаться к Стиаре. Самое время начать переговоры.
Великая пошла навстречу Верховному, который по её зову отвлёкся от работы в мастерских. Перед лицом опасности мысль его заработала с удвоенной силой и он на ходу придумывал новые способы уничтожения противника. Различного рода катапульты и снаряды к ним и несколько других механизмов – это результат всего лишь одной ночи. Самые маленькие ребятишки были поставлены лепить поражающие огромное количество врагов снаряды. В кузницах брались отходы, не успевшие попасть в перековку и переплавку, ребята постарше рубили их с таким прицелом, чтобы получалось как можно больше острых шипов, а малыши закатывали эти шипы в навозные шарики и сушили на солнце. Понимая, что количество металла не бесконечно, то же самое Ассандр приказал делать из камней. Для этого ему пришлось ввести изменения в конструкцию камнедробилки. Выслушав всего несколько идей Ассандра Великая засмеялась.
_ О, Верховный! Твоими стараниями мы выиграем войну обязательно. Если они продержат осаду хотя бы неделю, не сомневаюсь, ты придумаешь такие механизмы, которые будут воевать за нас. Моя задача удержать их от немедленного нападения. Она изложила ему свои соображения по поводу встречи с вождём противника.
– А ещё, Ассандр, я хотела с тобой посоветоваться. Что мы будем делать с отверженными? Лишиться сотни воинов мы не можем себе позволить, а пообещать всем восстановление в правах опасно.
- В чём ты видишь опасность, Великая?
- В том, что не у всех после битвы пройдёт обида на племя. А ведь мы не зря изолировали их и отлучили от них их детей, мужей и жён, чтобы они своим ядом обиды не пропитывали здоровую часть племени.
- Скажи, Айявента, ты ведь сможешь увидеть, из кого обида испарилась, а из кого нет?
- Неужели ты, Ассанр, сомневаешься во мне? Уж кто-кто, а ты лучше других осведомлён о том, что я могу.
- Не обращай внимания, это риторический вопрос. Тогда нет ничего проще. Мы говорим им, что после боя Боги будут судить, кого вернуть в племя, кого нет. Если душа не очистилась – останется отверженным. А Оробарруд кивнёт на того, на кого укажешь ты. Не впервой. А для удивления неприятеля используй повозку, которая едет под действием раскручивающейся спирали.
Жрица хорошо знала, про что говорил Верховный. Сначала пара здоровых парней скручивала длинную стальную ленту в узкий рулончик, а потом сила, рвущаяся наружу, потихоньку выпускалась для того, чтобы вертеть колёса.
Носилки поставили на повозку. Великая облачилась в тонкую рубашку, накинула сверху расшитый золотом тёмно-синий кипчарак, надела золотые украшения, вес которых мог выдержать не каждый мужчина. На голову она возложила убор из рубинов и изумрудов, а царствовал среди них яркий, играющий бликами, камень, который не поддавался воздействию других камней и металлов, и требовалось особое умение, чтобы заставить его так играть. От веса золота и камней шея, казалось, должна сломаться, но Великая с лёгкостью несла это бремя. Свита Великой в нарядной одежде на белых скакунах ехала по бокам повозки, а впереди мчался глашатай с трубой, который достиг берега, напротив того холма, на котором устроился Драголар. Тот и так сразу понял, что к нему движется посольство и уже успел заменить свою непримечательную боевую одежду на парадные доспехи, надетые на шёлковую рубашку. Как только глашатай оказался на берегу и протрубил сигнал, слуга Драголара на языке веллаторов обратился к нему с вопросом.
- Ваш вождь собирается сдаться в плен?
- О намерениях Великой Жрицы мне неведомо, а уж тебе и подавно. Разговаривать она будет с вашим предводителем Драголаром.
- Откуда тебе ведомо его имя?
- Мне его назвала Великая, а откуда ведомо ей, я не знаю. Возможно, ей открыли его Боги.
- У вас что, нет царя, что вы посылаете на переговоры женщину?
- Великая Жрица велика настолько, что ещё неизвестно, достоин ли ваш царь приблизиться к ней.
- Ваша Жрица готова переправиться на наш берег?
- То, что вы находитесь на том берегу, ещё не делают его вашим. А встретиться Жрица предлагает посередине. Сейчас сюда спустят плот, и заякорят на середине реки, а Драголар и Великая Жрица одновременно подплывут к нему каждый со своей стороны. Если Драголар согласен, то пусть он спустится к реке.
- Я всё передам царю веннаров.
Жрица внимательно наблюдала сквозь занавеси носилок в зоркую трубу за действиями Драголара. То, что он стал облачаться как только заметил её кортеж, её порадовало. Значит, он действительно не жаждет немедленно нападать. Возможно, он даже в нерешительности. И ждёт сейчас, что ему могут предложить веллаторы. Драголар начал спускаться с холма. Свита Великой немного расступилась, повозка с её носилками двинулась, и вот тут-то Жрица увидела растерянность на лице Драголара. Как повозка может двигаться самостоятельно, он не понимал. Впрочем, он быстро овладел собой и своим людям бросил пренебрежительно в ответ на их возгласы: «Ничего особенного!» Но семена сомнения среди его войска уже были посеяны.
Глашатай успел рассказать Великой, как происходила беседа.
- Веннары? – переспросила Жрица. И углубилась в размышления.
Раз они веннары, это многое меняет. Веллаторы когда-то вышли из того племени, которое предшествовало веннарам. Часть племени хотела воевать, другая часть желала жить по возможности мирно. Мирные нашли необжитую долину и увели своих жён и детей сюда, на берег Тиаранны. Воины остались. Подмяв под себя соседей, вобрав их в себя, они уже стали другим племенем и стали называться веннарами. Но раньше они ограничивались мелкими войнами на своих границах. Выходит, сначала Драголар поработил одну или две большие страны на севере, раз он смог собрать такое большое войско. А может, и не две. Но язык у веннаров должен остаться похожим на язык веллаторов. А это значит, что с Драголаром они смогут общаться без переводчика.
Стараясь двигаться синхронно со Жрицей, чтобы не уронить своё достоинство, Драголар на уже белом, специально для переговоров, коне и Великая на своей самоходной повозке спустились вниз. Каждого ждал у берега небольшой плот. Драголар направил коня. Жрица вздохнула. Что ж, придётся ей предъявить повозку пред его очи. Вряд ли он поймёт механизм действия, тем более, что заведены пружины были до отказа и при нём не будет никакой надобности закручивать их.
Мастерство плотогонов заслуживало восхищения. Лодку и то тяжело удержать в нужном положении, а они умудрились причалить к большому плоту одновременно. Драголар спешился, Жрица спустилась из носилок, словно невзначай откинув полог, блеснув в глаза Драголару и его свите блеском гранёных камней и отшлифованных золотых пластинок. Голову она держала прямо.
- Сейчас позвонки хрустнут, - подумал Драголар. Но нет. Жрица двигалась легко и свободно. Молодая и красивая. - Неужто им больше некого послать на переговоры, кроме красотки?
Откуда ему было знать, что веллаторы никогда и никому из посторонних не рассказывали о том, что их Жрице уже более трёхсот лет. А сколько на самом деле, никто и не знал. Некому было следить за её возрастом. Все долгожители, которые могли вспомнить, когда она родилась и кто были её родители, умерли давным-давно. Казалось, женщина не смотрит на то, готов ли царь нападавших ступить на плот переговоров, но она угадывала его шаги и её нога коснулась бревен, покрытых красным ковром, в тот же момент, что и нога Драголара. Сопровождающие быстро отчалили, оставив правителей наедине.
- Здравствуй, прекраснейшая! - мужчина решил, что приветствуя Жрицу как женщину, он продемонстрирует свою воспитанность, не потеряв своего превосходства, в котором он был уверен. Немало таких красавиц побывало в его шатре. Где они теперь? Ни одна не смогла надолго остаться в его сердце. И этой место на его ложе. Напрасно её послали на переговоры. Что, если он овладеет ею прямо посреди реки, на виду у двух армий? Вот потеха будет!
Великая представляла, о чём думает стоящий напротив неё мужчина. Она видела, как он осмотрел её всю. Оценивающим взглядом окинул. И видела, как огонёк желания загорелся в его глазах. Что ж, он её получит, но не так, как думает.
- Здравствуй, сильнейший из сильных!
Достойный ответ. Но почему она при этом не пригибается, не смотрит заискивающе-подобострастно? Такое впечатление, что она благосклонно присвоила ему этот титул, зная, что кто-то может быть ещё сильнее. Точно, надо проучить её, повалить на эти мягкие красные ковры, смять в руках, впиться в губы, вонзиться в неё. После этого битва будет выиграна сама собой. Но это чуть позже. Надо послушать, что она сейчас ему скажет.
- Присядем, о достойнейший муж? – пропела женщина.
Или девушка? А вдруг она девственница? Нет, вряд ли. При их Богах, благословляющих плодородие, Верховная Жрица девственницей быть не может. И она должна быть весьма искусна в любви.
Драголар подал ей руку, чтобы она могла сесть на заранее поставленное кресло, и почувствовал тяжесть золота её нагрудника и налокотников. Его доспехи были намного легче. Но женщина не показывала вида, что ей тяжело. Несмотря на жару её кожа не блестела потной влагой, она была свежей.
- Ты знаешь моё имя, Жрица. А как мне обращаться к тебе? – Драголар неспешно опустился на своё кресло.
Язык действительно был понятен.
- Меня зовут Айявента.
- Что ты хочешь предложить мне, Айявента?
- Это зависит от того, что ты собираешься делать.
- Я пришёл завоевать эту страну, как завоевал до этого другие страны, - спина Драголара, и без того прямая стала ещё прямее, грудь выпятилась колесом, только что кулаком себя в грудь не бьёт, хвастунишка. - И если вы не сдадитесь, то мне придётся атаковать вас.
- Ты умный человек, Драголар. Ты опытный воин. Твои двести тысяч воинов, - Великая видела, как напрягся мужчина, значит, она угадала, - твои двести тысяч воинов, конечно, великая сила. Но чтобы напасть на нас, тебе надо переправиться на этот берег. Переправа будет стоит жизни как минимум четверти твоего войска. Останется сто пятьдесят. Это уже сравнимо с количеством наших воинов, - Великая отчаянно врала, - а чего они стоят в бою, ты уже видел. Думал ли ты, что потеряешь несколько тысяч в какой-то маленькой деревушке, в которой и жителей-то вместе с детьми не более трёхсот и нападения они не ждали? И первый встреченный вами воин, мне кажется, запомнится вам надолго. Сколько сотен ваших полегло от его рук? А у нас таких много.
- Да, Айявента, признаю, великие воины у вас есть. Но, не все же ваши мужчины такие. Ваша страна войн давно не вела, а у меня войско воюет почти всегда, с перерывами, конечно и почти не замечает сопротивления. Я думаю, что победа всё равно будет за нами.
- Великий царь, ведь на самом деле ты в победе не уверен. Ты прекрасно знаешь, что защищаться легче, чем атаковать. Наши потери будут меньше твоих в любом случае. И даже если ты сможешь оттеснить нас от берегов Тиаранны к крепости, уж там-то тебе нас не взять. Это скала. Большая скала. Вход один единственный, и его легко сделать абсолютно неприступным. Места хватит для всех уцелевших в бою. Мы обеспечены водой и едой. Тот скот, который пасётся на лугах, при необходимости будет забит, и его мясом мы заполним подземные кладовые в придачу к тем припасам, которые и так там хранятся. Мы выдержим несколько лет осады. Твоё войско за это время разбежится. Ты же не сможешь сидя на одном месте прокормить такую ораву. Щадя жизни веллаторов мы могли бы сразу уйти в крепость и бороться с вами оттуда, но даже за месяц осады вы разорите все окрестности. Пастбища будут выедены и вытоптаны, деревья порублены на костры и плоты. Эта война невыгодна ни тебе, ни нам. И та, и другая сторона потеряет огромное количество людей, и даже если предположить, что победишь ты, эта победа не доставит тебе радости, потому что возвращаться домой ты будешь с горсткой людей. Жёны, сыновья и родители погибших не будут тебя славить за такую победу. Я поняла бы тебя, если ты при этом получал несметные богатства, но мой народ никогда не имел пристрастия к золоту и камням. Те украшения, что ты видишь, это привилегия трёх человек в стране: князя, Верховного Жреца и моя. Да, богатства есть, но их не так уж и много. Для двухсоттысячной армии этого мало.
- И где же ваш князь, Айявента? Почему переговоры ведёшь ты, а не он, и даже не ваш Верховный Жрец?
- О, достойнейший! Каждый находится на своём месте и занимается своим делом. А разговаривать может и женщина.
И вот как это понимать? Вежливо отрезала?
- Возможно, я соглашусь с тем, что ты сказала, и что эта война невыгодна никому из нас. Но веннары не могут просто так уйти. Это позор для меня и для них. А раз так, то мы будем вынуждены биться.
- Не торопись, Драголар. Давай вынесем наш спор на суд Богов. Выставим двух бойцов. Кому помогут его Боги в бою, тот и прав. Победит веллатор - вы уходите с нашей земли и ты клянёшься, что ни ты, ни твои дети больше с мечом к нам не придёте. Если победит веннар, то мы собираем вам то, чем богат Веллапонт, оставив самую малость, чтобы снова развести скот и посеять зерно. Даже святыни, если они сделаны из того, что может привлечь вас, мы отдадим.
- Хм.. условия не такие уж и плохие. Только вот ваши иллаверты силу имеют необычайную. Драться обычному человеку, даже очень сильному, против такого бойца невозможно. Поэтому на такой поединок я пойти не могу.
- Иллавертами бывают только мужчины. Девочек-иллавертов не бывает. Я бы предложила сразиться с женщиной, но думаю, что победа веннара над женщиной в честном бою унизит его. А если женщина вдруг победит его – то опозорена будет вся страна. Я права? – осторожно Великая подводила Драголара к тому, что она задумала.
- Никто из моих воинов не будет драться с женщиной на поединке, - подтвердил Драголар.
- Да, драться на обычном поединке с женщиной – позор для мужчины. – Жрица ненадолго задумалась. –А что если поединок будет любовный?
- Что ты имеешь в виду?
- У вас наверняка найдутся воины, сильные не только в бою, но и в постели. Выбираете такого. С нашей стороны будет женщина. Они уединятся в шатре, который будет установлен на этом плоту. Проиграет тот, кто не сможет продолжать любовную битву.
Жрица видела, как задышал Драголар, когда она заговорила про любовный поединок. Этот пойдёт сам, никого другого не допустит. Что ж, тогда будет убито сразу две куропатки. И поединок будет выигран, и она, Великая, зачнёт сына от Драголара. Племени нужна свежая кровь. И такой мужчина достоин быть отцом иллаверта. То, что она уже носит в себе ребёнка Дианора, нисколько не помешает. Именно таким образом у неё рождались близнецы.
- И что за женщина выйдет сразиться с веннаром?
- Я!
- Что ж! В таком случае твоим противником буду я. Встретимся здесь же перед заходом солнца. Я объявлю об условиях поединка своим советникам и войску.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/03/04/116