ГЛАВА ТРЕТЬЯ *
В понедельник проснувшись с похмелья,
Стало денег мне пропитых жаль,
Ах, зачем я пропил в воскресенье
Память матери - чёрную шаль?
А во вторник трясяся в трамвае,
Ненароком я чирик нарыл, -
Всю неделю гулял я с ****ями,
И Джаз - Клуб в первый раз пропустил.
Петь про среду, пожалуй, не стану
По причине печально-простой, -
Я боюсь превратиться в гитану,
Ах, скорее б кончался запой!
Скоро чёрное, скоро похмелье,
Скоро день мой, денёчек придёт,
И опять я пропью в воскресенье,
Но не шаль уже, а коверкот!
В понедельник проснувшись с похмелья,
Стало денег мне пропитых жаль,
Ах, зачем...
Сентябрь 2002
ТОВМАСЯНУ ХОТЬ ПОВЕСИТЬСЯ.
СЕНТЯБРЬ ИДЁТ. НЕ ЛЮБИТ МЕСЯЦА.
Сентябрь 2009
АВАКОВУ РАФАЭЛЮ АРТЁМОВИЧУ
Эту песню, когда мне грустно, а грустно мне практически всегда,
я пою на мотив: - "Прощайте, скалистые горы"
Я слышу в кремлёвском просторе
Под сводами тусклого дня,
Мол, знайте же, псы, что не жить Вам при Боре,
А Борьке не жить без меня.
refren:
А Ельцин и стонет и плачет,
И бьётся в застенках Кремля.
"Зачем, ах, зачем, чересчур был горячим
Я где-то в конце февраля?"
Тут несколько встало угрюмых,
Из тех, что паёк жрут не зря,
С военною выправкой, в штатских костюмах,
Идут. Подошли. Говорят.
Борис Николаич, вон двери.
Немедля уйдите, а то
Наброситься могут, как дикие звери,
И шляпу отнять, и пальто.
refren:
А Ельцин и стонет и плачет,
И бьётся об стенку Кремля.
"Зачем недостаточно был я горячим
Примерно в конце февраля?"
Скажу Вам, под честное слово,
Такие творятся дела!
Ушла в поломойки Татьяна Миткова,
А диктор правдивый была*.
*Да, Миткова была совсем не такая, как Ника Стрижак. Нике до Татьяны Митковой, как мне, к примеру,
до туманности Андромеды. Уж кто-кто, а я Нику изучил как свои пять пальцев. Я ведь, не только вдоль её знаю,
я ещё её и поперёк знаю, да и со всех еёных сторон - тоже знаю. Хотите верьте, хотите нет, но я знаю Нику, ну, просто
как облупленную. Эта Ника, доложу а Вам... Ну, ладно. Про Нику мы с Вами как - нибудь потом поговорим. На досуге.
Клянусь, я Вам про неё такого подраскажу, что Вы будете только диву даваться. Обещаю - скучно Вам не будет.
refren:
А Ельцин не стонет, не плачет,
Пьёт водочку возле Кремля, -
Посмотрим, глупцы, кто - слепцом, а кто - зрячим,
Был в самом конце февраля!
1993 - 2009
После этой моей песни, посвящённой моему близкому другу Рафаэлю Авакову, мне хотелось бы
привести Вам несколько, так называемых "Клубных стихов" Итак, клубные стихи.
НИ ШАГУ НАЗАД!
ПРИКАЗ № 1 по ДЖАЗ - АРТ - КЛУБУ от 13 Августа 2003 года.
ЗА НЕВЫПОЛНЕНИЕ ПРИКАЗА "НИ ШАГУ НАЗАД" - РАССТРЕЛ НА МЕСТЕ!
*
Чтобы в Джаз - Клуб не ворвались к нам
Из ДжэВэЭля звери,
Правдой-неправдой, достань наган,
И отдежурь у двери.
Пушку не сможешь - саблю достань!
Выискались артисты...
Режь на куски ДжэВэЭльскую дрянь,
В фарш превращай студенистый.
После дежурства - оружие сдать
Алику Эйдельману!
Всех отличившихся - награждать,
И посылать ( ! ), но не на хер, а к Товмасяну.
Впрочем, это - одно и тоже.
Женщин можно посылать практически любых, - хромых, косых, и даже вовсе не имеющих башни. Как красивых, так и не очень. Это не имеет, ровным счётом, никакакого значения. Но некрасивые, ясное дело, те нужны в первую очередь. Остальные, думаю, как-нибудь перебьются. За злостное невыполнение приказа "НИ ШАГУ НАЗАД!", расстрел возле сцены, или же в фойе, около бара. Думаю, около бара расстреливать будет несколько удобнее, чем у сцены. Во первых, шума, будет немножко меньше, да и курнуть напоследок тоже очень даже не помешает. Теперь пару слов о женщинах. Совсем недавно до меня вдруг дошло, что женщины, как это ни странно, почти такие же люди, как и мы с Вами, хотя и не совсем всё же такие, короче говоря, у женщин, - не у всех, конечно, имеются всякие физиологические, я извиняюсь, особенности, ну, и всё такое прочее, и именно поэтому, с ними нечего особо рассусоливаться и всячески чикаться, их просто нужно брать за одно место и расстреливать, особенно красавиц, потому как именно от красавиц - то, и проистекают все наши, непостижные уму - беды. А вот со мной, например, никакие беды не случаются, потому что, во первых, у меня нет никаких жён, вполне возможно, что я и дурак, да уж не такой, каким меня некоторые, да, зачем некоторые, почти все именно так и считают. И пусть считают себе на удовольствие. Должно же у людей быть что-то хорошее в жизни. Какие-то приятные минуты. Думаю, должны. Но что мне Гекуба? Так вот. Про моих бывших жён. Не стану скрывать, раньше эти жёны - действительно были, а сейчас этих жён - действительно нет. Вымерли на корню, так сказать, ну а те жёны, что решили спрятаться от меня на том свете, ну, буквально все, зачем мне лгать, ложь - это неправда, были вылитыми Квазимодами, а женился я на них, не потому, что я идиот, хотя и поэтому тоже, а потому, что я всегда был ярым приверженцем одного"дела", которое я не брошу, даже если меня осыпят золотом, потому как "дело" это, каким-то совершенно необьяснимым образом, оберегает меня от путешествий и странствий по разного рода загробным дискотекам, и прочим весёлым местам, а во вторых, это"дело" спасает меня и ещё от одной напасти, о которой мне сейчас говорить не очень хочется, вернее, хочется, но не очень. Ну, я немного отвлёкся. Но давайте вернёмся в Клуб к нашим баранам. Итак. Кого и когда нужно расстреливать? Я, как всеми признанный застрельщик самых невероятных новшеств в мире, предлагаю сделать так. Скажем, по чётным средам, Алик из станкового пулемёта "Максим" будет расстреливать исключительно красавиц, а по нечётным, уже из обычной двустволки, которой цена - грош в базарный день, - уже всех остальных, но можно и наоборот. К сожалению, окончательное решение этого вопроса зависит не столько от меня, сколько от Президента Джаз-Арт-Клуба. Я прекрасно знаю Александра Эйдельмана, это мой друг, и я знаю, что он очень добрый и мягкий человек. Мягко стелит - жёстко спать. Но я знаю и другое. Если, скажем, какая - нибудь, чувствующая за собой какую-то вину женщина, пусть она косая, хромая, или же даже вовсе не имеющая башни, подойдёт к Президенту и скажет ему по человечески, Александр Львович, я очень виновата перед Вами, но войдите же и в моё горькое положение, у меня, я извиняюсь, тринадцать штук детей от разных мужей и прочих проходимцев, мне нужно кормить их, и по мере моих сил, которые почти на исходе, заботиться о них, к тому же, я страшно устала от вечного грохота вашего некачественного джаза, от всех этих ваших расстраивающих мою центральную нервную систему расстрелов, кстати, Саша, Вы не знаете случайно, где можно поглазеть на дивного гения, придумавшего всю эту восхитительную мерлихундию, я была бы очень признательна Вам за это, и, может быть, этой осенью, смогла бы выкроить для небольшого душевного разговора с Вами, тэт а тэт, пару-тройку минут, я прошу простить меня, я Вас почти не знаю, но мне очень много хорошего рассказывал о Вас, мой друг, известный чечёточник Игорь Товмасян, приёмный брат портного Василия Товмасяна, к сожалению, недавно эмигрировавшего в Индонезию, но как только я увидела Вас в первый раз в 1942 году, я уже тогда в 1942 году сразу поняла, что Вы вполне уложитесь в эту пару-тройку минут. Несколько помрачневший Саша ничего не ответил ей на это, и, как говорится, даже бровью не повёл. Зачем, спрашивается, Саше знакомить красотку с дивным гением, когда Саша и сам не дурак, немного потэтатэтиться. Повторяю, опять залепетала красотка, имеющая тринадцать штук детей от разных мужей и проходимцев. Господа артисты, да Вы только вдумайтесь в это. Это же факт, не имеющий прецедента. Кроме того, продолжала стрекотать Мать -Героиня, я устала и ещё от кое-каких клубных портеплюмсов, так что, товарищ Президент,(нашла дура товарища), я просто умоляю Вас заменить мне расстрел - вечной каторгой. Произнеся эту бесхитростную тираду, женщина, чувствующая за собой какую-то вину, повидимому интимного свойства, с большим знанием дела, мгновенно обнажилась перед Сашей до ватерлинии, и встала перед ним на колени, а Саша подумал про себя, - чулочки-то по шесть рублей за дюжину, но вида не подал, а продолжал поглядывать, то на чулочки, по шесть рублей за дюжину, то на ватерлинию, то - опять на чулки, то опять на ватерлинию, а на саму красотку даже и не думал хоть раз взглянуть своими пророческими очами. Правильно некогда сказал Маяковский: "Такое не увидишь и в века". Я готов биться об заклад, что после разглядывания ватерлинии, и чулочков по шесть рублей за дюжину, товарищ Президент скорее повесится, чем пойдёт на какие-либо контакты с искусительницей. Подумаешь, какая невидаль, ватерлиния. Да мне на веку приходилось видеть такие ватерлинии, какие Алику даже и не снились. Про ватерлинии, которые видел я, не только нельзя рассказать кому- нибудь, но и вспомнить-то про них страшно, ну, а если, скажем, такая ватерлиния приснится, не дай, Бог, ночью, то ничего такого особенного, вообщем -то и не произойдёт. Просто больше не проснёшься никогда и всё. Я уверен, что Алик с большой радостью отправит эту искусительницу на знаменитые сибирские рудники, чтобы не успевшая подвергнуться расстрелу женщина, немного отдохнула в Сибири от своих тринадцати штук детей, от неумолкаемого грохота отвратительного джаза, и навсегда забыла три вещи. Всего три вещи. 1942 год, адрес Джаз-Арт-Клуба и Товарища Президента. А, кстати говоря, почему все склонны считать, что не умолкает и шумит, именно, джаз? Помните у Александра Пушкина: "а море чёрное шумит, не умолкая." Ладно. Пушкин это Пушкин. Александр Сергеевич Пушкин не имеет ни малейшего отношения к нашему Джаз-Арт- Клубу, и ему нет никакого дела до наших красоток, имеющих ватерлинии. Я рассуждаю так. Ватерлиния -то, небось, у любой тёлки найдётся, а вот ты попробуй найди чулочки, по шесть рублей за дюжину! Таких чулков, наверное и в Индонезии не продают. Надо будет кинуть письмишку портному Василию Товмасяну в Индонезию, чтоб пошил такие чулочки, ну, так, примерно, сто дюжин, больше не нужно, думаю. На первые полгода хватит, наверное, ну, и чтобы прислал мне с оказией. А я бы тогда уже 20 декабря 2009года, в незабываемый День Рождения Александра Эйдельмана, скромно, но с достоинством, вручил бы ему эти сто дюжин, на, мол, Алик, это тебе, носи на здоровье, а сам бы после этого, мгновенно исчез из Джаз-Арт-Клуба в неизвестном направлении, потому как Алик, хотя он мой друг и очень добрый человек, про таких обычно говорят, - и мухи не обидит, ну, мухи-то, возможно, Алик и не обидит, но вот меня бы он за такой подарок, можно сказать, подарок века, взял бы, недолго думая, да и бросил в Москва - Реку. Вот тебе, мол, водичка, Андрюша, и купайся себе в ней на здоровье. И запомни, - если я тебя ещё хоть раз увижу в Клубе, - я тебя не трону, а в душе - зарою, и прикажу залить цементом, чтобы не разрыть! Строг, но справедлив. Ну,чистый Ленин. И вдруг я проснулся. Оказывается, это был сон. Но какой! Такой сон посмотришь пару раз, и тут же чумовозка подъедет. Одевайтесь, мол, Андрей Егеазарович, поехали галоперидолом питаться. А что! Возьму и поеду. Я не боюсь галоперидола. Я вообще ничего и никого на свете не боюсь, кроме известного чечёточника Игоря Товмасяна, его приёмного брата, портного Василия Товмасяна, недавно эмигрировавшего в морями тёплыми омытую Индонезию, но только больше всего я боюсь своего несуществующего брата Володю, сталевара, живущего в Мурманске. Теперь немного о чулках и вообще пора бы раз и навсегда разобраться: Кто есть кто? Я просто уверен, что чулочки, что по шесть рублей за дюжину, имеет только один человек на свете. Это, вне всякого сомнения, та самая дама, у которой, если верить Алику, какая-то, ну, просто невероятная ватерлиния, я правда ещё не видал её ватерлинию, и, по всей вероятности, никогда не увижу, поскольку мой лучший друг Алик, - хер когда меня познакомит с этой Матерью - Героиней! Ему, небось, такие Героини, самому нужны дозарезу. Но я сейчас спрашиваю уже не Алика, и не Пушкина, а Вас, мои уважаемые читатели, - разве шуметь, это прерогатива только моря и джаза? Если почему-либо Вы не можете ответить мне на мой вопрос, ну, предположим Вы, не дай Бог, умерли в страшных мучениях, а прах Ваш кто-то могучий взял и развеял над великой русской рекой Волгой. Короче говоря, если действительно замолкли звуки дивных песен, то давайте тогда до вашего воскресения будем считать мой вопрос риторическим. И вот я опять в Джаз-Арт-Клубе. Интересно, а что будет, если просьба той дамы, что подкрепила свою просьбу о замене расстрела - вечной каторгой, молниеносным обнажением до ватерлинии, вставанием перед товарищем Президентом на свои раритетные колени, в не менее раритетных чулках с разрезом спереди и сзади, совпадёт с високосным днём, или с високосной ночью? Не знаете? Ни хера-то Вы, золотые мои, не знаете. Зато я знаю. Я уверен, что мой друг, Президент Джаз-Арт-Клуба, Александр Львович Эйдельман, скажет так. Ничего не могу сделать. Приказ - есть приказ. НИ ШАГУ НАЗАД!
ПОДПИСИ: Эйдельман, Аваков, Товмасян.
А вот-то, что эту, какую-то совершенно невероятную ватерлинию, и чулочки, что по шесть рублей за дюжину, имел честь лицезреть только мой друг, Президент Джаз-Арт-Клуба, Александр Эйдельман, меня искренне радует. На то он и Президент, чёрт возьми, чтобы первому узнавать про разного рода эксклюзивы. В том числе, и такие, о которых я только что, исключительно по доброте душвной, поведал Вам.
АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ
13 Августа 2003 года - 15 Сентября 2009 года
МОИ ОКНА РОСТА
*
Любому и всякому - было б тело,
Вопрос задаю негрубый -
А ты, хорошего что-нибудь сделал
Для нашего Джаз - Арт - Клуба?
13 Августа 2003 года
АВАКОВУ РАФАЭЛЮ АРТЁМОВИЧУ
*
С мира великими мало знаком.
Больше всё так, понаслышке...
Раф - исключение: всё сделал он,
Книгу, компакты, книжки...
Раф и энергия - одно и тож,
Единственно, что смущает,-
Освоит трубу - (к Степурку он вхож)
И вместо меня заиграет.
Без клуба капут мне, конец, хана,
Хоть шмотки бери и... в Китай за жень - шенем,
И тут есть проблемы, с визой - беда,
А главное, - что я скажу ихним женщинам?
Против рожна - не особо попрёшь,
Буду, как прежде - жить, трудиться,
Но вместо приевшихся клубных рож,
К другим привыкать - рожам и лицам.
Обидно до боли, но делать нечего.
Решение принято - на хер Китай!
К рожам и лицам иным привыкай,
Но главное - не пить, - ни днём, ни вечером!
А когда же пить-то тогда? Ночью, что ли?
Раф, посоветовал бы... а?
13 Августа 2003 года
АНДРЕЙ ТОВМАСЯН АКРИБИСТ