Все мы в детстве пускали бумажные кораблики. Некоторые потом, став постарше, собирали и клеили модели парусных кораблей и мечтали о море.
У меня эти мечты воплотились в реальность
Я начал заниматься парусным спортом с 15 лет. При яхт-клубе «Водник» организовали детскую спортивную школу, в которой я и состоял. Все мы, а нас было человек 15, переживали восторженное увлечение парусами, морской тематикой. Непременным желанием каждого было носить полосатую тельняшку, и чтобы из расстегнутого ворота рубашки ее было видно.
У нас был флот – детские двухместные швертботы класса «Ёрш». И на них мы под наблюдением тренера целые дни бороздили воду Хлебниковского затона. Дальше нам выходить в водохранилище не разрешалось до тех пор, пока мы не получили права «Рулевой второго класса».
Чтобы получить права нужно было изучить, а потом сдать экзамены по многим предметам: устройство яхты (со множеством специальных терминов – шпангоут, кокпит, румпель, комингс и тому подобное), такелаж, правила судоходства (например, какие огни несет судоходка, толкач, буксир). Нужно было уметь вязать различные узлы, знать правила соревнований, и еще много другого. Это мы всё изучали зимой, и мечтали о том дне, когда нам вручат удостоверения рулевых второго класса. Такие права давали нам возможность самостоятельно бороздить просторы Клязьминского водохранилища и чувствовать себя капитанами.
Как можно передать словами этот восторг, когда ты вооружаешь яхту и даешь команду матросу мальчишке лет десяти: «отдать концы!».
Ты сжимаешь румпель, ветер наполняет парус и яхта набирает ход!
Когда нам выдали права, мы, естественно, ушли на этих «ершах» до самой Пироговской плотины. И спохватились, что не успеем вернуться в яхт-клуб до захода солнца. Такое было правило. Ветер утих, и нам пришлось довольно много поработать веслами.
В следующем году я уже участвовал в гонках московского масштаба. Все на тех же «ершах», но не в Первенстве Москвы (до этого я не дорос), а в весенней регате, в соревнованиях в честь дня Военно-морского флота и других. Результаты были неважные. Во-первых – яхта яхте рознь. Мне досталась не самая хорошая. А во-вторых, я не понимал тогда, что за победу, за результат надо сражаться от первой секунды до последней. Взять хорошо старт - это уже залог успеха. А для этого надо быть упрямым, нахальным, отвоевывать это место на старте среди других, доказать свою правоту конкуренту, оказавшись у него на курсе. . В детстве я был тихим, застенчивым и послушным. Может быть поэтому я и учился хорошо. Не подумайте, впрочем, что я был «ботаником», этаким лопоухим и в очках.
Я же рассуждал примерно так: «Не полезу в эту кучу, возьму старт спокойно, зато потом буду рулить лучше всех, и все наверстаю». Конечно, с такой идеологией далеко не уедешь.
И вдруг… В неполные восемнадцать лет я стал Чемпионом СССР в классе «Дракон». И случилось это так.
Я попал в экипаж Мастера спорта Игоря Чернаенко.
Весной 1955 года я получил предложение от Игоря Чернаенко пойти к нему в команду матросом на «Дракон». Взял он меня потому, что Федерация парусного спорта требовала, чтобы в каждом экипаже был юнга.
В предыдущем году Игорь на Первенстве СССР занял второе место.
Чернаенко для всех нас в детской школе был своего рода легендой. В вахтенном журнале, в котором перед выходом из яхт-клуба все должны были записаться, указать район плавания и цель плавания, он неизменно записывал: «Гонки. Занять первое место». И это первое место занимал.
Легендой он был еще и потому, что не так часто был в Москве, так как участвовал в гонках в других городах, а также бывал в командировках. Игорь работал главным инженером проекта.
Было Игорю тогда 35 лет. После первого курса МВТУ он попал на фронт. Там он потерял ногу. У него был протез, на котором он, испытывая трудности и неудобства, ходил, не подавая вида, что он инвалид. Протез сильно натирал ему культю выше колена. Я был свидетелем, как он снимал протез и поливал культю холодной водой. Вместе с протезом Игорь мог на турнике сделать переворот и другие фигуры, которые я, двуногий, сделать не мог.
Яхтами он начал заниматься еще до войны в «Воднике». После войны окончил МВТУ. В 1950 году стал чемпионом СССР в классе «Л-45». Были такие национальные (не международного класса) яхты. Тогда в экипаже у него был Д. Костровской. За их польско-украинские фамилии их прозвали Панами. Впоследствии это прозвище коснулось в какой-то степени и меня.
Поскольку Чернаенко входил в сборную команду страны, календарь соревнований был достаточно насыщенным – начиная с первого июня и кончая сентябрем.
Первые гонки начинались в июне в Таллинне. Это были отборочные гонки перед предстоящей матчевой встречей с финнами и шведами в Хельсинки. Победители – по три яхты в каждом классе – сразу же отправлялись туда.
Я уже тогда учился на первом курсе МВТУ. Институт был серьезный и нагрузка была большая. Мне пришлось сдать все экзамены досрочно. И все равно на первые две гонки я не успевал. Вместо меня Игорь взял паренька из яхт-клуба Витольда. Я же, сдав последний экзамен, приехал в Таллинн один.
Я прибыл в Таллинн и, несмотря на упорное нежелание эстонцев объяснить, как добраться до Пириты, приехал в яхт-клуб, и сменил Витольда.
В первых гонках, в которых я не участвовал, результаты были не очень – четвертое и пятое места. А в третьей гонке мы неожиданно рванули вперед. Именно рванули. В галфвинд только мы несли спинакер, и объехали всех «как стоячих». Тоже произошло и в следующей гонке. Мое присутствие на яхте стало как бы значимым. «Вот ты приехал, и дело пошло!»- пошутил Игорь.
На яхте класса «Дракон» экипаж состоит из трех человек – рулевого и двух матросов. Я был, как бы (и на самом деле) младшим. Другому матросу Сашке Моначенко было 30 лет. Он уже не первый год ходил у Игоря. Он тоже немного воевал. Но его воспоминания о войне, как они вели себя на территории Германии, признаться, коробили меня.
Игорь и Сашка умели вести себя раскованно. Общаясь со знакомыми яхтсменами из других городов, могли что-то выпросить: блок, изоленту, мочку (такелажную скобу). Практиковалась такая форма. Игорь брал в руки какую-либо вещь, разглядывал ее, а потом бросал Сашке: «Оприходуй по семнадцатой статье». Тот клал мочку в карман. Хозяин начинал возмущаться, на что Игорь объяснял: « Уже оприходовано. У тебя же есть еще. А нас обокрали»
Наш яхта носила имя «Легенда».
Вот эту «Легенду» отправили из Москвы в Таллинн на платформе по железной дороге. И в пути эту яхту обворовали. Хорошо, что паруса – а это самое ценное - везли с собой. Украли веревки, инструмент, разные дельные вещи. Все это пришлось добывать там на месте. Я, правда, в этом не участвовал, но проблема коснулась и меня. Нужно было переставить на яхте ползун. Игорь поручил это мне. Для этого нужно было просверлить отверстие. «Игорь, - говорю, а чем же я сверлить буду?» В ответ услышал: «А это меня не касается. Хочешь – купи сверло, хочешь – оприходуй по 17-й статье, хочешь - укради, или проковыряй гвоздиком. Была бы дрель, я и сам просверлил».
Это был первый урок, который запомнился мне на всю жизнь. И вот я, еще ни с кем не знакомый, не имеющий возможности обратиться к боцману яхт-клуба «Калев», который делал вид, что не понимает по-русски, пошел добывать дрель к ребятам с других яхт, которых я не знал. Для них я был новичок. Это все равно, как не умеющего плавать, бросит в воду – плыви!
Короче, стеснялся я. Но, тем не менее, всё сделал.
Жили мы тогда в гостинице в городе, но частенько оставались ночевать в яхт-клубе. Общество «Водник» платило нам командировочные. Мне, как студенту, полагалось 15 рублей в сутки, работающим людям по 26 рублей. Денег этих было явно мало на питание. И мы иногда варили еду сами.
Помню однажды затеяли ловит рыбу в реке Пирита. У Игоря в лацкане пиджака с обратной стороны значка «Мастер спорта СССР» и значка выпускника МВТУ всегда были приколоты иголка с ниткой (что вселяло в меня уважение и внушило желание подражать).
Оказался там и рыболовный крючок. И вот на самодельную удочку наловили штук двадцать салак.
- Пойди в магазин, там за мостом, - послал меня Игорь, - и попроси немного черного перца и лаврушки для ухи.
-А…,- открыл было я рот , - бесплатно, что ли?
- Иди, иди.
Меня послали в магазин попросить (не купить, а попросить!) немного перца. Как это - просить у эстонской продавщицы?! Позор! Но отказаться я не мог. Вопрос чести.
Так я и пошел, и к своему удивлению получил все это задаром.
В другой вечер мы обедали в городе в ресторане. Вечером цены другие, чем днем. А днем нам некогда обедать – мы в море. Пообедали. Игорь говорит: «Вставайте и потихоньку уходите. Я через некоторое время выйду». До сих пор я не знаю, заплатил ли он тогда за обед, или потихоньку ушел. Оба варианта вполне могли иметь место. Зачем он нам сказал, что благополучно смылся?
В этой серии гонок в Таллинне я понял, что победа достается ежесекундной напряженной борьбой за каждый метр, за каждую волну на протяжении всей гонки, которая длится три- четыре часа.
Главным конкурентом у нас был Иван Петрович Матвеев, одиннадцатикратный чемпион СССР, выступавший от команды ВМФ. Это общество было в особом почете в Спорткомитете, имело лучшие яхты и паруса. И вот в одной из гонок Матвеев оказался у нас рядом но «под ветром». Яхты шли так близко, что брызги от яхты Матвеева попадают в лицо Игоря. Матвеев выдавливал нас крутизной и авторитетом. Прозевай мгновение, продвинется он на полметра вперед и всё! – ветер с его парусов будет нас тормозить. Но он был под ветром, мы контролировали его. Шла молчаливая борьба характеров. Игорь выдержал. Матвеев сменил галс.
-Уделали мы сегодня Ивана Петровича! - констатировал Игорь после гонки.
В той отборочной серии гонок мы заняли второе место и получили право участвовать в гонках в Хельсинки. Но так как визы в Финляндию надо было оформлять за 21 день, а организаторы гонок не знали, кто победит, визы оформили только рулевым, а проигравшие рулевые пошли матросами у победителей. А мы остались на берегу. Загрузили в яхту консервы, водку, разную еду (чтоб не тратить валюту) и своим ходом поперек Финского залива яхты пошли в Хельсинки.
После возвращения оттуда Игорь рассказывал про гонки, про то, как их встречали «финики» и устроили в рабочем клубе в честь наших банкет. «Пили они, - рассказывал Игорь, - виски с содовой. Чуть-чуть виски, остальное содовая. Мне наливает виски, спрашивает, мол, сколько. Я ему: лей-лей. Полный. Налил. Я выпил. Он мне с ужасом: «Капут!». Я ему – а ну, повтори! Еще стакан выпил и пошел танцевать». Это на протезе-то!
В том же 1955 году первенство Центрального Совета ДСО «Водник» и Первенство СССР проходили в Ленинграде. Моначенко и я уехали из Таллинна в Москву, а потом поехали в Ленинград.
Из Таллинна после возвращения из Финляндии в Ленинград Игорь один пришел на яхте по Финскому заливу, не спав двое суток. Если учесть, что «Дракон» - это не крейсерская яхта, можете представить характер этого человека.
В том же 1955 году наш экипаж, а правильнее сказать, Игорь Чернаенко, выиграл первенство СССР, и мы стали чемпионами. В последней гонке мы пришли на финиш с огромным отрывом. Но салют в честь чемпионов, который дают с судейского судна при пересечении финишной линии, нам не дали. Все зависело от того, каким финиширует Матвеев. Нужно было, чтобы он пришел не лучше, чем шестым. Пришлось долго ждать, как распорядится фортуна. И она распорядилась в нашу пользу.
Игорю вручили большую золотую медаль, а нам матросам медали поменьше. И каждому - красный шерстяной свитер с гербом страны.
Ноябрь 2009
Продолжение здесь:http://www.proza.ru/2009/12/03/558