Несколько слов об одном из элементов технологии написания литературного произведения - сюжете. Удивительно, но количество литературных сюжетов конечно, даже более того, ограничено. Несмотря на, казалось бы, невообразимые просторы, рожденные авторской мыслью, на “сюжетной грядке” удивительно тесно. Можно привести десятки примеров, когда произведения с завидной литературной судьбой написаны на один и тот же сюжет.
Взять, хотя бы, роман Твена “Приключение янки при дворе короля Артура” и пьесу Булгакова “Иван Васильевич”. А кто в состоянии перечислить имена авторов, обращавшихся к теме Фауста? Для меня было откровением известие о заимствовании Шекспиром сюжета трагедии “Ромео и Джульетта”. В одной из работ Шкловского даже указан “первоисточник”, который принадлежит перу писателя венецианской школы.
А сказка о симпатичном деревянном мальчугане с длинным носом? Автор “Приключения Буратино” старался никогда не упоминать имени Пиноккио. Что говорить о сотнях сюжетов писателей фантастов, в которых “команда отважных и талантливых исследователей открывает далекую планету, которой правит хитрый и кровожадный Люцифер"?
Если кто-то мне сможет назвать больше трех сюжетов, встречающихся в детективной литературе, я готов снять шляпу и повиниться в излишней самоуверенности.
Сюжет, бесспорно, не играет определяющей роли в судьбе литературного произведения. Сюжет лишь каркас, стержень, на который нанизаны все остальные элементы писательских технологий – язык, композиция, литературные образы, все то, что придает литературе вкус, запах и цвет, все, что поднимает прозу на значительную высоту, превращая ее в прозу художественную. Разве кто-нибудь сможет возразить, что на один и тот же сюжет можно написать и водевиль, и драму, и комедию и фарс, и трагедию и мелодраму?
Еще об одном. О достоверности сюжета. Сюжет, этот плод фантазии автора, убедителен лишь тогда, когда читатель верит в правду человеческих чувств, в достоверность поступков героев, когда замысел произведения, наконец, становится понятным читателю. Кто посмеет подвергнуть сомнению превращение Маргариты в ведьму? Или способность Ихтиандра без скафандра опускаться в кромешный мрак морской пучины? И роман “Шесть Илиодоров” в этом отношении не исключение. Он, как литературное произведение, лишь подтверждает сказанное, подчиняясь простым, но неизбежным законам писательских технологий.
(отрывок из Синопсиса на роман "Шесть Илиодоров").