Глава двадцать четвертая
Лихорадка
Началась неделя изнуряющих суховеев. Прошедшие дожди ушли в далекое прошлое и воспоминания о влаге, льющейся с небес, теперь казались игрой воображения. Не верилось, что еще совсем недавно, земля не успевала впитать воду, а растения блестели от дождевых капель.
Три человека и вогур шли, опустив головы, пряча лица от вездесущей пыли. Участок степи, который нужно было пересечь, не отличался обилием растительности. В основном это была открытая серая почва с выступающими на поверхность скальными хребтами. Трава была редкой и жалкой и не могла удерживать корнями высохшую землю. Поэтому, вся пыль оказалась во власти ветра, и он не преминул воспользоваться своим правом.
Ветер любил играться.
До каньона оставалось совсем немного и напряжение в группе нарастало, вернее оно нарастало в Стаке.
Бошаку рассказал, что Кавлот, открывается только для истинных вогуров, перевоплощенных и желающих перевоплотиться.
Из всего сказанного Вадымом, Стака особенно задело, что в то время как горожане и степняки оплакивали каждого человека похищенного мороком, как погибшего, многие из них, на самом деле продолжали жить. И более того они переходили на сторону врага.
Пока их близкие лили слезы, черствели душою и проклинали властелинов, так называемые жертвы морока, постигали азы перевоплощения. И никто, никто из них не попытался успокоить своих любимых. Рассказать, что все не так плохо. Что вогуры едят не всех, что у каждого есть шанс.
Перевоплощенные берегли тайну вогуров. И сердце Стака сжималось от злости, когда он думал об этом. Даже тот факт, что люди настолько близки к властелинам, что могут становиться ими, не смягчал открывшейся правды.
Стака совсем не радовало, что есть выжившие. Все выжившие, в его глазах, были куда, как ужасней самих вогуров.
Вогуры не могли иначе, но вот люди, почему люди так легко отказывались от своей сущности?
Страх смерти? Да выбор не большой: ты или еда, или вогур. Можно было бы понять. Но потом, потом, что мешало всем этим переселенцам, дать какой-либо знак, намекнуть, что они живы, что они рядом?
Стак не хотел понимать, не хотел искать оправданий для выживших. Трусость и слабоволие нельзя прощать.
И вот в свете новых знаний – хоф Медов, для Стака стал предателем номер один. Хоф был добровольцем, его никто не вынуждал к перевоплощению. Старик полностью осознанно сделал свой выбор и такого решения Стак никак не мог понять.
Ненависть к вогурам, превратилась в ненависть к перевоплощенным и, прежде всего, лично к Донету Медову.
Стак не мог простить хофу его хитрости, то каким способом он решил сохранить тайну вогуров. Медов увел Неву. Разделил их. И этого Стак не мог извинить ему, как впрочем, не мог спустить и себе.
Из-за его нерешительности Нева оказалась в лапах чудовища. И кто знает, в кого она могла превратиться за время, проведенное в обществе Медова. Хоф хитер и ловок. Он без труда манипулировал поведением людей. Стака поражало, что человек, давно покинувший человеческое общество, так хорошо разбирался в тонкостях характеров. Хоф сразу заметил слабые стороны его и Невы. Заметил и использовал. В то время как Стак придавался пустым переживаниям, хоф хладнокровно действовал.
Молодой человек не мог изменить того, что случилось, но он решил быть начеку впредь. Он должен был найти и вернуть Неву, а для этого нужно было, каким-то образом, проникнуть в Кавлот. Но как пройти в место, подступы к которому охраняются существами, владеющими телепатическими способностями? Не обойти, не обмануть. Город вогуров, это не город людей, ему не нужны были примитивные стены из камня, которые Стак легко бы мог преодолеть. Жители Кавлота умели создавать стены из морока, неприступные, для человека, стены. Бошаку рассказал, что защитный туман над городом, создают все жители без исключения. И таким образом, они все и всегда знают, что происходит в городе. Кто заходит в него, а кто, напротив, покидает его пределы. Более того, морок распространялся далеко за границы каньона. Стаку и в голову прийти не могло, что морок вогуров может рисовать привычную всем степь и быть совершенно незаметным.
Откровения Бошаку, полностью изменили отношение Стака к нему. Вадым оказался кладезем ценной информации. Информации способной изменить мир. И вогур не скрывал ее, он делился ею, доказывая тем самым свою странную привязанность к людям. Похоже, Бошаку был человеком, больше, чем он сам думал о себе. Иного объяснения его действиям Стак не находил.
В свете новых знаний, степняк пытался продумать план проникновения в город, но в голову ничего путного не приходило. Молодого человека удивляло, что его попутчики не проявляли и толики беспокойства. Они просто шли, как будто их ожидал не закрытый город, а обыкновенное поселение людей.
-- Вадым, - обратился Стак к вогуру. Тот обернулся, взглянул ожидающе.
-- Как мы попадем в город? Мы люди, ты сочувствующий нам, твои собратья быстро уловят наше настроение. И что тогда? – Стак с тревогой ждал ответа.
Бошаку не смутился, и даже не задумался.
-- С нами Дада, - сказал он и нежно посмотрел в сторону мальчика.
-- Дада? При чем тут Дада? – не понял Стак и тоже посмотрел на ребенка.
Дада среагировав на взгляды, поднял голову. Он не слышал разговора мужчин, но понял, что говорили о нем.
Мальчик переживал сейчас трудное для себя время и оставался спокойным, только благодаря сильнейшей усталости. На волнения сил не было.
Отправляясь в поход, Дада руководствовался смутными снами. Он знал, что в западном каньоне есть город, в котором живут вместе и властелины и люди. Он хотел увидеть его собственными глазами, убедиться в достоверности снов. Далее этого он не заглядывал. Но поход начал пробуждать его память.
Дверь между мирами, планета вогуров, Бошаку, любовь к Моч, Стак – друг и соратник, и еще… огромный мужчина, заросший до неприличия. Длинные волосы, заплетенные в две косы, борода, перевязанная бечевкой. Великан, что незримо и всегда жил в глубине сознания Дада. Его проводник в город вогуров, темная сторона его души. В приближающихся событиях связующий элемент.
Великан каким-то образом должен был свести в одну точку друзей и врагов, влюбленных и ненавидящих.
Должен был, но как? Дада не хватало данных. Он даже не помнил, кто этот мужчина и как его зовут. Где его искать?
Мальчик рассеяно смотрел на мужчин, смотрел, но не видел.
Мысли уносили его, они шевелились в его уме, вызывая жестокую головную боль. Дада крепился, старался не подавать виду. Неловко улыбался, когда друзья смотрели на него. Они так доверяют ему. Моч, Вадым, Стак – все поверили в его тайные силы, в его умение видеть будущее. А он, видит ли он будущее? Ощущает ли в себе уверенность? Не все так просто. Да, иногда он уверен в себе. Уверенность приходила откуда-то изнутри. Спокойная, чистая. В такие моменты он чувствовал себя сильным. Но… моменты, недлительные промежутки времени – они проходили. А потом он оставался сам с собой, не по годам умный ребенок. И вот тогда ему становилось страшно.
Почти, как сейчас.
Одиноко и страшно.
-- Дада, - обратился Стак, поравнявшись с мальчиком, - ты точно знаешь, как попасть в Кавлот?
Дада недоуменно посмотрел на степняка. Голова раскалывалась. Ему хотелось сжать виски со всей силы, застонать, но вместо этого он перевел внимание на ожидающего ответа мужчину, сосредоточился.
-- Д-да. Нас ждут, - как можно более спокойным голосом сказал он.
-- Кто? – подозрительно посмотрел Стак. – Ты же никогда не был в городе, как ты можешь знать, что нас ждут? Кто ждет – вогуры?
-- Нет, человек, хоф, - неожиданно для самого себя ответил мальчик. Знание, как и уверенность, пришло изнутри. В нем нельзя было усомниться.
-- Хоф? – невольно напрягся Стак. – Он твой друг? Что ты знаешь о нем?
Несмотря на сильнейшую боль, мешающую думать, Дада все же заметил реакцию Стака. Степняк недолюбливает хофа? Странно.
-- Я знаю о нем из своих видений. Он будет нас ждать у каньона. Он знает, что мы идем. Я полностью уверен в нем. – Попытался Дада успокоить подозрительность Стака. Но не получилось.
-- Откуда знает? Он что приходил к тебе во сне, и вы общались?
Стак не до конца верил в таинственные сны Дада. Без сомнений - мальчишка странный, многое знает, действует, подобно опытному степняку. Но вещие сны, сны, открывающие двери на другую планету? Это было выше понимания Стака. Он был простым человеком и плохо приставлял возможность подобных способностей. Ему нужен был конкретный план. Понятный план проникновения в город, а ни какой-то там хоф из видений. Тем более хоф!
Бошаку беззаговорочно верит пацану. Но это его личное мнение. Вогура и ребенка крепко связывает общее прошлое. Они спасали друг друга не раз. Моч, так же, слепо доверяет своему другу. Но Стак не уверен ни в чем. Он привык полагаться на здравый расчет, на четкие инструкции. Но идти, следуя видениям?
-- Нам нужен план. Мы должны все обдумать, прежде чем дойдем до каньона. – Заявил Стак, решив взять бразды правления в свои руки.
Дада остановился, его примеру последовали вогур и девушка. Все молча воззрились на степняка.
-- Не понимаю, почему это очевидно только для меня одного? – Стак оглядел три пары внимательных глаз.
-- Мы не на прогулке. Мы идем в стан врага. Извини. – Бросил он в сторону Бошаку. – Но разве я не прав?
Моч растеряно, посмотрела на Дада, Вадым тоже перевел взгляд на мальчишку.
«Что за черт?! Они как будто с ума посходили. Нельзя, нельзя, настолько верить одному человеку. Тем более ребенку. Что за бред?! Я взрослый мужчина, опытный степняк, но никто не хочет слушать меня!»
-- Да, нам нужен план, - вдруг согласился Дада. – Я слишком увлекся видениями и совсем забыл о реальности, - вздохнул мальчик и обессилено опустился на землю. Моч тут же присела рядом.
-- Тебе плохо, Дада? - с беспокойством спросила она.
Только сейчас все заметили, насколько похудел и побледнел, почти посерел мальчик.
Стак мгновенно забывая о разделе власти, быстро наклонился к ребенку и положил руку ему на лоб. Он был более опытным, чем Моч и страшное подозрение сразу пришло ему на ум.
«Почему я раньше не заметил, не пригляделся к мальчику? Тоже мне, опытный степняк, взрослый мужчина» - перекривил сам свои мысли Стак. – «Просмотрел начало степной лихорадки! Идиот!»
Горожане, изнеженные существа. Ночевки под землей, дождь, жара, пыль – иногда заставляют ложиться и взрослых, а тут ребенок. Чудо, что он еще продержался так долго.
-- Моч – костер! – резко бросил Стак. – У него лихорадка! Нам нужна вода, много горячей воды! Бошаку – источники! Если здесь поблизости источники?!
Моч широко распахнув глаза, испуганно смотрела на Дада. Тот, больше не скрываясь, тяжело дышал и едва слышно постанывал. Стак помогал ему избавиться от рюкзака.
-- Да, сейчас, - прошептала она и растерянно оглядела жалкую растительность степи. Времени нет, нужно собрать все, что можно, все, что может гореть. Девушка, вспоминая все свои знания о лихорадке, вцепилась в первый колючий куст.
Бошаку оставался стоять на месте. Стак уложив Дада, повернулся к нему.
-- Что? Нет источников? – объяснил он бездеятельность вогура по-своему.
-- Не понимаю. Что с ним? – тихим голосом спросил Бошаку.
-- Не понимаешь? Мальчишка заболел. Серьезно заболел.
-- Он может умереть? – еще тише спросил вогур.
-- Мог бы, если бы мы заметили еще позже, а так, скорей всего выживет. Поваляется в бреду несколько часов, пока мы будем делать ему компрессы. Так, если источников нет, тащи всю воду, что осталась! – дал новое указание Стак.
Принесся бурдюки, Вадым снова застыл. Он не мог свести взгляда, с мечущегося в бреду ребенка. В то время, как Моч и Стак суетились разжигая костер и грея воду, Бошаку все смотрел и смотрел на мальчика. Он хотел понять, как это болеть, как это «мог бы умереть» - применительно к Дада.
Бошаку и сам не помнил, когда его отношение к ребенку стало таким – «он все знает, ему все под силу». А сейчас, так странно… не может быть, что бы Дада просто заболел. Всегда, все, что происходило с мальчиком, вело его в нужном направлении. Каждое событие имело свой отголосок в ближайшем, или не совсем, будущем.
Все сны, все встречи, все было связанно. Не может быть, что на подступах к каньону, Дада свалила глупая болезнь.
Но, похоже, подобные размышления не приходили в головы Стака и Моч. Они искренне переживали, серьезно действовали, заботились о мальчике. А он, Бошаку, стоял и думал, рассуждал и верил, что Дада не заболел, что у него все идет, так как надо.