ТАЙНА СТО ШЕСТОГО
- Тьфу! Чтоб тебя... - ругнулся израненный парень в заляпанной своей и чужой кровью боевой броне и метнул в дурного агрессора последнюю "молотов-колу". Переполненный ядом и насекомым боевым духом скорпион налетел очень невовремя. Впрочем, как всегда! - И чего вам неймётся? - бормотал парень, выдирая из хвоста скорпиона счетверённую ядовитую железу. - Плетёшься тут на подгибающихся в "сто шестое" отлежаться, а от голодных мечтателей проходу нет... Заловил бы дураков, которые до войны разводили вас тысячами для любителей, ходилки бы повыдёргивал! Правда, были тогда скорпиошки крошечными и парой ударов завалить брамина им было сложновато, скажем... Говорят, брам тоже тогда не было.
От развалившегося пансиона до входа в пещеру убежища было так близко, что он решил не тратить стимпаки и просто отсидеться в этом странном и загадочном месте - "сто шестом".
Идиотский эксперимент в этом убежище завершился идиотским результатом. С большим трудом удалось разобраться в записях службы безопасности и даже сейчас было не очень ясно, зачем понадобилось травить здоровых людей "газом счастья". Положим, специфические депрессии и изменения личности в затхлом обществе "счастливчиков", просидевших всю жизнь в комфортабельном подземелье - это проблема. Но особая зона в одном из коридоров, где был специальный эффект, что-то типа стационарного гипнотрона, наезжала галлюцинациями с навязчивым компонентом. Внушалось убеждение, что быть тут - счастье, что уходить не надо, а предел мечтаний - жрать консервы, лакать колу и спать на мягких постельках. И... И всё? А на кой? Это очень напоминало дух трусливого изоляционизма в родном "сто первом". Иногда попадались книжки о давних довоенных временах и о феномене американского изоляционизма, который так никто и не смог объяснить. Послеядерный рецидив этой психической болезни производил впечатление запланированного безумия, если за всем этим не крылось что-то посерьёзнее.
В одном из ближайших ко входу в убежище коридоров опять напал безумец в комбинезоне сто шестого убежища и попытался ударить кувалдой. Вопил он, как типичный рейдер и морду имел самую, что ни на есть бандитскую, пока не остался безголовым.
- Чудо господне... Чудо господне... Придумают же такое! - бубнил сам себе выходец из сто первого, снимая комбинезон с трупа. Знали бы пустынные жители, что я сюда хожу порезвиться и за пальцами для "регуляторов", не одаривали бы таким титулом... С другой стороны, очень сомнительно, чтобы сумасшедшие этого убежища все были из довоенных запасов. Очень уж это полуразвалившееся убежище похоже на базу рейдеров. А если какие попадают под излучатель и газа нанюхаются, то начинают воображать себя жителями убежища, только бандитские привычки сохраняют - в переговоры не вступают, пытаются убить и ограбить, а что дальше делать... Не знают они. И я не знаю, что мне делать с этими дураками. Склад комбинезонов сто шестого убежища я ведь так до сих пор и не нашёл... А запечатать вход с бронеплитой не получается.
Расставив перед входом в спальный отсек мины и насторожив пару капканов, парень завалился отсыпаться. Снилась старая подружка Амата, ставшая теперь Смотрителем сто первого убежища. Она терпеливо объясняла, насколько важно сохранить неповреждённые довоенные гены в убежищах, которым было предназначено стать тем семенем, из которого взрастёт и расцветёт великая и здоровая американская цивилизация. Её собеседник называл этот план бредом довоенных придурков, а Амата-смотрительница сердилась и настаивала, запрещала уходить, но потом присматривалась повнимательнее и разрешала: "Ты теперь бесполезен нашему делу. Ты изменился. Мы не возьмём тебя в светлое будущее. Оставайся в Пустоши, трахнутое "чудо господне", мутант недоделанный! Вали искать папашу-отступника!"
Этот сон снился только тут, в загаженном рейдерами сто шестом убежище и признаваться себе, что ходишь сюда, когда заскучаешь по детству, не очень-то хотелось. "Чудо господне" считало себя взрослым...