Порой на волосок от смерти Я бывал.
И кто-то словно грудью закрывал.
«Ты погоди не трогай, не спеши.»
«А если хочешь, то другого забери».
«Ты погоди не трогай, не спеши.»
«А если хочешь, то другого забери»
Так было братцы. Ну зачем мне врать?
А пацанов моих уж не поднять.
Тех кто упал под Кандагаром и Рухой.
Для многих это был последний бой.
Тех кто упал под Кандагаром и Рухой.
Для многих это был последний бой.
Я о своих друзьях сейчас тужу.
По воскресеньем в церковь Я хожу.
Поставлю свечки всем погибшим пацанам.
И молча третий подниму стакан.
Поставлю свечки всем погибшим пацанам.
И молча третий подниму стакан.
И вспомню, как бредем на караван.
Ночами чёрными, по выжженным местам.
А на ногах кровят лишь мозоли.
И как всегда Нам хочется воды.
А на ногах кровят лишь мозоли.
И как всегда Нам хочется воды.
Я вспоминаю всполохи в ночи.
От страха разбежались басмачи.
Мы стережём забитый караван.
Не подпускаем Мы к себе душман.
Мы стережём забитый караван.
Не подпускаем Мы к себе душман
А утром к Нам вертушки прилетят.
Досмотрим караван и в путь опять.
Придётся улетать Нам друг с тобой.
Ну, а потом на РОДИНУ домой.
Придётся улетать Нам друг с тобой.
Ну, а потом на РОДИНУ домой.
И вот вернулся Я весь в орденах.
Седой мальчишка с грустью на глазах.
Ты видел смерть, друзей Там хоронил.
И ни чего об этом не забыл.
Ты видел смерть, друзей Там хоронил.
И ни чего об этом не забыл.
Эх, Вы мальчишки РОДИНЫ сыны.
А во дворах Вас звали : «ПАЦАНЫ!»
«Ребята, мальчики, друзья.»
«А Я вернулся вот он Я»
«Ребята, мальчики, друзья.»
«А Я вернулся вот он Я»
Но почему-то грустно мне.
Да лучше б Я остался на войне.
Погиб бы как они в бою.
Я от тоски по Вам сейчас скулю.
Погиб бы как они в бою.
Я от тоски по Вам сейчас скулю
Но кто-то меня в жизни уберёг.
Заставил помнить кто там слёг.
И обо всём об этом рассказать.
А пацанов Нам больше не поднять.
И обо всём об этом рассказать.
А пацанов Нам больше не поднять