Поразительное свойство человеческого мозга — в причудливых узорах льда на стылом замерзшем стекле, в циклопических нагромождениях пролетающих облаков, в хаотично расплывшихся сгустках томатного сока, пролитого на скатерть, - находить и узнавать лики, фигуры и пейзажи.
Лежишь на траве, посасывая соломинку во рту, и наблюдаешь, как из-за горизонта грозовой тучей выплывает подобие трехмачтового брига с большеголовым атлантом на носу. Сидишь в незнакомом сортире и за неимением дежурного журнала со сводками из жизни селебритиз изучаешь узор на моющихся обоях, в котором неожиданно складывается лицо Ганнибала Лектора в знаменитой маске-наморднике. Допиваешь чашку молотого кофе, слегка отплевываясь, ощутив попавший на язык горький песок осадка, смотришь на дно, а там в гуще Владимир Владимирович Путин морщится брезгливо. Как ты туда попал, Володенька? - кричишь ты, и двумя пальцами вытаскиваешь его, мокрого и взъерошенного, на белый свет, ставишь на стол и наблюдаешь, как он недовольно чешет у себя за ушком, трет испачканной в кофейной гуще носик и забавно тоненько чихает.
В седьмом классе я отчаянно увлекался историями о полтергейстах, НЛО, парапсихологических явлениях. С жадностью выспрашивал у одноклассников и знакомых, не происходило ли в их домах чего странного? Не распахивались ли сами собой двери и окна? Не падал ли без причины набок спокойно стоящий на столе стакан? Не возгорались ли стены, оставляя после себя обугленные пятна, в которых могло проявиться... Что? Да что угодно.
Откровение пришло откуда не ждал, от моего же товарища по парте — Пашки Татушина. Несмотря на то, что дружили с первого класса и даже родились в один день, я никогда не бывал у него дома.
- Ты знаешь, - сказал он мне задумчиво. - Я вижу дома голову в шкафу.
- То есть? - напряженно уточнял я.
- Голова в шкафу, - пояснил Пашка. - Ее никто не видит, а я вижу.
- А что она делает? - заинтересовался я.
- Ничего она не делает. Она просто есть.
- А можно посмотреть? - завороженно спросил я.
- Ну можно, - пожал плечами Пашка. - Там в общем ничего особенного.
Вплоть до конца уроков я то и дело возвращался в разговоре к этой голове. Спрашивал, какого она размера? Появляется ночью или днем? Можно ли ее потрогать? Пашка отвечал по большей части односложно, видимо, уже не понимая смысла моих вопросов.
После школы мы пошли к нему домой. Я быстренько разулся и не снимая куртки прошел в пашкину комнату.
- Ну где она? - нетерпеливо ощупывая взглядом шкаф-стенку спрашивал я.
- Вон там, где выдвижной ящик, - махал рукой Пашка, бросая школьный портфель на стул.
- Где? - переспрашивал я, не находя ничего похожего.
- Да вот же, - отвечал Пашка, тыкая пальцем в лакированную фанеру.
Я присмотрелся. В спиле древесной породы находилось пятно от сучка размером со спичный коробок. При желании его форму можно было принять за очертания лица с длинным носом и бородой.
- Это что? - спросил я. - Это всё?
- Ну да, - отвечал Пашка, вгрызаясь зубами в большое зеленое яблоко. - А ты что хотел?
Что я хотел? Действительно, что же я хотел? Наверное, мне представлялось, что увижу какое-то внеземное существо, возможность лицезреть которое выпадает лишь избранным. Но все оказалось так просто. Я почувствовал себя дураком. Глупцом. Абсолютным.
- Ясно, - бросил я дрожащим от разочарования голосом. - Ну я пошел.
- Так быстро? - удивился Пашка. - Давай в приставку поиграем!
- Не хочу, - ответил я, обувая ботинки.
- Ты расстроился чтоли?
- Нет, - сказал я, стараясь не смотреть Пашке в глаза. - Просто домой надо.
Я сбежал вниз по лестнице и чертыхаясь поспешил домой.
Лица. Там где их нет. Конструируемые мозгом очертания. Эхо увиденных когда-то снов. Отголоски детских фантазий.