Китайский чемодан

               
Мы склонились с ней, стоя на коленях над чемоданом, который положили на скамейку, чтобы было удобней. Меня охватило отчаяние. Я собрался высказать ей на прощание все, что накипело. Любовь, ревность, раздражение. Что ухитрилась, чисто по-женски, наставить мне рога за несколько часов до расставания. Но, во-первых, сейчас было не до этого, а во-вторых, не хотелось усугублять испорченное чемоданом настроение. Крышка  не закрывается, ручка оторвалась, колесики отлетели.
    - Тридцать килограмм! Как я его потащу?- чуть не плача, причитала она.
    - Не волнуйся,- успокаивал я. До регистрационной стойки я его донесу, там поставим на транспортер.
    - А если подарки вывалятся?
    - Не вывалятся! Видишь, как крепко я крышку веревкой привязал.
Он развалился,  когда мы вышли из ее квартиры и аккуратно пытались спустить его по лестнице. На одной из крутых ступенек отлетел кронштейн с колесиками. Потом, когда я закидывал чемодан в багажник машины, оторвалась ручка. В аэропорту мы нашли скамейку и стали ремонтировать несчастный чемодан. Хорошо, что было время, оставался час до регистрации. А ведь она упрямилась, когда я до отъезда в аэропорт позвонил и сказал, что выезжаю за ней.
    - Ведь еще рано. Что мы  будем в аэропорту целый час делать.
    - Ты готова?- строго спросил я.
    - Вроде,- неуверенно ответила она.
    - Я выезжаю.
    - Через сколько ты приедешь?- спросила она, как мне показалось, несколько испуганно. Дурацкий вопрос, ведь отлично знала, что на машине ехать до нее пятнадцать-двадцать минут.

Дверь она открыла не сразу.

Когда она купила билет на самолет, и выяснилось, что он вылетает во втором часу ночи, я сказал, что подвезу ее в аэропорт. Она заупрямилась.
    - Зачем тебе по ночам мотаться. Я сама как-нибудь доберусь.
    - Что значит, « как-нибудь»?
    - Возьму такси.
Я то знаю, что она не будет раскошеливаться на такси. Значит, они уже договорились, что он ее проводит.
Потом, вдруг, за день до отъезда она попросила.
    - Ты не мог бы подвезти меня в аэропорт, а то я боюсь за чемодан.
Чемодан, действительно, начал капризничать, когда мы делали с ней пробную укладку  за три дня до отъезда...
Значит, он не мог ее проводить.

Она была в банном халате, на голове бигуди, на лице легкий румянец.

Мы познакомились с ней в Интернете два года назад, ее звали Лиза, и она стала  расспрашивать про мою жизнь. Жена  моя рано умерла, я жил один. Оказалось, что она тоже осталась одна, муж погиб год назад. Ее мечтой было, по ее словам, перебраться к сестре, которая жила в Швеции. Или поближе к ней, в Прибалтику, откуда до сестры рукой подать. Я  пытался Лизу убедить, насколько это нереально получить статус временного жителя в Латвии. Особенно для русских.
    - Лететь с другого конца света в неизвестность. Это равносильно космическому полету. И никаких гарантий.
   Но она была упряма. Мы выходили с ней на связь ежедневно. Бывало, я опаздывал, забывал, но она терпеливо ждала. Из-за разницы в часовых поясах, ей приходилось ждать далеко за полночь, но она ни разу не упрекнула меня за опоздание и всегда была  рада виртуальной встрече.
На фотографии она выглядела очень молодо, настолько молодо, что когда она заикнулась насчет совместной жизни, я одернул ее.
    - Девочка,- сказал я,- не забывай, сколько тебе и мне лет.
Но, когда мы начали обмениваться семейными фотографиями, узнали друг о друге все, что можно, оказалось, что она не намного моложе меня.
Она уговорила меня оформить ей гостевую визу на пятнадцать суток. Больше не давали.
    - А потом?- спросил я
    - Что-нибудь придумаем,- сказала она уверенно и добавила,- жаль, что мы не родственники. Тогда можно было бы приехать на девяносто суток.
На что я ответил.
    - Девяносто суток тоже кончаются.

Самолетом она долетела до Москвы, а из Москвы приехала  поездом. Я ее встретил, и мы обнялись и расцеловались. Потом поехали ко мне  и начали жить как муж с женой. Ей все нравилось, она ходила и улыбалась от счастья. Но дни летели очень быстро. В миграционном отделе сказали, что через пятнадцать суток она должна покинуть страну. Единственный способ остаться, намекнули в департаменте,- это выйти замуж за гражданина Латвии. Мы устремились в ЗАГС. Оттуда  нас направили в Российское посольство, где оформили разрешение на брак. После этого заявление в ЗАГС  приняли, и регистрацию назначили через полтора месяца.
   
  Лиза уехала к дальней родственнице в Подмосковье. Я ее ждал и скучал. Между нами возникало естественное чувство, может быть, не страстной и горячей любви. Но, как мне казалось, судьба подарила мне человека, который стал мне далеко не безразличен. Я  постоянно думал о ней, вспоминал ее лицо, нежные, ласковые руки, ее красивые глаза. Все знакомые, мои родственники, обратили внимание на положительные перемены, происходившие в моем облике в этот период, и стали с уважением относиться к ней. Через месяц, раньше было нельзя, я сделал ей повторное приглашение. Она приехала, и в назначенный срок мы зарегистрировались.  Сделали себе небольшой свадебный подарок и съездили к ее сестре в гости в Швецию. Сестра хорошо нас встретила. Она работала в гостинице и забронировала для нас номер на время проживания. Мы отлично провели время и вернулись домой.
  После этого продолжили  обивать пороги миграционного департамента. Кроме обычных справок о легальном доходе, о достаточном жилье требовалась  медицинская страховка, которую можно было получить только по месту работы. Но на работу ее нигде не принимали, т.к. она не знала языка. Безработица только усугубляла проблему. Какие то деньги она привезла с собой, но тратила их только на себя, поскольку женщина без денег жить не может. Я это понимал и не требовал от нее компенсации за питание и жилье. Наоборот, старался по возможности удовлетворить ее запросы, покупал ей цветы, небольшие подарки.

  Она не дала мне пройти в комнату. Схватила лежащий у порога двери пакет.
    - Отнеси пока это.
    - Эту мелочь можно забрать вместе с чемоданом,- сказал я. Повернулся к выходу и в глаза бросился стул, стоящий у стены, напротив двери в ванную комнату. На спинке стула висели мужские брюки.

Она очень любила цветы и каждый раз бросалась мне на шею, когда я дарил ей очередной букет. Но чувствовал, что ей этого мало. Она надеялась, очевидно, что встретит заграничного принца, который окружит ее не только теплом и заботой, но и дорогими подарками, заграничными круизами. А тут наступили времена, когда надо было экономить на всем. На еде, на электричестве, на воде, на телефонных разговорах. Я стал ей делать замечания, когда она засиживалась далеко за полночь за компъютером или болтала по телефону со своими родственниками и подругами из России.
    - Выключи компьютер и иди спать,- говорил я.
    - А когда мне с ними еще поговорить,- отвечала она раздраженно,- там сейчас утро. Они встали и собираются на работу. А тебе жалко, что я с дочкой пообщаюсь лишних несколько минут.
  Я молча уходил спать, а она в знак протеста продолжала сидеть за компьютером, а потом включала телевизор.
    - Что ты меня заставляешь спать, если я не хочу,- огрызалась она.
И такие сцены стали повторяться почти каждый вечер.
    - Ты хоть раз смотрела счет за квартиру, пытался я внять ее разуму и протянул ей квитанцию. Она, почти не глядя, отбросила ее в сторону.
    - Подумаешь! Ну и что! Все равно я не понимаю в ваших иероглифах.
Напряжение в отношениях нарастало с каждым днем и, как писали Ильф и Петров,
«Семейная лодка разбилась о быт». Мы почти перестали с ней разговаривать.
    - Я поеду в гости к сестре,- заявила однажды она.
    - У тебя есть деньги?- спросил я.
    - На «туда» есть, а на «обратно» сестра купит.
Я, конечно, тяжело переносил изменения в наших отношениях, потому что продолжал ее любить. Но старался не подавать вида.
Через неделю она вернулась. Хмурая, со мной не разговаривала, и мы даже не поцеловались. Дома я накрыл стол к ее приезду, надеялся, что это будет шагом к примирению, но она вдруг сказала.
    - Ты извини, но я тебя больше не люблю.
Такая решительность в голосе. Должна же быть какая-то причина,- подумал я. И, как бы отвечая на мое недоумение, она продолжала.
    - Я не могу забыть своего мужа. Мне дорога  память о нем. Завтра пойду в церковь. Ты не знаешь, где здесь русская церковь?
После церкви она пришла и сказала, что уходит от меня. Вот только найдет подходящую квартиру.
    - Не хочу больше сидеть на твоей шее,- сказала она,- я понимаю, что тебе трудно со мной. Я не работаю и не помогаю тебе материально. Я для тебя обуза.

  Я подъехал к ее дому,  вышел из машины, и посмотрел на ее окно. На подоконнике стояли две вазы с цветами. В одной хризантемы, в другой красные гвоздики. Желтые хризантемы, ее любимые, подарил я. А гвоздики?

  Надо сказать, что в Швеции жила ее школьная подруга Рита, которая, кстати и помогла когда-то перебраться туда ее сестре. Жила одна, нигде не работала, но, судя по рассказам, жила неплохо. И этот последний визит, как я впоследствии узнал, был, в основном, посвящен не сестре, а подруге. Подруга поделилась с Лизой опытом, как выжить простой русской женщине в жестоких условиях запада. Не зная языка и пренебрегая местными законами. Рита встретила мою нареченную не очень то радушно, но пару советов все-таки дала. Первый,- послать меня подальше, и второй - начать свой бизнес.
    - Какой бизнес?- наивно спросила Лиза.
    - Снимешь квартиру и дашь объявление. Объявление должно быть неброское и понятное. Чтобы не привлекало внимания стражей порядка и нравственности. Ну, типа «Скромная, привлекательная женщина,- тебе сколько?- спросила она,- лет десять можно скостить,- ждет своего принца». И телефончик. Сними квартиру в спокойном районе, где есть укромное место для машины. И укажи это в объявлении. Мужики едут туда, где их никто не найдет. И, в основном, это туристы из Финляндии и Швеции. Для них Прибалтика - сексуальный рай. Финны хоть и жадные, но на это дело не скупятся, особенно, если угостишь его (или их) водочкой. Да, да! Могут и вдвоем придти. Не бойся. Больше секса - больше денег.
    - А если накроют, это же опасно,- засомневалась Лиза.
    - Накрыть может только сутенер - успокаивала Рита,- ничего страшного. Придется брать его в долю. Зато у тебя будет крыша. И он подкатит тебе клиента, когда не будет работы.

  Вскоре Лиза нашла уютную, сравнительно недорогую квартирку и я помог ей туда перебраться. О ее планах я не подозревал.
    - Не сердись на меня,- сказала она,- так нам будет лучше. Я не буду тебя раздражать и сидеть на твоей шее. Когда тебе будет очень скучно, позовешь меня. Я приду, наведу порядок в квартире и приготовлю тебе обед. И вообще, я хочу, чтобы мы остались друзьями,- закончила она.
    - Вообще то мы не друзья, мы муж с женой.
    - Ну да, конечно!- спохватилась она,- только, пожалуйста, не подавай на развод. А то меня выгонят из страны.

  Итак, мы расстались. Сказать, что я смирился и ничего не испытывал,- ничего не сказать.
У меня было ощущение, что мою душу вывернули наизнанку и повесили на фонарный столб. Висит высоко, светится в темноте, но никому нет дела до нее. Сам виноват. Вляпался, как последний лох. Это при том, что я не подозревал, чем собирается Лиза заниматься. Фиктивный брак, фиктивный развод. Кого это интересует. Хочет устроить свою жизнь по-своему, пусть устраивает. «Баба с воза,-кобыле легче»- успокаивал я сам себя. Ну, в меня плюнули. Я должен вытереться, улыбнуться, не подавать виду и идти дальше.
  Она, действительно, иногда звонила. Иногда приглашала к себе. Отремонтировать что-нибудь.
    - Невесту не нашел себе еще?- обычно спрашивала она.
    - Не искал,- отвечал я однозначно.
    - Но согласись, что нам так лучше, когда врозь. Не ругаемся. Давай за мир,- поднимала она бокал с вином. Невозможно не согласиться.
  Потом она как- то пришла в новом модном пальтишке, новых сапожках, новой прическе. А от лака на ногтях разлетались повсюду разноцветные зайчики.
    - Ты с подиума или на подиум?- спросил я.
    - Сделай мне фотосессию,- попросила она.
 Мы пошли в старый город, где была выставка цветов, и я фотографировал ее в разных видах и позах. Потом перекачал фотографии в ее ноутбук.
  Когда мы возвращались пешком из города, кто-то позвонил ей по мобильному телефону. Она остановилась, а я пошел дальше. Когда разговор закончился, я спросил  насколько можно безразличным тоном.
    - Кто это?
    - Сама не знаю.
    - О чем же можно так долго разговаривать с незнакомым человеком.
    - Да ни о чем. Спрашиваю его, что вам нужно,- не говорит.
    - Значит, свидания добивался.
    - Тебе лучше знать.
    - Откуда же он узнал твой номер?
    - Понятия не имею,- замешкалась она.

Однажды ее вызвали в миграционный департамент и попросили предъявить свидетельство о смерти мужа. Кроме этого, их интересовали выписки из трудовой книжки и оригинал диплома об окончании техникума. Ничего не оставалось делать, как лететь домой за документами.
 
    - Что ты собираешься делать с фотографиями?- спросил я
    - Отправлю своим.
Но вместо этого она зарегистрировалась на сайте знакомств, разместила там эти фотографии, написала, что желает познакомиться с мужчиной для любви и кратковременных отношений. И сообщила свой номер телефона.

  Мы почти перестали видеться. Но однажды полиция нагрянула к ней домой с обвинением в оказании секс-услуг и ограблении иностранных граждан. Один из финских туристов заявил в полиции, что Лиза его напоила, вытащила бумажник и выставила за дверь пьяного. После чего он уснул на газоне, где его и подобрала полиция. Полиция по горячим следам провела расследование. Бумажник нашли в кустах. Поскольку доказательств сексуальной связи с финном у полиции не было, к тому же они проверили, что Лиза замужем, ее отпустили. Но это был серьезный звонок. Ее  предупредили, что, если она не прекратит свой бизнес, ее отправят на нары.
Меня тоже вызвали  в полицию.
    - Почему вы с женой живете отдельно?
    - Мы разошлись.
    - Вы поддерживаете с ней связь?
    - Нет.
    - Вам было известно, чем она занимается?
    - Нет.
Полиция пыталась выяснить, не сутенер ли я и не совместный ли у нас бизнес.

После этого я вызвал Лизу на разговор и показал ей заявление на развод.
    - Я подам это заявление куда следует, как только узнаю о тебе что-нибудь подобное.
    - Не дождешься!- зло ответила она.
    - Пойми, у тебя статус нелегала. Если от полиции поступит сигнал насчет тебя в миграционный отдел, там сразу же тебя вытурят, чикаться не будут. «Проституток из России нам не надо,- скажут они, у нас своих хватает».
    - Ты наглец, чтобы обзывать меня проституткой. Я на панели не стояла, и в борделе не работала.
    - Успокойся! Через пять лет получишь постоянный статус и делай что хочешь... Осталось уже меньше ждать.
Она заплакала.
    - Я не виновата, что меня не берут никуда на работу,- слезы ручьем лились из глаз,- этот финн сам приперся ко мне, пьяный вдрызг. У меня ничего с ним не было!
Мне стало ее жаль.
    -Зачем ты вообще стала заниматься этим. Захотела красивой жизни?
Она долго молчала, изредка всхлипывая и размазывая тушь по щекам.
    - Я хотела освободить тебя от себя, я тебе уже говорила.
    - Ну да. И заодно себя утешить.
    - У тебя одно на уме, я проститутка,- она помолчала немного,- в полиции и то с понятием отнеслись.
    - А какие слова ты от меня хотела услышать. Я пока еще муж тебе, не ты ли просила меня отложить с разводом.
После этого мы долго молчали. Потом она сказала.
    - Ты извини меня, я испортила тебе жизнь. Тебе надо найти хорошую женщину. Я недостойна тебя.
Я ничего не ответил. Потому что чувствовал, что это пока невозможно. Она по-прежнему занимала это место в моем сердце.

Когда мы потащили чемодан на регистрацию, там уже стояла очередь.
    - От тебя несет алкоголем,- сказал я раздраженно. Я знал, что она не пьет, тем более одна.
    - Да это Галина, хозяйка, пришла прощаться. Я должна была с ней расплатиться за квартиру и попросить, чтобы она никого не пускала до моего возвращения. Вот мы с ней и попрощались. Ну, слегка выпили. Она обещала сделать ремонт в квартире к моему приезду.
    - А гвоздики на окне кто подарил?
    - Она и принесла, мне подарила.
    - А брюки мужские на стуле чьи висели?
    - Ты что, своих брюк не узнал? Ну, не успела их отремонтировать, извини.


Через месяц она вернулась. Ранним утром я встретил ее в аэропорту. Снежная пороша, подгоняемая ветром рассыпала по узким улицам белую крупу. Крупа летела отовсюду и забивала все свободное пространство. Она не носила головных уборов, поэтому ее рыжеватые волосы покрылись снежным платком, а по сияющему от счастья лицу проплывали разноцветные блики уличных светофоров Мы расцеловались.
    - Куда тебя везти,- спросил я
    - Куда хочешь,- ответила она, улыбаясь от счастья.- Я теперь дома.
Я посмотрел на нее вопросительно.
    - Да-да! Не смотри на меня так,- сказала она,- я много ночей думала о нас с тобой.
    - И что? Как легли карты?- спросил я.
    - А так и легли, что никуда нам с тобой друг от друга не деться. У нас одна лодка на двоих, и у каждого по веслу. И грести нам до самого горизонта, где солнышко спать ложится.
  А оно, солнышко, только поднималось, его оранжевые лучики касались ее счастливого лица, слепили мне глаза и мешали мне смотреть вперед, туда, где начиналась наша новая жизнь.