(продолжение)
Хлопнула входная дверь. Денис ушел. Я обнаружила себя у компьютера один на один с какой-то новой жизнью. На мониторе появилась первая красная надпись «Ваши сообщения: 1 сообщение» 2 сообщения, 3 сообщения цифра постоянно менялась. 4, 5, 6, 7….21. Что это? Я нажала на указатель, страничка обновилась, и на меня посмотрели 10 улыбающихся мужских лиц. Я перелистнула страницу, там еще 10. А вверху вместо 21, было уже указано «32 сообщений».
Ну и ничего ж себе!!! Даже не пришлось рассказывать всем, какая я хорошая. Графа анкеты «Обо мне» так и осталась не заполненной.
Подо всеми фотографиями горела красная надпись «Сейчас на сайте!»
Мне всегда нравилось общаться с новыми людьми. В этом есть что-то удивительно свежее, что-то заманчивое, потому как еще непознанное.
А в студенческие годы я обожала получать письма. Письма от одноклассников и от родителей, которые жили за границей. В письмах совсем иначе раскрываются люди, совсем другую окраску приобретают описанные события. С помощью эпистолярного жанра проще скрыть что-то скучное и некрасивое, и высветить что-то значимое.
Я заканчивала школу в Берлине. Помню, как после выпускного бала за три дня весь наш 10-Б покидал Германию. Это было сплошное расставание, растянувшееся во времени. Мы любили друг друга, у нас был очень хороший класс. Лучший на свете. По крайней мере, мы в этом не сомневались. Мы оказались разбросанными по всему Советскому Союзу. Мы невыносимо скучали друг по другу и забрасывали друг друга письмами.
У меня замирало сердце, когда я почти каждый день, вытаскивала из старого почтового ящика новые конвертики. Пухлые от верности и дружбы. Среди них была и конверты, распираемые папиной любовью.
И вот тогда я постигла удивительное таинство письма. Я увидела тех, кто писал мне совсем другими. Нет, наверное, не другими, а более настоящими, большими, глубокими и самое главное еще более близкими.
«Здравствуй, Стешенька, - писал мой всегда очень строгий и сдержанный в чувствах отец, - Сегодня весь вечер с мамой спорили о том, кому же достанется почетное право писать тебе письмо. Я выиграл. Мама пошла мыть посуду, а я закрылся в кабинете и рад возможности поговорить с тобой.» И он говорил. Он никогда не был со мной таким. Мне кажется, оставаясь наедине с собой перед чистым листом бумаги, он и был настоящим родителем в чьем сердце жила я. Меня невозможно было контролировать на таком расстоянии, воспитывать кнутом и пряником, можно было только объяснить и подсказать, а для этого нужно, чтобы тебя поняли. Вот он и старался быть понятым и услышанным. И у него это получалось. Вечные его суровые замечания в реальной жизни «Ты уже большая и пора бы это понять» превратились в «я попытаюсь объяснить». Это были очень важные для меня годы в наших с ним отношениях.
Мои одноклассники. Они как будто повзрослели за пару недель. Я с трудом узнавала их. Другими они не стали, но отношения между нами как будто поднялись сразу на несколько ступенек. Мы говорили о тех вещах, о тех чувства, о которых не было смысла говорить раньше, потому что раньше мы их могли друг другу выразить своим поведением и поступками. И было здорово без лишних слов, но оказалось, что слова не лишние и «Сначала было слово».
Вот, например, Андрей Лазовский. Я переписывалась с ним с наслаждением, иначе и не скажешь. Письма из Минска, где он поступил в юридическую академию, могли бы лечь в основу неглупого романа. Никогда я не думала, что Андрей был в меня влюблен, впрочем, он не писал об этом и сейчас, но то, что можно постараться скрыть в реальной жизни, легко читается между строк в письмах. Довольно скромный, умный, но не харизматичный Дрон оказался неподражаемо приятным собеседником, тонко чувствующим человеком и как не странно, впервые озорную искорку в его глазах я увидела именно в письмах.
Чьи это слова, что книги почти всегда умнее своих авторов? Может это относится и к письмам и дело именно в этом. Но хотелось думать иначе.
«37 сообщений». Кажется, остановилось.
Пусть эти мои новые знакомые окажутся несколько иными в жизни, но я буду знать о них чуточку больше, чем увижу на первой встрече, ежели таковая случиться……. С кем-то. Но это еще не факт.
Я принесла с кухни сигареты и маленькую чашечку вкусно пахнущего спокойствием кофе.
Поехали.
«Привет, красавица!»
«Поболтаем?»
«Дай телефончик!»
«Ты оральный секс любишь?»
«Очень красивая улыбка у Вас, сударыня. Познакомимся?»
«Неужели тебе не с кем потрахаться?»
«Отвезу тебя в Египет»
«Здравствуйте, я Макс. А Аксиния – это Ваше настоящее имя?»
Опа! И правда, я оказывается Аксиния. Молодец, Дэн. Хоть имя изменил. Имя это святое. Где-то было такое поверье, что если узнать настоящее имя человека, то можно приобрести над ним власть, дурное воздействие на него оказывать. Поэтому люди называли друг друга вымышленными именами и скрывали настоящие. Где же это было? Историю нужно было учить лучше. Хотя помниться один наш университетский профессор сказал «История – это не даты и даже не факты, а представление о закономерности развития событий». Что для нас сейчас главное? Имя нужно поберечь.
«Ух, ты какаааая!»
«А фото в купальнике у тебя есть?»
«Девушка, Вы здесь потеряетесь, Вас обидят. Не ходите никуда дальше, не открывайте новые письма. Послушайте меня и ответьте мне.»
Кто это такой заботливый? Борис. 50 лет. Израиль.
Отбила ответ «спасибо, что встретили;»
«Как приятно видеть такую девушку на сайте. Чем обязаны? Как рад, что заглянули к нам. Давайте знакомиться.»
«Че те здеся надо, кукла?»
«Мы не могли где-то встречаться? Ваше лицо кажется мне очень знакомым»
Вот только этого не хватало. Фотогеничностью я никогда не отличалась и по фото меня непросто узнать. Дэн выбрал снимок, на котором я была несколько иной, нежели в жизни. Если захотеть, то вполне можно убедить человека, что это не я. Без встречи опровергнуть или подтвердить правдивость моих слов невозможно. Лицо на его фото мне ни о чем не говорило.
На всякий случай стоит ответить без промедления.
«К сожалению, я Вас не узнаю.»
«Привет, Аксиния. Я женат, но ради тебя уже готов развестись.»
« Приезжай в Тунис, красотка, обеспечиваю отдых полностью.»
«Знакомимся быстро и вечером приглашаю на ужин.»
«Молодые мужчины интересуют?»
Ого! 21 год. Степа. Симпатяга! Пожалуй, отвечу.
«Могу разве что усыновить»
После прочтения всех сообщений, добрая их часть моментально отправилась в так называемый «черный ящик».
Осталось всего 5 «контактов», именно так это называется на сайте.
Тем временем пришло новое письмо от Бориса
«Сударыня, расстояние между нами можно легко сократить. Напиши свой телефон и я перезвоню.»
Где-то час он потратил на уговоры и убеждения. Рассказал, что с детства увлечен физикой и всю жизнь занимается наукой. Что в Израиль уехал очень давно, что часто бывает в Москве в командировках. Что хочет русскую жену, потому что ему не нравятся фигуры евреек и свой долг он уже выполнил – родил двух еврейских мальчиков, которые сбежали в Израиль, как только им стукнуло восемнадцать. Что не любит случайных связей с женщинами и, сублимируя энергию, достиг невероятных успехов в экстремальных видах спорта. Я с удовольствием отвечала на его вопросы, стараясь не касаться очень личного. Он делал комплименты правильности моей речи, жаловался на то, что на сайте много «попрошаек» и недостойных женщин.
В мои планы не входил отъезд на святую землю, но я решила, что ничего не теряю, рассекретив свой телефон. Ведь он так далеко и ничего страшного не может произойти.
Позвонил он тут же.
-Какой у тебя замечательный голос. Я и верю и не верю, что наконец-то мне выпало счастье. Нет, ты не подумай, я понимаю, необходима встреча, чтобы что либо утверждать, но даже и разговаривать с тобой уже счастье. Ты умненькая, ты искренняя, ты очень чистая. Я давно на сайте и женщины здесь очень разные. И их очень много обиженных что ли или тех, кто потерял надежду. Голодные, цепкие. Как узнают, что у меня все есть, что мужику положено иметь, сразу заводят разговор о приглашении в Израиль. А я ведь знаю, за той, которая мне нужна, приеду сам. И увезу. Увезу и не отпущу никогда.
Мы болтали очень долго. И это, действительно, была болтовня. Легкая, непринужденная, смешная. Он расспрашивал меня о сыне, о работе, рассказывал о том, как после смерти жены уехал в Израиль. Уехал, думая о карьере, потому что больше ему ни о чем думать не хотелось. Сыновья привыкли жить самостоятельной жизнью и не то, чтобы он им теперь был не нужен. Нужен, но не необходим. Мы вместе хохотали над нашим одиночеством, которое довело нас до того, чтобы разместить фотографии на дурацком сайте. Для мужчины, понятное дело, это занятие еще более нелепо, чем для женщины.
Хорошая беседа – это как танец. Всегда кто-то ведет, кто-то задает тон. Борис поднимал планку искренности. Очаровывал тем, что не пытался ничего изобразить из себя и не подбирал слов. Он не наступал на ноги и только слегка ускорял движения. И я шла за ним, без каких либо усилий, попадая в такт. Мы уже не просто безошибочно выполняли танцевальные па, мы кружились.
Мягкий баритон обволакивал меня все больше и больше, твердость в суждениях усыпляли мою, уже никому не нужную бдительность. Я почувствовала себя в уверенных объятиях Мужчины, знающего, что для НАС хорошо.
- У меня такое чувство, что я попала в надежные руки, - вдруг призналась я.
- Так оно и есть, мы взрослые люди, мы мудрые, мы не можем ошибаться.
- Но я в жизни не совсем такая, как на фото.
- При чем здесь фото? Глупенькая, нам же хорошо и интересно вместе, мы понимаем друг друга. Мы думаем одинаково. Ты же наверняка знаешь, что часто приходится делать усилия, чтобы понять нового в твоей жизни человека. Хочется поговорить, повыяснять, что да как, задаешь вопросы, если не складывается образ. И все равно остается что-то неясным. Не неразгаданным, а неясным, то есть чужим. Потом уже в течение общения можно это понять и принять. Но оно уже никогда не станет твоим.
Разве ты не чувствуешь, что мы вместе? Что мы просто нашлись?
- Знаешь, у тебя такая нечеткая фотография, но мне так нравится тебя слушать, что уже совсем не важно как ты выглядишь, мне хочется закрыть глаза и просто прижаться к тебе.
Мне нравилось, что фотография нечеткая. Скачена с мобильника. Образ очень приятный. Правильные, несколько тонкие черты лица, копна седых волос, зачесанных назад. Я, как Шерлок Холмс, сразу определила, что он не хотел заниматься саморекламой. По фото можно сказать только одно - неглупый, вполне интеллигентный мужик. Думаю, этого более чем достаточно. Как я и предполагала «в начале было Слово».
- Стефания, кто же дал тебе такое красивое имя?
- Стеша. Маме нравилось созвучие буковок – Стеша. Домашнее и ласковое. Но это же Степанида. Немножко слукавили родители, вот и стала Стефания.
- Стефания, разговор о маме очень вовремя. Вспомни, что тебе говорила мама, когда маленькую отпускала на улицу?
- Что?
- Гуляй, но ни с кем незнакомым никуда не ходи и никому ничего не давай. А я буду думать, как нам скорее встретиться. Я обязательно за тобой приду. Поняла?
- Ты шутишь.
- Ты меня обидеть хочешь?
- Нет, конечно.
- Я скоро позвоню, а пока давай общаться на сайте. До завтра, звездочка.
Я положила трубку и закрыла глаза. Зазвучал клавесин и я увидела человека в королевской мантии рядом с уставшей и осторожной женщиной. «Дайте Вашу руку, сударыня, и добро пожаловать в сказку».
Проходя сквозь дверной проем, она превратилась в юную принцессу.
(продолжение следует)