Марина вышла из школы и направилась к дороге, ведущей к дому. Ей нужно было пройти вдоль здания школы, и дальше, завернув за угол выйти к тротуару у обочины дороги. Маринка, как всегда, почти летела мимо опустевших школьных окон, радостно размахивая портфелем. Прошёл очередной школьный день, в котором были и хорошие оценки, и активная внеурочная жизнь, и встреча с любимыми друзьями. Возможно, кого-то школа разочаровывает, но Марину там устраивало всё! Она радостно шла на свои уроки, и ещё более довольная жизнью возвращалась домой.
Девочка расцветала в школе, как наливной бутон. Каждый лепесток её души разворачивался и выпрямлялся, приобретая нужную форму и цвет. А школьная атмосфера была абсолютно комфортной для её расцвета. Здесь её понимали и любили и педагоги, и одноклассники. И Марина, сама не зная того, давала волю всем своим качествам и чувствам. Она самозабвенно готовилась к урокам, но в то же время не была «заучкой». Она устраивала школьные вечера для старшеклассников и проводила фестивали для малышей. Она защищала честь школы на олимпиадах и служила у вечного огня. Сквозь школьные годы прорастало и расцветало всё её существо.
Но сегодня был особенный день – не так давно пришедший в их класс Юрка Северов предложил Марине свою дружбу. В четырнадцать лет кажется, что весь мир уже давно известен, и ни каких открытий быть не может. Но открытия приходят в виде новых чувств. И Марина приняла сегодня предложение, которое заставило её волноваться, испытать новые ощущения. Худощавая, зеленоглазая девчушка с двумя косичками привычно летела по школьной тропе, но сердце в груди выстукивало: «Юрка, Юрка, Юрка». А мысль о предстоящей дружбе приводила в трепет и смущение. Марина не знала, нравится ли ей Юра, она согласилась на его предложение скорее потому, что ей не ловко было бы отказать. Но что теперь со всем этим делать, Марина не представляла. В это время многие её сверстницы начинают дружить, видимо настала и Маринина пора. Тем более, Юрка – вылитый Есенин, а Есенина Марина обожала!
За углом школы девочке надо было повернуть направо, и пройти по каменистой тропинке до дороги, ведущей к её дому. В этом месте находится небольшой сад диких сибирских яблонь – ранеток. Буйство цветения красных ранеток сравнивают только с адамовым деревом во Франции. В это время листьев на деревьях нет, а все ветки покрыты бело-розовыми цветами, издающими нежнейший аромат. И весь сад выглядит как белое покрывало, укрывшее весеннюю, ещё не согретую землю. Весной школьники устраивают весёлые игры в этом саду, а поздней осенью здесь можно полакомиться очень сладкими мороженными ягодами. Всё лето деревья стоят с плодами, потому что их горько-кислый вкус не устраивает даже птиц. А вот после первых заморозков эти мятные чудо ягоды разлетаются на расхват между школьниками и пернатыми.
В этом бело-розовом саду Марина почти столкнулась лицом к лицу с Антоном Любимовым. Антон – тоже Маринин одноклассник, но он почти на год старше остальных ребят в классе, поэтому не часто бывает в одной компании со своими. Кроме того, он – спортсмен, и частенько отсутствует в школе. Бесспорно – Антон красавец, но все в классе давно привыкли, что Любимов – не наш, и так его и воспринимали – чужаком. Но Антон любил свой класс и сидя на задней парте, как раз за Маринкой, молча наблюдал за событиями, происходящими в классе.
- Марина, давай с тобой дружить, - сходу выпалил Антон, даже без смущения. Видимо он был готов к тому, что сейчас говорил, возможно, несколько дней обдумывая это предложение.
- Дружить?! – удивилась Марина.
- Да, я предлагаю тебе свою дружбу. Ты согласна? – спокойно смотрел на неё Антон, надеясь на взаимность.
От него веяло какой-то невыразимой мощью и жизнеутверждающим спокойствием. Марине вдруг показалось, что только сейчас она впервые увидела и узнала этого человека. Именно с его предложением он раскрылся перед ней, и казался той стеной, за которой люди прячутся от своих бед. Это чувство не выражалось словами, оно только проявлялось как благостная сила. Несколько минут Марина стояла в оцепенении, с трудом переваривая все энергии, которые она испытала от этой встречи. Она понимала, что ощущает комфорт. Но, в то же время у неё не было стремления быть в этом комфорте, потому что её собственная энергия была такой же.
- Я не могу, прости. Я уже Юрке пообещала, - спокойно ответила Марина и пошла дальше, к дому. Она знала, что сделала правильно, ведь она не предала Юрку, с которым согласилась сегодня дружить. «А Антон всё поймёт, ведь, наверняка, он поступил бы так же как я. Мне кажется, мы чем-то похожи с ним», - думала Маринка, уходя всё дальше от Антона.
Верность молодой девушки прошла испытание годами. И слово своё она сдержала: сказала, значит сделала. Марина с Юрой, на радость учителям и одноклассникам встречались несколько лет. И к десятому классу Маринина любовь к Северову раскрылась нежным трепетом пурпурного цветка, раздавая свой волшебный аромат на всё её существование. Теперь вся её жизнь была бессмысленна без имени Юра. А он был счастлив оттого, что Марина принадлежит только ему.
Но однажды, как выстрел в тишине прозвучали его слова:
- Давай расстанемся.
- Расстанемся?! Почему?
Они стояли в опустевшем школьном коридоре, возле раздевалки, где висели только два пальто – его и её.
Сердце девушки начало биться громко и часто, будто ему хотелось вырваться из груди и улететь подальше от этой безответности. «Почему? Почему? Почему?» - одно только слово находилось внутри Марины. Весь её внутренний мир рухнул, оставив вместо себя только это пустое слово «почему?». Ничто не предвещало такого события. Их союз был крепким и ярким, одноклассники даже были уверены, что ребята после школы поженятся. И вдруг такое. Отойдя от мыслей и оглядевшись, Марина увидела, что на вешалке осталась только её одежда.
После этого дня Марина больше не летала по школьной тропинке. Её шаги, как и сердце, стали приземистыми и осторожными, а взгляд опущен вниз. Была весна, пора экзаменов. От выученных билетов ничто в голове не оставалось. Во всём Маринином существе была пустота. И она получала на экзаменах тройку за тройкой. Северова, казалось, не затронул их разрыв с Мариной. Он продолжал веселиться на переменах и так же задорно здороваться с Мариной:
- Привет, Маришка! Что грустим?
- Привет, - сухими губами отвечала Марина и печально смотрела на своего Юру горем выплаканными глазами.
Марина плакала днями и ночами, изливая беду тетрадке, в которой она начала вести свои записи. Так было легче не сойти с ума. Она приходила из школы и всё-всё рассказывала своему дневнику. Он стал её другом. И спасителем. «Сегодня в школе Юрка спросил меня: «Ты рассказала своим родителям?», - писала девушка в своём дневнике, - «Я спросила: «О чём?» И тут же поняла, что если он ответит: «О нашей разлуке», то это будет конец всем моим ещё не угаснувшим надеждам. Я не хотела слышать это слово «разлука». Мне казалось, что и он никогда не произнесёт это слово, ведь оно не сопоставимо с нами. Разве можно нас разлучить? Слово «разлука» - это приговор. Я ждала ответа, но я не хотела его. Я боялась. У меня что-то забилось в голове, и время сразу растянулось в вечность. Но он сказал именно это – «наша разлука». Мне захотелось умереть. Эта мысль уже не первый раз приходит ко мне. Я понимаю, что это может быть глупо, но дальше жить без него – тоже глупо. У меня нет желания ни жить, ни умирать, но как мне существовать вне этих понятий? Что выбрать, если выбора нет?».
«Вчера, перечитывая Есенина, нашла вот это стихотворение», - опять писала Марина в дневник:
Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
Я помню, ты мне говорила:
"Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда".
Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.
И сердце, остыть не готовясь,
И грустно другую любя.
Как будто любимую повесть,
С другой вспоминает тебя». – А может Ему тоже тяжело сейчас?»
Немного обретя силы, Марина начала уже готовиться к выпускному. Да ещё Юра вдруг сказал ей обнадёживающе: «Давай на выпускном будем вместе, что бы ни учителя, ни наши не задавали лишних вопросов». Это слово «вместе» как спасительный лучик света опущенный на дно самого глубокого колодца. «Мы будем вместе!» - радовалась Марина. Может вся эта разлука – не правда?! Может всё изменится?!» - утешала себя влюблённая девушка.
На следующий день Марина пошла в магазин выбирать себе ткань на выпускное платье. Проходя мимо школы, в белом ранетовом саду она увидела Юру. Он стоял со Светкой из девятого класса, обняв её за талию. За Юркой много девчонок бегало, особенно из младших классов, ведь он солист первого школьного инструментального ансамбля. Но они целовались. Марина остановилась, не веря своим глазам. Юрка был в голубой рубашке с высоким воротником, которую Марина подарила ему на День рождения. В ней он был особенно похож на Есенина. И сейчас, он, её любимый и родной, единственный на всём белом свете Юрка обнимал другую.
В висках застучало так сильно, что Марина закрыла глаза, и прислонилась к шершавому стволу ранетки. Она боялась открыть веки, чтобы не подтвердилось то, что она только что видела. Девушка обвила руками тонкий ствол, подняла голову вверх, будто желая взлететь, исчезнуть с этого места и всё же открыла глаза. Её внутренняя пустота пролилась в проявленную природу. И она увидела серый цвет. Пышно цветущие серые яблони покачивались на ветру, отпуская на Марину свои маленькие серые лепестки. Марина подставила ладони, и какое-то время рассматривала в них этот серый "снег". Она не кричала, не плакала, не чувствовала. Она не молчала, не думала, не существовала. Не было ничего. Спасла Марину от безумства единственная мысль: «Почему всё серое?». Любой человек знает, что такого не бывает, но Марина сейчас видела весенние яблоневые деревья, цветущие серой краской.
Юрка со Светкой так и ушли в обнимку, не заметив, что кто-то ещё был в этом саду. А может, никого и не было. Теперь то Марина ощущала, что её нет. Не помня себя, она очутилась возле дороги, а куда дальше идти, она не знала. Опять пустота, потом вдруг строчки поэта: «Вот оно, глупое счастье, с белыми окнами в сад ...». Марина увидела перед собой высокое окно, и не поняла сразу, где она находится. «Или я сошла с ума, - мелькнула мысль, - или умерла».
- Бабоньки, смотрите, сегодня опять наш медбрат дежурит, - услышала Марина радостный женский голос.
Не поворачивая головы, она огляделась вокруг. Марина лежала в большой больничной палате. Судя по виду за серым окном, палата располагалась на первом этаже. Рядом с ней лежала забинтованная пожилая женщина с подвязанной и поднятой кверху ногой. Вокруг ещё было десять или двенадцать кроватей, на которых лежали стонущие и охающие женщины разных возрастов. К Марине подошла молодая симпатичная девушка, обладательница больничной койки, стоящей прямо у входа. Она и оповещала всю палату о новостях, проистекающих в коридоре больницы. Татьяна, так звали девушку, - была ещё единственной «ходячей» в этой многолюдной палате травмотделения.
- Ну что, очнулась? Сейчас обед будет, - наклонившись над Мариной, - улыбчиво заговорила Татьяна.
- Что со мной? – хотела спросить Марина, но не смогла. Говорящими в ней были только глаза.
- Какие у нас глазки красивые! Зелёные презелёные, как молодая листва за окном.
Марина вспомнила про серый яблоневый цвет, потом про Юру, и крупные слёзы потекли из её глаз, оставляя следы на подушке. Марина плакала молча. Иногда ей хотелось кричать, но горе задавило комом горло и голос. И только опустевшие глаза беспомощно глядели в серый потолок, даже не пытаясь уцепиться за что-то.
- Ну-ну! Тебе нельзя плакать! Голова заболит! Ты же только после операции.
В палату вошёл медбрат и направился прямиком к Марине.
- Молодой, человек, а что вы делаете сегодня вечером? – улыбаясь обратилась к нему Татьяна, поправляя халат и вставая с Марининой кровати.
- Я не молодой человек! – сурово ответил медбрат, слегка краснея, - я медицинский работник.
- А мне видится, что Вы – молодой! – засмеялась девушка, окидывая взглядом всю палату.
- К тебе сейчас придёт врач, - сказал Марине медбрат и вышел из палаты.
- Ну вот, опять обход перед обедом, - грустя от скуки, произнесла Татьяна и улеглась по верх одеяла на свою кровать.
Марина, успокоившись, начала обследовать своё тело. Она увидела мелкие ссадины на руках и ногах и на ощупь определила, что у неё какие-то проблемы с головой. Кроме того, девушку всё время тошнило. Пришедший доктор сказал ей диагноз – сотрясение головного мозга. Девушку сбила машина.
Вечером пришли родители и принесли много разных вкусностей. Марина дома никогда не видела одновременно столько сладостей. Например, трюфели покупали только по великим праздникам и не много, а здесь целый кулёк! Но девушка от всего отказалась. Мама, папа и сестра создавали радостное настроение, желая взбодрить пострадавшую Марину. Но она, по всей видимости, погрузилась в депрессию, откуда так просто выйти она не могла. «Нет никакого выхода», - думала про себя Марина.
Целый месяц девушке нельзя было вставать с кровати. И весь её взор ограничивался квадратом серого потолка, который никак не возвращался в свой исходный белый цвет. На голове постоянно образовывалась гематома, которую врачи периодически вскрывали, увозя Марину на каталке в операционную. И только в этом пути девушка могла увидеть жизнь вне палаты.
Медсёстры выполняли свои обязанности, быстро перемещаясь по широкому коридору, а врачи чинно переходили из палаты в палату, останавливаясь у открытых дверей, и важно донося до коллег свои мысли. «Вот здесь, в одном здании, - подумала Марина, - находятся люди, разделённые чертой больничного коридора. Весь медперсонал больницы - живые, занятые повседневными делами люди, которые могут свободно перемещаться и выражать свои чувства. А там, за высокими дверьми – совсем другой мир, ограниченный стенами одной палаты; для кого-то жизнь не распространялась и дальше его железной кровати; а у кого-то и жизни не было».
- Я завтра выписываюсь! – радостно сообщила весёлая Татьяна своей подруге по несчастью, когда ту привезли обратно в палату. Татьяна всегда выглядела как огурчик – крепкая, бодрая, стройная, разве что без «пупырышек». Её чёрные глаза, обрамлённые длинными ресницами, как «маргаритки» украшали гладкое лицо смуглянки Татьяны. А короткая стрижка придавала ей задорную детскость, в её уже не юные годы.
– Ты по-прежнему ничего не ешь, мы уже беспокоимся тут за тебя.
- Меня тошнит, ничего не хочу, - вымолвила Марина.
- Ты знаешь, мне тут принесли экзотический фрукт, говорят помогает. Угощайся, это гранат. Ты раньше ела гранаты? – начав доставать зёрнышки, тараторила Татьяна.
- Нет, только видела, - медленно и тихо отвечала Марина, жалея, что завтра она останется в палате без Татьяны.
- Тем более, кушай! – подбадривала её Татьяна, - я читала, что этот плод почти волшебный! О нём сложены легенды и мифы. Например, греческий бог подземного царства Плутон дал съесть похищенной им Персефоне несколько зёрен граната, чтобы она никогда не покидала его. С тех пор, у многих народов зёрна граната считаются символом нерасторжимого брака.
Марина начала раскусывать красную мякоть прозрачных зёрен. И кисло-сладкий сок разливался во рту, как заморское лекарство, принёсшее в холодную Сибирь живую благость Солнца. Скушав несколько штук, Марина поняла, что она хочет ещё.
- Значит, вернулся аппетит! – обрадовалась Татьяна, и ещё бодрее продолжила свой рассказ. - Про лечебные свойства граната тоже есть легенда...
- Интересно, а как он цветёт? – прервала увлечённый рассказ подруги Марина.
- Действительно, интересно! - удивилась, и на время притихла Татьяна. - Ты знаешь, я даже никогда об этом не задумывалась. Но мы его обязательно увидим! Маринка, если чего-то очень хотеть, это обязательно сбудется! Надо только верить и ждать. Вот выпишешься из больницы и отправляйся на поиски своего аленького цветка, - уже хохотала Татьяна.
- А ты думаешь: он алый?
- Я думаю, что он - прекрасный!
- Мне бы хотелось его увидеть, – лёжа в кровати, но, уже улыбаясь, ответила Марина, глядя в пространство высокого окна.
- «Гранатовый цветок» - это так красиво звучит! Да ты сама и есть этот цветок! Посмотри, как расцвела! Румянец на щёчках появился, глазки засияли, а зелёные рубины стали ещё ярче! – смеялась на всю палату Татьяна.
Марине стало так хорошо, что ей даже захотелось встать. Ручеёк жизни вернулся в её тело и продолжил свой не громкий говорливый путь. Девушка выглядела ещё уставшей и грустной, но эта грусть не была её болью, а являлась частью её внутренней сути. И Марина при этом выглядела прекрасной! Прекрасная грусть - вот красота, которой была теперь наполнена девушка. Именно это излучали её глаза.
- Я вижу белый цвет! Таня, я вижу белый цвет! – закричала Марина, довольно резко приподнявшись, опираясь на локти. – Я вижу белый цвет! Таня! – продолжала она кричать сидящей рядом подруге, и глядя то в потолок, то в открытое белое окно, - Таня!
Таня молча глядела на неё и плакала. Она глотала, глотала слёзы, но они всё равно вырывались наружу. Татьяна схватила свою подругу за плечи, и, уткнувшись друг в друга, они долго ревели, содрогаясь на рыдании и сжимая пальцами волосы, плечи, руки. Казалось, они понимают и знают друг про друга всё!
- Ну, вот и душевная боль до больничной койки добралась, - утирая слёзы полотенцем, начала успокаивать себя и подругу Татьяна.
- Всех вылечили! – подхватила шутку Марина, утираясь другим концом полотенца.
- Наревелись? Значит, щи хлебать хорошо будете! – подвозя на каталке обед, вошла в палату полная санитарка.
Сразу аппетитно запахло столовской едой, и все больные как-то примостились к употреблению пищи. Таня ушла к себе, а Марина присела на кровати, и впервые с аппетитом начала есть, с наслаждением откусывая кусок чёрного хлеба. Больничный обед показался ей восхождением в рай.
Вечером Татьяну выписали. Марина осталась одна. Она лежала в вечернем полумраке палаты и думала о человеческой жизни, о дружбе, о будущем. «Наверное, человек должен быть таким же крепким, как гранат», - подумала Марина. «И сколько нас на земле – много! Мы все похожи на твёрдые гранатовые косточки, окутанные гладкой красноватой кожицей. И мы все – рядом! Мы как одно целое, но у каждого есть своё гнёздышко и своя огранка», - уже засыпая, философствовала девушка. - «А Персефона была счастлива с Плутоном?», - наверное уже во сне, кого-то спросила Маришка.
Проснувшись, девушка увидела широкий подоконник, весь усыпанный красно-бордовыми гранатами. Вначале Марина подумала, что это Таня устроила ей такой праздник, но там была еще и записка: «Марина, я люблю тебя! Мне очень хочется, чтобы ты была здоровой и счастливой. Твоя улыбка прекрасна, как молитва! Я вспоминаю её каждое утро и каждый вечер! Ты даёшь мне силы – жить. И ты – живи, пожалуйста - живи, всем своим существом проживай эту жизнь. Что бы там ни случилось, будь сильной и красивой! Всем на зло и всем для радости».
Марина прочла записку Антона и поняла, что он, скорее всего, только что приехал с соревнований. Держась за спинку кровати, она стояла у окна и вспоминала ту их встречу в яблоневом саду. Все прошлые чувства вернулись к ней, и стали понятными:
«Вот оно, глупое счастье,
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихо закат.
Здравствуй, златое затишье,
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.
Где-то за садом несмело,
Там, где калина цветет
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.
Стелется синею рясой
С поля ночной холодок...
Глупое, милое счастье,
Свежая розовость щек!»
В день выписки Марина медленно шла по длинному коридору, опираясь на руку медбрата и иногда останавливаясь для отдыха. Она ещё не привыкла так долго находиться в вертикальном положении. Всё расплывалось у неё перед глазами: будто два разделённых мира больных и здоровых людей решили смешаться вместе, захватив с собой Марину, кружась в широком больничном коридоре по спирали, а затем проявиться чем-то новым. Но что из этого могло получиться? Может: белое и чёрное, может: добро и зло, а может: жизнь и смерть перестали враждовать друг с другом и стали теперь единым целым.
Раскрытые двери, высокие окна – всё будто осталось как прежде. Но для кого-то мир стал иным.