Андрюшка сидел на корме лодки Навылгыргына и смотрел на воду. Он ждал меня. Я обещал сегодня записать его дедушку на магнитофон.
День был тихий, река была гладкой-гладкой, и в воде отражалось небо, ступни босых Андрюшкиных ног, облака, Китовая сопка. Он обнял указательный палец большим. Получилась улитка с маленькой дырочкой посредине. Андрюшка приставил улитку к глазу и посмотрел на ногу. Нога уместилась в дырочке, посмотрел на сопку - в дырочке уместилось полсопки. Он с удивлением отнял улитку от глаза и посмотрел на дырочку. Она была маленькой-маленькой, а туда влезало полсопки, ступня и целое облако, которое сейчас загораживало солнце. Рядом с лодкой стояла дедушкина сеть. Андрюшка направил улитку на поплавки, и туда влезло три. Они плавно покачивались в дырочке, и третий поплавок то влезал, то не влезал в нее.
Вдруг раздался сильный всплеск и все три белых цилиндрика выскочили из дырочки. В сеть попалась горбуша. Возмутив гладкую поверхность, рыба билась, извивалась в сети, старалась вырваться из прочных шелковых ниток и еще больше запутывалась в них. Андрюшка видел недалеко ее обезумевшие, ничего не понимающие глаза, страшное напряжение бьющегося рыбьего тела и жалел ее. Через некоторое время горбуша затихла и, еще такая годная к жизни, но смертельно уставшая от страха и отчаяния, как дохлая, повисла на белых шелковых нитках. Вода снова стала гладкой и на месте, где только что билась рыба, немного померцав расходящимися кругами, спокойно распласталось на склоне синей ямы неба огромное облако.